«789, 825, 1234, 1457, 1787, 1899, 1914, 2021 год».
— Зная это, всё время мы искали человека, что существовал в каждый из этих годов так же, как тёплый цвет. Это было нелёгкой задачей, ведь на территории базы изначально маленькое население. Но мы не просто его нашли, — мужчина переворачивает график ещё раз. — Фиолетовый — путь души нашего добровольца. И, как видите, в каждом из годов он идеально соприкасается с оранжевым. Пересечение осуществлено. — Но как он сможет повлиять на ход событий, о которых даже не знает? — Мы тоже долго думали над этим. Но всё оказалось простым. Оранжевый — поворотный, но он указывает не на события. Он указывает на человека, чья душа прошла тот же путь. Одного и того же. Поэтому осталось только позволить двум цветам встретиться.***
789 год.«Я видел тебя во всех ипостасях».
Звук металла разрезает воздух. И капли, скользящие по лезвию, срываются вниз. Растрёпанная чёлка липнет ко лбу, пока губы смыкаются в тонкую линию; лёгкие заполняются влажным от дождя воздухом. Ровно один вдох. Прежде, чем увернуться ещё раз…«Я находил тебя на каждом из девяти. Ты был адским дождём и солнечным раем. Ты был светом и вечной мглой на пути».
Блеск пары чёрных глаз, в которых всё ещё тлеет уголь. Всего лишь одна секунда, и ещё одна жизнь погублена. — Вы видели это, господин? Человек, который может умещать в себе и лето, и зиму — опасен, потому что смешение холодного и тёплого воздуха вызывает торнадо.«Но я находил тебя, не взирая на времена и погоду».
Мужчина, чьи глаза прикрыты шляпой с длинным козырьком, аккуратно кивает. Из-за тени, что она отбрасывает на и без того не освещённое солнцем лицо, виднеются только губы. С трудом удаётся скрыть, что они подрагивают при каждом взгляде на него. Ему и правда удаётся избежать меча даже в момент, когда смерть точно должна схватить за горло свинцовыми когтями. Но в итоге лезвие именно его кинжала с размаху протыкает шею генерала. Мужчина в шляпе, что всё это время наблюдал за ними, наконец-то выдыхает спокойнее. Предводитель повстанцев — это что-то с чем-то.«В чуму, войну и метели. У нас было всё, но только не то, чего мы так сильно хотели».
— Ли Минхо ведь из повстанцев. Мы должны были сразу его убить. Вы так не считаете? — Нет смысла терять таких хороших бойцов, — брюнет чуть принаклоняет голову. Поправляет шёлковый рукав своего наряда, чтобы отпить Макколли*. — Раз человек может использовать данный ему при жизни талант, то цены ему нет. Названный Минхо падает на колени, но не позволяет рухнуть всему телу. Крепкая ладонь, полностью покрытая пылью, сжимает оружие ещё мощнее, чтобы позволить подняться спустя мгновение. — А что вы будете делать, когда всё выйдет из-под контроля? Мужчина улыбается. — Я не буду пытаться ни на что повлиять. Он поднимается из последних сил, окружённый горой трупов и отступивших, сложивших оружие, и уверенно шагает вперёд. Грязная массивная обувь, тёмная одежда, под которой, скорее всего, есть стигма — признак отступников, опасных для сохранения дворцового строя. Охрана покидает поле боя по велению господина, а Ли уверенно смотрит прямо перед собой. Вытягивает меч, замирая в метре.«И однажды я сбился с пути. Но тогда уже именно ты. Именно ты позволил себя найти».
Господин поднимает голову, наконец являя глаза. Капельки дождя скатываются по обратной стороне его шляпы. Прорвавшийся сквозь тучи луч солнца ударяется об остриё меча, направленного точно на молочную шею, всю в разбросанных родинках. Муссон отступает в несезон, но перед представителем королевской крови всё ещё живая угроза — повстанец. — Хан Джисон, — звучит голос, похожий на гром. Слабая улыбка появляется на ещё совсем молодом лице. Смерть прямо перед ним, но Джисон видит жизнь.