«Желаете сохранить воспоминания?».
«Да»
«Нет»
ДжиСон поджимает губы, нажимая на выбранную панель.«Ваше решение сохранено в системе. Пожалуйста, подождите...«
«Желаете просмотреть воспоминания перед полным удалением?»
Перед тем, как вернуться в своё время, ДжиСон бежит по белому коридору. Здесь ни углов, ни теней, но он словно проходит каждый круг; уже не ада. Он видит свет, словно в конце тоннеля. Как собственное тело видоизменяется под влиянием эпох. С каждым новым шагом — вспоминается причина смерти. Топор в голове, чума, стрела в сердце, инфекция в ране, вода из глаз, ушей и носа при утоплении — ДжиСон проходит все эти мгновения заново, продолжая идти. Пока, в конце концов, не обнимает МинХо крепко до хруста собственных костей.Зиме не принято сочувствовать. Но что, если зима всего лишь мечтала быть вечной так же, как ДжиСон мечтал о вневременности с МинХо? Как чёрный мечтал разделить себя с ночью бессрочно? Как мечтал стать её определением. У них всех отняли надежду.
Свет исчезает, вокруг появляются очертания. И ДжиСон прикрывает глаза, белеющей ночью стоя на снежной горе, вместе с ним. Она кажется лишь светлее с приходом снегопада.Именно так, даже конец самой тёмной ночи...
В итоге приблизился к белому.
Ведь она отдаёт себя в руки снежному утру.
*** Настоящее время, 2050 год. — Говорят, что этот меч — один из самых старых, среди найденных на корейской земле. Мужчина поправляет очки, пока очищает специальной щеткой стекло, за которым находится реликвия. — Вау, у меня такие мурашки по коже, когда на это смотрю, — парень и правда весь дрожит, а на саму сталь смотрит завороженно, ни то заколдованный, ни то ему в прошлой жизни приходилось этот меч держать. — Не находишь его крутым, Сон-и? Джисон со всего факультета наименее впечатлительный. Лицо кирпич и никаких изменений на нём, что бы он не увидел. Задолбанный жизнью, он создаёт впечатление человека, которому не нравится ничего, кроме солнечных лучей. Он, как ребёнок тропиков, готов часами стоять под солнцем, забив на то, что кожа сгорит. Разумеется, что лекции в душном помещении его не воодушевляют, даже если это помещение — музей с потрясающими находками. Историки вообще люди страстные, и сдержать эмоции при виде такой вещи, как этот меч — задача не из лёгких. Как думают одногруппники про Хана: он пришёл только за корочкой, потому что таких пофигистов ещё поискать. Сам Сон не спорит и не отрицает, потому что было бы довольно странно сказать:— Вы все здесь моими заслугами и страданиями, дебилы, а исторические книжки вообще бредово написаны — я там был тогда и всё было иначе.
Но примерные события и описанное в книгах иногда совпадало. Джисон пошёл на исторический, чтобы рассказать всем, какие они идиоты. Проводить расследования и так далее, показать, в общем, как правильно. Но этот меч...Джисон знает, что это за вещь. На вопрос стереть ли все воспоминания, выбирая между «да/нет» в капсуле времени, видимо, палец соскользнул в противоположную от «да» сторону. — Эта реликвия была найдена фермером во время работы на поле, представляете! И знает, кому она принадлежала.[Капельки дождя скатываются по обратной стороне его шляпы. Прорвавшийся сквозь тучи луч солнца ударяется об остриё меча, направленного точно на молочную шею, всю в разбросанных родинках].
Не забывает.
Интересно, что бы Джисон ему сказал, если бы случайно встретил опять? Что бы почувствовал и как бы себя повёл?..Что ж, этого не дано узнать. Дорога до остановки — путь домой займёт минут тридцать пять, и всё это под любимую музыку. Но почему-то именно сегодня нужный 143 автобус отсутствует непростительно долго, а некогда идеальная погода сменяется резким ливнем. Стоит признать, что для Джисона на фоне однажды пережитой вечной зимы, у природы не бывает плохой погоды: что майские грозы, что августовский зной, что мартовская зелень, что июльская влажность, что осенняя мрачность — всё это замечательно и должно присутствовать. Иначе зачем тогда нужно? Пробыть на остановке совсем одному не удаётся — рядом со студентом встаёт мужчина в рубашке, чуть повыше самого Хана. Он не обращает внимания. — Вы ждёте автобус номер 143? — ни с того, ни с сего обращается к нему незнакомец. — Ждал, но думаю пройтись пешком, — настроение у Джисона меняется так же, как погода. Раз сегодня так жарко — почему бы не охладиться под дождем? Здоровье и иммунитет, соответственно, у Хана что нужно. И без лишних реверансов он выходит из-под козырька остановки, попадая под самый что ни на есть «ведро-на-голову-мощный-ливнище». Мокнет только вот недолго. Капли в какое-то время прекращают ощущаться уже мокрой шевелюрой. Чья-то крепкая рука держит рукоять зонтика, занося тот над головой Сона. — Тогда хотя бы возьмите с собой это, — улыбается мужчина, а Джисону приходится взглянуть на его лицо впервые за все десятки минут, что он провёл рядом, не осознавая...Капельки скатываются с козырька, а из-за синей плотной ткани постепенно выглядывает лицо. Это безумие его преследует... Легкая небрежность — рубашка успела помяться, вьющиеся от влаги волосы, чистые, как не пенящийся океан, глаза...И абсолютно привычное лицо — то, которое Джисон вытянет одним взглядом из многотысячной толпы. Нет никаких сомнений в том, что Ли Минхо снова явился перед ним. Так может, под отсутствием пересечений фиолетового и оранжевого подразумевались обязательства? Теперь, когда их нет, у Джисона, получается, просто появляется право выбора? Минхо, перед которым Сон испытывает всё, на что только способна человеческая нервная система, стоит рядом. За время этого длинного путешествия Джисон понял, что есть кое-что, во что людям не принято верить. Но отсутствие веры во что-то не заставляет это что-то исчезнуть.Сон понял, что вечная любовь есть — она существует и стоит сейчас прямо перед ним.
Вот только...
Вечная любовь — это ещё и вечная боль.
Готов ли носить её в сердце всегда?
Джисон грустно улыбается, уже зная ответ на любой из своих вопросов. — Спасибо, — он вежливо кланяется, прощаясь. — Но я люблю гулять под дождём. А затем убегает в самый эпицентр — под капли, оставляя Минхо стоять под зонтом в одиночестве. Джисону ведь ещё нужно показать своей соседке по площадке настоящих оранжевых тигров.