Время разбивает в осколки

      — Почему… Почему я плачу…?. Это не мои воспоминания… Этого же не было… Не было… Я не могла бы такое забыть…       Пенелопа обхватила себя руками, ноющая головная боль только усиливалась. Ногти впились в кожу, едва не прокалывая до крови.        — Это бред… А если нет, то почему?! — она швырнула подушку в стену.        Девушка вскочила с кровати и принялась крушить всё, до чего могла достать. Вазы с цветами с грохотом разбивались в дребезги. Книги валялись на полу с вырваными страницами, стул остался без двух ножек, а украшения и вовсе были разбросаны по всей комнате.        Заметив собственное отражение в зеркале она с разбега ударила по нему руками, совершенно не замечая появившейся на них крови.        — Почему я должна видеть это именно сейчас?! Почему я?! — разрывает подушку и перья разлетаются в разные стороны. — Почему именно я должна всё это терпеть?!!       Однако не смотря на своё состояние она резко остановилась, глядя на остатки подушки в своих руках.        Пустая.       Бессмысленная и никому не нужная оболочка, не имеющая ничего внутри себя. От неё совсем ничего не осталось и её можно без колебаний выбросить, ведь какой прок чинить, если проще взять новую. Такая жестокая и простая истина.        Пенелопа осела на пол, сжимая в руках несчастный кусок ткани. Глаза вновь заволакивает прозрачная плёнка. Она обнимает остатки подушки, пряча в ней лицо, надеясь, что это хоть немного ослабит её боль и сделает внешний вид менее жалким.        — Помоги мне… Скажи, что мне делать…       Но кулон на шее лишь слабо светился.        — Я… Я боюсь…       …       …       …       Герцог нервно сжимал в руках дорогую бумагу, стараясь заново сфокусировать взгляд на тексте. Голова шла кругом, дела не шли от слова совсем. Он думал, что если как обычно завалит себя работой, то легче перенесёт всё происходящее, но сейчас было иначе.       Он чувствовал себя абсолютно беспомощным. Не мог ничего сделать, просто смотрел.        Дверь открылась и в кабинете оказался его старший сын, который тоже выглядел не очень.        — Вы звали, отец?       — Да. — ненадолго мужчина замолчал, но собравшись с силами, продолжил. — Кронпринц требует личной аудиенции с Пенелопой…       — Что? Но почему?       — Откуда мне знать? В письме Седрик говорит, что и сам не знает в чём причина.        У Дерика ещё сильнее задёргался глаз.        — Отец, вы ведь понимаете, что этого нельзя допустить. Она едва не умерла после первой же встречи с ним.        Герцог ещё раз вчитался в текст письма, стараясь придумать хоть что-то. Он прекрасно помнил тот вечер, когда её внесли в дом на руках с окровавленной шеей после банкета. Нельзя чтобы это повторилось.          — Знаю, но не думаю что такого как он это остановит. Я был бы против и в обычное время, но сейчас… — в голове всплыла недавняя истерика дочери. — В таком состоянии она может не выдержать встречу с ним. Будет ли лучше отправить её в какую-то из наших дальних резиденций?        — Не знаю… Я… — брюнет взялся за ручку двери. — Я отправлю Корал поговорить с ней, возможно её Пенелопа подпустит.        — … — герцог запустил руки в волосы. — Что же это такое…       Дерик не стал отвечать и просто ушёл, ведь ему совершенно нечего было предложить.        В коридоре ему не раз попадались слуги, шушукающиеся по углам. И все об одном и том же. Это злило.        Но одна сладкая парочка окончательно выбила его из мира фантазий о прошлом и вернула в реальность.        — Ты слышал какой скандал она учинила…?       За углом он услышал ещё голоса.        — Конечно, об этом же весь особняк талдычит… Неужели она и правда сошла с ума..?.       — Разве она не всегда была сумасшедшей..? Его светлость и молодые хозяева никогда её не любили, но всё равно никуда не выпускали. Вот она и обезумела, эта девчонка не герцогиня, а простая собака на привязи. — горничная прикрыла усмешку рукой. — Уверенна, что всем было бы проще, если бы она покончила с собой.        Дерик резко встал как вкопанный. Покончила с собой..? А ведь и правда… Было время, когда он тоже считал это оптимальным вариантом. Считал, что она всего лишь замена для Ивонн.        Как бы он хотел показать тому себе день, когда она уже была в гробу. Если бы знал, что такое произойдёт, то ни за что бы не поступал с ней так. Если бы было можно избежать этого, не класть белые лилии, не смотреть как гроб закрывают, не брать в руки часть земли и не бросать её вниз в качестве жеста, который делают ближайшие родственники. Если бы только… Она выздоровела, а лучше бы и вовсе никогда не болела.       Рука самовольно потянулась к рукоятке меча, вслед за чем и металл опасно сверкнул на свету. Он одним быстрым рывком оказался прямо возле перешептывающейся прислуги, у которой от страха чуть сердце не остановилось.       — П-первый молодой господин..!. — горничная в момент отпрыгнула и спряталась за спиной парня-дворецкого.        — Вы кажется совсем забыли своё место в этом доме. — острие меча оказалось прямо возле его шеи, хотя холодный взгляд Дерика и без его помощи бы разрезал его. — Кто вы такие, раз позволяете себе так нагло обсуждать герцогиню?       — М-мы не хотели..! П-просто…       — Такими и будут последние слова? — он до боли сжал рукоять.        По шее дворецкого потекла тонкая струйка крови, сбегая вниз и пачкая воротник. Секунда и брюнет уже готов совершить непоправимое. Прервать жизнь того человека, что так нагло способствовал издевательствам над его младшей сестрой. Способствовал… Неожиданная мысль пронзает его. Он виноват. Ведь именно он закрыл на всё это глаза. Он дал им такую возможность. Он как данность принял то, что младший брат сделал из Пенелопы главный объект издевательств и травли.        Самоубийство… Ну конечно. Ведь по сути… Именно он виноват в том, что её пытались до этого довести. Отвратительно.        — Первый молодой господин! Прошу, остановитесь! — со спины его обняла Корал, стараясь оттащить от прислуги. — Не теряйте голову!       И к счастью это сработало. Он опустил меч. Он не мог сделать этого у неё на глазах.       Горничная взглядом приказала этим двоим бежать и те без промедления подчинились.        — Корал… — выдохнув он заметил, что на пол падают красные пятна, что были далеко не от его меча. — Твои руки…       — Госпожа разбила зеркала в своей спальне, я забрала у неё осколок, чтобы она не порезалась ещё сильнее. — девушка безучастно смотрит, как на лице её господина, которому она клялась служить верой и правдой, резко поменялись эмоции. Гнев сменился страхом в перемешку с волнением.        — Порезалась?        — Да. Кажется она всё ещё прибывает в состоянии нервного срыва, когда я пыталась забрать осколок, — тут она слегка поморщилась, — она, сама того не замечая, резала запястье. В той жизни, которую вы видели… Было точно также?       — Нет… Тогда она была… — грусть вновь затопила его сердце, стоило лишь воспоминаниям просочиться в голову. — Совсем другим человеком.       — И каким же?       Девушка позволила себе невероятную дерзость, взяв его под руку и проведя за собой. Но в тоже время только она сейчас могла унять его гнев, ведь всегда готова выслушать.        — Расскажу, когда перевяжем твои руки.        — Вы жестоки господин, такую интригу сделали, а теперь просто уходите от ответа. — она видит, как он едва улыбается уголками губ.        — Возможно… А Пенелопа…       Корал не подаёт виду, но что-то глубоко внутри неё трескается. Почему её злит такое внимание господина к этой девушке? Потому что перевод в её личные горничные походил на предательство? Кучу лишней мороки? Или потому, что до этого он смотрел лишь на неё саму?       — Эмили и Фиро сейчас с ней, не беспокойтесь. Они знают, что делать. А я останусь с вами.        От таких слов он замирает и переводит взгляд на неё. Корал тепло ему улыбается, настолько, насколько позволяет её состояние.        — Ведь это моя прямая обязанность…        «…и желание.» — грустно подмечает она в мыслях.        …       …       …       Глаза открываются сами по себе и перед собой он видит её. Заплаканная, доведённая почти до полной истерики, с ненормально алыми щеками, смотрит на него своими бирюзовыми глазами и дрожит. Голый пол, на котором она сидела, делал пейзаж ещё более жалким.        «Пенелопа? Что случилось? Почему ты… — он пытается заговорить, дотянуться до неё и утешить, но не может. Тело не слушается. — Не могу… Даже взгляд не отвести.»       — П… Прости…        — Я ведь говорил тебе сделать так, чтобы даже не было заметно, что ты существуешь.        Неожиданно он слышит и чувствует, как его тело произносит эти слова. От такого Дерик на мгновение впадает в ступор.        «Что? О чём ты вообще?» — будто сейчас он сможет поговорить с прошлым собой.        — З-знаю, но я… Я правда не виновата..!. — девушка хватается за его брюки, буквально припадая к ногам, а ведь это то, что никаким образом не должен делать человек, носящий фамилию Эккартов. — Они порвали моё платье и смеялись… Г-говорили, что я лишь ж-жалкая фальшивка и не заслуживаю жизни…!. Я лишь защищалась.!!       «Порвали платье…? Фальшивка..?. Нет же, ты не…» — он всё ещё пытается.        — Хватит врать, Пенелопа. Не смей очернять почётных аристократок.        — С-старший брат… Н-но я… Я не вру..!. Только не б-бей меня…       «Бить тебя…?»       — Прекрати этот фарс, лучше просто признай свою вину и не трать время других людей.        «Что ты вообще несёшь? Ты не видишь что с ней? Что ты хочешь от неё услышать, когда она нормально говорить не может?! — парень отчаянно пытался достучаться до того "Дерика", что сейчас был главным в теле, больше не желая смотреть, как вся жизнь утекает из её глаз.        Пенелопа задрожала ещё сильнее, смотря прямо ему в душу и моля о помощи. Он хотел прямо сейчас броситься к ней и обнять, сказать, что всё в порядке, но…       — Я не- Ай!!! Больно!! — его тело схватило её за волосы и открыло дверь знакомой комнаты, где она обитала большую часть времени. — С-старший брат… Умоляю не надо…! Ты делаешь мне больно.!..       «Что ты творишь?!! Остановись! Просто выслушай её! Она твоя младшая сестра!!»       "Он" с силой швырнул её внутрь, от чего у него чуть сердце не остановилось, ведь она вполне могла сломать себе шею. Она вновь уставилась на него, на этот раз уже чётче понимая, что по своей сути этот разговор был бессмысленным с самого начала.        — Я уже предупреждал, что будет, если ты посмеешь меня обманывать. — тело взялось за дверные ручки.        — Н-нет… Не надо, п-пожалуйста..! — Пенелопа бросилась к нему, но двери захлопнулись у неё прямо перед носом. — Старший брат..! С-старший брат….!       — Неделю без еды и воды. — "он" лишь закрыл комнату на ключ.        — Пожалуйста, с-старший брат!.. Не запирай меня здесь…!       Затем всё стихло. Он слышал лишь, как она, оперевшись на дверь, плачет. Тихо, чтобы не разозлить ещё больше. Слышал, как она шмыгает носом и кашляет, так как уже даже дышать нормально ей тяжело.        «Прости… Прости. Прости меня. Пожалуйста, прости. — чувство вины разрывало его изнутри, от собственного поступка он был в ужасе. — Не плачь. Если бы я только… Если бы хоть раз встал на твою сторону…»       На секунду вокруг оказалась темнота, а затем он был уже в гостиной с чашкой чая.        — Первый молодой господин.        — Что такое?       — Юная герцогиня… Она скончалась.        Тело даже не дрогнуло.       «Что? Почему?! Почему ты просто сидишь?!»       — И от чего же?       — От истощения, сейчас она больше похожа на мумию… Что нам…       — Закопайте её где-нибудь подальше отсюда, там, где её никто никогда не найдёт.        Дворецкий поклонился и ушёл быстрым шагом, а "он" продолжил допивать свой чай, даже не мучаясь от собственной вины.        «Ха… Неужели я действительно сделал это?»       …       …       …       — …господин.? Первый молодой господин.       Он очнулся от своего кошмара, лишь когда горничная перешла на повышенные тона. Дерик сипло выдохнул, всё ещё чувствуя себя будто не в своём теле.        — Корал.?       — Вы перестали говорить. У вас болит голова?       Какое-то время парень молчал. В голову никак не укладывалось всё увиденное. Как он мог забыть? Сотворить такое и даже не вспомнить. Это просто немыслимо. Почти нереально. А что если…       Может это просто ошибка и ему это привиделось? Нужно лишь чтобы кто-то подтвердил его предположение и тогда…       — Корал.        — …       — Какие у меня отношения с Пенелопой?       Постановка вопроса поставила её в тупик.        — Вы желаете, чтобы я сказала правду или же успокоила вас и развеяла сомнения?       — … — он сглотнул. — Говори как есть.        — Ужасные. Просто хуже некуда.        От такой прямоты Эккарт вздрогнул, не смотря на то, что сам попросил её.        — За шесть лет пребывания госпожи в поместье вы ни разу не ответили ни на одну её просьбу провести с ней время и всегда искали способ не встречаться с ней. — горничная без капли стеснения выдавала всю подноготную. — Вы также не посетили ни один из банкетов по случаю её дня рождения и не поздравили её, подарки всегда выбирала я, но даже о них вы не всегда вспоминали. Вы всегда игнорировали её и требовали исчезнуть.       — …       — На её дебюте вы, впрочем как и второй молодой господин, сделали вид, что не знаете её и оставили одну, из-за чего аристократы так и не признали статус юной герцогини. Также вы закрыли глаза на то, что весь праздник был сорван вашим младшим братом и отчитали только госпожу, тогда вы впервые её наказали, заперев в комнате на три дня без еды.        Слова Корал ранили, заставляли все эти моменты пронестись у него перед глазами. Дерик закрыл лицо руками.        — Я… Бил её..?       Девушка замолчала. Сейчас то чувство неожиданной зависти ушло и она чувствовала лишь жалость, что шла не к господину, а к несчастной госпоже. Только сейчас она поняла насколько же чудовищные вещи делал её хозяин и она даже была со всем этим согласна.        Глаза начало щипать, особенно из-за того, в каком состоянии она застала герцогиню совсем недавно.        — Да.       — Боже… Как же так…       — Первый раз вы ударили её после дебюта, а затем начали самостоятельно учить этикету, не давая даже минуту отдохнуть. Вы били её указкой по рукам, ногам и спине. — она сглотнула. — Один раз вы разбили ей чашку об голову и она пробыла в лазарете несколько дней.        — Всё… Достаточно.        Дерик так и не открывал лицо, просто сидел и время от времени сжимал в руках волосы. Он был в ужасе.        Какое-то время они просто сидели в тишине, однако Корал решила вмешаться. Немного неуверенно, но она подошла к нему и прижала к себе. При взгляде на него сердце неприятно сжималось, не хотелось видеть таким. Одной рукой осторожно поглаживает и перебирает мягкие тёмные волосы.        — Корал…?       — Если вам не нравится, то я понесу любое наказание. — она прекрасно понимала, что перешла черту дозволенного, но это не чувствовалось ошибкой.        — Нет. — Эккарт обхватил её талию и притянул ещё ближе к себе, в то время, как сам спрятал лицо в её фартуке. — Можем мы побыть так ещё немного..?       Подобный жест заставил странное тепло разбежаться по телу, от чего почти появлялась сладкая дрожь.        Такое умиротворение. Весь шум роящихся мыслей и посторонних раздражителей стих, остался только этот кабинет, он и девушка. Её прикосновения были так приятны, что он вполне готов провести так целую вечность. Вечность без личных проблем, без печали, без сожалений.        — Конечно, сколько вам… Тебе будет угодно.