Каждый день светит солнце; светит, если ты со мной. Я хочу быть таким человеком, HAPPY — моя цель. Цель, которой я следую на все 100%!
Это был совершенно обычный день на игровой площадке. Я нарезала круги вокруг песочницы, пытаясь в одиночку построить песчаный замок. Ранее утром Папа отвёз Маму в больницу, сказав что-то про то, что я стану старшей сестрой. Я не слишком прислушивалась к ним — меня волновала лишь перспектива провести целый день на игровой площадке, а всё остальное не имело значения. Мне хотелось поиграть с другими детьми, но это быстро становилось скучным, поэтому я предпочла потратить время на возведение крутого замка, чтобы Мама и Папа могли похвалить меня, когда придут. На взрослого, которого они оставили следить за мной, я не обращала никакого внимания. Это был совершенно обычный день, когда я впервые встретила Акияму Мио. Гордясь своим творением, я сидела в песочнице, восхищаясь большим песчаным замком, что построила собственноручно. Он был лучшим из тех, что мне удавалось сделать. Передняя его часть была украшена множеством деталей — я потратила целый день, чтобы она выглядела круто, но вот приукрасить замок сзади не успела. Когда я обошла его, то явно не ожидала увидеть спящую возле песчаного строения девочку. Я настолько была поглощена работой, что понятия не имела, сколько она уже там пролежала. Мои воспоминания о том дне не такие чёткие, как я бы хотела, ведь мне было всего четыре года, но эту картину я запомнила навсегда. Темноволосая принцесса, мило спящая возле построенного мною замка. С тех пор на игровой площадке я всегда старалась найти её и, когда мне это удавалось, приглашала поиграть со мной в песочнице. Она была такой застенчивой, такой робкой, что из нас двоих болтала только я. Тем не менее, со временем она, похоже, привыкла к моему присутствию. Возможно, виной тому был тот факт, что я полностью захватила песочницу — ей нравилось оставаться в этой небольшой, закрытой для других зоне. Она не любила, когда рядом с ней находились незнакомые люди, даже если это были дети её возраста. Итак, когда мы были наедине в этой песочнице, она либо помогала мне строить замки, либо читала свои книги. Больше всего ей нравились сказки, которые мне казались довольно скучными. Всё изменилось, когда она предложила поиграть в персонажей из книг — меня это заинтересовало. Рыцарь! В отличие от этих унылых принцесс, которые всегда появлялись только в самом конце, рыцарь мог защитить её и сразить дракона! В общем, я настояла на том, чтобы мне всегда доставалась роль рыцаря, а ей — принцессы. Я сражалась со злыми монстрами (другими детьми, пытающимися занять нашу песочницу) и заявляла, что никто не сможет причинить вред принцессе моего замка, потому что я, как рыцарь, буду защищать её. Я думала, что это была лишь глупая причуда, что я защищаю её и называю своей принцессой, но картины и чувства того дня не покидали меня на протяжении детского сада и начальной школы. Мио всегда была моей спутницей: тихой, постоянно находящейся рядом, но никак себя не проявляющей. Строго говоря, думаю, я была ближе к Юи. Мы всегда бездельничали, я подшучивала над другими, а она следовала моему примеру. Мио не была в восторге от моих действий, но, тем не менее, всегда оставалась рядом — точнее, я была рядом с ней. Думаю, всё потому, что я слишком привыкла к темноволосой девочке. Её присутствие было необходимо, чтобы я чувствовала себя нормально. Разумеется, мне нравилось дразнить Мио. Наблюдать за её реакцией было самым забавным, если забыть про боль, которой всё это сопровождалось. Мио всегда оставалась застенчивой, пока я не перегибала палку, и она не отвешивала мне удар по голове. Странно, но я этому радовалась — нет, я не была мазохисткой (по Мио не скажешь, но била она больно), просто приятно было, что я единственный человек, которому она показывала эту сторону своего характера. Это была моя привилегия, только моя, и мне это нравилось. Это означало, что лишь я знаю настоящую Мио. Она всегда либо ударяла меня, либо прижималась ко мне — как будто я была единственным человеком, на которого она могла положиться. Я чувствовала себя полезной и гордилась этим. Её образ, как принцессы, которую мне нужно защищать, вернулся во время школьной постановки. Мио выиграла награду, написав свою собственную историю, и наша учительница решила использовать её в сценке для школьного фестиваля. Так как Мио была автором, то именно её, несмотря на протесты, выбрали в качестве принцессы. Я мгновенно вызвалась быть крутым рыцарем, победившим дракона. Я считала, что защищать её от чудовища было моей обязанностью. Я оказалась неправа. Мальчишка, который любил издеваться над Мио (даже в моём присутствии) был выбран на роль принца. В конце, по сценарию, Мио должна была поцеловать его в щёку. Она, разумеется, была против, но он настоял, что мы должны следовать оригинальному сюжету. Как автор текста, Мио не могла долго протестовать. А я, как рыцарь, жалкий рыцарь, ничего не могла сделать. Впервые я почувствовала себя такой беспомощной. Принц и принцесса должны были быть вместе. Всё, что мог сделать рыцарь — смотреть на них, сражаться за них, но не более. Рыцарь даже не мог сделать принцессу счастливой. Тем не менее, во время репетиции я не смогла сдержаться. Когда принц должен был пожениться на принцессе, я прервала свадьбу и прижала к себе невесту, заявляя, что она принадлежит мне. — Плевать мне на сценарий! Великая Ритцу сделает всё возможным! Помню, что прокричала это. Тогда эти слова меня ничуть не смутили, ведь всё, что я видела — несчастное лицо Мио и её молящий взгляд. Это была моя работа, чёрт возьми — защищать её, и я поклялась сделать это. Весь класс, включая учительницу, посчитал это милым и забавным, так что мы всё-таки изменили сюжет. Даже «принц», в конце концов, согласился, что так будет лучше. Мио, конечно, была до смерти напугана, но даже она не смогла сдержать смех. Я впервые по-новому взглянула на неё. Если мне всегда будет удаваться рассмешить её, вызвать улыбку, это будет означать, что я смогла защитить Мио от всего, что приносит несчастье. Тогда я поклялась себе: я буду весёлой, буду всегда смеяться, чтобы и Мио могла быть счастливой.***
Я всегда ненавидела игровые площадки. Ненавидела быть далеко от моих Мамочки и Папочки. Почему они всегда оставляли меня с этими злыми детьми? Они только и делали, что издевались надо мной! Как бы я ни пыталась избегать их, меня никогда не оставляли в покое. Я всего лишь хотела почитать книжки с картинками, но эти злые дети отбирали их и заставляли гоняться за собой. Однажды я слишком устала от всего этого. В песочнице был большой замок, достаточно высокий, чтобы спрятаться за ним. Тогда я решила, что это может быть моим тайным местом, где я, наконец, смогу почитать в тишине и покое. Там меня никогда не беспокоил, и я постепенно заснула. Когда я открыла глаза, уже почти наступил вечер. На игровой площадке было тихо, ни звука, ничего. Я была взволнована. В парке не было никого, кроме нескольких взрослых, сидящих на скамейке и читающих газеты. Я бесстрашно встала, хотя в моих глазах блестели слёзы. Именно тогда я впервые повстречала Тайнаку Ритцу. Она была энергичной и шумной, постоянно прыгала вокруг меня. Тогда мне было всего четыре года, так что я не очень хорошо помню, о чём она говорила. Зато помню, что она сделала после этого: села рядом со мной и улыбнулась той самой улыбкой, благодаря которой пустая игровая площадка перестала казаться страшной. Она не прогнала меня из песочницы. После этого я всегда приходила туда, когда Мамочка и Папочка не могли присмотреть за мной и оставляли в парке. Риттян всегда ждала меня в песочнице. Она либо делала огромный замок, за которым я могла спрятаться, либо болтала со мной и поддразнивала. Последнее мне не очень нравилось, но она никогда не хотела сделать мне больно и не заставляла общаться насильно. Думаю, я привыкла к ней — рядом с ней меня не трогали другие дети, потому что она прогоняла их, заявляя, будто та мой рыцарь или что-то вроде того. Если она защищала меня от этих противных детей, я была не против болтливого рыцаря. Время шло. Детям всё так же нравилось приставать ко мне в детском саду и даже в начальной школе, но Риттян всегда защищала меня. Она была на моей стороне, помогала набраться храбрости, чтобы поговорить с другими ребятами. Именно благодаря ей мне удалось подружиться с Юи и Нодокой, а позже и с Уи-тян. Поначалу я ревновала, что Юи была так близка к Риттян, но вскоре поняла, что она всё равно всегда приглашала меня играть с ними. Разумеется, мне не нравились их проделки, но Ритцу никогда меня не игнорировала и не прогоняла. Да, ей по-прежнему нравилось дразнить меня. Она обожала делать мне комплименты, чтобы привлечь внимание всего класса — например, по поводу моих хороших оценок. Мне не нравилось быть в центре внимания, но я никогда не могла подолгу злиться на неё. Пусть Ритцу и дразнилась, но это были искренние комплименты, которые не должны были меня обидеть. К сожалению, была ещё одна вещь, которая мне не нравилась — её привычка пугать меня историями про привидений. Она знала, как страшно мне становится, но это её не останавливало. Иногда я била Ритцу по голове, чтобы заставить прекратить. Только её я осмеливалась ударить, так как знала, что она никогда не разозлится и не ударит в ответ. Если Ритцу могла быть на моей стороне, оставаться моим другом, я была не против того, что она меня дразнит. Однажды, меня выбрали на самую неловкую роль в школьной постановке. Я была ошеломлена, увидев, что этому гадкому мальчику дали роль принца. Он совсем не был похож на Риттян — всегда дёргал меня за волосы, смеялся и зло шутил, если её не было со мной. Я не хотела, чтобы он был моим принцем, но Риттян уже вызвалась быть рыцарем. Тогда, во время сцены поцелуя, я едва не заплакала. Нужно было всего лишь поцеловать его в щёку, но даже мысль об этом вызывала у меня тошноту и головокружение. Да и вообще, почему я должна целовать кого-то, кто мне не нравится, кто был груб ко мне? И вновь меня спасла Риттян. Она прокричала на весь класс, что я её принцесса, и никто не посмеет меня тронуть. Моё лицо было пунцовым и покраснело даже больше, когда класс разразился смехом, но серьёзный, решительный взгляд янтарных глаз Риттян заставил рассмеяться и меня. Если мы могли быть вместе, улыбаться и смеяться каждый день, я не против быть её принцессой.***
— Ритцу, ты уверена, что всё в порядке? Мио нежно надела ободок на голову подруги, закончив осматривать её лоб. Улыбаясь, Ритцу встала со стула и вскинула кулак в воздух. — Разумеется, я в порядке! Какая-то царапина на лбу и синяк на коленке — не помеха великой Ритцу! «Я не об этом, дурочка. Ты уже неделю странно себя ведёшь… это из-за того, что мы выпускаемся? Или из-за того, что Юи и Нодока переходят в частную школу? Нет, точно нет… чем бы это ни было, чтобы ты была так рассеяна… в смысле, ты упала от удара мячом! Ты, капитан школьной футбольной команды, да ещё во время финального матча! Что происходит, Ритцу?» Не получив ответа от темноволосой девочки, Ритцу состроила озорную рожицу. — Ах да, говорят, что после заката в медпункте появляется неупокоенный дух… Девочка упала от внезапных объятий её подруги. Мио крепко прижала Ритцу к себе, дрожа и повторяя про себя: «Бака, бака, почему ты всегда это делаешь? Это не смешно!» В её голове всплыло недавнее воспоминание: Ритцу, победоносно показывающая ей знак мира после того, как она забила решающий гол в финале районных соревнований. Мио покраснела, вспомнив, как быстро билось её сердце в тот день. «Что ты делаешь со мной, Ритцу? Почему я так реагирую?» Она неосознанно крепче прижала к себе девочку. Ритцу не обратила внимание на состояние Мио; она лишь закатила глаза и положила руку ей на голову. — Ладно-ладно, не плачь. Может, пойдём отсюда? Я хочу увидеть, как побеждает моя команда, пусть и без великой Ритцу. А ещё ты немного тяжёлая… Страдальческий вопль эхом разнёсся по пустому коридору.***
— У-а-а-а, я буду так скучать, Риттян! Юи обвила руками шею Ритцу. Она бы задушила её, если бы Нодока вовремя не вмешалась. Отстав от Тайнаки, Юи перешла к своей следующей цели. — Мио-тян! По тебе я тоже скучать буду! Мио и Ритцу раздражённо улыбнулись своим друзьями. Ветреная, добрая и любвеобильная Хирасава Юи. Глас разума в их компании, Манабе Нодока. «Да, я действительно буду по ним скучать». Девочка в очках пожала им руки. — Берегите себя, Ритцу, Мио. — Ага, ты тоже, Нодока! Позаботишься о Юи вместо нас, лады? Всё-таки Уи-тян присоединится к вам только через год, — улыбнулась Ритцу, похлопав девочку по плечу. После долгого и слезливого прощания, Ритцу и Мио, наконец, направились по домам. Девочки жили не так уж и близко друг к другу, но Ритцу всегда провожала Мио до дома. Сегодня янтарноглазая была непривычно тихой, но Мио списала это на грусть из-за расставания с Юи и Нодокой. Точнее, Мио была слишком погружена в свои мысли, чтобы замечать что-либо вокруг. Она не знала, когда это началось, правда, но её чувства к Ритцу отличались от того, что она чувствовала по отношению к Юи, Нодоке и другим людям. Мио не понимала, что это было за чувство, но точно знала, что ничего подобного раньше не испытывала. Она ощущала, что ей необходимо быть рядом с Ритцу, иначе день пройдёт странно, будто чего-то не хватает. День будет намного прохладнее и угрюмее, так что Мио пришла к выводу, что дело в эмоциях. Ритцу была для неё словно солнцем, вечно счастливым и тёплым; ей всегда удавалось вызвать у Мио улыбку. Пусть и будучи нахальной и бестолковой, Ритцу оставалась честной, серьёзно относилась к своим действиям. Она была гораздо более заботливая и внимательная, чем казалось на первый взгляд: например, она провожала Мио домой, зная, что темноволосая девочка боялась идти одна. Мио уже довольно давно размышляла об этом, но после выпускного сегодня она, наконец, решилась поговорить с Ритцу, надеясь, что подруга не станет дразнить её. «Сначала я отдам ей его. Потом прокомментирую что-нибудь, чтобы увидеть её реакцию. Да, так и поступлю», — Мио чувствовала тяжесть фотоальбома в своём рюкзаке; фотоальбома, наполненного фотографиями её и Ритцу. Глубоко вздохнув, темноволосая позвала подругу по имени, собрав остатки храбрости в себе. Ритцу остановилась, но не обернулась. — Нэ, Мио? Мио проглотила то, что хотела сказать, услышав знакомый радостный голос. — Думаю, моя семья хотела поужинать со мной сегодня, чтобы отметить выпускной и всё такое. Я только сейчас поняла, что уже опаздываю! Нужно бежать, поэтому я не смогу проводить тебя, ладно? — Д-да, конечно! Мы всё равно почти пришли, я и сама дойду. Ритцу резко развернулась, посмотрев на неё серьёзными янтарными глазами. — Ч-что? На что ты уставилась? — Мио обеспокоенно задёргалась, надеясь, что её подруга не скажет «у тебя что-то за спиной!». Она действительно была не в настроении для этих шуток. — …с тобой точно всё будет в порядке? — Голос Ритцу звучал очень странно, от былой радости не осталось и следа. — Конечно. Нам обоим ведь уже двенадцать! Не обращайся со мной, как с ребёнком… — Мио покраснела, внезапно оказавшись в объятиях Ритцу. Девочка не в первый раз обнимала её, но сегодня сердце Мио колотилось непривычно быстро, и она была уверена, что сильно покраснела. «Что происходит? Она внезапно обнимает меня, не в первый раз уже…, но почему она ничего не говорит?» Несмотря ни на что, Мио расслабилась и обняла её в ответ. В объятиях Ритцу всегда было нечто такое, что заставляло её чувствовать себя в тепле и безопасности. Девочка чувствовала биение своего сердца, и — она могла поклясться — Ритцу тоже заметила его. — Не могу поверить, что мы закончили начальную школу, Мио. — Чего, думала, на второй год останешься? — хихикнула Мио, недоумевая, почему Ритцу говорит о выпускном, как о чём-то невероятном. — Не. Просто всё происходит, как во сне. Время… слишком быстро прошло. — Ритцу?.. — А, да, пора бежать… прощай, Мио, — Ритцу быстро отпустила её. Развернувшись, девочка побежала, не оглядываясь. Мио так и осталась стоять на том же месте. Возможно, ей это почудилось, но в глазах Ритцу не было привычной искры. Покачав головой, девочка направилась к своему дому. «Я просто поговорю с ней завтра — так будет даже лучше. Смогу разобраться в своих чувствах и отсортировать фотографии в альбоме». Она мягко улыбнулась. Тело всё ещё ощущало тепло объятий Ритцу. «Я обязательно узнаю, что означают эти чувства». Однако когда Мио пришла к дому семьи Тайнака на следующий день, он был пуст. Ни таблички с именем, ничего. Пустота. Дом, лишённый присутствия янтарноглазой девочки. Альбом упал из онемевших рук Мио, приземлившись на асфальт с громким стуком, эхом отразившимся в её сердце.***
Боль. Гнев. Беспомощность. Из-за обуревавших меня эмоций я чувствовала себя потерянной. Всё, чего я хотела — сорваться на кого-нибудь, в надежде, что отчаяние отступит. Словно болото — чем больше я сопротивлялась, тем больше меня затягивало в непроглядную тьму. Смысла в жизни не осталось. Моей семьи больше не было — ни искреннего смеха Папы, ни вкуснейшей стряпни Мамы, ни нахальных замечаний Сатоши. Почему в живых осталась лишь я одна? Я часто отправлялась в долгие поездки по городу на мотоцикле отца. С помощью друзей мне удалось модифицировать его, хотя, точнее, полностью пересобрать, так что теперь байк выдавал полную скорость. Я всегда превышала скоростной лимит: отчасти, наслаждаясь ветром, бьющим в лицо, а отчасти — пытаясь закончить свою жизнь. Если какая-то автомобильная авария забрала жизни членов моей семьи, то мне не трудно будет последовать за ними, верно? Тем не менее, несмотря на подобные попытки суицида, я оставалась жива. Чудеса, да и только. Может, что-то мешало мне присоединиться к своей семье? Может, я должна была сделать что-то ещё? В общем, я перестала использовать байк, чтобы выпускать эмоции. Нужно было найти нечто другое. Что-то ещё, куда можно направить мои чувства… и научится чувствовать вновь. Поэтому каждый день я искала битв. Жар сражения, проливающаяся кровь заставляли меня чувствовать себя живой. Когда на кону была моя жизнь, на некоторое время я получала цель — выживание. Пусть и мимолётную, но цель. Выиграть. Выйти из схватки победителем. Концентрируясь лишь на этом, я могла не думать ни о чём другом, не чувствовать ничего больше. Школа, шумные улицы, населявшие город люди — они все ничего для меня не значили. Мне доставляло огромное удовольствие причинять другим боль, чтобы они почувствовали то, через что прошла я. Говорят, страдание любит компанию? Сражаться не только ради победы, но для того, чтобы заставить страдать таких же жалких людей, как и я. Во время одной из таких битв я и встретила Накано Азусу, юную девушку с длинными тёмными волосами, знакомыми мне до боли. Фрагмент прошлого. Дорогая мне память. Когда я увидела нож, моё тело среагировало само. Я ведь была рыцарем, верно? Я ведь должна была защитить её? Когда выяснилось, что мы с этой девушкой никогда не встречались, я собиралась уходить, но она остановила меня. Только тогда я заметила, что меня ранили — как обычно, пока не проходит достаточное время после битвы, я не чувствую ран. Я привыкла к боли, хотя, скорее, я просто не могла её чувствовать. Тогда я поняла кое-что ещё. Пропал жёлтый ободок. Пропала последняя моя связь с прошлым, наполненным теплом и смехом. Холод и непроглядная тьма вновь захватили меня, я снова жаждала мести. Меня спасли Накано и её гитара. Девушка заставила меня вспомнить давно забытую вещь. Обещание. Да, я потеряла бесценный подарок, но взамен вернула нечто большее — мою страсть к музыке. Как будто кто-то подал мне руку и помог подняться с колен. Видя неопрятную девушку, узнавая её историю, я снова почувствовала тот защитный инстинкт, ведь Накано невероятно напоминала мою давнюю подругу. Иногда я даже чувствовала, что это было нечестно, по отношению к Азусе. Я использовала её, чтобы заполнить пустоту в моём сердце, особенно то место, которое в нём занимал Сатоши. Наглое юное создание, которое на самом деле обо мне заботится, совсем как мой младший брат. Накано перестали задирать, но она привязалась ко мне. Мы стали чаще встречаться, поэтому я опасалась, что когда-нибудь ей придётся вступить в драку. На всякий случай, я обучила девушку основам самозащиты. Чтобы не остаться в долгу, темноволосая попросила друга родителей позаниматься со мной на барабанах. Барабаны. Медиум, с помощью которого я выражаю свои чувства. Компас, позволяющий мне не свернуть с нужного пути. У меня будто вновь появился смысл в жизни. Дни уже не были чёрно-белым фильмом, за которым я наблюдала со стороны. Жизнь наполнилась красками; не такими яркими, как когда-то, но даже это было неплохо. И ещё кое-что. Накано всегда улыбалась, когда играла на гитаре, и её улыбка становилась ещё шире, когда я сидела на крыше и слушала её игру. Она сказала, что музыка должна делать людей счастливыми. Её слова пробудили в моем сердце нечто давно забытое. Разве я не обещала счастье и улыбки одному человеку давным-давно? Разве мы с этим человеком не обещали друг другу создать группу? Тогда я пообещала себе ещё кое-что. Новая цель в моей жизни — выяснить реальную причину смерти моей семьи. И когда всё закончится, я вернусь в тот город. Она могла забыть меня, могла злиться, могла ненавидеть — но я никогда не нарушу обещание. Даже если она уже не может улыбаться, я верну ей смех, как и когда-то. Её мелодичный, лёгкий смех.***
Ритцу врезала коленом по животу головореза. Он, задыхаясь, упал на землю, и девушка лениво добила противника ударом в шею. Все бандиты, обездвиженные и раненные, лежали на земле. Их было больше, да, но у этих сопляков не было реального опыта сражений. «Очевидно, они не знают, как вести себя в уличных драках. И какими нужно быть трусами, чтобы напасть на беззащитную девушку? Блин, даже я, пусть и сражаюсь нечестно, одиночку атаковать не стану». Она ухмыльнулась, рассматривая бандита со сломанным носом, истекающим кровью, словно сломанный водопроводный кран. «Если уж решили сразиться со мной, готовьтесь к последствиям. Я никогда не сдерживаю себя. М-да, немного трудно сражаться в полную силу в этой тупой юбке… точно. Завтра я надену под низ шорты». — Эй, не подскажешь, это ведь Сакурагаока? — Ритцу повернулась с вопросом к светловолосой девушке, которая всё ещё пребывала в шоковом состоянии. — Д-да… это Сакурагаока, старшая школа для девушек, — её дыхание было едва заметным, будто она не могла поверить в то, что сейчас произошло. Ритцу усмехнулась; как же ей нравились выражения лиц людей, видевших её в битве. «Хм. Блондинка с голубыми глазами. Очень неплохо. Не каждый день такое увидишь. Она иностранка, или как? Выглядит, как кукла или принцесса из какой-нибудь сказки…» Принцесса. Ритцу почесала затылок, не понимая, почему её так привлекло это слово. Поблагодарив девушку, Тайнака решила отправиться в Онигаока. Сава-тян сказала ей, что лидер сильнейшей группировки в городе учится в этой школе, так что Ритцу хотела «поприветствовать» их… и, может, собрать кое-какую информацию. Ей оставалось только надеяться, что она не наткнётся на подругу детства прежде, чем разберётся со своими делами. Девушка незаметно припарковала байк и направилась к школьным воротам. Возможно, это были инстинкты, но Ритцу почувствовала битву, поэтому решила не вмешиваться, а наблюдать. Её это вообще не касалось, но кое-что привлекло внимание Тайнаки. Девушка в фиолетовой кофте с капюшоном дралась с четырьмя бандитами. Её стиль борьбы был незнаком Ритцу. Он чем-то напоминал кикбоксинг, но был по-своему оригинален. Себя Тайнака считала уличным бойцом, который использует любую подходящую под ситуацию тактику, ориентируясь на мощные атаки. Она использовала всю свою силу, чтобы ранить оппонента, и наносила болезненные удары всегда, когда предоставлялся шанс, даже если это означало самой получить урон. Битвы с её участием всегда были чрезмерно кровавыми. Однако эта девушка превращала схватки в искусство, прекрасный и одновременно смертельный танец. Для неё приоритетом было избегать ударов, и в то же время планировать свой следующий приём. Ни одного лишнего движения — каждый шаг, каждый уворот имел свою цель. Точными и мощными ударами она быстро вырубила двоих нападавших. Ритцу не могла не наблюдать за демонстрацией великолепных навыков. Трудно было завоевать её уважение, но незнакомке удалось сделать это за какие-то два удара. Последний из парней вынудил девушку заблокировать атаку руками. Ритцу ухмыльнулась, когда та вывернула бедняге ногу, заставив кричать от боли. «Так она и с помощью рук может драться. Интересно. Хотела бы я с ней сразиться. Посмотрим, что она скажет». Ритцу похлопала в ладоши, нехотя благодаря девушку за интересное представление. — А ты умеешь кое-что. Хотя с краской переборщила — он едва в штаны не наложил, хех. Девушка резко развернулась. «Она не знала, что я здесь? Ну, я умею быть незаметной». — Ритцу… — А? Откуда ты меня знаешь? Тайнака моргнула. Она не могла видеть лица девушки из-за тени от капюшона. Её голос был мягким, но глубоким, а высокий рост придавал взрослый, опасный вид. Ритцу быстро покопалась в своей памяти, но не смогла вспомнить никого с такими данными. Девушка проигнорировала её вопрос и, не сказав ни слова, прошла мимо. Внезапно подул ветер, срывая с неё капюшон. Ритцу была уверена, что в этот момент испытала сердечный приступ. Эти длинные волосы цвета вороного крыла, серые глаза. Это была она. Акияма Мио, тот самый человек, с которым Тайнака не хотела встречаться, пока прочёсывала город. — Мио?.. — Ритцу в изумлении смотрела на девушку. Боец, которым она восхищалась мгновениями ранее, оказался её подругой детства. Мио, девочка, которая плакала, когда смотрела ужастики. Мио, девочка, которая пряталась за спиной Тайнаки, когда к ней приставали парни. Мио, девочка, что была нежной и чувственной. Мио, девушка, только что со смертельной лёгкостью победившая четырёх бандитов. Ритцу просто не могла связать между с собой двух разных Мио. Это было уже слишком. Девушка вновь проигнорировала её и пошла дальше. Прежде, чем она успела обрести контроль над собой, Ритцу выпалила: — Ты изменилась, Мио. Я ведь поначалу тебя едва узнала. Тайнака пыталась привлечь внимание девушки и ей это удалось. Мио подошла к ней с таким видом, что любой другой человек был бы уже напуган. Если бы Ритцу не была закалённым в битвах бойцом, ей стало бы неуютно под пылающим взглядом серых глаз. — И это всё, что ты можешь сказать? После того, как так внезапно исчезла! Слыша такой непривычный для Мио резкий тон, Ритцу автоматически возвела перед собой стену. Она взглянула в глаза Акиямы, подавляя дрожь от того, что в них разглядела. Гнев, боль, тьму. То, что она привыкла видеть, глядя в зеркало. Девушка неосознанно переключилась в «боевой режим», её лицо стало отрешённым, а голос ровным и безэмоциональным. — У меня не было выбора. Это всё из-за… вспышка боли …папиной работы, помнишь? Ритцу не ожидала, что Мио отреагирует; темноволосая девушка схватила её за воротник так внезапно, что Тайнака даже не успела отреагировать. Она была слишком ошеломлена, шокирована настолько, что полностью потеряла над собой контроль. Её тело онемело, девушка чувствовала лишь пустоту. — Не было выбора, да? Почему ты хоть раз не попыталась связаться со мной? Мрачный голос Мио причинял Ритцу почти физическую боль. Этот голос не мог принадлежать девушке, которая когда-то повышала его, только когда её слишком сильно дразнили. «Что с тобой произошло, Мио? Что люди с тобой сделали? Почему ты такая?» Чувство вины. Подавляющее, удушливое чувство вины. «Я должна была связаться с ней… я практически бросила её. Это моя вина. Я поклялась защищать её, но…» — Много чего произошло, — удалось выдавить из себя Ритцу. К счастью для неё, голос оставался лишенным эмоций. Пока она не хотела их показывать. Ещё рано. Нужно было прежде обдумать сложившуюся ситуацию. Тело девушки онемело настолько, что её руки по-прежнему находились в карманах, не в силах освободиться из хватки Мио. Мио фыркнула, оттолкнув Ритцу от себя. И вновь та была крайне удивлена её действиями. Взгляды девушек пересеклись, заставив Тайнаку почувствовать ещё большую пустоту в сердце. Акияма безмолвно прошла мимо, что, наконец, вывело барабанщицу из транса. Ритцу с грустью смотрела вслед подруге детства. Она не могла заставить себя последовать за темноволосой. Это было слишком. Слишком тяжело. Девушка на автомате вернулась в свою квартиру. Она лежала на диване, обеспокоенная и сбитая с толку. Она просто не могла понять. «Почему, почему, почему, почему, почему это произошло, почему ты такая, Мио, что с тобой случилось, почему это происходит, почему я ничего не могу сделать, почему так должно было случиться…» Ритцу села, задыхаясь. Чувство беспомощности мешало ей дышать; холодный пот стекал по щеке, пока девушка восстанавливала дыхание. Снова это чувство отчаяния, невозможность контролировать реальность, совсем как тогда, когда она узнала о смерти семьи. Всего один телефонный звонок, и её мир раскололся на части. И вновь, одна случайная встреча разрушила её мир. «Всё точно так же. Даже спустя годы я ничего не могу сделать. Абсолютно нихрена не могу!» Ритцу с грохотом отворила дверь кладовки, успокоенная видом барабанов. Она начала играть на инструменте, вкладывая в свое занятие все эмоции. О жалобах соседей можно подумать потом. Сейчас девушке хотелось с головой погрузиться в музыку, чтобы забыться, пусть и ненадолго. «Музыка должна делать людей счастливыми, Ритцу-сенпай». Барабанщица остановилась. Слова Накано напомнили ей о давнем обещании. Обещании, которое она намеревалась сдержать. Вздохнув, девушка слабо улыбнулась. «Хотя я и не отыскала пока убийцу моей семьи… я заставлю тебя улыбаться, Мио. Не знаю, что с тобой случилось, когда я переехала, но, клянусь, я выясню это. Ты уже сильный и умелый боец, но я всё равно буду тебя защищать. Не важно, как сильно ты изменилась, я буду относиться к тебе как раньше. Думаю, ты научилась играть на басу. Подожди ещё немного, Мио, мы сколотим группу, как я и обещала когда-то». «И, возможно, вполне возможно… ты снова будешь улыбаться».***
— Риттян! Риттян! Мы пришли навестить тебя~ Ритцу застонала, когда Юи свалилась на неё и сдёрнула одеяло. Зная, что сопротивление бесполезно, девушка с янтарными глазами села на кровати и потянулась. — На дворе чёртова суббота, Юи, чего тебе? — Пусть она и была раздражена подобным пробуждением, Ритцу не смогла сдержать улыбки, когда Юи одну руку положила ей на плечо, а другой притянула к себе за талию смущённого кохая. — Мы решили составить тебе компанию! Уи сделала для всех бенто, они просто объедение! Разве ты не хочешь попробовать? С момента группового похода к ней домой, жизнь Ритцу кардинально изменилась. Сёстры Хирасава приходили ночевать почти каждые выходные, так как барабанщица отказалась, чтобы они присматривали за домом. Нодока, услышав о её обстоятельствах, позвонила в жилищное управление и пожаловалась на неработающие батареи — так что теперь комнаты были действительно тёплыми. Кроме того, Ритцу откуда-то нашла у себя дома пять спальных мешков и множество полотенец. А ещё на ключи от её квартиры таинственным образом были сделаны пять дубликатов, которые разошлись по группе. Она подозревала, что во всём виновата одна светловолосая девушка («А как же моя личная жизнь?» — раздражённо думала Ритцу). Азуса тоже часто забегала к ней, наполняя холодильник едой и заявляя: «С вами столько же проблем, сколько и с Юи-сенпай». Серьёзно, её квартира была слишком тесной для целой группы. Хотя Ритцу знала, что воцарившееся у неё дома тепло не имело ничего общего с заработавшим отоплением. — Эй, что смешного? — Неуверенно спросила Ритцу, когда Юи рассмеялась, глядя на её лицо. Азуса держалась за живот, хихикая; смеялась даже Муги. — Т-твое лицо… ты… — выдавила из себя Юи. Она посмотрела на озадаченную барабанщицу и снова разразилась смехом. Муги услужливо подала девушке зеркало, чтобы она увидела, в чём проблема. Волосы Ритцу торчали во все стороны — почти как львиная грива. На её лице были странные отпечатки, а из уголка губ стекала слюна. Глаз девушки задёргался; так она заснула с барабанными палочками, и не высушив голову, большое дело. К тому же, снова пошёл дождь, так что во всём виновата влажность! Ритцу уже хотела высказать Юи всё, что о ней думает, но заметила кое-что. Мио усердно пыталась скрыть это, но ошибки быть не могло — она тоже смеялась. Мио смеялась. Ритцу широко улыбнулась.***
Дополнительная информация: Ритцу сказали, что её семья погибла в аварии. Девушка узнала правду, благодаря подруге Савако.