***
На следующий день, как и сказал Эрвин, Леви не спускал глаз с младшего сына. Сначала он сам отвез его в школу и упрямо настаивал забрать того после уроков. Но тот горячо отказывался от этого, ссылаясь на какие-то срочные дела, хотя у Леви было время, чтобы забрать ребенка и после этих дел. Сказав Армину, что он не будет забирать его в конце дня, Леви собирался поступить с точностью до наоборот. Он намеревался подъехать к школе на такси, чтобы сын не узнал их машину, и разузнать о так называемых «срочных делах» ребенка. В положенное время Леви сидел в машине такси и ожидал появления сына. Наконец, тот появился и, попрощавшись с одноклассниками, направился в другую от их дома сторону. Леви дал указание таксисту следовать за ребенком, и тот в недоумении уставился на него в зеркало заднего вида, поэтому пришлось потрудиться, чтобы объяснить водителю, что никакого злого умысла Леви не преследовал, а этот мальчишка — его сын. С сомнениями, но кажется таксист поверил ему, хотя Леви думалось, что сыграло роль его обещание оставить приличные чаевые. Так или иначе, машина двинулась за Армином, который тем временем подошел к остановке и стал ждать нужный ему автобус, подозрительно озираясь по сторонам. Насколько Леви было известно, автобусы в этом направлении ехали либо в промышленную зону, либо в неблагополучные районы, где жили мигранты. Наконец нужный автобус появился и Леви наказал водителю ехать следом. Они ехали довольно долгое время, пока Армин не выскочил из автобуса на одной из остановок как раз в одном из тех самых неблагополучных мест. Леви следил за сыном, не отрывая глаз, пока тот шел куда-то вглубь некоего двора, окруженного пустырями с валяющимся мусором и несколькими домами весьма печального вида. Стоило Армину войти во двор, Леви понял, что настало время перемещаться своими ногами. Счетчик такси должен был списать деньги за поездку автоматически с его карты, поэтому Леви оставалось лишь выложить довольно внушительную сумму таксисту на чай, что он и сделал, выходя из машины за одним из домов. Заприметив светловолосую макушку, омега двинулся следом, стараясь оставаться незаметным. Должно быть, они подбирались все ближе к так называемой цели, так как Армин стал озираться все чаще и существенно ускорил шаг. Леви видел, как Армин подбирается к, должно быть, подвалу. Он проскочил следом, прячась за непонятной штуковиной, торчащей из земли, и вероятно, выполняющей функции забора. Тем временем его сын спустился по лестнице и зашел внутрь. «Пришло время», — подумал Леви. Он вышел из своего укрытия и направился к той самой двери. Подойдя к подвалу, он на секунду замер. Что, если Жана там нет, а Армин занимается здесь какими-то своими делами? Ну ей-богу, подумал Леви, чтобы их Армин, пай-мальчик, делал что-то в таком месте один? Леви решительно стал спускаться вниз по пыльной лестнице и вскоре достиг такой же пыльной и грязной двери, которую тут же отворил. — Папа?! Его глазам предстала довольно мрачная картина: всюду валялось непонятное барахло, в воздухе воняло плесенью, у входа в это мерзкое помещение стоял его младший сын и расширенными глазами смотрел на вошедшего родителя. Леви смерил его гневным взором и обвел взглядом подвал. По всей комнате валялись старые матрасы, на одном из которых сидел Жан и исподлобья глядел на Леви. — Быстро домой, сейчас же, — прошипел он. — Прости, Жан, это я виноват, — тут же заскулил Армин. — Ничего, Армин, я все равно никуда не собираюсь идти. — Жан встал и упрямо скрестил руки на груди, все так же хмуро глядя на родителя. — Я сказал тебе валить домой, Жан, не выводи меня. — А я сказал, что никуда не пойду! — воскликнул тот. — Жан, ну пожалуйста… — взмолился Армин, вставая рядом с Леви. Леви был полон праведного гнева, но вместе с этим он понимал, что одному ему здесь не справиться. Он отвернулся и достал телефон, быстро набирая номер мужа. Через несколько секунд голос Эрвина раздался в трубке. — Алло. — Я нашел его, но он отказывается возвращаться, так что езжай сюда и помоги мне, — сказал Леви, недобро поглядывая на детей. — Леви! Как я могу бросить все и ехать к вам? Я же работаю. — Меня не волнует, как ты это сделаешь, Эрвин Смит. Я здесь один сражаюсь с твоими детьми, так что живо тащи сюда свою задницу, — грозно проговорил Леви. — Ладно-ладно, повезло, что у меня обед. Леви сбросил вызов и быстро отправил мужу свою геолокацию. Он недовольно покосился на своих детей: старший стоял, упрямо выставив подбородок, с горящей в глазах решимостью, в то время как младший невнятно мялся, явно не зная, как быть и на чью сторону встать в этом конфликте. Печально вздохнув, Леви решил попробовать разговорить старшего сына. Стоило разобраться в причинах его поступков и попытаться устранить корень проблемы, а не бороться с последствиями. — Объяснишь, почему ты сбежал? — Леви начал так миролюбиво, как только мог, шагнув навстречу Жану в прямом и переносном смысле. Жан не спешил отвечать, кажется, напряженная тишина стояла несколько минут. Альфа скрестил руки на груди и, отвернувшись в сторону, громко сопел, очевидно, оживленно что-то обдумывая. Наконец, он неуверенно посмотрел на родителя и тихо произнес: — Ты и отец меня совсем не понимаете, — начал он и добавил уже более громко: — А ведь я не хотел убегать! Леви поморщился от громкого голоса. — Я и твой отец делаем все возможное, чтобы быть тебе друзьями, — сказал он. — Да, иногда возникают недопонимания, но не нужно при этом совершать опрометчивые поступки, а тем более сбегать из дома. Немного помолчав и давая Жану время успокоиться, он продолжил: — Ты и представить себе не можешь, как мы волновались. Жан опустил глаза в пол. — Просто дайте мне поступить так, как я считаю правильным. Я хочу служить. Леви еле удержался от того, чтобы мученически закатить глаза. — Я не могу тебе этого обещать, не посоветовавшись с отцом. — Он поднял руку, прерывая попытавшегося возразить Жана. — Но я могу пообещать, что мы обсудим это как следует, при условии, что ты вернешься домой. Жан какое-то время раздумывал над этим, и, видимо, решив, что дома все же лучше, чем в грязном подвале, поднял на родителя нерешительный взгляд, и Леви не выдержал — подошел ближе к ребенку и заключил в объятия, крепко прижимая к себе, позволяя всем тревогам раствориться в этом жесте. Жан притиснулся к нему, опустив голову на плечо и что-то тихо бормотал, Леви не смог разобрать. Он гладил сына по голове, когда вспомнил об одном важном деле, которое не давало ему покоя. Чуть сдвинувшись, он легко отстранил Жана за плечи. — Прости, что ударил тебя тогда. — Все в порядке. И сильнее доставалось, — улыбнулся Жан, поправляя испорченную прическу. Семейную идиллию прервал телефонный звонок. — Должно быть, отец приехал, — сказал Армин, до этого молча наблюдавший за сценой, боясь нарушить прелесть момента. Эрвин ждал их в машине недалеко от подвала, и вскоре вся его семья в полном составе вышла из подземного помещения, что заставило его лицо вытянуться. Справившись с удивлением, он подъехал ближе, и все дружно расселись по местам. — Ну, — начал он, — как вас всех угораздило оказаться в этом богом забытом месте? Леви улыбнулся, глядя в окно, и повернулся к мужу. — Жан сам расскажет нам всем за ужином.***
Забросив домочадцев домой, Эрвин отправился на работу, куда уже и так изрядно опаздывал. Леви предстояло сегодня ночное дежурство, поэтому ему просто необходимо было отдохнуть перед трудной ночью и особенно после сегодняшних событий. Он думал, что достаточно понервничал, но тут дети огорошили его своим рассказом, когда их пытались ограбить какие-то бандиты. И ограбили ведь! Придется покупать Жану новый телефон, но хотя бы никто из них не пострадал. Жану было туго без телефона, ведь там была вся его связь с друзьями, а теперь он даже не мог написать Марко, что с ним все в порядке. Пришлось одолжить телефон у Армина и сообщить другу, что он дома. Марко явно был в гневе, так как уже через полчаса после отправки сообщения он яростно барабанил в дверь дома Смитов. Услышав грохот, Жан незамедлительно пошел открывать дверь и чуть не упал, когда метающий глазами молнии омега без приглашения ворвался в дом и, схватив Жана за руку, потащил того в его комнату. — Тише ты! Папа спит, — попытался вразумить друга Жан, когда тот громко захлопнул за ними дверь. — Ты эгоистичный болван! Я чуть с ума не сошел! — без обиняков начал Марко, грозно скрестив руки на груди и сурово взирая на альфу. Жан сохранял нейтральную мину, хотя внутри у него потеплело от такой ярой заботы о его шкуре. — Я же вернулся и со мной все хорошо, — попробовал оправдаться он. — Ну прости меня, не злись только. — Идиот, — констатировал омега, опуская руки и вздыхая. — А что с твоим телефоном? Жан присел на кровать, отодвигая джойстики и освобождая место для друга. — Долгая история, как-нибудь расскажу, Марко. — Жан втянул носом воздух как только омега сел рядом с ним. — Как же ты обалденно пахнешь. Сообразив, что только что сказал, Жан хотел было закрыть рот рукой, но было поздно. Марко сузил глаза и подозрительно уставился на альфу. Жан решил идти ва-банк, ступая на хрупкий лед щепетильной для них с Марко темы, пока тот не успел опомниться. — Может попробуем, как тогда, на крыше? Ну, помнишь? — И он приблизил свое лицо к лицу друга, намереваясь поцеловать. Марко прижал палец к его губам, останавливая. — Мы же тогда просто попробовали, один раз и все, — неуверенно проговорил омега. Жан не знал как быть, аромат омеги кружил ему голову, он буквально становился сам не свой. Такого раньше никогда не было, рядом с Марко он чувствовал себя обычно, хоть ему и нравился его запах, Жан никогда не терял самообладание. Решив действовать напролом, он легко отстранил руку Марко и уткнулся тому в шею, вдыхая полной грудью и медленно теряя голову. С удивлением он заметил, что грудь омеги стала вздыматься реже, а дыхание стало тяжелым. — Только один раз, — сказал Марко, прежде, чем обхватить лицо Жана руками и притянуть к себе для влажного, неумелого поцелуя. Жан не смог сдержать стона наслаждения, дорвавшись наконец до столь манящих губ. Он ответил на поцелуй как умел, неловко шевеля губами и поглаживая чужие губы языком. Вероятно, Марко такой ответ понравился и он несмело приоткрыл рот, молча поощряя действия Жана. Жану было мало, они ведь уже как-то дурачились такими вещами, сидя на крыше, где никто посторонний не мог их видеть, тогда это получилось само собой, и Жан летел домой после, чтобы запереться у себя в комнате и долго и отчаянно мастурбировать, представляя картины одна пошлее другой. И вот теперь он намеревался получить нечто большее. Он придвинулся ближе, врываясь в рот Марко и лаская его язык своим, дурея от новых и таких ярких ощущений. Вконец осмелев, он опрокинул омегу на покрывало, не прерывая поцелуя, на что тот протестующе замычал и отстранился. — Мы же у тебя дома! — шепотом начал тот. — Нас могут услышать! Жан был рад, что только этот факт останавливал Марко, а не сам факт дальнейших действий. — Папа спит, а Армин ничего не услышит. — Он опустил руку на пах друга и чуть сжал. — Давай же, тебе ведь тоже приятно. Марко тяжело втянул воздух, когда рука на его члене сжалась сильнее. Жан тут же прильнул к нему, жадно и глубоко целуя, наваливаясь, и вжимаясь своим пахом в его. Марко почти застонал, если бы не губы Жана, заглушавшие его стоны. Альфа притиснулся еще ближе, начиная двигаться вверх-вниз, потираясь еще сильнее. Он готов был взорваться, чувства переполняли его. Чувства к Марко, чувство новизны ощущений, чувство чужого тела под собой. Все это сумасшедшим коктейлем било его по голове, а пульс набатом стучал в висках. Опустив руку вниз, Жан быстро расстегнул молнию на джинсах Марко и коснулся донельзя возбужденного члена. Марко застонал в поцелуй, и Жан надеялся, что их действительно никто не услышит. Он задвигал рукой по члену, представляя, как бы делал это себе, в то время как омега метался под ним, извиваясь и тихо постанывая. Собственный член требовал внимания, на штанах уже начало расползаться мокрое пятно смазки. Другой рукой Жан приспустил штаны и скользнул своим членом по члену Марко, сжимая рукой обе головки. Он задвигал рукой в прежнем ритме, сжимая оба члена в кулаке. Через несколько движений Марко издал нечленораздельный звук и прижался к Жану всем телом, находя его губы своими и страстно целуя. — Я… Больше не могу!.. — сиплым голосом прошептал Марко на ухо Жану, и альфа почувствовал на руке теплую жидкость. Этого хватило, чтобы оргазм сразил Жана. Накатив огромной волной и смывая все на своем пути, он накрыл его, и Жан кончил, обессилено падая на лежавшего под ним омегу. Оба тяжело дышали, вставать совершенно не хотелось. Наконец Марко пошевелился и Жану пришлось скатиться с него, неловко натягивая штаны. Омега достаточно резво соскочил с кровати и бросился к тумбочке, хватая лежавшую на ней пачку салфеток. Жан не знал, что ему говорить. Поблагодарить? Бред. Попросить проводить до дома? Марко отчего-то не выглядел довольным, вряд ли ему требовалась компания. В это время Марко, полностью стерев с себя сперму, молча смотрел в стену, видимо, как и Жан, не зная, что сказать. — Что ж… — попытался сгладить момент альфа, — было здорово. Марко всхлипнул и сделал то, чего Жан совсем от него не ожидал, а именно рванул к двери и бросился бежать. — Марко! — воскликнул Жан, совершенно забыв, что нельзя шуметь, но ему уже никто не ответил.