Слияние двух миров

      Обнажённая огнём земля... где белоснежный, отобравший власть у растительного мира, перемешанный с золой и тлеющими до сих пор, отражая своим красным отблеском хищность пламени, углями, идеально дополняющими картину мира в безжалостно пожирающем его огне, поднимаясь на воздух от каждого пугающего глаза взрыва, пепел разлетался в разные стороны, подобно открытой банке, в которой долгое время взаперти содержали чистых своим блеском ослепляющих бабочек, которые, возрадовавшись свободе, направились к небу, подобно взорвавшейся хлопушке с конфетти в самый разгар праздника... была с высоты птичьего полёта похожа на полуостывшую лаву, деревья, приняв голый вид, почернели, будто сделаны из угля, ни одного листочка, лёгкий порыв ветра — и ветки, совсем крохотные, тонкие, неоднократно потрескавшиеся, держась на последнем издыхании, рассыплются на землю, прощаясь со своим родным домом, где они выросли, будто чёрный залежалый горох... следы пожара, вызванного отравленной уже непригодной для жизни почвой, были особенно остро различимы на стенах и крышах всех домов без исключения, как обыкновенные спички горевших в тот день, когда пламя, свирепствуя, добралось до них и не думало ни перед чем останавливаться... Сгорело всё: от соринки, песчинки, травинки, цветочка до поселений и даже целых городов, от которых осталось лишь печальное напоминание о бесчеловечности и жестокости войны, о том последнем радостном дне, ставшем для всех настоящим непреодолимым и неизбежным испытанием судьбы, которое в силах были пройти, увы, не все, которое каждой живой душе, обитавшей на этой планете, преподнесло в жизнь свои уготованные правила и законы, по которым они вынуждены жить в надежде, что она будет к ним благосклонна, а будущее обернётся к ним своей светлой стороной... Пусть это случится ещё не скоро...       Каждый взрыв, каждое новое нападение опостонцев с целью уничтожения генератора или пробивания щита Алмы нагоняли всем, кому повезло остаться в живых, осознание ужаса, когда те вспоминали, беспомощно глядя на подвергнувшийся в хаос мир, о прошлом, в котором остались воспоминания, разрывающие душу, подавляющие любое желание улыбнуться или хоть как-то выразить свою радость, болезненные раны в памяти, неизлечимые даже самим временем... — Ага! Ха-ха-ха-кхе-кхе... — улыбнувшись во весь рот, прокричал Лука, приложив руку ко лбу козырьком и пронзив взглядом приближающиеся неторопливо боевые корабли недруга. Его любимым занятием было предсказывать будущее, несмотря на потерю в столь раннем возрасте здравого ума. Не знаю, можно ли это считать даром или проклятьем, но одно могу заявить точно: для барсука, сошедшего с ума, у него это неплохо получается. Как ни странно, все его предсказания сбылись, за исключением одного, когда Лука обещал, как он назвал, налавнение вследствие извержения вулкана, в результате которой деревню должно было накрыть лавой. Жители перепугались, а некоторые не поверили, считая это полным абсурдом: «Мало ли что тебе взбредёт в голову?» Помешал пустяк: щит отреагировал на лаву, как на обычную воду при температуре не выше, чем сто градусов по Цельсию, и не пропустил ни капли этой опасной жидкообразной массы так же, как и система охраны — человека без пропуска. — Что вы припрётесь сюда, это было очевидно! Я почуял ваш приход ещё до того, как вы успели сесть в свои корабли! Я вас не боюсь! Вперёд!! — Под видом бесстрашного рыцаря в железных непробиваемых доспехах тот, бросив вызов смерти, с боевыми возгласами, означающими что-то вроде «За Родину!», «В атаку!», «Растоптать врага в прах!», поспешил встретить их самым первым у порога щита Алмы, держа в руках размером с самую обычную скрипку самодельный арбалет, выпускающий весьма необычные снаряды — зонтики, которые при соприкосновении с любой поверхностью — даже со скользкой или гладкой — прилипают к ней и раскрываются в полном объёме... Для чего это — об этом чуть ниже. — Остановите его! — указывая пальцем на Сумасшедшего Луку, Эми возвысила голос, который уже собрался сорваться в бездну истерики. Её, скорее всего, удивило больше то, что никто не торопится хотя бы отговаривать барсука от этой глупой затеи, которая может стоить ему жизни. Всем было на это, буквально говоря, плевать, словно тот бежит вступить не в смертельный бой, а в какие-нибудь дружеские переговоры. — Он же там не выживет!.. — Эй, тётя Эми... — поспешил успокоить её Джуниор, моргнув левым глазом. Потер был сосредоточен в прицеливании врагов до такой степени, что потерял связь с окружающим его миром и не слышал бы Эми, даже если бы она кричала тому в ухо. — За него не беспокойся! Этого живучего барсука не так-то просто убить... Помню, как однажды он даже умудрился залезть в самое жерло вулкана в момент его извержения... Все думали, что он погиб, когда вулкан проснулся, однако... тот вылетел вместе с вулканическим раскалённым камнем и остался цел и невредим, спрыгнув с него за секунду до врезания в землю, представляешь?       Этот случай, кажущийся некой легендой, запомнился всем надолго. На слово поверить трудно, однако свидетелей в тот день было много, готовых подтвердить что-то, казалось бы, выдуманное. В порыве эйфории тот, приближаясь к деревне, воскликнул: «Ох, ничего себе вулкан чихнул. Видимо, сработала аутоиммунная реакция организма вулкана!». Эми на слова Джуниора ничего не ответила и сопровождала его взглядом до тех пор, пока Потер, закрыв один глаз и протянув кулак на уровень своего лица, внезапно, будто его ударило током, выпустил, почувствовав сильную отдачу, копьё гармонии, родившееся в его браслете.       Подлетая к деревне, посмотрев на которую можно с первого взгляда подумать, что её, как и Маленький принц — свою розу, накрыли стеклянным куполом, Тейлз решил совершить посадку именно там, рассчитывая на спасение и гостеприимство хозяев, однако тут же изменил своему мнению, когда прямо с земли ему дали знать, что здесь гостей не жалуют: вспыхнув ярко, словно свет от маяка в ночное время, на его зрачках можно было увидеть, как ослепительный, полный энергии огонёк, приближаясь к цели, становится всё больше и больше. Отскочив прямо в воздухе в сторону, Тейлзу удалось уклониться от удара, но ведь копьё гармонии никуда не делось и, чуть рассеявшись, продолжило полёт в том же направлении, вследствие чего случайно попало в корабль Овермела, подпрыгнувшего, сидя в своём кресле, от взрыва, произошедшего в области лобового стекла. — Эй, что за дела! Где твоё уважение к старшим, а, Потер? Я старше тебя на целый год, так что не смей мне тут перечить! — заворчал Овермел. — Разве так надо встречать гостей, прошедших такой долгий путь, чтобы увидеться с вами? Ну же, пустите нас внутрь щита Алмы погреться! А-ха-ха-ха-ха! — Ну хватит! — огрызнулся Ламарео. Ему надоело, что всё это время тот не признавал в нём принца и видел в нём обычного простолюдина. Обычно принц предпочитает говорить о ком-то — даже о короле Азуле — грязными словами за его спиной, однако вместе со временем злость, накапливаясь, выплеснулась наружу сама. — Если хочешь заслужить уважение, научись уважать других, клоун! — Конечно, принц! — кивнул Овермел, про себя думая совсем другое: «Не учи меня мудрости жизни, малец!». Настоящий лицемер! — В этом мире я уважаю лишь троих: себя, себя и ещё раз себя. — Ламарео, в ярости скаля зубами, отвернулся, точно зная, что их диалог не имеет смысла, как и предыдущие сто диалогов, исходом которых стали слова «Да-да...», «Ага, конечно...», «Ты прав, но я правее», «Сам знаю».       В голове Потера засела лишь одна мысль, которая вытесняла другие: «Сердца всех, в кого не попал огненный снаряд, кто не провалился в бездну пламени, кто не утонул в бесконечном океане, где нет ни клочка земли, кого не поглотили заживо кровожадные растения, выросшие против воли природы, кого даже сам ветер не посмел унести, отзываются болью утраты надежды и потери друзей, семей и любимых... Ваше желание погубить нашу планету росло, будто снежный ком, по мере того, как вы становились сильнее, вы сломали, как ветку о колено, судьбы миллионов невинных! Безнаказанными вы не останетесь... Алма!.. Сестра моя, прости!.. Я не смог защитить тебя в тот день от лап короля Азула! Я жалок! Мне даже неизвестно, как эти твари, издеваясь, убили тебя, также как и бессчётное количество планет, к которым Азул тоже положил глаз... Увидимся ли мы вновь, сестрёнка? Я отомщу за тебя!». Потер сильно изменился с тех пор, как Азул, напав однажды и на их деревню, похитил его сестру, имя которой Алма, на его глазах, раньше он вовсе не был склонен к убивающей в любом душу злобе и возникшей из ниоткуда жажде мести. Тяжёлые времена, продолжавшиеся, как казалось, будто растягивающаяся лениво резина, не только взяли своё, но и подарили ежу взамен нового его, того, кого он сам иногда в себе не узнавал... До войны он был совсем другим — нерешительным и в некой степени слабохарактерным, когда ему было лишь годков десять, когда Алма, в тот момент только начавшая познавать мир, ещё была с ним и он учил свою сестру, несмотря на её ранний возраст в три года, таблице интегралов и мечтал увидеть её, выпускающую из рук, как и он сам, копьё гармонии. Он даже для этого поручил Робогану, их главному изобретателю и мозгу их команды сопротивления, смастерить браслеты в виде колец, работающие весьма необычным образом. Например, когда кто-то — возьмём даже обычного человека — занимается физическими нагрузками, тот тратит на это энергию. Напрашивается вопрос: куда она девается? Пропадает зря? Именно над этими вопросами ломал голову Робоган, прежде чем приступить к разработке. Его главной задачей было найти источник энергии, а дальше нужно лишь побороть лень. Всего-то. Гениальная мысль посетила его: а что, если изобрести кольца, которые умеют преобразовывать жизненную энергию существа в электрическую? В итоге Алма так и не научилась этому, сколько бы Потер ни старался: она, отчаянно брыкаясь носить кольца, посвятила полностью свою жизнь зрительному, не задевающему сознание изучению растений: её внимание всегда привлекали фикус, располагающийся в углу, и алоэ, поставленное на подоконник для красоты...       То, что Потер, охваченный гневом, запустил копьё гармонии, случилось инстинктивно, без вмешательства разума. Просто ёж увидел врага, а как он это делает и зачем — осталось за кадром. Когда мы дышим, мы не задумываемся о том, что дышим. Мы дышали бы, даже не зная, что существует дыхание. Так и Потер, относясь к опостонцам как вода к огню или как кот к мыши, ни секунду не задумывался о том — запускать копьё гармонии или нет, уничтожить врага или проявить к нему пощаду? — Стой! Потер! Я понимаю: твоё поведение обосновано, но ты можешь навредить Тейлзу! — волновалась Эми за своего двухвостого друга. Когда тот проигнорировал её слова, которые невозможно было пропустить мимо ушей, Эми, видимо, забыв, что она держит в руках маленький комок иголок, поддалась ярости: — Ты вообще меня слышишь?! Эй! — Тётя Эми, — испуганно промямлил Джуниор, — не трать понапрасну силы. Я хорошо знаю своего брата. Когда он надевает на своё лицо маску ненависти, в нём просыпается зло и он перестаёт быть собой, — Тут Джуниор перешёл на шёпот. Вдруг его слова ненароком залетят Потеру в ухо — и тогда жди беды. — Обратившись к своим мыслям и теряя самоконтроль, мой брат способен, и сам того не осознавая, убить любого, кто мешает выполнению его цели, даже союзника, поэтому будь осторожна — ни в коем случае не связывайся с ним в этот момент. — Джуниору отчётливо запомнился тот случай, когда в прошлый раз этот маленький шалун сбежал без спросу из деревни — а значит, покинул пределы щита Алмы, пытаясь доказать своему старшему брату: по храбрости я не уступаю! Потер, обнаружив пропажу, отправился на поиски, понимая, что он может легко может попасть под снаряд или в засаду опостонцев. Благо дело, Потер нашёл Джуниора прежде, чем на горизонте ни с того ни с сего объявился боевой корабль Ламарео. Ежи были вынуждены отступить, а Джуниор по воле брата был наказан тем, что ему на декаду месяца было запрещено выходить из щита и восполнять энергию браслета, встав рядом со священным колодцем. Сейчас же он может лишь молиться, чтобы Потер забыл про очередной побег... — Меня это не напугает! — возразила Эми уверенно. — Тейлз — мой друг, и я должна его защитить. — Она осторожно опустила Джуниора с рук на землю и спокойно проговорила: — Стой здесь, никуда не уходи. — Тётя Эми! — остановил её Джуниор, когда та направлялась к заряженному негативной энергией Потеру. — Может, не надо? — Не волнуйся. Всё будет хорошо.       Руки, протянутые из мира, откуда Потер мысленно выпал, заковали его запястье, как наручники, и, сбив прицел, опустили его к ногам тяжёлым балластом так же резко и невольно, будто бесстрашный страж порядка — руку преступника, держащего огнестрельное оружие... Это произошло в одно мгновенье... — Не могу на это смотреть! — Джуниор от страха закрыл глаза. — Остановись! Я тебя не узнаю! Какая муха зла тебя укусила? Ты ведь не Шэдоу, чтобы проявлять такую жестокость... — обращаясь к Потеру и всё ещё мешая ему поднять руку, воскликнула Эми. — Не трогай моего друга! Он нам не враг, поверь мне! — Ах ты, предатель! — громко заявил Потер, насильно пытаясь оторвать руку и уничтожая её взглядом, пропитанным ненавистью. — Не смей путаться под ногами, девчонка! Твои планы мне ясны, и они не сработают! — После этих слов, он в порыве гнева боком оттолкнул от себя Эми с такой силой, что та, отпустив его руку, невольно упала на землю. — Ай! — всхлипнула она. — Братик! — жалобно взмолился Джуниор, встав прямо перед ним. — Как ты мог так поступить с тётей Эми! За что ты так с ней?       Перед глазами Потера, потупившего взгляд, полный безразличия, на секунду промелькнула искра, хоть немного усмирившая его гнев, возникший против его воли, и установившая так же слабо, как и солнечный свет озаряет нашу землю, скрывшись за облаками в зимнее время, связь с окружающим его миром. Затем эту связь усилил сразу последовавший нежный женский голос, ещё больше приглушивший его пыл, при максимальной степени которой Потер, как никогда, напоминал ежа Шэдоу: — Потер... — почти шёпотом и ласково назвала его по имени Эми, как бы пытаясь добиться того, чтобы тот взял себя в руки и в нём можно было узнать того самого доброго ежа, к которому она — пусть и случайно — упала прямо в руки, перешагнув щит Алмы.       Это были два абсолютно разных ежа, словно отделившиеся от одного. Один из них предпочитает обращаться к великодушию, к тому, что, хоть на это и нет веской причины, оббежать даже всю планету и потратить на это всю жизнь в поисках своего младшего брата, который, всеми силами стараясь доказать, что от него в войне тоже есть толк и он готов сражаться за свою родную планету, сбегает из укрытия в надежде вступить в победный бой против опостонца, разве что, пожалуй, не спавшего всю ночь или уставшего до смерти, или же найти дворец самого короля Азула, скрытого за облаками. Мечты о богатстве или о приобретении блестящей огромной машинки с дистанционным управлением для него и близко не стоят. А другой — полная противоположность, которому не ведома пощада.       Началась немая сцена, продолжавшаяся где-то минуту. По выражению лица Потера было понятно, что он смог обрести контроль над собой: его глаза медленно закрылись, руки вместе с головой плавно опустились, свет внутри браслета, уже сияющий не так ярко, постепенно распался на мелкие частицы и в итоге рассеялся, как дым. Эми и Джуниор осторожно обменялись взглядами. Они были напуганы до такой степени, что боялись издать малейший звук, как будто перед ними стоит задача пройти на цыпочках мимо стоящего спиной врага. Наконец взоры двух братьев пересеклись, когда Потер лениво поднял свои веки. В его глазах отражались спокойствие и понимание своих неосознанных действий. Создавалось ощущение, будто в его тело ненадолго поселился какой-то злой дух, пришедший из Царства Тьмы, в результате чего Потер потерял контроль над самим собой.       Потер потупил взгляд, будто стоит перед матерью, когда та спросила: кто разбил вазу? — Я... опять в порыве гнева что-то натворил, да? — Благо, не успел... — облегчённо ответил Джуниор, слегка улыбнувшись, потом шёпотом продолжил, указав на Эми глазами: — Но перед ней извиниться стоит...       Ежу стало не по себе, когда он перевёл взгляд на Эми, которая как раз вставала на его глазах, опёршись руками о землю. Стоит отметить, у неё вдруг возникло не поддельное чувство гордости за Джуниора, который решился, набравшись смелости, подойти к своему старшему брату, особенно когда ярость затуманила его разум. Потер под видом наказанного мальчишки неуверенно подошёл к Эми и, помешкав, заговорил с ней, причём ни в одной ноте его голоса не ощущалась злоба: — Надеюсь, ни один лепесток не упал с тебя, моя роза? — начал Потер метафорично. Он чувствовал вину, которую породила совесть, возникшая в глубине его души ещё тогда, когда тот применил по отношению к ней грубую силу. Может, именно это и усмирило его пыл? — Прости... Сам не знаю, что со мной происходит в последнее время... — Я понимаю: ты переживаешь не только за будущее своей родной планеты, но и за сестру. Алму? Ведь так? — ответила Эми, пытаясь сказать тем самым, что приняла его извинения, а далее подумала: — «Жажды мести в нём не меньше, чем у Шэдоу. Различие лишь в том, что он может быть злым, а тот Шэдоу, который остался на Мобиусе, — добрым...» — Потер всего-навсего кивнул, ему даже добавить было нечего, да и не нужно... — ИСТОПАРАВОСЕ! — внезапно раздался полухриплый воинственный голос. Походу, чтобы это произнести с первого раза, нужно быть сумасшедшим, как и Лука, выстреливший в противника из своего деревянного арбалета стрелами в виде зонтиков, конец которых был оснащён присоской, а его верхушка почему-то вместо того, чтобы пронзать цель, была направлена в противоположную сторону. Естественно, за пределы щита Алмы тот не выходил. Зачем, если патроны и так пролетают сквозь щит? Вы думаете: что такого опасного из себя представляют обычные зонтики, которые умеют только защищать от дождя, раскрывшись? Наверняка кораблю от этого ничего не будет — максимум отделается, возможно, царапинами — и всё. А вот что! Прицелившись, Лука без промаха, как снайпер, попал и в корабль Зоры, и в корабль Овермела. Ламарео тоже бы получил свою порцию, да вот только Лука забыл запастись снарядами, которые у остальных опостонцев прилипли прямо на лобовом стекле.       Лука, радуясь, будто выиграл в лотерею, продолжил: — Есть! Есть! Попал! Через три секунды, я предсказываю, вы будете ослеплены моей изобретательностью! — «Что он делает?» — задумался Джуниор. — Приятно осознавать, что, кроме нас, есть кому защищать нашу планету, — подметил Потер, правда, сомневаясь в эффективности его оружия. — Что ты задумал, маленький хорёк? — заявил Овермел Луке, нажав на тормоз, отчего корабль по инерции пролетел ещё примерно километр. — Ты как путающаяся под ногами букашка, которую давно пора раздавить! — Овермел, сосредоточься! — высказала Зора через микрофон внутренней связи. — Ты не должен отвлекаться на все эти мелочи... — ...чтобы исполнить очередную прихоть нашего неуважаемого короля? — перебил Овермел. — Вот ещё! Все эти его глупые поручения я нахожу как развлечения! Ха-ха-ха-ха! А какой итог нашей операции — мне плевать! — А теперь молись, чтобы я не передал твои слова моему отцу! — вмешался Ламарео, одновременно, сконцентрировавшись, наводя прицел на Тейлза. — Да рассказывай кому хочешь! — отмахнулся Овермел. Вот это бесстрашие! — Я его не боюсь! Ничего себе — какой-то ёж, нацепивший на себя корону и на самом деле считающий, что он — король, будет указывать мне, что делать! Всё равно он нам ничего не сделает, ведь не будь нас — ему пришлось бы завоёвывать мир — или что он там хочет? — в одиночку! Этому ленивцу даже не охота вставать со своего трона! Я прав? Ну? Ну! Королём он себя возомнил, видишь ли! — А ты, я вижу, не боишься взглянуть смерти в глаза! — признала Зора, удивившись каждому его слову.       После того как Овермел закончил своё унизительное предложение, зонтики, как по щелчку пальцев, раскрылись, не страдая от недостатка своих размеров, и заблокировали всю видимость. В этом и заключается секретное оружие, разработанное лапами сошедшего с ума! Зоре пришлось тоже остановить свой корабль: мало ли, может протаранить корабль принца. — Ещё лучше! — проворчал Овермел, стуча кулаком по приборной панели. — Скажи только, что после этого ты ещё считаешь себя героем! — Успокойся! — будто приказывая, сказала Зора. — К тому же эта погоня меня уже вымотала... — Ну вы молодцы! — с иронией произнёс Ламарео. — Да вы дальше своего носа не видите! — Здесь принц обратился к Тейлзу: — Ну ладно... — Робоган, чтобы получить преимущество в бою, давно искал способ пустить им пыль в глаза... — начал Потер, восхищённый проявленной Лукой смекалкой. — До сей поры... у Робогана это не получалось: то ошибки в расчётах, то недостаточно энергии, материалов... А затем его пленили... Похоже, у нас появился второй изобретатель... — Только слегка чокнутый, — добавил Джуниор так, чтобы услышал только он сам.       Принц, чтобы, скорее всего, похвастаться перед своим отцом, что именно ему удалось поймать Тейлза, и получить его одобрение, продолжил: — От меня не уйдёшь! Боевая система, убрать лазерные пушки и сменить первый модуль на третий немедленно! — Принято! — ответил компьютер. — Идёт процесс перехода на третий модуль!       Лазерные пушки повернулись параллельно относительно земли на девяносто градусов так, что смотрели в разные стороны и сложились, как подзорная труба. Из самой вершины жёлтого боевого корабля неторопливо выглянула еле заметная турель, которой присвоено название транквилизатор. — Третий модуль активирован! Перезарядка... — Спустя около десяти секунд, в течение которых руки Ламарео чесались выстрелить в своего двойника, система сообщила: — Процесс перезарядки завершён! Транквилизатор готов к использованию! — Всё кончено! Ого-о-онь! — крикнул Ламарео. Транквилизатор выпустил дротик, пропитанный снотворным, усыпляющим даже медведей. — Я могу больше ничего не делать! — Ламарео развалился на своём кресле, положил ноги на приборную панель, а руки сложил за головой, намекая тем самым, что дротик в любом случае попадёт в цель, ведь имеет автонаводку. Казалось, что гоняющийся за Тейлзом шприц привязан нитью к его хвосту. — Они уязвимы! Ну что же вы смотрите! — заорал Лука, прыгая на месте и указывая пальцем на остановившиеся корабли. — Стреляйте в них! Кромсайте их! Уничтожайте их! — Эх, к сожалению, — вздохнул Потер, — это бессмысленно: мы уже пытались, но... в них и царапины не остаётся... — К тому же копьё гармонии уничтожит и твои зонтики — тогда они вновь будут участвовать в игре! — добавил Джуниор. — Скучно с вами! Между прочим, мне пора возвращаться домой и пообщаться с моими родителями через зеркало, в котором живут их души. Они меня зовут! — мистически ответил Лука. — О, кажется, у вашего друга проблемы! — Потер, Джуниор, его что-то преследует! — заметила Эми. — Эй, Тейлз! Мы здесь! Залетай к нам! — Щит решит — опостонец он или нет... Если да!.. — Потер, скаля зубы, сжал кулак. — Кстати, а где Лука? Он же только что был здесь! — удивлённо подметил Джуниор. Барсук как будто растворился в воздухе...       Неожиданно Тейлз почувствовал, что в его руку будто вонзили нож... Неприятное ощущение, словно воткнули иглу... Лис обнаружил вонзившийся в его руку тот самый дротик с дозой снотворного — в глазах помутнело, хвосты, напоминавшие лопасти вертолёта, мгновенно остановились, как будто колесо, в которое вставили палку... Морфей забрал его в своё царство...