Герои и Злодеи

      На следующий день они шли по очень узкой улочке, с обеих сторон обрамлённой палисадниками. Балконы так низко нависали над мостовой, что плеча касались текущие с них оранжевыми гроздьями настурции. Ворота многих домов стояли открытыми, проходя мимо можно было заглянуть во дворы, где гуляли куры или возле своей конуры сидел улыбающийся кудлатый пёс и маялся от жары. Дети возились прямо на дороге. Должно быть, вечерами здесь бывало очень уютно.       — Что ищем-то? — лениво спросил Демьян и зевнул. Он спокойно относился к длинным пешим прогулкам, но на полуденном солнце его разморило. — Грегор, мы тут битый час петляем, я уже проголодался.       — Я тебя взял с собой, чтобы ты развлекал меня беседой, а не жаловался, — заметил Грегор как бы между прочим.       Всю дорогу до посёлка Камышное, а это было сорок минут на трамвае и ещё час ходьбы, чародей и менестрель говорили о чём угодно, но не о цели визита. Грегор уходил от вопросов обтекаемо, говоря, что «дело нужно не спугнуть, а надо походить и разузнать». Похоже, он сам ничего толком не знал, кроме смутного слуха о каком-то бродячем покойнике. А посёлок, выстроившийся близ пивоваренного завода и мануфактурной фабрики, был не маленький. Частный сектор с садами и огородами вихлял, как настоящий лабиринт, благо на горизонте башней возвышалась кирпичная громада завода, служа хорошим ориентиром.       Грегор не высматривал номерные таблички на домах, а старался пройти улицы и проулки поскорее. Эта улочка закончилась Т-образным перекрёстком. Слева за кустами сирени прятался двухэтажный деревянный коттеджик с воротами, оформленными декоративными накладками в виде цветов. Справа стояла низкая побеленная хатка, вместо палисадника со стороны дороги опоясанная лентой картофельного участка шириной всего метра в полтора. Вдоль дренажной канавки белым и розовым пышно цвели мыльнянка и вьюн, отчего в горячем воздухе сильно пахло летом. Впереди шелестела тополиная роща, а за древесными стволами блестела вода.       — Ага, — сказал Грегор, — вот и пруд.       Кобылки и кузнечики оглушительно трещали в придорожной траве. Под ногами похрустывали сухие тополиные серёжки. От пруда тянуло рыбой даже на расстоянии, и скоро стало понятно почему. Недалеко от берега под навесом протянулись целые гирлянды завяливаемых карасей. По кустам вертелось много кошек, делающих вид, что им до рыбы нет дела.       — Какие-то люди, — заметил чародей, — пойду спрошу.       — Ой, иди, — Демьян за ним не последовал, а сел под дерево в тень. Он не устал, но ужарился.       На той стороне пруда бережок оказался пологим, топким и илистым, испещрённым множеством птичьих следов, а в воде белели гуси — стадо штук в двадцать. Грегор подошёл к двум угрюмого вида рыбакам, которые как раз тут же развешивали сеть, и стал что-то спрашивать, показывая на гусей. Рыбаки сначала глядели на него очень настороженно, а потом, маша руками, стали, по всей вероятности, объяснять дорогу. Слышно было как они ругаются матом, но ругань относилась не к чародею, а просто подкрепляла слова чувствами.       Грегор вернулся, посмеиваясь.       — Поразительно! Сплетня дошла отсюда до самого Гелена вообще без изменений, даже гуси не превратились по пути в каких-нибудь курей!       Вот, что ему рассказали. Не так давно в посёлке справили свадьбу. Понаехала куча родни с обеих сторон, все перепились со страшной силой, и по началу, в толпе малознакомых людей, никто и не заметил, что на свадьбу пришёл дед невесты, которого на прошлой неделе схоронили. Всё бы ничего, мало ли странных встреч случается на свете, но вот только старик этот в могилу так и не вернулся. С тех самых пор он каждый вечер появляется на селе, пугает жителей своим видом, хотя ничего плохого не делает. Всё его появление заключается в том, что он пригоняет гусей от пруда в птичник, а потом исчезает.       — Вот так номер, — прокомментировал Демьян. — И чего это он, как думаешь?       — Загадки тут нет, местные всё уже разгадали. Свадьбы обычно планируют сильно заранее, а вот со смертью такие штуки не проходят. Раз старикан помер, не переносить же торжество! Сорок дней не прошло с того момента как он умер, родня не выдержала положенный траур. Обычно души не уходят на тот свет сразу, они ещё некоторое время наблюдаю за живыми… Хм, я бы на его месте тоже обиделся, если бы на моей могиле ещё цветочки завять не успели, а родственники бы уже радовались жизни.       — Фе, как это мелочно! Какое дело мёртвым до живых?       — Это ты такой умный, но не все же люди покидают землю со спокойной душой. К тому же на праздник заявиться всегда есть причины!.. — последнюю фразу Грегор сказал с какой-то мрачной интонацией, а на лице мелькнула досада.       Демьян внимательно поглядел на чародея и начал ехидно смеяться, что-то сообразив.       — Точно, — сказал он, — тебя же наверняка не зовут на праздники! Грегор вдруг сел в траву напротив и скрестил руки на груди:       — Вот мне даже обидно твоё злорадство, а для меня это больная тема. Повсеместно можно услышать страшные сказки про то, как деревенский ведьмак заколдовывает свадебный поезд, и жених с невестой превращаются в волков, или как злая колдунья пришла на крестины принцессы и прокляла её ко всем чертям. Но ведь это случилось оттого, что колдунью не пригласили на праздник! Мне кажется, что тут спутаны причины и следствия этого неприятного стереотипа, что, мол, если чёрного колдуна пригласить на торжество, то обязательно кто-нибудь умрёт или ещё чего плохое случится! Слушай, ты же местный, вырос близ Малодубравного, значит наверняка слышал про Майское собрание?       — Конечно.       — Тебя хоть раз приглашали?       — Нет, — ответил Демьян и тоже сник. — А хотелось бы!       — Когда я приехал в Гелен и познакомился с местным магическим обществом, я думал, что меня в этом году и на Майское собрание пригласят, — признался Грегор доверительно, — но меня не пригласили… Блин, плохо быть некромантом, никто не принимает, как своего, ни живые, ни мёртвые!       — Говорят, надо быть вообще из ряда вон, чтобы удостоится такой чести, — проговорил Демьян мрачным тоном. — Туда съезжаются полубоги, короли и самые видные чародеи…       — Ты, может, туда и попадёшь, ты талантливый! На празднике никак без музыканта. А я вот — хренушки. С другой стороны, не больно-то и хотелось!.. Это я к тому, что того деда я вполне понимаю.       — Что думаешь с ним делать?       — Что? — Грегор усмехнулся. — Упокою его и попробую с кого-нибудь стрясти за это деньги, разумеется!

***

      Нехватку денег ощущали оба путешественника. Когда они оказались близ центра Камышного, а именно на небольшой рыночной площади, Демьян с тоской посмотрел на витрину пекарни. Грегор подумал, что надо бы поменьше времени проводить с Агатой, потому что в сердце у него даже ёкнуло от этого голодного взгляда, а рука сама потянулась в карман за кошельком.       — Сначала дело, потом обед! — строго сказал он. — Я пойду поищу, кто здесь главный, а ты, если не хочешь тащиться со мной в администрацию, тут подожди.       Демьян кивнул. Он и не собирался идти с чародеем по такому скучному делу. Он нацелился на маленькую церквушку на противоположном краю площади. Оттуда неторопливо выходили верующие: добропорядочные хозяйки, солидного вида рабочие и их дочери в нарядных воскресных платьях. Как раз подошла к концу поздняя обедня.

***

      Грегору нужно было разрешение на свою деятельность. Любая бумажка в его деле никогда не была лишней, она очень сильно уменьшала шансы, что его выгонят или обругают — это раз. А два — она повышала вероятность получить за работу расчёт. Он всегда старался сделать так, чтобы его наняли официально, а не просто пообещали заплатить по факту. Кто заплатит, родственники покойника или местные власти, это уже было дело десятое. Главное — убедить, что без его помощи тут никак не обойтись. Потому-то он и пошёл теперь прямиком к поселковому старосте.       Того, правда, в кабинете не оказалось. В здании вообще мало кто был, видно по причине воскресного дня. Но секретарь нашёлся и заверил, что господин староста сегодня обязательно будет на месте, но не уточнил, когда. Грегор уселся на скамью для посетителей и стал ждать. Минут через пятнадцать в фойе вошли двое мужчин. Один — сухощавый старик довольно желчного вида, другой — усталый священник средних лет. Старик о чём-то увещевал священника, тот в ответ только кивал, как лошадь. Грегор встал в знак вежливого приветствия, и пришедшие удивлённо на него уставились. Старик умолк. Они трое, собравшиеся в тесном фойе, представляли собой странную картину, потому что были удивительно похожи внешним видом, будто члены одной общины или гости, пришедшие на похороны. Старик был одет строго, в несколько старомодный чёрный костюм, и бережно держал под мышкой чёрную же шляпу. Грегор выглядел примерно так же, только пиджак у него был пофасонистей. На священнике, понятное дело, была сутана. Он внимательно посмотрел на чародея, и слегка затуманенный взгляд прояснился живым интересом.       — О, — сказал он, — хорошо, что вы пришли. — Он, протянул руку и представился: — Преподобный отец Константин Савицкий.       Грегор ответил на рукопожатие и одновременно слегка поклонился. Священник безошибочно понял, кто находится перед ним.       — Грегор Волховский, чародей, — Грегор поклонился также старику.       Тот руки не подал, но кивнул, вежливо поджав губы, что должно было изображать улыбку.       — Моё имя Николай Вайс, — проговорил старик самым доброжелательным тоном, — имею часть председательствовать при профессиональном союзе рабочих камышенского пивоваренного.       — И в целом быть видным культурным деятелем, — добавил отец Савицкий, не глядя на председателя.       Тот метнул в священника нехороший взгляд, но продолжил говорить с совершенно елейной интонацией:       — Господин Волховский прибыл по поводу нашего неприглядного происшествия? Так ведь? Вы по грешную душу усопшего Земцова?       — Его самого.       — А можно ли увидеть лицензию на деятельность господина волшебника?       Священник удивлённо охнул, удивляясь инициативности старика, и сказал, обращаясь к Грегору и улыбкой пытаясь скрыть смущение:       — Вам так или иначе пришлось бы предъявлять мне документы, если для работы вам нужно будет посетить могилу. Территория погоста в юрисдикции церкви. Так что… Я так понимаю, старосту придётся дожидаться? Ну, хорошо, что нам есть, чем заняться!       Грегор вынул из рюкзака небольшой тубус, обтянутый плотной чёрной кожей, и провёл пальцем по стыку. С тихим шипением вспыхнула дорожка розовых искр, тубус издал характерный «чпок!», разъединился, и в руках чародея оказались его драгоценные документы — диплом и лицензия.       Не обращая внимания на председателя Вайса, отец Савицкий с мечтательной улыбкой пробежал глазами предъявленные бумаги.       — Ах, помню я свои студенческие года!.. — сказал он, возвращая их владельцу. — И как там у нас сейчас на кафедре?.. Вы Иванца искали, чтобы заключить договор с городом?       — Хотелось бы! — ответил Грегор. — Я бы мог наняться к семье уважаемого усопшего, минуя администрацию, но так-то оно вернее будет… Это ведь не только семьи касается — нарушен общественный порядок. К тому же, нередки случаи, когда…       — Я вас понимаю, — улыбнулся священник. — Да чего здесь дожидаться! Наш господин Иванец, не иначе, сидит в закусочной и ест окрошку. Пойдёмте же к нему сами! Вы с ним познакомитесь, а мы, господин Вайс, пристанем к старосте со своими прожектами. Теперь уж от нас не отвертится.       На том и порешили. Выйдя из прохлады кирпичного здания на залитую светом площадь, Грегор и его спутники увидели интересную картину.       От одного края торговой площади до другого протянулась словно дуга молнии, таково было нервное напряжение застывшего воздуха. Слева от администрации, ближе к церковной паперти на ящике из-под фруктов сидел Демьян в окружении небольшой толпы весело щебечущих обворожительных девушек и бряцал на гитаре. Напротив, в тени бакалейного магазина сгрудилась сумрачная компания парней. Один из них — высокий красивый юноша в модном льняном костюме — глядел на гитариста особенно пронзительным взором.       У Грегора было много врагов, но никто из них никогда не смотрел на него такими неравнодушными глазами. Да, многие люди хотели его смерти, хотели его уничтожить, но настоящие враги глядят холодно, почти безразлично. Ты — просто препятствие на пути… Тут же было нечто другое! Настоящая, горячая, яростная личная неприязнь. Парень в костюме хотел одного — чтобы этот проклятый музыкант провалился сквозь землю. И его можно было понять. Девушки толпились полукругом у гитарного чехла, на котором, к слову, уже приятно мерцали монетки, и глядели на Демьяна с восхищением. Его сильный голос покрывал всю небольшую площадь, слова песни были слышны издалека. Он пел весёлую и в тоже время торжественную песню не о чём-нибудь, а о святом причастии, и в кульминации некоторые слушательницы подоставали из сумочек платочки. Песня закончилась; на Демьяна обрушилась лавина аплодисментов. Отец Савицкий приостановился, проходя мимо, и одобрительно покачал головой.       — Я туда, — Грегор показал на вывеску закусочной, — по делу.       Демьян кивнул, провожая взглядом из-под низко надвинутой панамы и снова тронул струны.       — Три ворона сидели в ряд, и чёрен был у них наряд. — Услышал Грегор, удаляясь, слова старинной баллады. — Спросил один неторопливо: «Где нынче будет нам пожива?».       Баллада была заунывная, но первые её слова оказались встречены в толпе девиц дружным хохотом.       — А, бесстыдницы! — проворчал господин председатель.       — Пускай веселятся, — добродушно ответил ему священник, — воскресенье…

***

      Поселкового старосту в самом деле удалось найти в закусочной. Там все выпили по стакану холодного кваса, насели на старосту со своими делами, и он был скоро вынужден приступить к обязанностям. Грегор сказал, что хотел бы предложить свои услуги. Иванец обрадовался даже, но тут, к неудовольствию чародея, председатель профсоюза начал прямо при Грегоре отговаривать старосту от этой затеи. Грегор даже не нашёлся что сказать, неловко было вклиниваться в беседу двух почтенных мужей. Он поглядел на священника с надеждой, но у того вид тоже был потерянный.       — Вот преподобный Савицкий, — воскликнул Вайс, отчего Савицкий даже вздрогнул, — неужели же служитель церкви не сможет решить проблему с этим грешником, нежелающим смирно лежать в могиле? Для всего есть на свете своя противодействующая мера, и лишнего придумывать не надо. Вот вы, господин чародей, как собрались нашего бывшего односельчанина упокаивать? — он внезапно обернулся к Грегору.       — Так, э-э-э… — опешил Грегор, — существуют определённые обряды… Это очень специфический узконаправленный раздел магии…       — Некромантия?       Грегор постарался как можно непринуждённее улыбнуться:       — Да, некромантия.       — Некромантия и экзорцизм разрешены к применению только для священнослужителей, вот пусть они этим и занимаются. Мы люди простые и честные: рабочие трудятся на заводе, — Вайс прижал руку к груди, — преподобный молится за нас, чиновники, — он вперил ястребиный глаз в старосту, — следят за тем, чтобы всё было чин по чину…       Наглый старик непрозрачно намекал, что для чародея нет места в этой стройной картине мира. Грегор почувствовал нарастающее раздражение.       — Послушайте, уважаемый, — сказал он, — я не какой-нибудь злобный малефик и оскорблять себя не позволю. Ничего запрещённого на территории геленбургской республики я не делаю и делать не собираюсь. К счастью, свободный чародей тут не подчиняется никакому королю и никакому епископу! Мне всё равно, где что запрещено, но здесь я имею право на работу.       Вайс сделал очень обиженное лицо.       — Какой вспыльчивый молодой человек, — укоризненно проговорил он.       — Господа, господа! Давайте не будем ссориться! — беспомощно попытался утихомирить всех староста, который вообще не контролировал ситуацию.       — И не будем валить всё на меня, — добавил преподобный Савицкий. — Вы же в курсе, господин Вайс, что я над дедом Земцовым провёл все заупокойные обряды, какие только предусмотрены нашим вероисповеданием. Это ему не мешает приходить домой каждый божий вечер.       Все потекли на улицу. Там, прогуливаясь по площади, священник и председатель начали обсуждать со старостой детали ярмарки в пользу профсоюзного благотворительного фонда. Посёлок готовился отмечать Яблочный Спас — первый в году праздник урожая. Грегор плёлся с ними, потому что староста шёл всё-таки в сторону своего кабинета, и создавалось впечатление, что контракту с чародеем быть.       У здания администрации Вайс раскланялся. Демьян всё ещё владел вниманием девической публики, он только распелся и вошёл в натуральный кураж. Откуда у парня, имеющего отношение к христовой вере примерно такое же, какое у куртизанки к целомудрию, столь широкий репертуар оставалось только удивляться, но он безошибочно угадал настроение местных и пел одну песню про Иисуса за другой. Это был успех. Старик председатель больше не мог терпеть этого безобразия и полетел к заметно увеличившейся толпе народа, как коршун. Там он крепко взял за руку нарядную девушку с кружевным зонтиком и, строго что-то ей бубня, повлёк прочь.       — Папа, — доносился её голос, — ну с чего вы это взяли? Странно даже!..       С появлением председателя толпа сразу как-то поредела. Демьян снял гитару и принялся собирать монетки.       Но зато, как только Вайс ушёл, староста Иванец приободрился, а, если точнее, попал под влияние священника. Бумажку удалось добыть. Теперь Грегор мог работать.       — Ух, — сказал чародей, спустя некоторое время в очередной раз выходя на воздух и запихивая свою копию договора во внутренний карман, — спасибо вам, преподобный, за содействие! Этот ваш председатель мне на нервы действует… Вот обязательно же найдётся такой персонаж, который будет совать палки в колёса! И зачем это ему, спрашивается!       Савицкий рассмеялся.       — Вы не обижайтесь на Вайса, — мягко попросил он, — он хороший человек. Глубоко и искренне верующий, и у него есть принципы.       Грегор вздохнул. Он как никто другой хорошо знал, что принципиальность часто перерастает в непреклонность, а та, в свою очередь, в бессердечность. Священник вдруг тоже тревожно свёл брови.       — Знаете, — сказал он, — это хорошо, что договор вы заключили, но, ей-богу, лучше бы было вам пойти сразу к Земцовым, а не к старосте… Так вся эта история могла пройти тихо и незаметно, не выходя за пределы семьи. А теперь, мало ли… Нет, я не хочу вас пугать, но подсказывает мне опыт, что Вайс и старосту, и общественность может настроить против вас. Он хитрый лис, и, что немаловажно, авторитет у него среди сельчан огромный. Народ его любит, глава профсоюза для заводских — всё равно, что отец родной. Ну, а господин Иванец его просто-напросто побаивается.       — Это я заметил.       — Ладно, чего гадать… Может, и обойдётся! — Савицкий посмотрел Грегору в глаза с теплотой. — Хорошо, что вы приехали, — сказал он, — Господь услышал мои молитвы. Я к вашему ремеслу отношусь без предрассудков. Если что-то есть в подлунном мире, значит оно для чего-то нужно. Делайте, что должны.       Тем временем, местные парни ненавязчиво и незаметно окружили Демьяна, и один из них, тот самый красавец в летнем костюме, подошёл к музыканту очень близко. Грегор выругался про себя. Только преподобный предупредил о возможных неприятностях, а дело уже пахнет керосином! Демьян, впрочем, был спокоен, как вода в пруду, да и выглядел внушительно — ростом он превосходил каждого из сельских. Но их, с другой стороны, было сильно больше. Это обстоятельство подкрепляло уверенность парня, взявшего на себя отстаивание территории от нахального чужака. Он сказал:       — Чё это за херня? — и взялся за одну из подвесок, что болтались у Демьяна на груди. Это был какой-то амулет в виде птички.       Грегор взвешивал варианты. Если шнурок подвески окажется очень прочным, а парень дёрнет за него, то это равносильно будет тому, если бы он двинул Демьяна по шее. Это будет обозначать драку с местными, что обернётся сплошными убытками, как материальными, так и репутационными. Парень дёрнул. К счастью, замшевый шнурок оказался хлипким, и птичка осталась у парня в кулаке.       — Понравилась? — спросил Демьян. — Забирай. Девушке своей подаришь.       — Нужна мне больно твоя побрякушка! — обиженно бросил парень и запихнул подвеску Демьяну в нагрудный карман.       Подошли священник и чародей.       — Идём обедать, — сказал Грегор.       Эти слова заставили Демьяна потерять к обществу восстанавливающих справедливость всякий интерес. Он закинул гитару на плечо. Савицкий доброжелательно, но твёрдо осмотрел собрание:       — Чего толпитесь? Заняться нечем? — спросил он и обратился прямо к зачинщику: — Олег, чего пялишься, как баран на новые ворота, волшебника, что ли, не видал?       Олег стушевался и посторонился, давая Грегору и его спутнику пройти. Грегор снова в уме возблагодарил этого хорошего человека — преподобного Савицкого. На этот раз конфликт удалось спустить на тормозах, но если Демьян и дальше будет раздражать местных, то быть им двоим битыми. Чародей не первый год жил на земле и никогда не исключал такого поворота событий.

***

      Чародей и менестрель сидели в закусочной. Оба взяли сезонное блюдо — окрошку на ледяном квасе, но Демьян принёс и водрузил на стол что-то похожее на пироги и тут же вцепился в один из них зубами.       — Выпечка? Серьёзно? — спросил Грегор. — Каждый раз, когда я вижу тебя за обедом, ты уплетаешь печёное. То булки, то пирожки!.. Ты понимаешь, что с твоей широкой комплекцией ты очень скоро можешь стать жирным? Ты ещё и пиво дуешь. Вот вырастет живот, и никто больше не увидит твоих мышц!       — Я вторую кулебяку тебе купил, — сказал Демьян спокойно. — Одним холодным супом сыт не будешь.       — Спасибо, — сказал Грегор, которого этот внезапный жест заботы растрогал. Тут он подумал, что парню может быть ещё и рано думать о фигуре. — Кстати, тебе сколько лет?       — Девятнадцать исполнилось в мае.       Грегор опешил.       — Сколько? Всего девятнадцать?       — Проблемы?       — Нет… Выглядишь значительно взрослее своих лет, а ты не многим старше Алексея… А, ешь свои булки! Ты ещё расти не перестал, щенок, хотя, куда ещё больше!       Прежде, чем выйти на улицу, Грегор приник к стеклу витрины и осмотрел площадь. Никаких опасных компаний не наблюдалось.       — Демьян, — сказал он, — ты молодец, конечно, но сделай милость, не беси местную молодёжь, не заставляй меня жалеть о твоей замечательной компании.       — Да я так и не понял, чего я им сделал! — воскликнул Демьян вполне чистосердечно, и Грегор не заметил, что он сильно покривил душой.       — Дурачок ты! — покачал головой волшебник. — Оно и видно, что ещё совсем пацан. Шерше ля фам!       — Чего, блин?       — Ищи женщину! Если причина поступка на первый взгляд не ясна, то не обошлось без любви… Ты, друг мой, вызываешь ревность, и я этих парней могу понять. Давай больше без концертов, хорошо?       Демьян в ответ только пожал плечами.