Кажется, если эти чувства Просто выбросить Моё сердце начнёт болеть И я не знаю, сохранить ли их
— Мы не должны что-нибудь сделать? — прошептала Азуса после долгого неловкого молчания. Она взглянула на молчаливую Юи, заметив отстранённое выражение её лица. Ей вдруг стало очень холодно. У Юи-сенпай не должно быть такого взгляда! Почему это происходит? Всё должно было измениться к лучшему. Юи-сенпай и Уи стали счастливее, Муги-сенпай не такая отстранённая, а Мио-сенпай… она наконец-то улыбнулась. Мы — группа! Мы не просто пять девочек, которые проводят вместе время… мы — одно целое! Это не должно было случиться! Она чувствовала себя ужасно беспомощной, желая сделать что-то, что угодно. Только не знала, как. Затем она почувствовала знакомое тепло объятий Юи. Юи-сенпай, чьи объятия всегда успокаивали её и волшебным образом забирали все тревоги. — Мы должны вернуться в класс, Юи-тян, Азуса-тян, — спокойно произнесла Муги, всё ещё глядя на вход в ангар. — Но… — Пошли в класс, Азунян. Я верю в Мио-тян и Риттян. Они в этом разберутся. Азуса обернулась в отчаянии. — А если нет? Что, если… — Разберутся, — отстранённый взгляд исчез, сменившись солнечной, успокаивающей улыбкой. — Это же наши басистка с барабанщицей! Глаза младшей девушки обдало жаром, но она сдержала слёзы. Это было так похоже на Юи — безо всяких оснований она смогла убедить Азусу одной своей странной логикой — нет, просто я верю в Юи-сенпай. Кивнув, Азуса смогла коротко улыбнуться. Они взялись за руки и подошли к Муги — та нерешительно улыбнулась в ответ. Все трое вышли из ангара по направлению к школе. Азуса обернулась, глядя на барабанную установку и чёрного цвета бас. Инструменты выглядели так одиноко без своих хозяев. Возвращайтесь скорее, Мио-сенпай, Ритцу-сенпай. Мио-сенпай, даже спустя год нашего общения, я так мало о вас знаю, а о Хаябусе и всём этом — ещё меньше… Только я знаю вас, как храброго сенпая, которая однажды спасла моих одноклассников от плохих ребят. Ритцу-сенпай, всё это время… Ооками? Банда, которая доставила нашему городу столько неприятностей? Так это были вы?.. Я думала, что знала всё о вас… только это не имеет значения, правда? Вы были так добры ко мне. Вы спасли меня, не только от того хулигана. Она сжала руку Юи сильнее. Хирасава ответила тем же. Пожалуйста, поймите, никого из нас не волнуют эти банды. Мы просто хотим, чтобы вы вернулись к нам.***
Весь день был как в тумане для Муги. Она носила дружелюбную, вежливую, невероятно фальшивую улыбку, так что одноклассники ничего не заметили. Их классный руководитель, Савако-сенсей, что-то заподозрила, но Муги убедила её, что всё в порядке. Учительница не стала её допрашивать, словно понимая: что-то произошло. Юи пыталась разрядить обстановку, отгоняя девочек из фанклуба, интересующихся отсутствием Мио и Ритцу. Она делала это так естественно, как только Юи могла, и постепенно фанклуб успокоился. Нодока беспокоилась, но она, кажется, угадала, что произошло, так что помогала держать класс в узде. Муги проверяла сообщения на телефоне. Не надеялась, но проверяла. Она думала позвонить одной из них, но не могла себя заставить — это не её дело, чтобы вмешиваться, верно? Нет, просто она была напугана. Увидев ту жестокую драку, увидев незнакомую тёмную сторону Ритцу, увидев слёзы лучшей подруги, Муги почувствовала странную вину. Она-то веселилась с Риттян, пока Мио подвергала себя опасности в убежище Хаябусы. Судя по всему, её даже ранили. И Риттян, которую наверняка беспокоила встреча с ребятами из Ооками, всё равно улыбалась изо всех сил. Это её, Муги, веселили и оберегали, а не наоборот. Но теперь она ничего не могла сделать, только ждать. Наконец, прозвенел последний звонок того дня, и выходя из класса, Муги снова надела вежливую маску. Она поспешила распрощаться с Юи и Нодокой, сказав, что репетици сегодня не будет. Юи собиралась её догнать, но мудрая глава студенческого совета остановила подругу. Муги мысленно поблагодарила её. Ей правда нужно было побыть одной, пусть она и ненавидела одиночество. Какая я противоречивая. Медленно, скрепя сердце, Муги зашла в свою комнату в общежитии. Одна. Конечно, она не первый раз приходила сюда в одиночестве, но сегодня пустота комнаты ужаснула её. Как будто что-то схватило её сердце и сжимало под каждое движение секундной стрелки. Она никогда не чувствовала себя такой потерянной. Что, если Мио не вернётся? Что, если Риттян не вернётся? Или — сердце Муги вновь сжалось от боли — что, если они обе не вернутся? Нет. Я должна верить в них, обязана. Это всё, что я могу сделать. Мио — моя лучшая подруга, и я должна верить ей, а Риттян… Кто она? Кем для неё стала Риттян? Муги наконец-то разобралась в своих чувствах, но… что ей с ними делать? Нет, я не могу. Риттян… она просто подруга. Я должна как-то отпустить свои чувства… Нужно смотреть на общую картину. Мио-тян тоже л… Вымотавшись от всех этих ненужных мыслей, Муги плюхнулась на кровать. Она старалась не смотреть на пустую кровать Мио. В комнате всегда было так холодно? Она уткнулась лицом в свои руки. Телефон отдавал холодом в ладони, и она готова была ответить, если позвонят два самых важных в её жизни человека. Тревога и ожидание принесли с собой не самые приятные воспоминания —***
Мать Муги ушла из семьи, когда девочка была совсем маленькой. В её воспоминаниях всегда был один лишь отец. Она до сих пор помнила, как сидела у окна. Ждала кого-то, чьё лицо не могла даже представить. Когда она повзрослела, этим человеком стал её отец. Мистер Котобуки утверждал, что Муги чересчур похожа на «женщину, что его бросила», поэтому редко общался с дочерью. Он всегда был за границей, погружённый в работу, пока Муги росла в пустом особняке одна, окружённая слугами. Те были намного старше и сохраняли вежливую дистанцию. Каждый день она смотрела в окно, прислушиваясь к звуку открывающейся входной двери. Она ничего не ждала. Её отец слал только письма, слишком формальные для родителя. Даже не заметив этого, она закрылась, спряталась за профессиональной маской — пусть отец её забросил, Муги была наследницей и стремилась сохранить этот образ. Если она перестанет поддерживать образ Котобуки Цумуги, кем ещё быть? Отданная на домашнее обучение, Муги не имела шанса снять эту маску перед кем-либо. Точно колибри в клетке, что может лишь одиноко смотреть в небеса и петь о своих печалях, ей оставалось вложить всю себя в занятия музыкой. Сочинять фортепианные мелодии под настроение, передающие чувства, которые не с кем разделить и невозможно выразить словами. Даже когда она стала путешествовать, у Муги не было возможности поговорить с отцом. Ей всегда нужно было присутствовать где-то, учить что-то, хотя её эти знания не заботили; выступать на отчётных концертах, которые она ненавидела. Они были строго распланированы, и в них не было смысла — ей не хотелось играть произведения, к которым не лежала душа. Зачем всё это? Наверное, всё, чего она хотела — поговорить с отцом… Видя разрушенную «любовь» её родителей, Муги никогда не доверяла этому чувству. Она решила, что кто-то вроде неё не способен на эту эмоцию, поэтому решила стать беспристрастным наблюдателем. Она находила великую радость в отношениях других парочек, особенно женских. Девочек, не похожих на её мать. Девочек, не похожих на неё. Девочек с чистой душой и не таким измождённым сердцем. «Любовь» была навеки испорчена для неё. Концепция, которую Муги никогда не сможет постичь. Проще было не ввязываться, не желать невозможного. Может, эти чувства не исчезнут полностью, но боль сведётся к минимуму. Когда её отец наконец-то вернулся домой, он увидел незнакомого человека. Кровную родственницу, о которой ничего не знал. Сильно сожалея о своих действиях, он решил стать директором одной из школ, принадлежащих его компании — Сакурагаока. Очень кстати, ведь его дочь как раз переходила в старшую школу. Он думал, что в качестве директора сможет лучше понять свою дочь и что под его неусыпным надзором она сможет завести друзей. Итак, колибри наконец смогла взмахнуть крыльями вне клетки. Только вот репутация Муги мгновенно возвела барьер между ней и остальными учениками. Дочь директора. Особые привилегии. Наследница семьи Котобуки. И золотистые волосы и глаза цвета морской волны, доставшиеся ей от матери, выделяли ещё больше. Хотя она переехала из поместья в школьное общежитие, у неё не было никаких завышенных ожиданий. Студенты были достаточно дружелюбны, но ни один из них не осмелился подойти к ней. Окружённая сверстниками, окружённая возможностями, Муги чувствовала себя столь же одиноко. Колибри устала и забросила попытки достичь далёкого неба. Невозможная цель. А затем Муги встретила свою соседку по комнате, Акияму Мио.***
Муги поняла, что смотрит на пустое место на соседней кровати. Она воображала темноволосую девушку, сидящую у стены с книгой на коленях. Муги мягко улыбнулась, вспоминая, как она познакомилась с таинственной девушкой, которая потом стала её лучшей подругой —***
Муги тайно наблюдала за своей соседкой последние несколько дней. Всё, что она успела узнать об Акияме Мио — она немногословна и всегда одна. Девушка, в чьей власти было запугать человека одним своим присутствием. Но Муги не видела всего этого. А видела она человека, столь похожего на неё саму. Одинокого человека. С момента их первой встречи, которая состояла из пустого взгляда и тихого приветствия, Мио не разговаривала с ней. Её не было в комнате, когда Муги просыпалась и засыпала. Поначалу Муги задела эта отстранённость, но позже она обнаружила, что Мио ко всем относилась одинаково. Нелогично, да, но Муги была счастлива, что к ней тоже «относились одинаково». Может, кого-то всё-таки не заботил её статус? Её любопытство росло день ото дня, и она стала смелее — даже пыталась заговорить с отрешённой девушкой, что всегда холодно отмахивалась. И вновь Муги заметила в ней что-то знакомое: неловкую попытку общаться с людьми и решение вовсе отказаться от этого. Разве не так Муги вела себя, пока не встретила Мио? Поэтому Муги доверилась инстинкту. Она проигнорировала слухи о Мио, сосредоточившись на очевидных доказательствах. Даже когда Мио жестоко избила несколько мальчишек. Муги в это время читала книгу в библиотеке. Ей случилось выглянуть в окно, и она впервые в жизни увидела проявление насилия. Конечно, она многое знала из фильмов и даже занималась Дзюдо, но увидеть подобное в реальности — настоящую, жестокую схватку — прямо перед её глазами, с ребятами её возраста, с превосходящим количеством парней из Онигаока… Она уже собралась звать на помощь, когда Мио их одолела. Муги выскочила на улицу, подбежала к Мио и спросила, что произошло. Девушку тут же окружила толпа перешёптывающихся учеников и разочарованных учителей. Мио игнорировала их вопросы с покорным выражением лица, которое заметила одна лишь Муги. Что с вами случилось, Акияма-сан, что вас перестало заботить мнение окружающих? Муги старалась не смотреть на окровавленные ботинки девушки. Она старалась не смотреть на хныкающих мальчишек, корчившихся на земле. Лицо темноволосой девушки было скрыто в тени капюшона, так что Муги не могла ясно видеть выражение её лица. Сначала Муги подумала, что Мио и ей не ответит. — Ты… расскажешь мне? — повторила Муги. Мио молча показала на угол стены. Удивлённо вздохнув, Муги подошла к раненному котёнку, что жался в углу. Бедняжка так дрожал! Она мягко говорила с ним, упрашивая, пока он не успокоился и не дал взять себя на руки, слабо мяукая. — Мы должны отвести его к ветеринару, Акияма-сан. — …Мио. — Прошу прощения? — Просто зови меня Мио, Кото… — она запнулась, поморщившись. — Муги. Муги опешила. Никто никогда не звал её так, даже родной отец. Мио нерешительно протянула руку, задержав её над головой котёнка. Крошечный кот несколько мгновений с опаской смотрел на её ладонь, а затем принялся зализывать раны. Мио выдохнула и погладила его по голове так мягко, что он заурчал от удовольствия. Муги улыбнулась. Всё это время она была права. Эта якобы страшная, холодная девушка на самом деле была добрым, приятным человеком. Кем-то, кто дрался, защищая раненное животное. Кем-то, кто догадался называть её не по фамилии. Кем-то, кто нуждался в другом человеке, чтобы выйти из собственной скорлупы. — Хорошо, Мио-тян. Акияма приподняла бровь, но возражать не стала. Муги снова улыбнулась. С тех пор они всегда гуляли вместе, обедали вместе и наслаждались обществом друг друга, пусть ни одна не была особо разговорчивой. Им было достаточно просто находиться рядом. Между девушками существовало необъяснимое негласное понимание. Это была приятная тишина. Они остались чужды другим ученикам, но зато они были друг у друга, и школа перестала казаться такой удушающей. У колибри наконец-то появился партнёр, с которым они поддерживали друг друга в воздухе.***
Муги села на кровати, прислонилась к спинке и дотронулась до фотографии на тумбочке. Она улыбнулась вновь, скользнув взглядом по яркой улыбке Хирасавы Юи, которая одной рукой прижимала к себе любимую Гиту, а второй затаскивала хмурую Мио в кадр. Да, только благодаря Мио-тян я познакомилась с Юи-тян — самой счастливой и интересной девочкой, которую я встречала. И с Нодокой-тян — единственной, кто может сдерживать её. Я всё ещё помню тот день, когда узнала больше о Мио-тян —***
— Эй, эй, Муги-тян, ты ведь играешь на пианино? Хирасава как обычно прогуливала школу, лёжа на крыше и разглядывая облака. К счастью, с подругой вроде Нодоки можно было не беспокоиться о пропущенных лекциях. В этот раз Муги решила пойти с Юи, чтобы посмотреть, чем она тут занималась. Пока что она не совсем понимала, почему Юи-тян проводила столько времени на крыше. На что она смотрела? Что искала? — Я с детства играю, — (только это оживляло поместье), — но я не люблю сольные концерты. — Взгляды аудитории, сосредоточенные на сцене, на ней одной — Муги это не нравилось. Она чувствовала себя животным в зоопарке. — О, ясно, — Юи замолчала, её брови сдвинулись в глубокой задумчивости. — Эй, а какой по-твоему инструмент мне подойдёт? Удивлённая столь неожиданным вопросом, Муги предложила: — Может, попробуешь сыграть на каждом и выбрать подходящий? — Ага! Жду не дождусь! Спасибо, Муги-тян! — Юи заключила девушку в типичное объятие Хирасавы. И уже день спустя, Юи потащила её и Мио в магазин, болтая взахлёб, пока её детские, невинные карие глаза метались между инструментами. Вдруг она приметила одну гитару, винтажную Cherry Sunburst Gibson Les Paul. Она взяла её в руки и встала перед зеркалом, объявляя, что вместе они очень мило смотрятся. И вот так просто, в тот день Хирасава Юи решила стать гитаристкой. Муги не знала, почему той взбрело в голову заняться музыкой, но видя улыбку до ушей, вместо периодических отрешённых взглядов, она всем сердцем поддерживала Юи. Играть на гитаре для себя, без какой-либо причины… я и не думала, что это возможно. Может, мне попробовать сочинять простые, беззаботные песни, для удовольствия? Не чтобы выразить моё недовольство, а чтобы разделить радость с окружающими людьми. В глазах Муги мелькнул озорной огонёк, когда Юи замахала руками, точно мельница, удивительно складно играя аккорды. Всё это время Мио молчала, но Муги не задумывалась об этом — для неё было нормально игнорировать выходки Юи. Чего она не ожидала, так это увидеть её выражение лица. Под слоем равнодушия показалась острая печаль — незаметно, но не для Муги, которая привыкла наблюдать за людьми. Муги проследила взгляд подруги и увидела леворукий джазовый бас Fender. — Муги. — Да, Мио-тян? — …Я, — глубокий вдох, — …ты знаешь кого-то, кто может научить меня играть на басу? Моргнув, Муги кивнула. — Да, один из знакомых отца… — Ты можешь… — Мио явно была не в своей тарелке, — связаться с этим человеком для меня? — Конечно. Эм… — И можешь никому об этом не говорить?.. Даже Юи? — Конечно, Мио-тян, но почему? — ляпнула Муги, хотя и понимала, что это может быть чересчур личный вопрос. Сухо усмехнувшись, Мио как никогда нежно провела пальцами по черепаховому корпусу. — Почему? Я недостаточно сильная, чтобы забыть, Муги. Может, я опять себя обманываю, думая, будто эта дура может… — она замолчала, возвращаясь к привычной отстранённости. — В общем, — она устало вздохнула, засунув руки в карманы. — Я на тебя рассчитываю, Муги.***
«Эта дура», о которой ты говорила… это ведь Риттян, да? Хотя вы так долго были порознь, даже после всего произошедшего, ты помнила ваше обещание… Поставив фотографию обратно, Муги потянулась к другой — теперь это было фото Юи, обнимающей низкую девушку с тёмными хвостиками; обе были одеты в красное кимоно. Сбоку от них улыбалась Муги, а Мио косилась на фанаток на заднем плане —***
Юи обучалась игре на гитаре с пугающей скоростью. Никто и не думал, что она без должного образования будет всё схватывать. Даже не умея читать ноты и не запомнив все аккорды, Юи импровизировала и играла, что взбредёт в голову. Вскоре её можно было найти на крыше, поющую и с гитарой в руках. Муги и Мио часто бывали там, слушая её импровизированные песни. Постепенно Юи приобрела особенную репутацию, как и Муги с Мио. Особенно Мио. В окружении дочери директора и безобидной гитаристки, холодное поведение Мио растеряло былую силу. Однажды она спасла студенток от каких-то шумных мужчин — так появился её фанклуб. Все эти слухи, все произносимые шёпотом страхи исчезли без следа. Под руководством президента Сасаки Ёко, армия фанатов Мио неожиданно расцвела, к удивлению и раздражению её самой. Муги в тайне радовалась существованию фанклуба — ей было приятно, что окружающие наконец-то увидели настоящую Мио, кроткую девушку, заботящуюся о других. Ведь Мио могла разогнать их, но не стала. Затем наступил второй год обучения, и в их группе появилась Азуса Накано. Азуса познакомилась с Юи через её сестру, а затем подружилась с Муги и Мио. Юи тут же прицепилась к ней, и они вдвоём основали ЮиАзу. С природным обаянием Юи и виртуозными навыками Азусы они завоевали всю школу, что, в свою очередь, ещё больше увеличило фанклуб Мио, ведь она с ними общалась. Тот факт, что Мио защищала всё больше первогодок от банд только усугублял ситуацию (?). — Боже, Юи-сенпай, перестаньте есть сладости! Нам пора репетировать! И… нельзя с ними что-то сделать? Азуса раздражённо покосилась на членов фанклуба. На её лбу пульсировала жилка, ведь Юи даже и не думала останавливаться. Она за обе щёки уплетала подарки фанклуба — они предназначались Мио, но та отказалась, и всё это добро отдали счастливой гитаристке. — Муги-сенпай, как вы с этим справляетесь? — спросила Азуса, сердито размахивая руками. Муги стояла рядом, со своей обычной вежливой улыбкой. — Я рада тому, что есть, Азуса-тян. Юи-тян не будет Юи-тян, если перестанет себя вести, как Юи-тян. Растерянно моргая, кохай неуверенно ответила: — Вы… правы, наверное, Муги-сенпай. Но разве нельзя сделать что-то с фанклубом… в смысле, Мио-сенпай это наверняка раздражает. Ей нужно быть с ними откровенной. Но Мио-сенпай слишком добрая! Довольная ответом Азусы, Муги проследила за её восхищённым взглядом, направленным на басистку. Мио спокойно отказалась от очередного подарка Президента Сасаки и подошла к Муги. Это заставило фанаток завизжать и начать взволнованно перешёптываться, чему Мио удивилась ещё больше. Терпение Азусы лопнуло, и она пошла ругать всё ещё занятую пирожными Юи. Муги повернулась к Мио, наблюдая, как та прислонилась к стене и скрестила руки на груди. Обычно твои руки в карманах, но не сегодня. И ты не так напряжена. — Кажется, сегодня у тебя хорошее настроение, Мио-тян. Несмотря на присутствие фанклуба. — Думаешь? — Мио пожала плечами. — У меня нет причин быть в хорошем настроении… — она замолчала, глядя на смеющуюся Юи, которая тёрлась головой о голову Азусы. Младшая заскулила, как котёнок. Выражение лица Мио не изменилась, но Муги увидела радость в её глазах. Услышав протестующий визг, Муги снова обратила внимание на дуэт гитаристов, хихикая. Какие милые. Она была рада видеть такое чудесное общение каждый день. Такое проявление любви и ласки… вряд ли она сама испытает это, так что она радовалась, что может наблюдать со стороны. Это было доказательством того, что не всё в этом мире заканчивается плачевно, как у её родителей. Да. Такое невинное, чистое доказательство. Впервые в жизни у Муги были те, кого она с гордостью называла «друзья». Хотя она многое ещё не знала, ей было приятно просто быть рядом. Благодаря Азусе, Юи казалась счастливее, а это, в свою очередь, сокращало дистанцию между Мио и остальными. Только чего-то всё равно не хватало. Муги не могла понять, откуда это чувство, но её сердце неустанно твердило, что в этом образе не всё было идеально. Как расстроенный инструмент — каким бы мелодичным он ни был, ему не достичь оригинального звучания. Будто всё могло быть ещё лучше. Муги верила, что никогда не найдёт последний кусочек головоломки. И, наконец, пришёл последний год старшей школы, а вместе с ним и Тайнака Ритцу.***
Моя жизнь с тех пор так сильно изменилась… нет, все изменились с твоим приходом, Риттян. Теперь Муги держала в руках фотографию их группы, и её сердце наполнилось теплом. Ритцу одной рукой обнимала Азусу, а второй показывала победный знак; Юи прыгнула на Ритцу со спины, положив подбородок на плечо главы клуба; Азуса мягко улыбалась в камеру, смущённо показывая «V» обеими руками; Мио стояла позади всех, скрестив руки на груди с её типичным выражением лица; сама Муги гладила Юи и Ритцу по голове и смеялась. Это фото такое ценное, ведь все на нём счастливы, даже Мио. В отличие от предыдущих фотографий, глаза Мио не были безжизненными — они прояснились, заблестели. И всё это благодаря Риттян. Благодаря тебе Мио-тян наконец-то открылась нам — куда больше, чем я могла представить… куда больше, чем сделала я. Мне наконец-то удалось увидеть старую Мио-тян. Ты потрясающая, Риттян… Муги моргнула, когда фото вдруг стало размытым. Что-то тёплое стекало по её щекам, оседая на фотографии крупными каплями. Осторожно положив её, Муги вытерла глаза. Но слёз становилось всё больше и больше, они водопадами лились сквозь её пальцы. Они закусила губу, пытаясь сдержать всхлипы, и обняла себя, чтобы перестать дрожать. Но она не могла. Она не могла не думать о подобной урагану девушке, которая зародила в ней чувство — прежде невозможное из-за того, чем закончились отношения её родителей. Риттян, которая по-настоящему объединила их группу раз и навсегда. Риттян, которая вызывала у Мио смех, улыбку, чего не удавалось остальным. Риттян, которая ворвалась в её сердце так легко со своим свободным и добрым духом. Риттян, которую она так сильно любила. Почему мне так больно? Почему?.. Почему всё не может быть проще? Почему это не мог быть кто-то ещё? Почему я должна выбирать между лучшей подругой… и девушкой, благодаря которой я познала это особое чувство? Она обняла синего медведя, подарок Ритцу. Она ещё помнила тот день, тот замечательный день, когда они были вдвоём. Но она знала, что это лишь иллюзия. Подобно мимолётной радуге, мириад цветов исчез в небытие, не оставив и следа. И теперь она даже не знала, в порядке ли Мио-тян, нашла ли её Риттян. Она могла лишь терпеливо ждать их возвращения. Ждать. Снова. Эй, Мио-тян, Риттян. Мы не можем вернуть всё, как было? Что же мне делать? Что я могу сделать для вас? И… что насчёт меня? Эй, скажите мне, Мио-тян, Риттян… Она уткнулась лицом в мягкую ткань игрушки, мокрую от слёз. И только её тяжёлое дыхание звучало в пустой комнате, когда Муги погрузилась в беспокойный сон.***
— Слушай, Мио. — …что такое? — Насчёт Хаябусы… в смысле, я знаю, что ты уже не с ними. Но можешь мне сказать… они замышляют что-то? — …понятия не имею. Но они могут. Така… жестокий человек, Ритцу. Ну… не мне об этом говорить. — Тс-с. Мы уже обсудили, что это не твоя вина. — Но я больше не хочу ничего от тебя скрывать, Ритцу. Я устала от этого. — Ты уже сказала мне всё, что могла. И я очень ценю, что ты не спрашиваешь про Ооками. Я… я пока не готова. Хех, этот жалкий рыцарь не такой уж и смелый. — …дурочка.***
— Доброе утро, Муги-тян! — Доброе утро, Муги-сенпай. Муги поприветствовала Юи и Азусу усталой улыбкой. Пусть обошлось без кошмаров, сон этой ночью не дал ей положенного отдыха. Она была такой же вымотанной, особенно, когда обнаружила, что в телефоне не было пропущенных звонков или смс. Юи, неожиданно для неё, встала с утра пораньше и пришла в школу с Азусой. Они трое стояли перед школьными воротами и молча, терпеливо ждали. Клавишница посмотрела на теперь уже чистый участок стены. Трудно было представить, что два месяца назад эта стена была разрисована — и перед ней она встретила Тайнаку Ритцу. Это было не так давно, но… кажется, будто да. Мио-тян, Риттян, где же вы? Оказалось, Юи и Азуса всю ночь названивали им. Никто не брал трубку — ответом был голос оператора, сообщавший, что телефоны находятся вне зоны доступа. Тем утром Муги нашла их телефоны в ангаре; они не взяли их с собой. И мотоцикл Риттян припаркован там же. Наверное, она побежала за Мио-тян, не раздумывая… — Я их вижу, Азунян, Муги-тян! — оживилась Юи, радостно указывая на две приближающиеся фигуры. Голубые глаза проследили за пальцем Юи, остановившись на знакомых образах её лучшей подруги и одной особенной девушки. Они вернулись. Обе, вместе! Облегчённая Муги расплылась в улыбке и собиралась поприветствовать их, но её остановило странное чувство. Они подтрунивали друг над другом, как обычно, но вчерашняя неприязнь исчезла. Остались только беззаботные шутки, в которых не было скрытых мотивов. Воздух вокруг них будто стал барьером, который не давал чужакам войти в этот мир. Муги чувствовала себя зрителем, наблюдащим за двумя главными персонажами на сцене. Она не должна была тревожить эту пьесу. У неё не было права вмешиваться — она всего лишь зритель. Она почувствовала себя такой далёкой от Мио и Ритцу. — У-а-а-а-а, Риттян, Мио-тян! Нам всем плевать на эти банды, так что не бросайте нас больше! — Юи-сенпай, держите себя в руках! Ритцу-сенпай, Мио-сенпай, я очень рада, что вы помирились. — Ты плачешь, Азунян? ~ — НЕ ПЛАЧУ! Однако Муги приросла к своему месту, когда Юи и Азуса побежали обнимать басистку и барабанщицу. Ритцу рассмеялась, отцепляя Юи от себя, а Мио просто похлопала Азусу по голове. Затем Ритцу взяла Азусу в дружеский захват, пока Мио уклонялась от объятий Юи. Потом Ритцу и Мио переглянулись; первая засмеялась, а вторая пожала плечами. Остальные могли и не заметить, но Муги точно видела — теперь Мио по-другому смотрела на Ритцу — в её серых глазах не было сомнений и недоверия. Муги сглотнула, не обращая внимания на боль в сердце. — Йо, Муги! Эм, мне очень, очень жаль насчёт вчерашнего. Я не должна была так поддаваться эмоциям, эм, да, мне правда жаль, — Ритцу низко склонила голову с несвойственной ей серьёзностью. Юи сзади хихикнула, заработав раздражённый толчок от Азусы. — Ой, а ещё, кажется, я где-то оставила телефон, и Мио свой потеряла… Кулак приземлился на голову барабанщицы. — Дурочка, я уже сказала тебе, что случайно забыла его в ангаре! — басистка повернулась к Муги и тоже поклонилась. — Я сожалею о вчерашнем, Муги. Я не должна была вести себя так, мне стоило позвонить. И насчёт Хаябусы… — Мио-тян! Мы договорились не думать об этом, — Юи подняла руку, улыбаясь. — Мио-сенпай, Ритцу-сенпай, мы знаем, что вы расскажете нам, когда будете готовы. Мы не против, — Азуса стояла возле Юи и смотрела на Мио и Ритцу с серьёзным выражением лица. Те обменялись скромными улыбками. — Хех, нам крупно повезло с друзьями, да? Ну, я обещаю, что как-нибудь заглажу свою вину, раз заставила всех волноваться, — Ритцу почесала затылок, видя одобрительную улыбку Азусы. — О, и мы обязательно наверстаем упущенные репетиции! Погнали! Ритцу перекинула руку через плечо Муги, и Мио пошла рядом с ними, всё ещё выглядя виноватой. Азуса побежала вперёд, а Юи держалась у неё на хвосте и пыталась обнять. Несмотря на то, что она была окружена друзьями, несмотря на то, что она была рада возвращению Мио и Ритцу, сердце Муги тянул вниз этот тяжёлый камень. Как бы мы трое ни были близки, в конце концов я просто лишняя. Она сделала глубокий вдох и выдавила, как сама надеялась, сносную улыбку.***
Остаток дня можно было описать одним словом: хаос. Прошёл слух, что Мио и Ритцу пришли в школу вместе, и фанклуб Мио сошёл с ума… нет, вся школа жужжала с самого утра из-за ранней репетиции группы. Многих студентов привела в ангар оглушительная музыка, звучащая в школьном дворе. Они стояли на безопасном расстоянии, но достаточно близко, чтобы чувствовать эмоции, льющиеся из каждой ноты. Бас и барабаны идеально синхронизировались, что, в свою очередь, сделало песню другой, куда более мощной. Что-то было в этих песнях, что-то столь глубокое, что даже те, кто раньше не интересовался, ждали предстоящего концерта. Двух девушек преследовали всё утро. Каждая управлялась с допросами по-своему — Мио отвечала невозмутимым взглядом и резкими фразами, а Ритцу пожимала плечами с лукавой ухмылкой. Но это распаляло студентов ещё больше, и те шумно совали нос не в своё дело. Даже в обед не было покоя, ведь их постоянно прерывали. Наконец, Нодока воспользовалась должностью президента студсовета и прекратила эти бесконечные допросы. Ритцу и Мио как обычно о чём-то спорили, Юи смеялась и приставала к возмущающейся Азусе, а Уи и Джун посмеивались с их общения. Как будто и не было вчерашней драки. Или, скорее, все старательно делали вид, что её не было. Муги не была против, только… …никто не заметил, какой тихой она была, какой неяркой стала её улыбка. Она странно себя почувствовала — это она так хорошо скрывала эмоции или просто остальным было всё равно?.. Ну, технически, Юи и Азуса вроде что-то заметили. Но Юи легко отвлекалась, а вслед за ней и Азуса. Мио тоже взглянула на неё пару раз с взволнованным блеском в глазах. Её быстро отвлекли бесконечные подколы Ритцу, так что Муги не пришлось оправдываться перед басисткой. Муги не знала, чувствовать облегчение или нет. Когда пришло, наконец, время вечерней репетиции, Ритцу, Азуса и Муги смогли беспрепятственно дойти до ангара. Азуса устало вытянула руки. — Наконец, мир и покой. Юи-сенпай лучше поторопиться с дежурством — я хочу начать репетировать как можно скорее! Мио-сенпай тоже дежурит, так что, надеюсь, Юи-сенпай не отлынивает. — Конечно, Азуса, Мио никогда бы не дала Юи прохлаждаться, — усмехнулась Ритцу, сложив руки за головой. — О, кстати, тебя Уи-тян искала. — Уи? Почему? Наверное, опять Юи-сенпай или Джун что-то натворили… уф, эти двое… — сердито вздохнув, Азуса вышла из ангара, оставив Муги и Ритцу одних. Муги смутно припоминала, что Уи и Джун уже пошли домой, так почему Риттян сказала это? Она удивлённо моргнула, когда заметила барабанщицу, сидящую прямо перед ней за кофейным столиком. И её нетронутое пирожное. — Муги, всё в порядке? — Девушка снова моргнула, не веря своим ушам. — Хех, ну, ты была какая-то… странная? В смысле, ты молчала во время обеда и всё такое, и твоя улыбка какая-то не та… забей, если я не права, но если тебя что-то беспокоит, просто скажи мне. В смысле, я тоже люблю делать вид, что всё в порядке, когда это не так. Наверное, поэтому у меня чувство, что ты сегодня была другая. Эм. — Ритцу неловко почесала затылок. — Поэтому я не хотела говорить с тобой за обедом, когда вокруг были остальные. Я слишком хорошо знаю это чувство, когда не хочешь никому говорить и раздувать проблему… Но ты научила меня, что не стоит держать всё в себе, Муги, так что ты… ты тоже можешь говорить со мной, понимаешь? — Ритцу усмехнулась, отводя глаза. — Эх, только у меня очень плохо с такими вещами, ха-ха. Но я постараюсь, если ты не против рассказать, что тебя беспокоит. Это из-за банд или как? Думаю, на твоём месте я бы тоже волновалась. В смысле, кто захочет дружить с бывшими хулиганами? Эм, что-то я заболталась… Муги только и могла, что смотреть на барабанщицу в оцепенении. Она не думала, что Ритцу всё это заметит и будет настолько чуткой, чтобы спросить её об этом своими неловкими, но честными словами. Риттян такая Риттян… так на неё похоже — быть проницательной и не замечать этого… Образ того, как Мио и Ритцу идут в школу вместе, мелькнул в её голове. Когда Муги опомнилась, слёзы уже текли из её закрытых глаз. Ритцу ахнула, судорожно размахивая руками. — А-а-а я не хотела заставлять тебя плакать… эм, я н-наверное не должна была спрашивать… э-э-э… — она хлопнула себя рукой по лбу, выдавив смешок. — Ха-ха, я только хуже делаю, да? Почему все девушки из-за меня плачут? Сначала Мио, теперь ты… При упоминании её лучшей подруги, больше и больше слёз падало на её щёки, и она стыдливо прикрылась руками, желая провалиться сквозь землю. Прекрати! Риттян прямо перед тобой! Мио-тян и Риттян наконец-то помирились. Прекрати, Котобуки Цумуги! Не усложняй! Но боль оказалась слишком сильной, душила её, угрожая извергнуться наружу. Все её противоречивые эмоции — вина, что она предала лучшую подругу, скрыв чувства к барабанщице, хотя дорожила их дружбой больше всего на свете, и её собственные неудержимые чувства… всё это было слишком тяжело. В панике, Ритцу встала со своего места и подошла к ней, обнимая, чтобы голова Муги оказалась на её плече. — А-а, прости! Эм, п-пожалуйста, не плачь, е-если я сделала что-то, просто скажи мне… и-и мне правда очень жаль… м-м… Муги изо всех сил старалась остановить слёзы, но доброта Ритцу и то, как она не замечала чувства окружающих к самой себе, но подмечала малейшие детали, какой она была игривой, её бойкий дух, её прекрасное сердце… Она трясущимися руками схватила пиджак Ритцу, учащённо дыша и пытаясь навести порядок в хаосе своих эмоций. — Муги… — мягкий голос барабанщицы был так близко. Ритцу была рядом, обнимала её, но Муги чувствовала себя так далеко от барабанщицы. Со слезами на глазах и полном смятения разумом, Муги не могла остановить эти прерывистые всхлипы, покидающие её сердце. — …Я… тебя… так сильно, Риттян… — …что ты сказала?.. — Я… я люблю тебя…***
Дополнительная информация Родители Муги в разводе. Её мать где-то в Европе, но отец не любит об этом говорить, и Муги не особо его спрашивала. Опыт музыкантов от самого большего к наименьшему: Муги, Азуса, Ритцу, Юи, Мио (чуть позже Юи). Что касается самих навыков, без комментариев. Сасаки Ёко в аниме — одноклассница девочек и член фанклуба. Она заняла место Сокабе Мегуми, которая в этой истории не посещала их школу.