Руслан обессиленно ввалился в свою комнату и сразу же рухнул всем телом на жёсткую кровать, заставив подняться в воздух маленькое облачко пыли, а соседа по комнате обеспокоенно приподняться на локтях и оглядеться.
— Всё нормально, это я, спи дальше, — кратко проинформировал Тушенцов, слегка пристыдившись своего столь шумного входа в комнату. Ильдар одарил его недовольным сонным взглядом прищуренных глаз и, ничего не успев на это сказать, провалился обратно в сон. Ему не привыкать.
Однако на этот раз, уснув столь быстро, Хабибуллин не успел заметить лёгкой улыбки на лице вечно угрюмого сожителя. Ему даже не пришло в голову, что она там может быть. Как и не пришло в голову обратить внимание на то, что на парне какая-то странная куртка, совершенно не во вкусе Руслана, а его взгляд, — непривычно открытый, — кажется, впервые за долгое время не сквозит озлобленностью и полным отсутствием хоть какого-то радушия.
Тушенцов скинул потрёпанные кеды и сел на кровать, обхватив ноги руками. Алое зарево за окном давно уже сменилось на спокойное, прохладно-голубое утреннее небо. Такое же уютное, безусловно, но и близко не такое манящее, как картина, которую сегодня с едва ли не детским восторгом парень наблюдал на крыше какого-то дома.
В голове было пусто. Но совершенно не так, как всегда. Руслан не чувствовал, словно ему ворвались в душу и своровали всё хорошее, что там завалялось. Эта пустота дарила странную лёгкость. Будто бы, наоборот, ему, погрязшему в пучине беспорядка в собственном сознании, кто-то наконец протянул руку помощи, помог расставить всё по полочкам и выбросить лишний хлам.
Парень не сразу заметил, как он легонько, словно боясь ненароком испортить, сжал пальцами ткань рукава чужой тёмно-фиолетовой куртки и начал медленно поглаживать её пальцами.
Тушенцов уже начал было снимать с себя ветровку, но вдруг Юлик остановил его:
— Подожди. Тебе далеко идти?
— Смотря что для тебя далеко, — склонил голову Руслан. — Километра два, наверное. У меня с глазомером хуёво, а так никогда бы не поинтересовался.
— Тогда не снимай, — констатировал Онешко, проигнорировав слегка недоумённый взгляд собеседника, неуверенно натягивающего куртку обратно. — Мне всего пару дворов до дома добежать, так что, думаю, тебе нужнее. И не смотри на меня так, завтра вернёшь, — добавил парень, а на его тонких губах вновь заиграла милая улыбка. — Нет, ну, если не вернёшь, мне, конечно, будет обидно, а впредь разбрасываться вещами стану осторожнее.
— Ладно, спасибо, — уже в который раз за этот вечер поблагодарил Тушенцов, стараясь не выдавать больше эмоций, чем требовалось для поддержания образа. Его мозг старательно пытался найти хоть одну рациональную причину по которой Юлик так благосклонен к нему в это утро. Но из раза в раз безуспешно.
А ведь на самом деле… Почему? Даже пытаясь посмотреть на ситуацию глазами одноклассника. Разве не тот самый Тушенцов, отравляющий жизнь ему вот уже как несколько лет? Не тот самый Руслан, который мог безо всякого зазрения совести пошутить так, что из глаз летели искры от несправедливости и тихой обиды? Не тот самый надоедливый раздолбай класса, из-за которого вечно ворох проблем?
А может он просто даже не знает, кто такой Онешко? Ведь он почти незнакомый ему человек, что, естественно, никак не мешает ему иметь собственные чувства, эмоции, переживания и принципы.
Такое маленькое, казалось бы незначительное осознание неожиданно больно кольнуло по самолюбию парня. А ведь действительно. С чего это он вдруг вообще негласно возвел себя в статус опытного психолога, которому и одного взгляда достаточно для того, чтобы раскусить человека перед ним?
Как ни обидно было это признать, но он далеко не гуру в этом деле, а Юлик, тот самый Юлик, с которым они, казалось бы, находятся в непосредственной близости последние несколько лет, лишь весомое доказательство этого.
Кто ты, Юлик?
— Помню, года три назад, в этом доме жил мой друг. И мы как-то раз, летом, уже вроде бы согласовали ночёвку, я сказал всё родителям и срыл из дома, уверенный, что до завтра не вернусь. Но в тот день что-то произошло, из-за чего мы так и не решились спросить его родителей о том, могу ли я остаться в их квартире на ночь, — Онешко улыбнулся, вспоминая прошлое. — Сейчас я понимаю, какая всё это глупость, но в то время я действительно ушёл, понятия не имея, где буду шататься ближайшие семь часов. На прощание друг якобы случайно ляпнул что-то про незапертую крышу, прямо здесь, в его подъезде. Мы обнялись, попрощались, и, естественно, я, недолго думая, взбежал на пару этажей вверх и проверил люк. Ты не представляешь моё удивление и искреннюю радость, когда он открылся!
— А что было потом? — спросил Руслан и как мог давил в голосе заинтересованность. Почему-то он просто не мог спокойно принять факт, что ему нравится это всё. Нравится сидеть на крыше на рассвете и слушать рассказы этого странного парня, которого ещё совсем недавно считал скучным занудой, откровенно мешающим ему жить вот уже несколько лет. Нравится пить обжигающий горло Флэш из одной бутылки. Нравится смотреть, как медленно плывущие над ними пушистые облачка окрашиваются то в розовый, то в малиновый, то становятся желтыми, как сыр. Было так уютно, хорошо, и совсем не хотелось, чтобы это утро когда-нибудь заканчивалось.
Руслан встал и на чуть ватных от усталости ногах подошёл к старому, побитому жизнью зеркалу в углу их комнаты. Куртка Юлика сидела на нём хорошо. Даже, наверное, слишком хорошо. Тушенцов уже успел забыть, каково это. Денег на шмотки, как и на всё остальное, катастрофически не хватало, и поэтому, едва выдавалась такая возможность, парень старался схватить с прилавка самое дешёвое, чёрное и бесформенное. С таким набором предпочтений прогадать было весьма и весьма проблематично, что, несомненно, играло ему только на руку.
Однако эта олимпийка… Руслан плохо запомнил, как в ней смотрелся Юлик, потому что в момент, когда она была ещё на нём, думал только о том, как ему вообще себя вести. Вроде бы она была ему чуть-чуть широковата. А может и нет. В любом случае, на Тушенцове ветровка сидела как влитая, и это ещё не говоря о палитре тканей, которая так неожиданно хорошо сочлась с его цветотипом.
В кармане что-то неприятно звякнуло, привлекая внимание парня. Не долго думая, Тушенцов запустил руку в карман и сразу же нащупывал пальцами источник шума.
На свет показалась маленькая связка, состоящая из двух невзрачных металлических ключей, висящих на одном железном кольце. Магнита для домофона не было, как и отсутствовали всяческие брелки, что люди так любят навешивать на бедные узелки. Да и сами по себе ключи мало походили на те, которым люди могли бы доверить сохранность своей квартиры.
Решив не строить лишних предположений, парень просто вернулся к своей кровати и складировал всё на тумбочку: куртку, ключи, почти пустую пачку сигарет, которая тоже оказалась в одном из карманов ветровки. Затем лениво стянул с себя видавшие виды джинсы и футболку, небрежно свернул их и положил поверх остальных вещей.
Пообещав себе, что завтра обязательно вернёт и ключи, и олимпийку, Тушенцов юркнул под одеяло и взял в руки телефон.
Найти Юлика в ВКонтакте оказалось даже проще, чем он думал. Ну, как сказать, проще. Онешко сам нашёлся, сорок три минуты назад отправив заявку в друзья. Вообще, признаться, Руслан сюда залез, исключительно для того, чтобы написать однокласснику о своей находке, но минутное любопытство пересилило и пролистнув чуть вниз, Тушенцов начал с интересом изучать фотографии и посты Юлика.
Странно, но… Профиль Онешко совершенно не вязался с представлением Руслана об однокласснике. Он был каким-то сероватым: ни на одной фотографии Юлик не улыбался, а вся музыка, прикреплённая под публикациями оказалась весьма грустной, хотя, нужно заметить, Тушенцову определённо понравился подобный стиль. И всё же факт оставался фактом. На странице столь яркого в общественной жизни человека Руслан никак не ожидал увидеть такое печальное и блёклое отражение действительности.
Кто же ты такой, Онешко?
— Ой да там была какая-то вообще двинутая история, — парень явно обрадовался, что смог заинтересовать и как-то растормошить нелюдимого Руслана. — Я сначала полночи провалялся около края и смотрел летсплеи на Ютубе. Потом, начало светать уже, понял, что пиздец замёрз. Попросив друга помочь с повторным проникновением в подъезд, собрал манатки, спустился и вышел на пустую улицу. Впервые прогулялся по абсолютно пустому городу, такое странное чувство... Ну, я в итоге полчаса искал круглосуточный магаз, потому что к тому моменту не ел уже часов шесть точно. Интересно, что вообще подумала продавщица, когда в половине четвертого утра в магазин ввалился какой-то растрёпанный, четырнадцатилетний пацан и, купив Скиттлс и ванильную Колу, молча пошёл дальше?
Руслан невольно усмехнулся, представив эту картину. Да уж, наверное, выглядело забавно.
Ещё немного погипнотизировав взглядом пустой диалог, Тушенцов так и не решился написать хоть что-нибудь и просто отложил телефон, проваливаясь в долгожданный сон, обещающий быть мучительно коротким.
***
— Руслан, — Юлик неуверенно подошёл к однокласснику после второго урока. Если честно, было немного страшно. С каждой минутой всё больше начинало казаться, что все события этой ночи — некое наваждение или же парню просто всё приснилось. Но почему тогда, войдя сегодня в класс и сразу же встретившись взглядом с Тушенцовым, он получил приветственный и довольно-таки доброжелательный кивок в свою сторону, после чего одноклассник молча вручил ему его собственную фиолетовую олимпийку, одолженную вчера?
— М-м? — вопросительно промычал Руслан, не отрывая взгляд от экрана телефона.
— Я… — Онешко запнулся. — Можно с тобой сесть?
Брови Тушенцова на секундочку метнулись к переносице, но отказываться не стал. Немного пожал плечами и бросил что-то вроде:
— Как хочешь.
Несколько минут они просидели в неловком молчании. Оба не были уверены, как теперь вести себя в компании друг друга, поэтому просто отмалчивались. Наверное, со стороны всё это выглядело довольно по-идиотски: сидят два парня, один пустым взглядом сверлит какой-то текст в телефоне, даже не зная, что вообще читает, а второй беспокойно потирает руки и откровенно не знает, куда себя деть. Оба вроде как хотят что-то сказать, но у обоих молчание упирается в это самое
что. Что сказать?
Первым тишину нарушил Юлик, наконец, видимо, решивший вспомнить, зачем изначально сюда шёл:
— Слушай, ты не находил в карманах олимпийки маленькую связку ключей? Я не знаю, куда они делись, а сегодня они мне будут позарез нужны. Вроде как последний раз я их клал в карман ветровки, но ты мне её вернул и там ничего не было. Я тебя ни в чём не обвиняю, ни в коем случае! Просто я утром перевернул всю квартиру и в итоге у меня закончились предположения, куда они могли деться, кроме как остаться в кармане куртки.
— Стоп, ты про эти два ключа железных?
— Да-да, — Онешко заметно просветлел, поняв, что Тушенцов улавливает, о чём речь. — Они у тебя?
— Нет, должны были быть в кармане олимпийки… — начал было Руслан, но вдруг резко стукнул себя по лбу, — Бля, я ебло тупое, я их когда нашёл, на тумбочку около кровати положил. Они там, наверное, и лежат сейчас.
Юлик нахмурился.
— Я могу их зайти забрать после школы? Мне сегодня они будут очень нужны вечером.
— Да, конечно, — кивнул Тушенцов. — Я тебе в вк адрес скину, когда придёшь напиши просто, я выйду.
— Хорошо, спасибо.
***
После школы было принято решение пойти домой и хоть немного поесть, потому что живот уже начинало неприятно крутить из-за отсутствия своевременного приёма пищи. Однако в холодильнике Онешко, к его огромному разочарованию, обнаружил исключительно повешенную мышь и полупустую литровую бутылку подсолнечного масла. Вряд ли из этого можно было сварганить хоть что-нибудь съедобное, тем более с кулинарными навыками Юлия, находящимися где-то на уровне чуть выше плинтуса. Поэтому, скинув на стол в своей комнате все ненужные вещи, парень побежал в ближайший продуктовый магазин.
По дороге туда Юлик достал телефон и сразу увидел пару новых сообщений. Как и обещал, Руслан скинул адрес. Немного поразмыслив, Онешко решил после магазина не возвращаться домой, а сразу, не теряя времени, отправиться за ключами, чтобы точно успеть вернуться к шести часам вечера.
Он ещё раз глянул на адрес. Вроде бы это не очень далеко. Километр-полтора если так прикинуть, минут тридцать-сорок, если идти туда пешком.
Пару минут побродив между прилавками, полными разных ярких упаковок и красивых коробок с едой, от одного лишь взгляда на которые, уже начинал просыпаться аппетит, Юлик понял, что хочет чипсы. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он быстро вернулся к нужной стойке, мимо которой прошёл секундой ранее. В голове появилась одна мысль. Парень снова достал телефон, нашёл диалог с Тушенцовым и начал писать сообщение с вопросом о том, хочет ли он чипсы. Однако, ещё не отправив, смекнул, что Руслан вполне может отказаться, и переписал предложение так, что по сути ставил одноклассника перед фактом:
Юлий Онешко, 15:58
«Какие чипсы любишь?»
Неожиданно быстро статус под именем одноклассника от «был в сети три часа назад» сменился на «online», а уже через несколько мгновений по пустому полю забегал карандаш с подписью «печатает…»
Руслан Тушенцов, 15:59
«Чипсы?»
«Ну, допустим сметана и зелень»
Юлий Онешко, 15:59
«Понял»
Руслан на это ничего не ответил. Впрочем, ничего отвечать и не требовалось.
Юлик взял две маленькие голубые пачки со сметаной и зеленью, небольшую бутылку воды по скидке и пошёл на кассу. В принципе до вечера как-нибудь этим перебьётся. Парень забрал сдачу, запихал покупки в почти пустой рюкзак и вышел из магазина. Лишний раз проверив присланный адрес, простроил в голове примерный маршрут и неторопливо зашагал в нужном направлении.
Но когда он уже почти пришёл, возникла одна небольшая проблемка. У Онешко всё никак не получалось найти дом под номером двадцать три. Точнее как — найти-то его, он нашёл, но вот назвать это здание обычным жилым домом, который он в общем-то и ожидал здесь увидеть, язык не поворачивался.
Возможно Тушенцов просто опечатался и живёт в одном из соседних домов. Да, наверное так и есть.
А вдруг нет? Может лучше спросить?
Хотя, по сути, какая разница, ведь Юлику сейчас так или иначе нужно было оповестить одноклассника о своём приходе.
Юлий Онешко, 16:36
«Руслан»
Тот был онлайн и снова ответил чуть ли не мгновенно:
Руслан Тушенцов, 16:36
«Ты пришёл?»
Юлик немного замешкался. С одной стороны можно было просто сказать «Да», но с другой — он всё ещё не был уверен, что пришёл по нужному адресу. А вдруг Тушенцов ошибся с первой цифрой в номере дома? При таком раскладе придётся пройти ещё пару кварталов, а до этого ещё несколько минут разбираться, где их обоих носит. Наконец, за пару секунд взвесив все за и против, парень ответил:
Юлий Онешко, 16:37
«Это детский дом ?????»
Руслан Тушенцов, 16:37
«Ща выйду»
Юлик простоял в ступоре несколько секунд. Он ожидал получить в ответ что угодно: что Руслан сейчас напишет, что ошибся с адресом, что просто живёт рядом и сейчас туда подойдёт. Но никак не то, что Тушенцов выйдет прямо из приюта.
А тот уже выскользнул из-за тяжёлой входной двери учреждения и припустил к воротам, сжимая что-то маленькое в руках, по всей видимости, это были те самые ключи, из-за которых Юлик пришёл.
— Привет.
А у Онешко как ком в горле застрял. С одной стороны ему очень хотелось сказать по этому поводу хоть что-нибудь, но с другой — прямо так в лоб спрашивать «Ты что, детдомовский?» казалось ему краем бестактности. А спросить что-то об этом безусловно хотелось.
— Привет, — наконец выдавил из себя он.
Тушенцов протянул однокласснику ключи и молча наблюдал за всем спектром мыслей и эмоций, отражавшихся на лице того, пока он произносил сбивчивое «Спасибо». Несколько долгих секунд парни простояли в молчании. Наверное, со стороны Руслана логичнее было бы просто развернуться и уйти, а не стоять тут скрестив руки на груди и опираясь на край ограждения. Но он продолжал стоять, чувствуя, что Юлик вот-вот порывается что-то спросить. А Юлик всё не решался. Наконец Тушенцову это надоело и он нарушил тишину:
— Да, я из детского дома. Вроде веду себя соответствующе. Почему ты удивлён?
Слова прозвучали скомканно и грубо. Руслан не хотел этого, просто, похоже, уже разучился нормально разговаривать с людьми.
— Да нет, я ничего не… Просто… ну, для ребят из детских домов обычно отдельные школы… — Юлик явно не знал как подступиться к интересующему вопросу так, чтобы ненароком не задеть одноклассника. Временный хрупкий мир, выстроившийся между ними за эту ночь, его более чем устраивал, и он не был уверен, что хочет сломать всё это одним неудачно поставленным вопросом. Но внезапно Руслан дёрнул краем губ, будто в попытке улыбнуться, а в его до этого слабо заинтересованных глазах блеснули беспечные искорки.
— Да, такие школы есть, — согласился он. — У нас в городе, конкретно привязанных к этому приюту, их две, и из обеих меня исключили.
— А почему?
— А
почему — это уже не твоё дело, — отрезал Тушенцов, показывая, что этот диалог он, по крайней мере сейчас, продолжать не намерен. — А теперь, извини, но мне нужно бежать отрабатывать за наши ночные прогулки.
Он последний раз посмотрел на Юлика, — спокойно, без издёвки, с какой-то вымученной полуулыбкой, — после чего развернулся и пошёл обратно к чёрной двери приюта, оставляя одноклассника в одиночестве на почти пустой улице, залитой дневным светом.
Онешко посмотрел на пару ключей в своих руках и, вспомнив, что лишнего времени у него не так много, развернулся и зашагал обратно, размышляя обо всем, что ему только что довелось увидеть.
