Second wind

<Сеул 2020> Громкий гул машин, пыль от дорог и строек, тонны мусора плавают в водах реки Хан. Ветер разносит запах рыбных пирожков по маленьким тёмным переулочкам района Инчхон. Запах врезается в ноздри и заставляет желудок сжиматься от чувства голода, выделяя желчь. Небольшие группы пьяных людей слоняются туда-сюда, стараясь избежать встречи с недавно появившимся маньяком-кровопийцей в этом районе. Кровопийцей — в прямом смысле слова. Молодая девушка, стоя возле магазина и аккуратно покуривая тонкую сигаретку, ждёт клиента, который не заставляет себя ждать. Парень машет перед носом пачкой денег, а девушка недовольно тушит никотиновую палочку, в душе прыгая от увиденной суммы. Лёгким движением руки прячет жвачку изо рта за ухо, слегка откидывая волосы и скрывается за поворотом, влекомая человеком в сером капюшоне. Едва слышный звон крышки бака от мусорки, сопровождаемый тихим всхлипом. Чонгук не торопится, давая мужчине перед смертью испытать минимальный оргазм, а после резко заворачивает за угол и хватает его за шкирку. Тот едва успевает поцарапать кожу на шее девушки, покрытую множеством синяков. Мужчина начинает чертыхаться, матерясь себе под нос. Он сразу узнал незваного гостя. — Эй. Он не заплатил! — возмущается девушка, пихая черноволосого в плечо и вынуждая отпустить парня. Но Чонгук не теряется, перехватывая того за шею. — Заплатил. Проверься на спид, — язливо отвечает Чон. — Эй! — не может угомониться девушка. Её совершенно не волнует, что парню вот-вот пережмут горло насмерть, сломав кадык. Черноволосому такой расклад не нравится. Смотрит на наглую ночную бабочку своими ярко-алыми глазами, отчего та моментально отшатывается к стене и медленно сваливается по стеночке под очередной фонарь, только в метрах трехсот от прошлого места. Парень, висящий в воздухе уже около минуты, начинает чертыхаться. — Вот же швали развелось, — фыркает на него Чон. — Сколько… — удар головой о стену, — Можно… — ещё один, — Повторять?! — ударив сильнее, цедит через зубы, — Нельзя есть людей! Существуют банки крови. А ты бабло на шлюх тратишь. — Прости. Больше не повторится… — скулит парень. — Два трупа. Если бы не я, то добавилась бы ещё и проститутка. Шутишь? — фыркает Чон. — Не буду. Обещаю. Пожалуйста, — молит парень. — Конечно… Не будешь, ибо даже не сможешь! — Чон размахивается со всей силы, держа парня за шею, как тряпочную куклу, и ударяет об асфальт. Череп трескается как тыква, разваливаясь на несколько частей. Мозги валяются в луже крови, больше похожие на фарш, нежели сами на себя. Чон стряхивает руку от крови и брезгливо протирает её о серую толстовку бывшего вампира. Слыша шаги, решает, что пора убираться, но понимает, что уже не успеет. Поэтому прячется за бак. Вот так приходится рисковать своей брезгливостью, чтобы не бегать лишний раз от копов. В свете фонаря проходит парень слегка худощавого телосложения. В коротких шортах, кроссовках с надписью «Gucci», белой мешковатой толстовке и наушниками в ушах. На секунду парень заглядывает в проулок. Эти глаза, губы, брови, родинки, шелковистые волосы, слегка поддуваемые ветром. Паренек проходит дальше, заставляя вампира задохнуться в переулке. Собирая все мусорные баки, Чонгук идет еле-еле, стараясь хотя бы чуть-чуть помнить о том, что у него есть ноги и они умеют функционировать. Паренёк забегает в магазин на углу. Чонгук старается успеть следом и не потерять из виду. Становится напротив окна, наблюдая, как парень с пачкой рамена и кусочком сыра стоит на кассе. Спустя пару мгновений вампир и не понял, как он оказался у двери, схватив паренька за руку. — Что вам нужно? — недружелюбно ответил парень, глядя на вампира. «Он пахнет точно так же…» Чонгук, не веря во все эти совпадения, едва поднимает взгляд на парня и тонет в бесконечных омутах. Он помнит, как он был ему близок и тепл. Помнит, как видел в нём смысл своего существования, как хотел оберегать, делать счастливым… Но не уберег. Помнит, как держал его холодное тело. Как кровь марала его руки, пока вокруг всё горело ярким пламенем. Помнит, как замёрз вместе с телом возлюбленного. Как заледенело его некогда теплое сердце. — Хансон… — лишь тихо вымолвить хватает сил. — Что? Вы обознались! — парень дёргает руку и, поворачиваясь спиной, продолжает идти в сторону своего дома, а Чон так и стоит, не веря своим глазам.