***
Грегор снова робко постучался в надгробие. В этот раз Барон появился сразу. — Молодец, — сказал он, выходя из-за дерева позади могилы, — ты старый колдун, опыта у тебя не отнять! Ловко ты перетащил проклятье, да и малыша, наконец-то, отправил к праотцам. — Спасибо, Барон, — сказал некромант, поклонившись. — Я выполнил твою волю. Пожалуйста, помоги теперь с кладбищем! Что за человек активировал его, кто сюда ходит? — А с чего ты решил, что мёртвые будут вмешиваться в дела живых? — спросил Барон удивлённо. — Он такой же некромант, как ты, а вам свойственно питаться кладбищами. — Но ведь… — начал Грегор. — Ты знаешь, что такое профессиональная тайна? — Так ведь… — Волховский, — сказал Барон строго, — ты успокоил пищащего малыша, спасибо за доброе дело, — он насмешливо приподнял шляпу, — но Барон не будет стравливать двух некромантов. Ну представь, что это такое будет, если ты, например, оживишь погост как своё личное место силы, а я вдруг солью какому-то постороннему человеку всю твою подноготную. Имя, фамилию, адрес, список кладбищенских работ… Этого ты хочешь? — Барон, уважаемый, — взмолился Грегор, — ты же обещал ответить на парочку вопросов, если я справлюсь с заданием! — Ты сделал только то, для чего тебя наняли люди — нашёл ту девку и отомстил за малыша. Тебе за это ещё и денежки заплатят. — Барон потёр пальцы щепоткой, перелистывая невидимые банкноты. — Я-то здесь при чём? Может быть я тебя нанимал за деньги? — Чего ты хочешь? — спросил некромант, уже вполне осознав, что дух на сотрудничество не пойдёт, — я могу заплатить. Эшу помолчал, но всё же ответил: — Да ничего мне от тебя не нужно. Просто выполняй свой долг и дальше. Он отвернулся, собираясь уйти. — Позвольте… — вдруг проговорил Себастьян, на которого спорщики не обращали внимания. — Позвольте!.. Егерь стоял, низко склонив голову и подняв руку с вытянутым указательным пальцем, будто собирался сказать своё весомое слово. Он весь мелко дрожал, а грудь его часто вздымалась. — Разве это… справедливо?! — спросил Себастьян тихо, но яростно. Он закрыл лицо обеими руками и зарычал. Барон удивлённо присвистнул, а Грегор в панике подскочил к Себастьяну, положил ладонь ему на лоб и зашептал заговор. Оборотень запрокинул голову и вдруг тоскливо и отчаянно завыл. — Тихо, тихо!.. — проговорил некромант, — уймись, дорогой, ты ж сейчас всех тут перебудишь… Себастьян отбросил его руки и решительно шагнул вперёд, глядя на Хозяина пылающими жёлтыми глазами. — Знаете, что, — сказал он, — это не очень-то честно! Вы дух справедливости или кто? Так чего же вы нарушаете слово и вот так кидаете честных людей? Вы видели, как страдает этот парень?! — Себастьян, не надо! — шёпотом прокричал Грегор. — Он, же, бедный, на ногах не стоит, когда делает своё колдовство! — запальчиво продолжал егерь, тыча в Грегора пальцем. — Да, всем приходится тяжело работать, но его работа, знаете ли, вообще не из лёгких! И он делает это от чистого сердца, старается для других, себя не жалея! Это я вам точно говорю! Какая разница, что делал человек раньше, если теперь он из кожи вон лезет, чтобы быть хорошим?! Так чего же ему не помочь хоть немножечко?! — Хо! — сказал Барон, подняв брови, — хо-хо-хо! Он расхохотался, запрокинув голову. — Ну и ну! А волчонок-то не промах! Ладно, — он утёр слезу и присел на могилу, — повезло тебе, Волховский, что у тебя есть такие славные друзья. Если бы этот парниша за тебя не вступился, хрен бы я тебе что сказал… Но, так уж и быть. У оборотней нюх на негодяев. Может быть, ты и правда не безнадёжен! Что ты хочешь знать? Грегор растерялся, бессильно опустив руки. — Ну, — подбодрил его Барон, — я не шучу, спрашивай! За то, что ты такой тупой, можешь задать только три вопроса. — Я знаю этого человека? — спросил Грегор, быстро собравшись. — Нет. Лично ты с ним не встречался, но он тебя знает давно. Грегор нахмурился. — Он знает мою настоящую фамилию? — снова спросил он тихо. — Да, знает. — Чёрт!.. — выругался некромант. — А он может воздействовать на меня магически? — Да, — сказал Барон и усмехнулся, — но не дрейфь, это не оттого, что он тебя сильнее. У него есть один рычаг давления. Очень сильная штука, лично против тебя. Тебе, парень, нужно быть осторожным, все твои опасения не беспочвенны. Вот и всё, больше сведений выдать было бы уже несправедливо, у меня среди вашей колдовской братии нет любимчиков. — Спасибо и на этом, Барон, — сказал Грегор. — Благодари не меня, а своего друга. — Барон доброжелательно кивнул на Себастьяна и слегка поворотился к нему. — Эх, парень, понимаю я твои страдания! Мой нынешний конь, этот Герреро, тоже был влюблён, и, как и я же, в англичанку. Может быть поплыл бы к ней за море, если бы не напоролся на перо в том дурацком трактире… Если хочешь схватить-таки ту красивую волчицу за холку, — сказал он и заговорщески прищурился, — воспользуйся советом старика — принеси жертву святому Себастьяну. Он не отвергнет мольбы охотника. Да! Чтобы изловить её, нужно молиться серьёзному покровителю, она крепкий орешек. — Да кто она такая — эта белая Волчица?! — взревел Себастьян в неистовстве. Эшу снова захохотал и исчез. — Что за дела, Грегор? — егерь вопросительно уставился на чародея. — Что за дела?! Тот меланхолично улыбнулся и потянул упирающегося Себастьяна за собой: — Пошли уже! Тут дело сделано!***
Они миновали тихую местную часовню, аллею, на которой синими полосами лежали длинные тени от ив, и вышли, наконец, за пределы земли усопших. За время этой небольшой прогулки Себастьян немного успокоился, нервные переживания этого длинного дня начали потихоньку укладываться у него в душе и в голове. — Слушай, Грегор, — спросил он уже спокойно, но недоумевающе, — а почему он велел мне молиться святому Себастьяну? Потому что меня крестили в честь него? — Хм, видишь ли, — начал чародей, — в любой культуре существует дух — покровитель охотников, зверей и птиц. В древних кельтских верованиях и в некоторых традициях в наше время — это Герн, Рогатый Король. В вуду Бога-охотника зовут Ошоси. Но древние языческие верования не везде в чести. Если на землях князей-чародеев никто не запретит молиться старым Богам, то в ином королевстве можно за это расплатиться жизнью… На самом деле поклонение Богам живо до сих пор, поскольку христианские святые взяли на себя все их функции, даже внешние атрибуты остались прежними. Поклонники древней религии чёрного континента сохранили свою культуру и верования почти неизменными даже далеко от родины, даже в рабстве, называя своих Богов именами католических святых. Святой Себастьян — это католическая маска Ошоси, охотника. Видимо, из-за атрибутов изображения — из-за стрел. — Странно, — сказал егерь, — ведь он сам пронзён стрелами. — Знаешь, — возразил чародей, — Герн ведь тоже одновременно и охотник, и жертва, у него рога оленя. — И правда… Себастьян посмотрел на солнце. — Куда теперь? — спросил он. — Ты ведь узнал что-то, что будет тебе полезно? — Кое-что выяснил, — протянул Грегор мрачновато, — этого мне не легче… Но, так или иначе, — бодро добавил он, — теперь — к купцу за моими деньгами! Получу оплату и рванём домой. Перед бургомистром отчитаться надо, да и нужно хоть денёк передохнуть, прежде чем снова приниматься за это заколдованное кладбище. Сказав это, Грегор со всей дури чихнул, так что егерь даже вздрогнул. — Ох!.. извиняюсь! — чародей шмыгнул носом, — вот ведь, ещё и в горле першит. Только бы инфекция не перебралась в лёгкие, а то я месяц кашлять буду. — Ну ещё бы, если спать на могильной земле! — Не, это я ещё в лесу простудился… А, возвращаясь к предыдущей беседе, — Грегор с улыбкой поглядел на Себастьяна, — спасибо, что вступился за меня. Ты мне сильно помог, дружище! Никто не может рассчитывать только на себя, даже чародей. В жизни вообще многое зависит от того, как к нам относятся другие люди и что о нас говорят. Пожалуй, я слишком поздно это понял, но тем сильнее я теперь ценю дружескую поддержку. — Я тебе обязан, Грегор, — сказал Себастьян, — ты меня в своё время, почитай, от смерти спас, а тут вдруг такая опала на твою голову. Как же мне было за тебя не вступиться? — Воспользуешься советом Барона, помолишься своему святому? — усмехнулся чародей. Себастьян поглядел вдаль на прозрачные золотые облака на ярко синем небе. — За последние несколько лет столько всего случилось… Не думал я, что всё так круто переменится, но, знаешь, теперь я не боюсь и не жалею. Схвачу ли я с божьей помощью ту волчицу или нет, увижу ли я её ещё хоть раз или нет — не важно. Главное, что я знаю, что она где-то там есть, что она настоящая. Я думаю о ней, и жизнь становится такой… живой. Да, живой. — Что ещё влюблённому дураку надо, — сказал Грегор, направляясь в сторону города. — Может, это и к лучшему, что ты с ней не знаком. По крайней мере, ты жизнь свою не предлагаешь за её любовь отдать. — Какой ты!.. — фыркнул егерь в ответ. — Я нормальный. Пойдём-ка лучше пообедаем, а то одной любовью сыт не будешь.