Время разбивает в осколки

      — Не помнит? — переспросил растерянный герцог, краем глаза глядя на силуэт дочери за столом в оранжерее.       — С чего ты взял? — Дерик тоже не выглядел шибко радостным.       Солнечный свет как назло светил прямо в лицо, от того все и без этих новостей казались хмурыми. Прошла пара мгновений холодного молчания, которое прерывалось лишь звуком падающих с промытых растений капель.       — Я не уверен, но… — наконец начал Рейнольд, стараясь не слишком затягивать со своими предположениями. — Об этом буквально всё говорит! Она от всего шарахается и даже горничную свою защитить не попыталась.       Перед глазами до сих пор стояла картина с Пенелопой, безучастно глядящей на несчастную служанку, сидящую на полу. Один лишь её взгляд пугал и заставлял испытывать дикую жалость. Далее то, как она вздрогнула и испуганно подскочила, стоило лишь ему коснуться её.       — Возможно это просто нервы, всё-таки не каждый день происходит нечто подобное. — герцог пытался хоть как-то отогнать мысли о том, что младший из его сыновей прав.       — Но всё же, отец!       Дерик молчал, лишь прислушиваясь к их разговору. Он был практически полностью согласен с братом, но в отличии от остальных, не видел в это ничего плохого. Да, немного расстраивает тот факт, что она не помнит многие моменты. Но с другой стороны это отличная возможность избежать различных опасностей и неудач, которые шли за девушкой по пятам в прошлой жизни.       — Возможно, то что она не помнит, лишь к лучшему. — наконец вставляет он своё предложение.       — В каком смысле? — Рейнольд мигом обратился в слух.       — Если Пенелопа не помнит прошлую жизнь, то не знает, что тогда убила своего брата и ещё не пробудила ману. — он перевёл свой взгляд на дверь оранжереи. — Можно не дать ей использовать магию и...       — Тогда она не заболеет... Дерик, да ты чёртов гений! — воскликнул Рейнольд, мгновенно воспарявший духом. — Эх, был бы ты девушкой, я бы тебя расцеловал!       От таких мыслей глубоко внутри разгоралась надежда на хороший финал.       — Это лишнее. — отрезал будущий герцог.       Одна лишь мысль о том, что младшая сестра не будет прикована к кровати, буквально окрыляла. От воспоминаний о последних днях её жизни по спине пробегал холодок, но если получится этого избежать, то всё будет просто прекрасно.       — Кхм.! Кхм-! Так. Пока рано делать выводы, — герцог прокашлялся, делая свой шаг вперёд, — просто не стоит сильно давить на неё. А теперь идёмте, еда скоро остынет.       Мужская часть семьи всё же прошла внутрь оранжереи и почти в это же мгновение их взгляды зацепились за девушку, сидящую за столом. Её вид успокаивал.       Пенелопа обернулась, как только услышала знакомые шаги, встречаясь глазами с каждым из своих сводных родственников. Их взгляды теперь не были такими холодными, скорее наоборот, они были наполнены эмоциями, при чём весьма тёплыми. Особенно удивительно это выглядело с учётом вроде как безучастного лица старшего брата.       — Детка, не долго ждала? — спросил герцог, садясь за своё место во главе стола.       — Нет. — односложно ответила она, старательно отводя глаза.       Все члены семьи оказались за столом. Героине становилось неловко и страшно. Очень уж давно она не сидела вот так за столом, буквально прожигаясь насквозь взглядами братьев и герцога впридачу.       — Давайте приступим к завтраку. — мужчина взял в руки приборы.       Дети последовали его примеру, и уже явно успев проголодаться, приступили к поглощению божественной пищи. Пенелопа с недоверием подтянула к себе тарелку с пышными блинчиками. Тесто легко резалось, а горячая начинка не высыпалась. Было удивительно видеть хоть что-то съедобное перед глазами за семейной трапезой. К тому же обычно она трапезничала лишь с герцогом, а братья никогда не соизволяли к ним присоединиться, находя сотни причин, дабы не сидеть за одним столом со своей ненавистной сестрой.       ***        Столовую в этот раз посещали не только двое, остальные члены «семьи» в этот раз соизволили также присутствовать на ужине. Холода теперь стало лишь больше, если раньше Пенелопа могла расспрашивать приёмного отца о том, как прошёл его день, то сейчас не находила в себе смелости даже рот открыть. Дерик просто молча ел из своей тарелки, а вот Рейнольд то ел, то сверлил её взглядом. Казалось скоро прогремит гром.       — Чего уставилась? — злобно шипит парень, когда они случайно пересекаются взглядом.       — ... — она молчит, надеясь не вступать в очередной конфликт, зная, что у неё по-любому нет шанса на победу.       — Я ещё раз спрашиваю. — уже более грозно повторил он.       — ... — она продолжала молчать.       — Я с тобой разговариваю, дрянь! — он подскакивает с места.       — Рейнольд! Что за слова за столом! Это неприлично! — герцог и сам повысил голос.       — Отец! Неприлично, что эта нищенка ест с нами за одним столом! — он резко хватает первое, что попадает под руку, и в качестве показухи хочет показать, что ему противно даже делить с ней блюда с одного стола, но перебарщивает с силой.       Она даже вскрикнуть не успела, как её окатило волной супа, в то время как тарелка всё ещё оставалась в руках у второго брата. Пенелопа замерла, стало безумно стыдно и обидно, она опустила голову, чувствуя, как глаза непроизвольно мокнут.       — Рейнольд, что ты творишь?! — герцог с силой ударил по столу.       — ... — он не знал, что ответить, поскольку не ожидал, что такое произойдёт.       Она не выдержала и встала со своего места, роняя стул на пол, затем быстро двигаясь в сторону дверей, закрывая лицо рукой. Ей совершенно не хотелось находиться здесь. Глава семьи даже не попытался как-то её остановить, но она всё равно бы его проигнорировала. Она выбежала в коридор, с силой хлопая дверью.       ***       ....       — ...лопа!       ....       — ...Пенелопа.!..       ....       — Пенелопа, детка.       ....       — А? Что.?.. — наконец она возвращается в реальность.       — Бэ! — парировал ей Рейнольд, на которого она посмотрела с лёгким испугом. — Ты всё спишь, что ли?       Она поняла, что застыла как статуя, так и держа приборы навесу. Еда уже, кажется, успела подостыть, хотя она в любом случае всё это не съест, так что это не особо страшно. Только сейчас она заметила, что все взгляды семьи были устремлены на неё.       — Детка, что-то не так с едой? — ласково спросил герцог.       — Н-нет, всё в порядке. — девушка поспешила ответить, дабы не получить очередную порцию возможных осуждающих взглядов, которых к её же удивлению не последовало.       — Тогда чего не ешь? Сидишь и пялишься в тарелку. — второй брат переглянулся с отцом.       Единственное, что в этой ситуации радовало, так то, что Дерик сохранял свою привычную холодность и молчаливость. Хотя даже так его взгляд был совсем другим, куда более живым, нежели раньше. Все они казались ей совершенно незнакомыми людьми, поскольку эту сторону приёмной семьи она не видела никогда. Было жутко не по себе, каждая клеточка тела ожидала какой-то подвох.       — Просто я немного задумалась. — она опустила глаза в тарелку, всё-таки съедая первый кусочек пышного блинчика.       — Кхм.! Кхм! Ну раз мы отвлеклись, то стоит воспользоваться этим. — герцог отложил приборы и приложил салфетку к губам, после приступая к своей речи, обращая всех в слух. — Пенелопа, твой домашний арест отменяется сегодня же, также будет открыт третий этаж, кроме одной комнаты.       После этих слов все немного помрачнели и она прекрасно понимала почему. Конечно же сколько бы времени не прошло, трагедия, развернувшаяся шесть лет назад, всё ещё гложет их. Возможно, что именно в такие моменты ей удавалось понять и иногда даже принять их действия, поведение и повадки. Но и так она не могла больше это терпеть.       — А по поводу чердака... Поскольку ни у кого нет возражений, — герцог окатил второго сына многозначительным взглядом, — можешь ходить туда в любое время.       Тот даже слова не сказал, поскольку помнил, чем было чревато его самовольство. Тогда он довёл её до слёз, за что ему до сих пор стыдно. Теперь он ни за что не допустит этого.       — Благодарю. — ответила она уже по привычке.       — И если хочешь, то можешь выбрать себе новую личную горничную, экономка всё подготовит. — он мягко и немного виновато улыбается.       — Нет, не нужно. Я хочу оставить Эмили. — никто не стал особо возражать.       — Отец, думаю ей стоит приставить ещё пару горничных в качестве сопровождения или запасного варианта. — Дерик оторвал свой взгляд от тарелки и перевёл прямо на неё.       — Хм... Весьма неплохая идея. Что думаешь, детка? — герцог отпил немного чая.       — Я не возражаю, главное чтобы шумих не устраивали.       Никто не решился продолжать разговор и все вернулись к своим тарелкам. Пенелопа едва смогла осилить один из трёх блинчиков, затем пытаясь съесть ещё что-нибудь, но кроме пары листиков салата не сумела в себя ничего запихнуть. Грех отрицать, что было вкусно, но ей просто кусок в горло не лез. В голове был настоящий шторм из мыслей и воспоминаний.       Руки непроизвольно начали дрожать, она чувствовала подступающую тошноту. Сколько бы лет не прошло, а жуткая разрушительная привычка давала о себе знать. Хотелось срочно избавиться от пищи внутри, точнее не то чтобы хотелось, а скорее была некая странная необходимость.       — Госпожа, ваш десерт.... — над ухом она услышала чей-то крайне спокойный для всей этой ситуации голос.       Боковым зрением она увидела молодую горничную. Её тёмно-фиолетовые волосы мягко покачивались, продолжая держаться в своём лёгком и объёмном каре. Тёмные глаза бусинки смотрели с напускным безразличием, но всё же в самой глубине мерцало едва заметное любопытство. Горничная с лёгким стуком поставила перед ней тарелку с тремя небольшими стеклянными чашечками, внутри которых красовались разные муссы. Параллельно с этим она забрала на свой поднос тарелку с основным блюдом завтрака, к которому та едва притронулась.       — Госпожа, вы уверены, что я могу забрать эту тарелку? Вам не понравилась еда? — она как-то странно покосилась на Дерика.       После этой фразы многие обратили внимание на почти полную тарелку.       — Детка, тебе стоит побольше есть, ты сильно исхудала за последнее время. Я прикажу отнести тебе пару закусок в комнату. — герцог рукой подозвал к себе ещё одну служанку.       — Нет, не нужно. Я... Просто я не могу столько съесть. — Пенелопа неловко и слегка ломано улыбнулась.       Все ненадолго замолчали. Рейнольд злобно косился на неё, скрежетав зубами, он явно желал что-то сказать, но не решался из-за присутствия посторонних. В его глазах так и читалось «Я тебе-!». Некоторое время поглядев на свой десерт она поняла, что более у неё нет сил здесь находиться.       Девушка с лёгким скрипом и испугом встала из-за стола, привлекая к себе и без того обширное внимание.       — Детка?       — Я уже закончила с трапезой, так что предпочту вас оставить. — она не ожидала, что этот жест их смутит, особенно с учётом того, что она часто покидала столовую раньше своей названной семьи.       Каждый раз они и слова на прощание не говорили. Да что там, даже приветствия никто толком не исполнял. Все просто игнорировали её. Она иногда пыталась как-то поддержать разговор, но её присутствие никто не желал замечать и по итогу несчастная просто слушала их разговоры между собой. Само собой ей было обидно, ведь без неё они действительно были семьёй.       — Тогда я- — хотел было уже сорваться с места Рейнольд, успев локтем толкнуть стакан с водой, разлившийся прямо на рукав Дерика, взамен пронзившего его ледяным взглядом.       От мысли о том, что столь тесный контакт продолжится становилось тошно. Она уже задыхалась от всего этого.       — Не стоит, я хотела бы немного побыть наедине с собой. — отрезала Пенелопа, пока подходила к дверям оранжереи, под конец делая изящный реверанс. — Желаю хорошо провести время, отец и братья.       ***       За дверями её ждал поистине свежий воздух, которого так не хватало в том, наполненном удушающей атмосферой, помещении. На пару секунд она остановилась, вдыхая запах мнимой свободы. Лёгкий ветерок трепал волосы. Ещё немного постояв она направилась внутрь особняка, стараясь не упасть в обморок от таких событий.       Девушка двинулась к своей комнате. Она прошла в особняк, стараясь идти как можно быстрее, дабы не заострять внимание на прислуге, которая чуть ли не взрывалась от количества информации за сегодня. По пути она пару раз споткнулась об собственные ноги от подступившей слабости, но всё же смогла добраться до пункта назначения.       Внутри было всё также тоскливо. Ни одна живая душа кроме неё не чувствовала этого. Вечное одиночество уже перестало сводить её с ума, слишком уж долго это продолжается.       Изначально она собиралась заснуть в своей мягкой постели, но живот резко скрутило. Пенелопа очень хотела обойтись без этого, особенно сейчас, когда тело сильно ослаблено, но не могла воспротивиться привычке.       Она прошла внутрь ванной комнаты и с неким уже немного привычным отвращением. Невольно склонилась над так называемым унитазом, предварительно сняв с себя пиджак сводного брата и набросив его на небольшой столик рядом с раковиной. Ей стало душно, но она на секунду остановилась.       «А может и не надо..?» — промелькнуло у неё в голове.       ***        В голову маленькой девочки влетела какая-то грязная тряпка, свёрнутая в комок. Малышка вжалась в стену, смотря снизу вверх на женщину лет 70. Та хоть и была в обносках, но хотя бы не таких разорванных и грязных.       — Хватит есть, мелкая сучка! Ты хоть понимаешь сколько денег на тебя и твою мамашу уходит?! — старуха кричала настолько громко, насколько позволял её бронхит в купе с сильнейшим насморком.       — П-простите... Н-но я правда о-очень голодная... — Пенелопа подняла тряпку с пола и виновато уставилась на свою «воспитательницу».       — За мной. — она пошла в сторону уборной. — Живо!       Девочка засеменила за ней, стараясь не подцепить занозу с дряхлого деревянного пола, не покрытого даже слоем какого-либо защитного лака. Вокруг была грязь, при чём многолетняя и крайне противная как на вид, так и на запах.       В так называемой уборной не было даже ванной, только дыра в полу, ещё грязные тряпки, тазик с мыльной водой и большой пустующий таз, на дне которого ещё подёргивались трупы мух. Старуха бесцеремонно схватила её за руку и толкнула к нему, так сильно, что она налетела своими незащищёнными коленками на пол, почти с головой влетая в грязную посудину.       — Ауч! — она попыталась встать, но получила пинок в спину.       — Выблёвывай.       — Ч-что.?... — она не понимала чего от неё хотят.       — Аргх! Да почему ж ты такая тупая?! — воспитательница вновь ударила её по спине. — Берёшь два пальца, суёшь в рот и давишь до последнего! Сейчас же!       Не имея другого выхода Пенелопа последовала приказу, сунув себе в рот дрожащие перепачканные пальцы, от чего тут же испытала крайне неприятные ощущения. Но аура за спиной говорила продолжать, потому она не смела убрать руку. Неожиданно она почувствовала спазм, затем ещё и ещё, они становились сильнее с каждой секундой. Тут к горлу проступил жуткий, противный вкус чего-то прокисшего, она ощутила нечто страшное. Резко отдёрнув руку девочка согнулась пополам, выпуская изо рта рвотные массы. Хрупкое тело содрогалось от новых спазмов в животе и горле, из глаз полились солёные слёзы, которые, вероятно, были единственной чистой вещицей в этом проклятом месте.       — Гха..! Кха-кха!... Угх.... — она осела на пол.       — Вот! Вот смотри, что происходит с едой из-за тебя! — старуха чуть ли не опрокинула её лицом в тот самый таз.       — П-простите...!.. Но... Но... Я просто хочу... К-кушать...! — она не могла перестать плакать.       — Слушай меня! Ты — будущая женщина! У тебя здесь нет никаких хотелок! — она схватила её за волосы и потянула на себя, почти соприкасаясь лбами. — Ты недостойна никакой еды! Хочешь чтобы хоть кто-то тебя полюбил, да?! Ну так будь худой и красивой, иначе ты никто, поняла?! Теперь будешь делать так каждый раз, когда что-то съешь!       — Мгх... Х...       — Поняла меня?! — она встряхнула её. — Или хочешь чтобы мы вышвырнули твою мамашу на улицу? Поняла?       — Ай.!... Д-да....       ***       Резкий рвотный позыв прервал поток воспоминаний и она, некоторое время отключаясь от своих проблем, была за пределами этого мира.       Ей даже пальцы не понадобились, хватило лишь капли противных воспоминаний и нахождения здесь. Всё это душило её изнутри. Стены давили, голоса прислуги заполняли голову, а перед глазами мелькали лица приёмной семьи. Слишком много для неё. Она одна. Она выстроила свою крепость, но они ломают её. За что?       Ещё несколько секунд небытия и она встаёт, слегка пошатываясь из-за не уходящей усталости, идёт к раковине, дабы прополоскать рот, в котором ещё остался кислый осадок. Вода помогает его согнать и наконец можно вздохнуть с облегчением, ведь теперь внутри есть неопределённая лёгкость, которую ей сложно описать даже в своих мыслях. Оторвавшись от столь занимательного занятия Пенелопа посмотрела в зеркало. Там отражалось её бледное, усталое лицо с практически мёртвыми глазами, цвет которых она уже успела возненавидеть. Они не были голубыми, даже частично. Это лишь очередное напоминание о том, что ей здесь не место.       — Фальшивка... Ха-ха... — посмеялась она, проводя рукой по щеке.       Девушка прошла к кровати, так и оставляя пиджак второго брата в ванной. Без всяких сил она упала на кровать и закрыла глаза. Простыни мягко обволакивали её бренное тело, только к таким объятьях она привыкла. Разве что обычно вокруг неё были разбросаны различные драгоценности. Но сейчас у неё не было желания делать лишнее телодвижение.       Ей безумно хотелось уснуть и раствориться в своих фантазиях. Но к несчастью она так и не смогла попасть в тот мир.       По прохождении целого часа ей так и не удалось уснуть, не смотря на дикую усталость. Хотелось кричать от такой несправедливости.       Тук. Тук.       В дверь постучали. Пенелопе не хотелось отвечать, она перестала дышать, надеясь, что незваный гость уйдёт и на некоторое время всё действительно затихло.       — Пенелопа...?       Она услышала знакомый до ужаса голос. От этого она резко подскочила с кровати и поспешила подойти поближе к двери, складывая руки в замок.       — Входите.       Дверь открылась и внутрь прошёл Дерик, на этот раз выглядевший куда более опрятным. Он был в своей привычной униформе, с подносом в руках. На нём был чайник с двумя небольшими чашками. От этого вида внутри всё сжалось.       «Он же не собирается.?.. Только не это...» — появилось желание забиться в угол.       — Что-то не так? — спросил он, глядя на побледневшую сестру.       — Нет, всё в порядке. — девушка осторожно качнула головой.       Он отсмотрел её с ног до головы. Слегка помятое спальное платье, растрёпанные локоны и сонные, как ему показалось глаза. Также он заметил неубранную постель, на которой недавно явно был человек. Картина складывалась сама собой. Он определённо не вовремя.       — Я разбудил тебя?       — Нет, я всё равно уже встала, поэтому всё хорошо. — Пенелопа нервно перебирала пальцы.       — Тогда давай присядем, нам надо поговорить. — он двинулся в сторону стола и она смиренно последовала за ним.       Они сели друг напротив друга и просто начали молчать. И если Дерик думал с чего именно начать, то фальшивка попросту боялась открыть рот в его присутствии. В это время он поставил перед ней чашку и налил чёрный чай с мятой, что отдавал приятным ароматом свежести, для себя он сделал тоже самое.       — Служанки ещё не приходили? — он заметил, что разбитая тарелка всё валяется у стены.       — Нет. Никто даже мимо комнаты не проходил, я собиралась кого-нибудь позвать, но не смогла их найти. — она отпила немного чая, пытаясь успокоиться.       — Ясно. Я прикажу им, когда закончим. — это его злило. Он же приказал им прибраться, пока они всей семьёй будут завтракать.       Дерик с лёгким стуком опустил чашку.       — Пенелопа, — она обратилась в слух, стараясь заранее предугадать его настроение, — ты член семьи Эккарт и подобное поведение слуг недопустимо. Я согласен оставить твою личную горничную на перевоспитание, но к тебе также будут приставлены ещё две горничных.       — Две горничных.?.. — с непониманием переспросила она.       — Да, одну из них я отобрал лично, а другую можешь выбрать самостоятельно. Экономка приведёт их к тебе. — Дерик прикрыл глаза, вдыхая запах чая. — Её зовут Корал, она пока будет главной среди твоих личных горничных и выступать в качестве личного сопровождения. Если что-то будет не так, то сразу говори ей.       Девушка удивлённо смотрела на него. Она и не знала, что он может о ней беспокоиться. Беспокоиться? Нет. Ну конечно нет.       Ни за что. Она больше не поведётся на это. Теперь уже поздно. У неё уже нет желания им верить. Особенно ему. Человеку, который скорее выставит её убийцей, нежели подумает, что ошибся. Он никогда не изменится. Он её не примет. Она его не простит и не поймёт.       Но ничего не поделаешь.       — Благодарю за заботу, первый молодой господин. — она постаралась выдавить из себя улыбку.       Парень замер.       — Что..?... — Дерик не сразу смог это выговорить.       То как она его назвала. Это его шокировало. Он уже надеялся никогда не услышать этого.