***
— Так, Жень, работаем по старой схеме, проходи и начинай распеваться пока, я сейчас подойду, — Тина пригласила Женю внутрь, открывая перед девочкой двери, а сама пошла вешать их верхнюю одежду в небольшой гардероб, — я хочу, чтоб ты сегодня спела песню со слепых прослушиваний, проследим твой прогресс заодно. Уверена, он не маленький! — Кароль улыбнулась и не заметила слегка потускневший взгляд девочки. Никто даже и предположить бы не смог, почему она не хотела бы снова петь эту песню, никто не знал, какой смысл в нее вложен и почему она смогла вызвать такие эмоции тогда у тренеров. Ведь чтобы их вызвать нужно чувствовать самой, нужно донести свои переживания. Нужно с чем-то ассоциировать. С чем маленькая девочка может ассоциировать такую не детскую песню? Ответ на этот вопрос артистка для себя так и не нашла. Юная певица распелась и ждала, пока Тина настроит звук, как нужно, чтобы начать петь. Маленькие ладошки дрожали, а по телу разливалась волнительная дрожь, но она старательно прятала это, сжимая кулаки и кусая губы едва ли не в кровь. Мягкая знакомая мелодия разлилась по залу студии и сердце девочки сильно забилось. Тогда, на Голосе она держала себя до самого конца, лелея в себе надежду на заветный поворот хотя бы одного кресла, она не давала эмоциям выйти наружу. А сейчас она была расслаблена, она уже доверилась Тине и контролировать рвущиеся наружу чувства с каждой ноткой становилось все сложнее.«Привет… Мы будем счастливы теперь, И навсегда…»
— Привет, — уже тише пропевает девочка одну из последних фраз и не выдерживает. Закрывает лицо ладошками и опускает голову, отворачиваясь. Тина теряется, не до конца понимая, чем вызвана такая реакция, ведь до этого все было нормально. — Малышка, ты чего? — она за секунду сократила расстояние между ними, обнимая за плечи одной рукой. — Ничего, не обращай внимания, я сейчас… сейчас успокоюсь. — она спешно вытирала щеки от слез, шмыгая носом и восстанавливая дыхание. — Хорошо… Если хочешь чем-то поделиться, ты знаешь все сама. Мы друзья, ты помнишь про это? — больше всего артистке не хотелось лишний раз давить на ребенка, она видела, что Женя — настоящий боец несмотря на то, что она девочка, и более того, совсем юная. Тина понимала, что та ничего не расскажет, первое время уж точно, и не старалась расспрашивать о том, о чем никто не просит, хотя реакция девочки оставила много вопросов. Часы репетиции полетели незаметно. Настроение Жени восстановилось после того, как им в студию привезли ее любимые шоколадные пирожные с кремом по заказу Тины. Они пели, кушали, смеялись и дурачились, пока стрелка часов не перевалила за восемь вечера — время, когда Тина должна была отвозить свою подопечную обратно в интернат. — Тина, уже восемь, Надежда Ивановна нас убьет, — констатировала девочка, пряча улыбку в уголках губ. — Ну во-первых, если бы она и могла, то только меня, — улыбнулась девушка, а во-вторых, ей это сегодня точно не удастся. — призналась Тина и замерла, ожидая реакции. — В смысле? — она, казалось не придала какого-то особого значения, смеясь и переводя все в шутку. — Ну… Я договорилась с Надеждой Ивановной, чтоб в свой день рождения ты осталась со мной, если ты, конечно, не против. Если что, мы сразу отвезем тебя обратно, слышишь? Только скажи, я все понимаю. Тина очень не хотела получить отказ, ведь действительно хотела подарить девочке незабываемый праздник, хотя бы немного окружить ее домашним теплом. Более того, она ведь действительно задумалась об удочерении, это была уже не просто мимолетная идея, а четкий план в голове и твердое «Да». — Правда? — ее глаза приобрели какой-то неестественный размер, а на щечках медленно стали появляться ямочки вместе с улыбкой, — это будет мой лучший День рождения… — прошептала девочка, прижимаясь к Тине, растворяясь в теплых объятиях и тихо мечтая о том, чтоб это никогда не заканчивалось. Эту идилию посмел прервать Орлов, который спешил напомнить Тине о времени и о том, что они уже прилично так задержались. — Девочки, я все понимаю и очень не хочу вас отвлекать, но… — Тина подняла на него искрящиеся глаза и Паша, кажется, все сам понял, замолкая. — Мы уже собираемся, Паш. Но поедем сегодня ко мне. — его брови быстро поползли вверх в непонимающем взгляде, — и не надо так смотреть на меня. Заведующая в курсе. — На пару слов, Тин, — совершенно беспардонно Орлов взял ее за локоть и вывел из комнаты, оставляя Женю одну с кучей поселившегося в ее голове сомнения. — Тина, я вот одного не могу понять, зачем тебе это? Ты ведь не настолько жестокая, чтоб убивать сразу двоих! — зло прошипел палач, стараясь, чтоб его не услышали. — Не настолько? — возмутилась Тина, — Жестокая? Орлов, я хочу удочерить эту девочку, как ты не понимаешь! Она мне нужна, мы друг другу нужны! — Это просто жалость Тина! Неосознанная, но самая настоящая, неужели ты не понимаешь? Ты думаешь о последствиях вообще? А о Вене ты подумала? Ему это нужно? — на глазах у Кароль заблестели слезы. Все действительно было очень сложно, но теперь она точно уверена, что не собирается сдаваться. Веня взрослый мальчик и она уверена, что может ему все правильно объяснить. Он обязательно все поймет. — Паша, она взрослая девочка, я просто хочу подарить ей тепло, которого у нее никогда не было. Я хочу, чтоб у нее был дом! Чтоб у нее был верный друг, который всегда придет на помощь. Понимаешь? Неужели для тебя это совсем ничего не значит? — Это ты не понимаешь, Тина. Я в этом участвовать не буду, не хочу. Водителю сам позвоню. Собирайтесь пока. — Орлов вышел из помещения, захлопывая дверь и оставляя с Тиной лишь холод. То ли от холодной вечерней улицы, то ли от всех высказанных и не высказанных слов. По щекам скатились две одинокие слезы, а в душе начало появляться едкое чувство разочарования. Но сейчас ведь совсем не время грустить. Она обещала праздник. — Что случилось? — взволнованно спрашивает Женя, когда Тина возвращается одна. — Ничего, малыш, просто Паше нужно по срочным делам. Сейчас дождёмся водителя и поедем с ним, — давит улыбку, но от глаз ребёнка не скрыть фальшь и подделку. Никогда. Но девочка не подаёт виду, что все прекрасно понимает, что хорошо расслышала какую-то часть разговора, которую слышать бы не стоило. Сегодня ведь праздник. Они садятся в машину и едут молча всю дорогу, а Тина буквально телом ощущает, как ускользает тепло между ними. Молча придвигает ребёнка к себе и кутает в своих объятиях. Девочка наконец-то расслабляется и прикрывает глаза, возрождая в себе надежду на то, что все будет хорошо. Им не нужны были слова, совершенно, чтоб чувствовать друг друга. Если бы существовали в нашем мире супер-силы, то у Тины это была бы возможность устанавливать нерушимый безмолвный контакт с любым ребёнком. А с Женей почему-то особенно. Машина заезжает в двор и малышка не сдерживает свих восторженных взглядов, которые изучали все вокруг. В доме тепло и пахнет чем-то очень вкусным. Тина позвонила Вениной няне, которая по совместительству готовила им кушать, и попросила приехать и что-то быстренько им соорудить к ночным праздничным посиделкам. — Добрый вечер! — полноватая низкая женщина выбежала из кухни, вытирая руки о полотенце, — Тина Григорьевна, как ваш день? Я как раз уже все приготовила, собираюсь уходить. — быстро тараторила няня. — Добрый, спасибо, все хорошо. А я вот не она сегодня, поэтому и вызвала вас. Жень, это Галина Федоровна, няня моего Вени. — няня слегка удивилась услышав имя, округлив глаза, но быстро возвращая прежнее выражение лица. — Здравствуйте, — мило улыбнулась девочка, смущённо пряча глазки. Женщина с улыбкой поздоровалась в ответ, перекинулась ещё парой фраз с Тиной и поспешила их покинуть. — Ну чего ты стоишь? Проходи, сейчас найду тапочки тебе, — Тина достала какие-то беленькие тапочки, вероятно, гостевые и протянула их своей гостье. — Здесь так красиво, и так… — она будто знала это слово, но очень боялась произнести. Тина почувствовала это и решила помочь. — Пусто? — горько усмехнулась она. — Одиноко… — девочка заметила погрустневший взгляд и ей вдруг стало очень жаль артистку. Она знала, что та воспитывает одна сына, но была совершенно не в курсе подробностей. Упоминать не хотелось, но перебравшись на диван в гостиной вместе с подносом вкусностей, она все же решилась спросить: — а где твой муж? Тина в этот момент осознала, что за несколько прошедших лет так и не отпустило, так и не стало легче. Она все ещё любит. Все ещё болит. — Где-то… выше облаков, — цитирует свою же песню шепотом, сглатывая горький ком. — Тина… прости пожалуйста, прости, — девочка подвигается ближе, чтоб крепко-крепко обнять артистку, — я даже не думала, что так… прости. — Ты не виновата, что ты… это я просто… ладно, у нас же праздник! — вдруг неожиданно воскликнула Кароль и протянула пирожное Жене, — давай не о грустном, договорились? — Договорились, — девочка тоже моментально изменилась в лице, широко улыбаясь. Весь вечер они дурачились, смотрели какую-то комедию, рассказывали смешные истории. Тина раздавала ей полезные вокальные советы и наставления на дальнейшую ее деятельность. Они оба получили сегодня сильнейшую отдушину. Тина понимала, что уже точно не в силах просто отвезти эту девочку обратно в интернат и оставить там. Единственное, что ещё вызывало в ней нешуточное волнение — это сын. Он знал, что Тина занимается с девочкой, у которой нет родителей, знал, что они в очень хороших и тёплых отношениях. Он был с ней даже знаком через видеосвязь. Но как он воспримет новость об удочерении Жени, Кароль понятия не имела. И это очень сильно пугало. К такому выбору она не готова однозначно. Стрелки часов уже свидетельствовали о том, что новый день наступил и что ночь уже совершенно глубокая. На втором этаже у Тины была небольшая гостевая комнатка, где она уже постелила своей вечерней гостье. — Смотри, вот футболка с шортами. Они новые. Размер мой, а ты худенькая такая, что могут быть великоваты. — Тина протянула девочке новый комплект милой пижамы и полотенце для душа. — Красивая какая, — восторженно протянула девочка, проводя рукой по ткани и изображённым на ней пандочкам. — Рада, что нравится. Если подойдёт, будет таким бонусом к подарку, если хочешь, — Тина закрыла дверь, подмигнув Жене напоследок и отправилась к себе наверх, оставляя все, что ниже в распоряжении девочки. Тина посмотрела на время и поняла, что у Вени в Лондоне уже достаточно, чтобы он не спал. Мысли сбивались в кучу, но не решить этот вопрос с сыном она не могла. — Мам, у вас же ещё ночь, почему ты не спишь? — взволнованно спросил мальчик, а Тина увидела, что ещё растрёпанный и сонный сын завтракает, сидя на кухне. — Доброе утро, родной, как ты? — тихо поинтересовалась Тина, мягко улыбаясь, всматриваясь в родные глаза. — Хорошо, у меня сегодня секция по фехтованию, а потом договорился, что Пит придёт в гости. — Понятно все… — задумчиво протянула Тина, закусывая указательный палец и уводя взгляд от камеры, словно думая — стоит сейчас или нет. — Мама, — строго проговорил мальчик, — что случилось? Я все вижу. Тина выдохнула, а сердце пропустило пару ударов. — Понимаешь… Веня, только обещай, что подумаешь прежде, чем отвечать! — перебила себя же Кароль. — Обещаю. — Помнишь, я рассказывала, что занимаюсь уже больше месяца с девочкой из интерната? Вы ещё виделись один раз по видео звонку. — Помню, — твёрдо ответил мальчик. — Понимаешь, Вень… я не знаю, как сказать, — Тина понимала, что ее сын очень мудр для своих десяти лет, но реакции все равно боялась. Из него во всю пер максимализм и отсутствовали любые полумеры в совершенно любом понятии. Только да или нет. Это пугало больше всего, — как бы ты отнёсся к тому, если бы нас в нашей семье стало трое? Я очень хочу, чтоб она жила с нами. Лицо мальчика изменилось, он опустил длинные ресницы вниз и шумно выдохнул, замолкая на минуту. Сердце Кароль билось так, что казалось, его было слышно у Вени в динамиках. Действительно страшно. — Ты говорила, можно подумать? — виновато произнёс мальчик, будто извиняясь за свою реакцию. — Конечно, малыш, сколько нужно. Я знаю, это не легко принять. — Ты любишь ее так же, как и меня? — Так же, как и тебя я никого не люблю, Вень, слышишь? Запомни это навсегда пожалуйста. — решительно произнесла Тина, но как-то очень ласково глядя сыну в глаза, вызывая на его лице улыбку. — Я позвоню тебе потом, или напишу. Мам, лучше ложись спать. Сама говорила, что не спать долго вредно, — он смешно пригрозил указательным пальцем, отчего Тина тихонько рассмеялась, — I love you so much, mom! — произнёс Веня, тут же отключая звонок. — I love you too, my dear… — а Тина прошептала уже в пустоту.***