Аккорд Em

Они наконец-то вышли из прокуренного такси. Холодный ветер бьет в лицо, однако Тарталья не спешит зайти в кафе по пути. Чжун Ли не в курсе, что у него на уме, но он покорно участвует в его авантюре под названием «свидание». В конце концов, на подобного рода мероприятиях учитель был от силы пару раз и то не по большой любви. Ему интересно, каково это: быть на свидании с тем, от чьих глаз мурашки по коже, с тем, с кем хочется быть рядом всю жизнь. — Вот, посмотри! — Чайльд притаскивает его на какую-то богом забытую обзорную площадку на отшибе города. Огни тёплых многоэтажек блестят вдалеке, а они здесь, среди холодных снега и льда. И это терпимо. И Чжун Ли знает: очень многие вещи терпимы и преодолимы, пока есть смысл их терпеть и преодолевать. Сейчас он стоит на морозе в минус черт-знает-сколько ради счастья своего спутника, потом в школе ради общего блага он будет держать под контролем не только свой класс, но и каменные стены всего учебного заведения. И так изо дня в день. Он трудится ради всеобщего блага из года в год. Ради чего-то непостижимого. Он устаёт. Чжун Ли просыпается от шума, открывает глаза и смотрит в деревянный стол. Его мозг судорожно пытается сообразить, за каким столом он заснул: в конторе займов, в учительской или, быть может, в похоронном бюро. Стол из редкого дерева умини, поэтому парень быстро понимает где он — в похоронном бюро. Только это место может себе позволить такую роскошь. Он устроился работать сюда совсем недавно из-за острой нехватки денег, которая появилась из-за ещё одного рта, который он взялся кормить. Чжун Ли никогда не манило разгружать вагоны или пробивать продукты на кассе. Из-за своего происхождения он был тесно знаком с бизнесом и мог бы им заняться, но именно потому, что он многое о нем знал, заниматься им не хотел. Похоронное бюро, которое эксплуатировало его умственно с шести до девяти, было идеальным местом. — Маленькая госпожа Ху… — Чжун Ли наконец-то находит источник шума. Девочка смотрит на него с улыбкой. В её руках мячик, который она только что чеканила об пол: именно им она разбудила консультанта. В последние дни сон у него очень чуток. — Мистер Чжун Ли, можете звать меня просто А-Тао! — заверяет она. — Вы поиграете со мной? Похоронное бюро, куда устроился работать молодой человек, содержала милая семейная пара. У них была дочь, которой сама судьба велела возглавить семейный бизнес вслед за родителями. Сейчас ей было только девять, но она уже вникала в серьезные дела и часто просила у Чжун Ли совета о том, как стоит поступить. Она была хорошим, пусть и немного странным ребёнком. — Прости, я немного устал, — консультант не врет. Он действительно устал и именно поэтому заснул здесь против воли. — Ну ладно, раз уж вы не хотите со мной играть, можете пойти к моему папе, он вас звал, — девочка выглядит разочарованно, но это ненадолго. Уже через пару секунд она забывает о своей неудаче и уносится с мячиком куда-то подальше. Чжун Ли встаёт из-за стола и понимает, что у него затекло все, даже руки. Старость грянула к нему в двадцать один. Плохо. Слишком плохо. Как он будет тратить деньги, если он старик? Старики не тратят деньги, они откладывают их на похороны, чтобы не обременять семью затратами. Из тех людей, которых Чжун Ли называет семьёй, у него только Сяо, но ему только двенадцать и не так давно он похоронил мать, чтобы теперь похоронить дядю. С откладыванием денег и старостью придётся повременить. — Господин Ху, вы звали меня? — парень находит своё начальство где-то в гараже. Мужчина восторженно натирает тряпочкой новый катафалк, за который заплатил целое состояние. Он запрещал своим жене и дочери даже дышать в одном помещении с этим «сокровищем». — Да, хотел показать тебе нового скакуна в нашей упряжке! — господин Ху буквально лучится от счастья. Примерно так же он сиял, когда умирал его богатый сосед. Работать с мертвыми и их убитыми горем родственниками было интересно. Куда интереснее, чем вести лекции в школе. Во время работы в похоронном бюро Чжун Ли стал ближе к человеческой душе, но, как бы он не старался, он был все ещё далёк. — Аякс, пожалуйста, не стой рядом с краем. — Все будет в полном порядке, сенсей, здесь же перила, — обзорная площадка, на которой должно было пройти сногсшибательное свидание, назначенное юношей, было на возвышении. Перила, ограждавшие людей от падения, оказались ржавыми, и Чжун Ли даже представить себе не мог, как Тарталья схватился за них голыми руками. — Когда ты полетишь вниз, мне придётся звонить в службу спасения, — учитель взял ученика за ворот одежды и притянул к себе, — и тогда мне придётся рассказывать неправдоподобную историю о том, что ты брал дополнительные по литературе в таком сомнительном месте. — К сожалению, тебе не поверят, лучше сразу сказать правду о том, что мы пришли сюда, чтобы целоваться, — Тарталья резко подаётся ещё немного вперёд. Теперь между ними нет расстояния, только горько-сладкий поцелуй холодных губ. — Сенсей, почему бы нам не целоваться чаще? Почему бы Чжун Ли не завершить свою работу и заняться тем, что приписывает ему не социальный долг, а сердце? Почему бы ему не уйти на заслуженный отдых и быть там, где хочется, с кем хочется? — Скоро твой выпуск. После него я хочу оставить дела в школе, — выпаливает мужчина. Он хочет сделать это не ради кого-то, он хочет сделать это ради себя. — Тогда мы будем делать что хотим. После такой прогулки губы потрескались, а конечности отмерзли. С большим шумом Чжун Ли все-таки смог проводить ходячую катастрофу до дома и с чувством выполненного долга вернуться к себе. Сяо даже никак не комментировал поздний приход дяди домой, молча услужливо заварил чай и сказал, что не будет слишком сильно возмущаться, если Чайльд в следующий раз проведёт очередное свидание в минус двадцать семь в черте их квартиры. Вид замерзшего, но вроде как счастливого Чжун Ли немного смягчил его сердце. Возможно, он даже поменяет цветам воду в далёком будущем. — А вообще, чем вы там таким занимались, что ты едва не улыбаешься? — Ничем таким. К слову, я решил поменять работу, — мужчина внимательно следит за чужой реакцией. Сяо, как обычно, ничем не выдаёт своих чувств. — И кем ты планируешь устроиться? — юноша немного шокирован, но только от того, что новость весьма неожиданная. — Меня всегда ждут в бюро. — Даже после того, как я разбил любимый катафалк господина Ху? — Слегка поцарапал на мой взгляд, — уголки губ Чжун Ли все-таки изогнулись в слабой улыбке. Сяо стукнуло шестнадцать, когда в его голову взбрела идея научиться водить машину. Он записался на курсы и теперь готовился сдать экзамен по вождению. К сожалению, ему очень не хватало практики. Чжун Ли все ещё совмещал между собой две работы, хотя в этом больше не было нужды. Чудом он находил время для племянника. Прошли годы, только что купленному катафалку минуло уже четыре, но господин Ху все ещё трясся над ним, что страшно бесило его супругу и дочь. Четырехлетняя машина для перевозки трупов все ещё была лучшим транспортом, который могло предложить похоронное бюро, а его консультант, как известно, брал от жизни только все самое лучшее. Чжун Ли знал, с кем лучше всего заключить сделку, поэтому позаимствовал ключи от этой «проклятой железяки» (так именовали машину хозяйки бюро) именно у них. Ху Тао даже тихонько попросила разбить её вдребезги, но Чжун Ли не горел желанием выполнять эту просьбу, хотя не спешил заверить, что вернёт машину целиком. За руль он планировал посадить несовершеннолетнего, поверхностно знакомого с теорией. — Сяо, домой мы вернёмся только на этом, — консультант похоронного бюро жестом указал на современную возницу трупов. Сяо ненавидел приходить к своему дяде на работу из-за специфики этого места. Несмотря на свою ненависть, он шел сюда практически каждый день, потому что дома было одиноко и пусто. Выражение его лица было бесценно, когда Чжун Ли привёл его в гараж и заявил, что они поедут домой на катафалке. — Это намёк? — обеспокоено поинтересовался подросток. Его мозг выстраивал не лучший сценарий, он вообще не понимал, что все это значит. — Ты чем-то болен? — Ты меня неправильно понял, — Чжун Ли не удержался от вздоха. — Ты же хочешь научиться водить авто, верно? Садись за руль. — Ты хочешь, чтобы я проехался на нем? — Сяо все ещё с сомнением поглядывал на своего дядю и, только дождавшись кивка, сел за руль машины. Чжун Ли сел рядом, на переднее сидение, хотя задняя часть была более привлекательной для перевозок кого-то, чей позвоночник уже болит сидеть. Лежать (неважно где) было лучшим решением в данной ситуации. — Ты же знаешь, где педаль газа, а где тормоза? — Конечно. — Ладно, а как переключать скорости? — мужчина столкнулся с красноречивым взглядом юноши, который кричал о своей состоятельности. Конечно Сяо знает как, даже если сидел за рулём дважды в жизни. — К счастью, здесь есть коробка передач, так что это будет не трудно. Сними ручник. По дороге я объясню тебе как все работает. Сяо не стал говорить, что в автошколе его уже подробно обо всем проинструктировали. Он ценил любое проявление заботы по отношению к себе. Когда Сяо смог без проблем проехаться на перекрёстке, Чжун Ли перестал следить за племянником. Дорога до дома была гладкой, и, к счастью, у самого дома было свободно большое парковочное место, красиво расположенное под фонарным столбом. — Ты же сможешь припарковаться? — подросток утвердительно кивнул головой, и мужчина больше не беспокоился за него, пока свет фонаря над ними не погас и грохот не нарушил тишину. — Меня теперь посадят? — скромно поинтересовалась причина данного явления, только что въехавшая в фонарный столб. — Не беспокойся, думаю, я могу договориться. — Но у нас нет с собой денег, чтобы договориться. Кроме того, на такое нельзя закрыть глаза! После бурной мыслительной деятельности, учитель литературы и на полставки консультант бюро достал телефон и позвонил господину Ху. Говорил он с ним меньше минуты, что было даже странно. — Он скажет, что был за рулём. Тут нигде нет камер. Машина оформлена на него. Максимум, что будет, — штраф. Мы оплатим его и ремонт машины. Это лучшее, что я мог придумать. — Неужели не было других вариантов? Если сесть в тюрьму дешевле, то я согласен… — Сяо, я не рассматриваю варианты, где тебе придётся пострадать. — Спасибо. Но были и другие? — Я хотел сесть за руль, уехать куда-нибудь и делать вид, что мое имя не Чжун Ли, а Фа Пинг, до тех пор, пока проблемы не решатся сами собой. Внезапно дверь на пассажирском сидении открылась с обратной стороны. Её открыл хозяин ритуального бюро, где Чжун Ли больше не работал с этой секунды. Тем далеким вечером пара — дядя и племянник — почерпнула много до этого момента неизвестной ругани, больше похожей на названия средств, используемых для бальзамирования трупов.