Ёжик, лежавший у Эми на коленях, сложившись в клубок, заснул тяжёлым сном, так как того требовала его природа в столь позднее время. Обычно в такое время его старший брат строго велит ему отправиться в кровать и часто прикрывает его одеялом, дождавшись того момента, когда этот малыш заснёт. Но сейчас сон являлся бы идеальным средством потерять азарт и энтузиазм от встречи, поэтому, похоже, на этот раз Потер пренебрёг этим правилом в виде исключения.
— «Алма... Сестра...» — сопел Джуниор, судя по всему, видя её во сне. Похоже, он часто о ней вспоминает, особенно перед сном, и дал клятву никогда не забывать про неё. Страшно представить его миленькое личико в печали от осознания того, что всё это было не наяву.
— «Хм... Странно всё это... Почему Джуниор так привязался к ней? Обычно он всегда, до этого дня, был очень скромным и свои тёплые чувства, возникшие к кому-либо, никогда не умел выражать напоказ. Неужели всё дело в Эми? В её красоте, о которой можно слагать легенды...», — Тут влюблённые глаза Потера сами решили направиться на неё.
— Что, у меня что-то не так с причёской? — Эми начала неловко поправлять свои волосы, чувствуя, что от его взора нервничает.
— Как раз с ней всё в порядке, — машинально ответил Потер, не теряя тёплых чувств. — У тебя глаза Алмы, Эми... Такие же чистые и изумрудные!
— Мы немного отвлеклись... — вмешался Тейлз с целью сменить тему разговора, чувствуя, что он здесь вообще лишний. — Так, что было дальше?
Потер, откашлявшись, пытался вспомнить, на чём остановился:
— Природа вместо того, чтобы сменить свой яростный гнев на милость, с каждым днём всё сильнее горела желанием стереть всё, что своими собственными руками непосильным трудом на протяжении многих лет, мудро управляя сферами стихий, построило Его Ежичество, словно дала нам знак, что мы не заслужили всех этих благ и беззаботных дней, что подарил нам король Райан. А дальше... грянул гром... Они прилетели со всех концов света и, как саранча, впервые обрушились на сектор Овент, не жалея никого, даже детей... Это был первый год войны, к которой мы были нисколько не готовы, что опостонцам играло на руку... Никто никогда и не задумывался над тем, что ему в руках придётся держать меч или же какое-нибудь иное огнестрельное оружие, ведь на нашей планете до того, как Азул занял трон, всегда царил мир и ни о каких боях и сражениях и речи быть не могло. От той планеты, что создал Райан, почти ничего не оставалось... Многие спасались бегством, а те, кто был слаб духом, сдались в плен на вечное служение опостонцам, преклонившись перед врагом, чтобы спасти свою жизнь... Всех, кто оказывал сопротивление и не соглашался с условиями, что ставили опостонцы, истребляли, не задумываясь...
— Условиями? — поинтересовалась Эми, поправив в последний раз на всякий случай причёску, когда ёж не видит. Она слушала историю с такой страстью. Ей даже было в удовольствие слушать его приятный голос.
— Подлетев как можно ближе туда, где было больше всего народу, переживших первое и, скорее, предупредительное нападение, король Азул заявил: «Неблагодарные существа! Вы лишь жалкие паразиты, что обитаете на теле нашей планеты! — Народ не ожидал увидеть в качестве пилота боевого корабля Азула и отказывался верить, что за этой атакой стоит сам сын короля Райана, но всё же отрицать это, то, что они видели своими глазами, было бесполезно.
— Чего вам ещё не хватало, кроме как жизни без забот? Мой отец, Его Ежичество король Райан, сутками напролёт думал о народе! Так нет же! Вот как вы поступили? Похоже, мой отец был слишком добросердечен к вам, а кто-нибудь хоть раз сказал ему за это спасибо? Никто из вас, жалких существ, не достоин жить на райской планете, воздвигнутой руками моего отца, чья могила стала святилищем! Все вы до единого далеки от совершенства! Что ж, мои условия таковы: или вы подчинитесь моей власти и признаете моё могущество, или будете стёрты в пыль! Вы в самом деле думали, что алтари я отправил, чтобы усмирить гнев природы? Какая наивность! Печально осознавать, что сферы стихий, что создали такую идеальную планету, сами её и уничтожат, подпитывая алтари? И вы не сможете меня остановить: мне подвластна сила стихии огня! Надеюсь, до вас дойдёт то, как вы ничтожны предо мной, и мне не придётся применить грубую силу», — разъяснил он, изображая из себя короля Азула и неожиданно вцепившись рукой в шею Эми, но нежно, чтобы просто запугать и не наносить ей никакой боли. Она, как ни странно, нисколько не испугалась. Может, потому, что знала, что он точно ей боли не причинит, или этот грозный холодный взгляд, напитанный ненавистью, уже ей знаком? Но зато ей было, наоборот, приятно от того, что этот ёж, напоминающий ей кое-кого из её мира, подошёл так близко и коснулся её своей сильной рукой. — Страшно?
— По-моему, тебе к лицу злиться, мой ёжик! Ты становишься от этого таким милым! — успокоившись, подметила она. Обняв тёмного ежа за талию и оперев голову на его чёрный гладкий мех, Эми представила, что прижалась к Шэдоу, но к такому, что позволит ей подойти к нему и заключить в свои руки. Всё же в течение многих лет Эми бегала за Соником и не получала от него никакой взаимной любви. Может, именно поэтому она решила изменить своим интересам? После — закрыла глаза от сонливости, но и в то же время ей так хотелось дослушать историю прошлого планеты Дон-Ум. Ёж давно не испытывал таких тёплых чувств, что преподносила ему, пожалуй, лишь его сестра. Это напомнило Потеру то, как в мирное время тот держал её на руках, которая ласково обхватывала его, засыпая под убаюкивание своего старшего брата, и заставило на его глазах выступить слёзы... Годы миновали, и они с тех пор больше не виделись.
— Любопытно, почему Азул имел зуб на народ? И какое отношение к этому всему имеет король Райан? — не понимал Тейлз. Что-то в голове у него не клеилось.
— Это так до сих пор никому и не ясно. И, возможно, мы никогда и не узнаем, что на уме было тогда у Азула. Я думаю, причиной начала этой войны послужило другое, а не жажда безграничной власти.
— Быть может, Азул смотрел на всех свысока, считая
себя совершенством? — предложила версию Эми, на что Потер лишь пожал плечами.
— «Далеки от совершенства?..» — задумался вслух Тейлз. Эти слова не давали ему покоя. — Что бы это могло значить?
— Не знаю почему, но так Азул обращался ко всем, в ком не видел идеал... — пожал плечами Потер, едва ли не силой, но вежливо вырвавшись из объятий Эми. По старой привычке он перевёл свой взгляд на цифровой экран, чтобы проверить, не проявляют ли опостонцы какую-нибудь активность за пределами щита, хотя сейчас они были на полпути к дворцу. — Мне на тот момент было всего десять лет. Джуниору — всего лишь год. А Алма старше своего младшего брата всего на два года. Тогда мы ещё думали, что гнев природы, не затихающий ни на минуту, — это худшее, с чем мы столкнулись, и не знали, какая беда грядёт нас. Пожалуй, пока хватит о плохом. Хочу рассказать о том дне, когда мы обнаружили у Джуниора способность силы света.
Неожиданно, услышав своё имя, Джуниор проснулся и, словно выспавшись за такое короткое время и, к счастью, позабыв о своём сне, заявил:
— Братик, стой! Я сам хочу рассказать об этом!
— Как хочешь, — покосив взгляд, сказал Потер и, направляясь куда-то к выходу, продолжил: — В таком случае я отлучусь ненадолго. Следите за экраном: вдруг услышите предупреждающий сигнал...
Джуниор вскарабкался на стол и, будто выступает на сцене, начал рассказывать:
— Вспоминаю то, как Робоган, когда был ещё с нами и часто радовал нас своими изобретениями, совершил великий рывок в науке, разработав особые браслеты, без которых применение сил стихий невозможно. Они так и называются — браслеты стихий.
— Робоган? — поинтересовался Тейлз.
— По словам Эми, он похож на Эггмана из вашего мира, — пояснил он. Задумавшись над этим именем Джуниор засмеялся.
— Я видел его, — заявил Тейлз, припоминая то, как, спрятавшись от принца, он заметил за решёткой до боли знакомую и, как тогда казалось, противную физиономию в одной из камер. — Вашего Робогана держат в заточении в блоке Т-1.
— Ах! — не поверил Джуниор. — В самое деле? Значит, он ещё жив! Ты уверен в этом?
— Абсолютно! Принц Ламарео пытался переманить его на сторону опостонцев, но Робоган оказался для него слишком крепким орешком! — вспоминал Тейлз.
— Дядя Робоган никогда не сдавался! — заявил Джуниор, восхищаясь раньше терпеливостью и усидчивостью старого друга. Именно эти качества, не обладая которыми обычный человек, сидя за решёткой в плену у врагов в тесной темнице в течение нескольких лет, пал бы духом, Робоган спокойным образом смог привыкнуть к неволе. — Возможно... Я очень на это надеюсь... что Алма, моя сестра, не погибла и сейчас, как бы это зло ни звучало, сидит за решёткой в ожидании часа своего спасения!
— Алма? Она тоже попала в плен? — На этот раз Тейлз сказал прежде, чем подумал. Его вопрос стёр улыбку с лица Джуниора. Он потупил взгляд и не мог пошевелиться, чувствуя боль потери родного человека. Его ясные глаза покраснели от выступивших на них слёз:
— Я не хочу об этом говорить.
— Ох, прости, — извинился Тейлз, про себя подумав, что зря углубился в эту тему.
— Всё в порядке, — еле слышно проговорил ёжик, чуть ли ни плача. Его голосок упал до шёпота. — Я каждую ночь думаю о ней. Ведь прошло порядка пяти лет с тех пор, как мы расстались, и я думаю навсегда...
— Нельзя никогда терять надежду! — утешала Эми, гладя его по голове.
Прошло полминуты с того момента, как настало полное молчание. Тейлз, чтобы сменить тему разговора, осторожно начал разговор:
— Браслеты... С какой целью они были разработаны?
— Робоган думал, что сферы в конечном счёте остановятся и изберут своих защитников, что спасут мир, владея силой стихий. Но они были непоколебимы и слушались только своего истинного хозяина — Азула. — объяснил ёж. — Раз ты был во дворце Азула, Тейлз, то наверняка видел священные колодцы, — сказал тот. Он часто бывал во дворце, который сейчас находится во владении Азула, во время правления ещё короля Райана. Особенно он любил играть в садовом лабиринте, что был расположен в королевском дворе и открыт для каждого желающего его посетить. Райан же был совсем не против принять гостей: любой житель планеты мог почувствовать себя членом королевском семьи, побывав как внутри дворца, так и вокруг него. В тронную залу придворные входили в основном, чтобы увидеть своего короля вживую либо осыпать его дарами. Сам же король Райан лишь раз произнёс «Стра-а-ажа!», когда ночью прямо в своих покоях Его Ежичество услышало подозрительный шум. Оказалось, что с его бороды случайно открепился один из самоцветов и с грохотом упал на пол. Страж же был просто в восторге, что в его услугах наконец нуждался сам король. Впервые.
— Не припоминаю... — Этот фрагмент погони напрочь отсутствовал в голове у Тейлза, видимо, из-за того, что он был в тот момент охвачен паникой или, что более вероятно, усыплён дротиком. — Всё происходило так быстро, когда за мной гнались опостонцы... Казалось, что они дышали мне в спину, но я оказался умнее их!
— Так вот. Если преподнести браслет к колодцу жизни — иначе они называются так — он зарядится энергией стихий.
— Секунду! — Тейлз кое-что вспомнил. Если что и больше запомнилось ему, так это побег от самого себя, владеющего силой ветра. — Похоже, я уже слышал об этом... Точно! Браслет на запястье у принца Ламарео! Когда я его ударил, он больше разозлился не от того, что получил в нос, а от того, что энергия, которую содержит его браслет, упала.
— Представляю его лицо! Держу пари, что он готов был тебя разорвать! — засмеялся Джуниор, зная, что в случае провала или неудачи принц королевской семьи, переживая, сильно негодует. — Но не забывай: ты связался с тигром! Он очень злопамятный, завистливый и непреклонный, так что ты будешь первым на мушке у Ламарео.
— У него точно такой же браслет, как и у тебя? — поинтересовалась Эми, притянув к себе руку Джуниора, на которой тот носил браслет стихий. У каждого, кто владеет силой стихий, имелось это украшение, причём такой формы, что не нужно было засовывать руку, чтобы надеть браслет — достаточно преподнести его к запястью и приложить некую силу, чтобы защелкнуть на руку эту, на первый взгляд, побрякушку. Верхний пояс браслета был гораздо длиннее и совершенно точно ложился на руку. Там же и располагался определитель энергии стихий в виде выпуклой линзы диаметром примерно в четыре сантиметра, который отображает то, какой именно силой стихий обладает тот, кто был последним надевавшим тот или иной браслет. А ещё на отдельном табло показывается процент заряда энергии, приобретённой путём просветления самого колодца жизни, являющегося здесь центром главном площади, как и примыкающий к нему величавый памятник, воздвигнутый в честь короля Райана.
— Да, тётя Эми, — кивнул Джуниор, хотя, должно быть, тот ответил, даже не задумываясь над её вопросом: когда рука Эми коснулась его руки, глаза Джуниора блеснули от счастья, ведь это было равносильно тому, что это делала бы его родная сестра Алма, если бы она могла утешить и порадовать своего младшего брата своим присутствием... В порыве любви ёжик схватил её за руку и, пересекаясь с ней своим влюблённым взглядом, закатив глаза и медленно моргая, положил сверху вторую руку. Эми разделяла с ним, с этим маленьким комком шерсти, его взаимные чувства. Красные глаза тёмного ежа, светящиеся рубином в темноте, едва не вылезали из орбит. — Жаль, я даже не имею представления о том, как выглядела моя сестра. Возможно, она очень похожа на тебя. Это объясняет то, почему я с твоим приходом чувствую, что она рядом...
— Пожалуй, оставлю вас наедине, — неловко произнёс Тейлз. Он даже споткнулся о провод, проведённый куда-то в сторону цифрового экрана, но этого никто не заметил. — «Не буду мешать этой парочке и обследую штаб, — решил Тейлз, направляясь туда, куда глаза глядят. — Надеюсь, Потер не будет против».
Долго Эми и Джуниор молча смотрели друг другу в глаза, взявшись за руки... Дыхание было ровным, неторопливым... Моргали так, будто их веки соединены невидимой связью, позволяющей им делать это одновременно, так же как и стучать их сердца в одном ритме. Эми сидела у стола, на который взобрался ёжик, так что они были почти в один рост.
Очарованный, Джуниор шаг за шагом подошёл к ней как можно ближе, что они упёрлись носами, а затем обвил её шею руками, представив, что перед ним — Алма, и положив голову на её плечо:
— Тётя Эми, ты столь же прекрасна, как и цветущая роза! Тебе об этом кто-нибудь говорил в твоём мире, откуда ты прибыла? Надо же... Может, наша встреча была предначертана судьбой?
— Ну... — растерялась Эми, обняв малыша Джуниора одной рукой за иглы, загнутые вверх. Она чувствовала, как шевелятся его гладкие щёки при произношении каждого его тёплого слова. Учащённое дыхание ежа щекотало ей шею, но не так, как его длинный носик, которым он туда и ткнулся.
— Эми, скажи, а у тебя есть ёж? Хотя что я спрашиваю... — Тут Джуниор расстроился, считая, что сердце её уже занято кем-то другим. — Наверняка за тобой бегало много ежей в твоём мире...
— Скорее, бегала я за ними. Вернее за одним... — приуныв в лице, поправила Эми, имея в виду Соника. Она тревожилась от того, что тот не уделяет ей почти никакого внимания. — Ты, Джуниор, его не знаешь, но его зовут Соник. Он, как и твой старший брат, отличается обладанием сверхзвуковой скорости, чем и пользуется, отказываясь от ответа на мои чувства. — Ёж внимательно слушал её, стараясь не пропускать мимо ушей ни одного слова, однако, услышав следующее, он в миг изменился в лице, в котором читалась злоба: — С каждой новой попыткой добиться от него взаимных чувств я всё более убеждаюсь, что это вряд ли случится. Но, несмотря на это, даже если мне не удастся угнаться за ним до конца жизни, этот синий ёж навсегда останется героем для меня.
— Синий ёж? — Джуниор знал своего врага точно в лицо, хотя видел его всего несколько раз: парочку, посещая дворец во времена правления короля Райана, когда Азул был только принцем; один раз при выступлении с речью перед толпой и, наконец, при нападении опостонцев на его родину. — У него зелёный цвет глаз, а мех в области груди — персиковый, и он носит красные кроссовки с серой подошвой и белыми ремнями, на конце которых есть небольшая квадратная золотая пряжка, угадал?
— Но как ты?.. — Тут она сообразила кое-что. — Минутку... Помнишь нашу первую встречу?
— Забыть это я себе никогда не позволю, тётя Эми, — Его рассерженное лицо, будто взмахом руки, приобрело совсем другие, способные на любовь черты... — Жаль, конечно, что она началась не слишком хорошо... — Джуниор с тревогой добавил: — Я слишком жестоко обращался с тобой. Надеюсь, было не очень больно?
— Не переживай, я уже забыла об этом. Когда речь пошла о Тейлзе, вы говорили о принце Ламарео, так? — Ёж кивнул. — А Робоган, как две капли воды, похож на Эггмана из моего мира? И последнее — твой старший брат...
— Похож на того ежа, который незаслуженно похитил тебя? — закончил Джуниор, всё ещё желая отомстить Шэдоу за свою розу. Но, вступив в бой с ним, вряд ли он сможет не испугаться. — Со мной можешь его не бояться!
— О, Джуниор, — жалея его, вздохнула Эми. — Не хочу тебя обидеть, но даже ты не в силах бороться с ним. Единственное верное решение — это, пожалуй, избегать с ним встречи.
— Правда? Он настолько силён?
— По словам Тейлза, как и твой старший брат, — В этот момент, учитывая, что ему — никто не указ, Эми сильно переживала за этого маленького ёжика, подающего большие надежды: что, если тот на самом деле бросит вызов самому Шэдоу, если встретит?.. Ни к чему такая слава! Жизнь важнее! — Джуниор, только не говори, что Соник в вашем мире — это...
— Азул! — поставил точку Джуниор. — Теперь ты знаешь!
— Ах! — с ужасом вскрикнула она. — Нет! Я отказываюсь в это верить! Такой ёж, как он, не мог принести столько вреда вашей планете и лишить её почти всей жизни.
— Но это правда, Эми, смирись, — утешал её Джуниор, что лишь усугубило ситуацию. — Ты всё равно рано или поздно узнала бы об этом...
— Неужели моим врагом станет тот, в кого я влюблена? — не могла принять это Эми.
— Ошибаешься... Уверен, Соник никогда не причинит тебе вреда, а Азул — это не он.
— Ты прав! — успокоилась Эми, согласившись с ним, а затем начала размышлять: — «Азул, что же тобой движет? Неужели простая жажда власти...»
Из любви к любопытству Тейлз решил прогуляться по штабу, пока Эми и Джуниор, оставшись наедине, выражают свои чувства друг к другу. Кажется, лисёнок пошёл в направлении, обратном туда, куда последовал Потер с неизвестной целью. Ему определённо не нравилось это затишье, которое иногда разбивали гудение электрогенераторов или работа их заржавевших механизмов для выделения энергии. Коридор, по обе стороны которого пролегали трубы, из которых била мощная струя пара, кончился, и от него ответвлялись два прохода — направо и налево. Подкравшись, Тейлз выглянул из-за угла: на правой стороне, вдалеке, виднелась дверь, на которой висела надпись «Лаборатория», а на левой — длинный коридор, окутанный мраком. Казалось, неподалёку есть дверь, в чём Тейлз не был уверен, а там, в самом конце коридора, мигала лампа, проливая хоть немного света на пространство и давая знать, что здесь тупик. Лис держал путь в лабораторию. Шум и прочие звуки остались позади. Он прислушался, подложив к уху дверь, которая вдруг открылась, когда сработали датчики движения. Когда пар, испущенный при открытии клинкета, рассеялся, перед глазами Тейлза предстали криогенные капсулы, покрытые инеем и, что самое главное, не пустые. В тёмном помещении они, сияя, сразу бросались в глаза. Очевидно, что сюда не ступала нога очень долгое время: пыль на полу лежала, как тонкий слой снега. Подойдя поближе и приглядевшись в силуэты, он замер в страхе: внутри каждой из них находились антропоморфные животные, погруженные в анабиоз и напоминающие его друзей из родного мира: Соника, Эми, Наклза и остальных, а также и его самого в том числе. Все они, закрыв глаза, не подавали никаких признаков жизни. А самое важное: все из них, кроме одного, и вовсе были с отклонениями или недостатками в развитии тела. — Ах! Какой ужас! — Даже не догадываясь, с какой целью так над ними поступили, прошептал Тейлз. Куда ни глянь, всюду эти капсулы, расположенные по периметру лаборатории, имеющей круговой контур, да провода, уходящие куда-то в недра земли. — Что за опыты тут проводились? С ума сойти... — Даже ему, ведающему науку и обладающему техническими навыками, было сложно разобраться, что тут произошло на самом деле. В центре, на рабочем столе, запылившемся от времени, лежала старая тетрадь, и ещё кое-что. Во-первых, чертёж генератора, но не простого, а щита Алмы. С виду генератор как генератор: такие Тейлз и в своём мире видал, и даже каждая деталь была ему знакома. Но в самом сердце его жирным и крупным планом нарисована капсула, точь-в-точь такая же, что всегда привлекала внимание этого любопытного лиса. Во-вторых, самый первый чертёж браслета стихий, который, судя по начерченному, вообще не пережил никаких изменений. Тейлз отложил их в сторону и осторожно взял в руки старую тетрадь, на обложке чего лишь смог прочесть «Журнал доктора Р...», а ещё чуть ниже «Проект: создание Высшей...». На первой странице в левом верхнем углу был приклеен портрет того, кто был очень похож на Эггмана. Рядом с ним, правее, его характеристика. Чернила уже почти выцвели, как ни странно. После этого сразу идёт некий текст:
ХХ.ХХ.ХХХХ г. Планета Дон-Ум.
Начинается третий год войны, а победа от нас всё отдаляется с каждым днём... Пора и нам нанести ответный удар! Я, доктор Робоган, ищу способ получить максимальное преимущество на войне против опостонцев, этих алчных бессердечных душегубов, что вторглись на наши земли и угрожают миру. Истинное лицо короля Азула проявилось слишком поздно... Алтари, посланные самим синим дьяволом, невозможно уничтожить. Их можно только отключить, тогда сфера стихий освободится из заточения, а далее сделает свой последний выбор... На кону стоят невинные жизни, мир находится на волосок от гибели, скоро совсем исчезнут воспоминания о идеальной планете, и я принял решение. Создание Высших Форм Жизни — наша последняя надежда на светлое будущее, на победу. Мы поведём их в бой. Эти отважные воины будут воплощать славу и доблесть. Надеюсь, мой эксперимент пройдёт успешно, но если — нет, то такова судьба нашей планеты, всех нас, такова теперь новая реальность — жизнь под щитом на планете, разделённой губительным воздействием алтарей на четыре сектора.
Первые несколько страниц были неаккуратно вырваны. Возможно, там кроются более ценные данные? Перелистнув ещё несколько страниц, Тейлз прочитал следующее:
Отчёт по проекту «Создание Высшей Формы Жизни»
Опыт №ВФЖ12.
В 15:00 я приступил к очередному эксперименту по созданию прототипа Совершенной Формы Жизни. На первый взгляд казалось, что он наконец увенчался успехом. Вечный двигатель функционирует нормально, насыщение Первородной Энергией, что досталась мне от деда в наследство, как и секрет создания этих невероятно могущественных существ, не прекращается ни на секунду. Можно заявить, что он достиг высшей ступени эволюции, однако размеры прототипа оказались куда больше ожидаемых. Поэтому дальнейшие исследования я продолжу под своим личным надзором, так как за прототипом необходимо наблюдать. Чувствителен к температуре и влажности. Даже несмотря на неспособность обучаться, он уже больше, чем просто животное.
Спустя некоторое время я начал замечать, что прототип продолжает неумолимо расти. Требовалось перераспределение жизненно важных его органов, на что времени не было: зараза, родившаяся в алтарях, уже направлялась к нашей деревне... Но другой серьёзной угрозой стало то, что рост его было не сдержать. Оставалось только одно — погрузить единственную и, наверно, уже последнюю созданную искусственно форму жизни в криогенную капсулу, чтобы избежать катастрофы. Эксперимент можно считать закрытым и, что хуже, неудавшимся...
Если вы читаете это — знайте, что я не преуспел в своих экспериментах, разместил последний третий генератор в подходящем для этого месте, а также попал в плен к опостонцам, чтобы указать вам путь во дворец. За решёткой, по моим расчётам, я проведу очень долгое время и с нетерпением буду ждать часа своего спасения, считая количество песчинок в камере... Возлагаю большие надежды на то, что Вы найдёте способ запитать Систему Пространственных порталов, чтобы она уловила сигнал от моего устройства слежения, которое я взял с собой, и поспешите мне на помощь! Удачи!
Ваш друг и навеки верный помощник Робоган...
Строки последнего абзаца были читабельны лучше всего, будто написаны совсем недавно, а почерк — разбираем. — Хм... — задумался Тейлз. — Надо бы показать это Потеру. Интересно, что он скажет? — На остальных страницах было ничего не разобрать. Может, их и вовсе не касалось перо? Так или иначе, лис, захлопнув журнал, отчего пыль разлетелась в разные стороны, что заставило его даже чихнуть, взял эту истрёпанную тетрадь с собой и возобновил свои похождения...
— Джуниор, ты собирался рассказать то, как в тебе обнаружили способность силы света, — Ей не терпелось узнать об этом. Его детский голосок для Эми был колыбелью...
— Точно! — Джуниор, несмотря на столь ранний возраст в те годы, начал вспоминать всё до самых мелких деталей. — Помню, меня всегда тянуло узнать, что же за браслеты лежали в таких видных и доступных мне местах. Разумеется, я и понятия не имел тогда, что это вообще были браслеты стихий, ведь мне исполнился на тот момент всего годик. Из интереса я взял один такой в руки и начал внимательно его рассматривать, ведь они так красиво блестят при падении света. После чего мне удалось случайным образом нацепить его на руку. И именно это дало всем понять, какой силой я обладаю, причём с рождения. Конечно, мы это поняли не сразу. Проходя мимо, мой старший брат заметил на определителе сил стихий кое-что странное — символ солнца. — Что это? Мне мерещится, или это сила света? Ничего не понимаю... Ни у кого из нас нет силы света... Может, это какая-то ошибка... Но, с другой стороны, Робоган заверил мне, что браслеты стихий никогда не ошибаются. Разве что... — рассуждал Потер, после чего подошёл ко мне и сказал: — Надень этот браслет на запястье. — Я так и сделал, как велел мне мой братик, и знак солнца на браслете загорелся ещё ярче, чем прежде. — Глазам не верю! Ты!.. Ты обладатель силы света! Это редкий дар — владеть с рождения силой стихий! Джуниор, но помни: используй эту силу мудро и справедливо! Отныне этот браслет — твой! — Так я познал силу света, тётя Эми. Браслет, что сидит на моей руке, будет вечным напоминанием об этом событии. А освоить навыки управления светом — в том числе и способность «Вспышка света» — для меня было легче лёгкого, ведь моим наставником был Робоган.
— Ух ты-ы-ы... — протянула Эми и, указывая на браслет, продолжила: — А мне можно поносить?
— Конечно. Почему нет?
Эми надела браслет на запястье, но, к сожалению, символ солнца мгновенно исчез. Увидев расстроенное лицо Эми, Джуниор поспешил её утешить:
— Не расстраивайся, тётя Эми. Мало кто имеет силу стихий.
— А твой старший брат обладает силой стихий? — поинтересовалась Эми, вручив браслет обратно.
— Вряд ли это можно назвать силой стихий... Когда Потеру исполнилось десять лет, — припоминал Джуниор, — Робоган на его день рождения подарил ему особый браслет, не похожий на остальные. Отличительным его свойством являлось то, что с его помощью можно было метать так называемые копья гармонии — мощные сгустки энергии.
— А оружие Шэдоу называлось «копьё хаоса», — сказала себе Эми, потупив взгляд. — Удивительно...
— Шэдоу? Так зовут того ежа, что посмел напасть на тебя? — догадался он.
— Да, — ещё более расстроившись, ответила Эми.
— Как он мог обидеть такую красоту?
— Он, наверно, и сам сейчас задаёт себе этот же вопрос. Уверена, если бы он был сейчас здесь и понял, что вам всем пришлось пережить, то наверняка бы нам помог в битве против опостонцев... — верила в это Эми. Уж она-то, возможно, смогла бы убедить этого тёмного ежа.
— Ну а в худшем случае мой брат смог бы одержать над ним верх?
— Не могу сказать... Как говорил Тейлз, силы их равны, поэтому их бой завершился бы ничьёй, — Здесь она пала в печаль, еле сдерживая слёзы. — Зачем этим двум ежам бороться друг с другом?! Какая разница, кто сильнее? Живите в мире! И не нужно никому ничего доказывать! Скажи, Джуниор, в чём смысл этой войны? Почему опостонцы такие злые?
Джуниор, разделяя чувства Эми, решил помолчать. Спустя некоторое время Джуниор вздохнул с грустью:
— Мне ярко запомнился тот момент, когда мой брат, мечтая овладеть искусством метания копий гармонии, делал для этого всё возможное. После начала войны он ещё больше стремился к этому: например, стрелять, не целясь. Тренируясь в течение двух лет, он добился своего!
— Он говорил, что Алма могла контролировать энергию копий гармонии. Это так?
— На самом деле — нет. Это была вторая его по значимости мечта, для достижения чего Потер и приложил так много усилий, чтобы овладеть навыками в запуске этих мощных сгустков энергии. Научить свою трёхлетнюю на то время сестру управлять копьями гармонии Потер считал своей первостепенной задачей.
— Не кажется ли тебе, — поспешила перебить Эми, — что...
— Я понимаю тебя с полуслова, — Он уже знал, что речь идёт о чересчур раннем возрасте. — Видишь ли, он очень беспокоился за свою сестру и хотел, чтобы она смогла самостоятельно постоять за себя. Только и всего. Да и Алма была таким ежом, что усваивала всё на ходу. Таков был её природный дар. Тебе, наверно, интересно, почему мечта его не осуществилась.
— Угу, — кивнула она.
— Начну издалека, — Он обратился к воспоминаниям, связанным с правлением предыдущего короля, что подарил миру много лет процветания. — Как рассказывал Потер, в саду дворца, где на троне восседал ещё король Райан, располагается садовой лабиринт из живой изгороди. Мы втроём любили ходить туда и из любви к невинным шалостям играть в прятки. Я помню это время, когда однажды, заблудившись, я не знал, как выйти из лабиринта. Смех гостей слышался где-то далеко. Стрёкот кузнечиков... Однако Алма... — Он потупил взгляд и выжимал из глаз слёзы, чувствуя боль потери родного человека, и сжимал кулаки. Следующее он рассказывал уже, прижавшись к Эми, которая, обвив его руками, притянула к себе. — Она с таким... интересом... рассматривала каждый куст и деревце, что складывалось впечатление, будто она с ними разговаривала... Но особенно её внимание... привлекали розы, что росли почти в каждом углу чудесного королевского сада. Этот сад!.. — Всхлипывая, выпалил Джуниор, — стал для неё почти что домом... Алма неумолимо сопротивлялась покидать дворец и садовый лабиринт: порой Потеру приходилось насильно взять её на руки и уйти вместе с ней, несмотря на рыдания своей сестры... Интересно, правда?
— То есть она испытывала особую привязанность к растениям, что помешало ей постичь суть копий гармонии?
— Именно! Она всегда отвлекалась на них, а иногда даже сопротивлялась носить браслет. Алме, моей сестрёнке, было бы всего восемь лет! У неё вся жизнь была впереди! Нет... Нет! Нет!!.. — с восходящей градацией голоса кричал ёжик. Эми, искренне сочувствуя, проливала слёзы вместе с Джуниором, однако её крепкое объятие смягчило печаль ежа, магическим образом мгновенно рассеяв в голове все негативные мысли. Веки этого ежонка становились всё тяжелее, а зевание слишком участилось, препятствуя говорить. — Я уверен, если бы война не разлучила меня с ней навсегда, она бы разбила там, на поверхности, сад своей мечты... Цветущий... Благоухающий... Былое не вернуть.
— Это да... — поддержала его Эми.
— Эми, — вдруг ласково обратился к ней Джуниор. Кажется, у него опять на уме полежать на руках у неё. — Возьми меня на руки и уложи меня спать в постель, что находится в моей спальне! Я укажу дорогу.
— Как тебе можно отказать, — нежным тоном сказала та, щелкнув его по носу, но не сильно. Ценя его как последнего оставшегося в этом суровом мире ежа, она обеими руками, как лианами, обвила его, а затем осторожно, питая неподдельное чувство любви так, будто этот чёрный комок шерсти — Соник в детстве, оторвала его ноги от стола и крепко держала в руках. В тёплых руках... — Может, стоит дождаться твоего брата? Вдруг опостонцы посмеют нанести удар?
— Они ведь такие же животные, как и мы, душа моя... Сон тоже входит в их жизнедеятельность, — пояснил тот слабым голосом. Таким измученным, что казалось он не спал всю ночь, а всего-то — примерно час. У него не оставалось никаких сил побегать и даже с кем-то поспорить. Чтобы случайно не заснуть, тот пытался не сомкнуть глаз, хотя чувствовал глубокую сонливость.
— Ты прав... Джуниор.
— Честно, я беспокоюсь за тебя... — с явной тревогой произнёс Джуниор. — Мы совсем не хотим втягивать тебя в этот конфликт. Тебе не обязательно помогать нам, и ты в праве отказаться. За щитом — опасно... А наши враги сильны.
— Мы не бросим вас в беде. Обо мне не переживай, — успокоила Эми. Конечно, всё, что она скажет далее будет нацелено на то, чтобы лишь развеять плохие мысли: — Я попадала в такие ситуации, что, можно сказать, пережила всё на свете.
— Ты просто не знаешь, с каким врагом столкнулась. Побороть себя — наитруднейшая задача любого существа.
— Мудрые слова... — удивилась Эми тому, что он знает об этом, будучи совсем ребёнком. К этому времени она вышла из центра разведки и, обращая внимание на три прохода, ведущие в разные уголки штаба, попросила: — Ну, показывай дорогу...
Держа в руках журнал доктора Робогана с выглядывавшей из него закладкой в виде ленты, Тейлз побывал ещё в лазарете в надежде найти ещё, может быть, какой-нибудь ценный документ. На глаза не попадалось ничего, кроме бесчисленных коек для раненых бойцов. Они все были не тронуты с тех времён, когда все военные действия прекратились и последние пациенты излечились и вернулись на поверхность. Поиски не увенчались успехом, и он вернулся туда, откуда он начал свою прогулку. Кажется, он разминулся как с Потером, так и с Эми. Даже шагов не послышалось.
— Ха? — удивился Тейлз, никого не обнаружив. — А где все? — Ему не давал покоя этот журнал, будто он ещё что-то скрывает. Лис внимательно осмотрел обложку, её заднюю часть, пролистал до конца, глазами бегая туда-сюда. И наконец на последней странице обнаружились записи Робогана. Похоже, тот предпочёл, чтобы об этом не знал никто, словно лист вырван из личного дневника:
Какой стыд! Какой позор! Я подвёл их! Этот двенадцатый прототип должен был оправдать мои ожидания и, возможно, стать спасителем мира от напасти, что обрушилась на наши головы! Простите, Потер, Алма, что вселил в вас ложную надежду на светлое будущее... Слишком поздно! Терять время больше нельзя! Теперь наша первостепенная задача — развернуть щит Алмы. Это наша последняя надежда. Нельзя во что бы то ни стало допустить, чтобы зараза успела дойти до нас прежде, чем щит Алмы увидит мир. Короля Азула надо остановить, чтобы положить войне конец раз и навсегда. На рассвете завтрашнего дня — моего последнего дня жизни — я незамедлительно отправлюсь вперёд, навстречу неизвестности, чтобы разместить третий генератор щита Алмы в положенном месте, зная, что иду на верную смерть... Не нравится мне это затишье, будто самое то перед бурей... Они что-то затевают, они меня ждут — я в этом уверен. Клянусь своими усами! Если я не вернусь, я был прав и опостонцы устроили засаду. Я не собираюсь сидеть в стороне и смотреть, как на моих глазах рушится мир! Каждый внёс вклад на то, чтобы приблизить победу: отдал жизни на полях сражений, обеспечивал поставку продовольствия в селения, подвергшиеся нападению нашего недруга. Изобретённый мной щит Алмы спасёт вас от любой атаки. Главное — развернуть его вовремя. Увидимся ли мы вновь — прояснится завтра. Вряд ли вы это когда-нибудь прочитаете, однако в худшем случае не забывайте о старине Робогане...
