Герои и Злодеи

      Звёзды и неполная луна заливали ночь светом. Наземный мир — развалины каменных стен, приземистая часовня, склеп и несколько редких надгробий, деревья и травы — казался чёрно-белым. Только небо радовало глаз красками. Фиолетовое облако Млечного Пути протянулось с юго-запада на северо-восток, в Лебеде перемигивались голубые и жёлтые звёзды. Изумрудно-зелёный метеор вдруг перечертил пространство и медленно погас между Персеем и Кассиопеей. Прямо над крепостью низко над горизонтом взгляд различил золотистый Сатурн, который астрологи называют планетой «большого несчастья». «Что посеешь, то и пожнёшь», — подумал Грегор и понадеялся, что древний бог времени и жатвы сегодня принесёт ему удачу.       Когда-то давно Орлиное Гнездо было всего лишь замком — башня и квадрат двора, но со временем разрослось до небольшой крепости. Вокруг форпоста даже за стенами раньше жили люди, о чём свидетельствовали десятилетия назад заброшенные дома, церковь и небольшое кладбище. И, конечно, Гнездо неоднократно штурмовали. Двигаясь по каменистой тропинке к воротам, Грегор прошёл мимо огромной братской могилы. Здесь хоронили не только трупы после побоищ. Цивильные кладбища — это нововведение последних веков, раньше люди в городах и поселениях не утруждались копкой персональной могилы, ограничиваясь одним склепом на всю семью, или, если усопшие были победнее, складывали тела в одну большую общую могилу и, наполнив, закапывали её.       Могила даже сильнее, чем склеп возле часовенки, ощущалась некромантом, как огромная дверь. Эти кости могли оказаться очень полезны.       Здесь же было подходящее место, чтобы подготовиться и помолиться. Грегор собирался творить большое колдовство, а на это требовались силы. Он тихо, стараясь не запнуться ненароком, прочитал заклинание, к которому прибегал так редко, как только мог, и почувствовал, как за его спиной возникли титанические ворота. Он поднял руку, и его пальцы сомкнулись на холодном металле ключа. Этот особый ключ нельзя просто носить на связке с остальными колдовскими ключами, не только из-за размеров — он был большой и напоминал скорее жезл, — но и из-за значимости. Он открывал Врата.       Створки приоткрылись. Из щели потянуло ледяным ветром. Почти сразу зазвучал мерзкий вкрадчивый голос привратника:       — Не мелочись, Грегор, открой ворота пошире. Всё ещё осторожничаешь, как человек. Но ты не человек. Чего тебе бояться?       — Этого достаточно, — ответил некромант. — Сколько ты хочешь получить?       — Сколько ты хочешь получить? — отозвался привратник с готовностью.       Грегор вздохнул. Он не знал сколько сил понадобится и что придётся выпустить на волю, чтобы не только не умереть окончательно, но и гарантированно одержать верх.       — Я даю десять.       — Этого мало.       — Пока что больше дать не могу. Нужно произвести разведку боем.       — Хорошо, воля ваша. Я буду поблизости. — Существо по ту сторону усмехнулось и отошло от щели.       Голова приятно закружилась, лёгкость наполнила тело, почти приподнимая чародея над землёй. Вокруг него по ветвям кустарников и по краям одежды заплясал мертвенно-зелёный свет — Огни святого Эльма. Души окружили его, как стая светляков, в панике заметались и пропали во тьме за Воротами. Грегор тихо засмеялся от удовольствия и жути. Сила опьяняла его, но он не мог не помнить, сколько она стоит. Чтобы так напитаться некротической энергией, иному чернокнижнику пришлось бы совершить огромное число жертвоприношений животных… Либо собственноручно убить десять человек.       И отдавать больше жизней, по крайней мере, терять их из-за неосторожности Грегор сегодня был не намерен. Ему предстояло встретиться с опытным воином, при чём почти неуязвимым, а самого его, тем временем, можно назвать разве только уличным бойцом. К счастью, чародей никогда не бывает совсем один. Над ямой уже стоял мистический туман, густой, как молоко. В нём блуждали духи павших солдат, пробуждённые от своего неглубокого тревожного сна высокой концентрацией магии. Грегор повёл ладонью и поразился мгновенному результату. Он уже и забыл, что, имея силу, превращать энергию в материю можно так просто. Над братской могилой поднялись странные заросли, они колыхались в струях тумана, как водоросли в медленном течении реки. Это были полуразложившиеся человеческие руки. Они потянулись к нему, приближаясь по очереди в неспешном жутком хороводе, и каждый подавал некроманту обломок своей собственной кости. У Грегора скоро набралась целая горсть мелких костей и щепок. В конце духи подали ему изуродованный чёрно-бурый от времени череп. На нём виднелись следы не только прошедших столетий — левая скула раскрошена, кости носа проломлены внутрь, в виске зияет дыра. Едва взяв череп в руки, Грегор понял, что его хозяин незримо стоит рядом.       — Кто ты? — спросил некромант.       — Капитан Яцкевич, — прозвучал довольно явственный голос призрака, — командир наёмников. Моё почтение, господин колдун!       Грегор улыбнулся. Духи людей, умерших давно, нередко настолько истаивают, что теряют дар речи и становятся абсолютно безмозглыми сгустками информации. Этот человек смог сохранить разум бодрым.       — А вы хорошо соображаете для своих лет, — заметил Грегор.       — Обижаете! Я был молод и полон сил, когда лез на эту проклятую стену! Если бы я не повстречался лицом с шестопёром барона Гедза, то, чёрт побери, мы с ребятами крепость бы взяли!       — Это никогда не поздно. Мне нравится ваш воинственный настрой, капитан. Поднимайте своих людей!       — Не напрасно я ждал здесь в земле этого благословенного часа, — мстительно проговорил Яцкевич. — Гедз покалечил меня, но не убил. О если бы вы только знали, что пережил я за те долгие часы под стенами, с переломанными костями, заваленный трупами!.. А потом этот ад не закончился, он продолжался годы в этой общей могиле, и всё это время кровожадный волк вельдэнской короны мирно спал в каких-то сотнях шагов от нас и набирался сил!..       Грегор сделал призрак более плотным и вручил ему его голову.       — Рассчитываю на вас.       — Мы будем рядом, — прошептал мёртвый наёмник и растворился в тумане.

***

      Грегор, внимательно озираясь по сторонам, вошёл во внутренний двор замка. Луна делила двор пополам на свет и мрак. На первом этаже башни теплился огонь в очаге, а вокруг дверей угадывались признаки обитания: у стены дрова в аккуратной поленнице, бельевая верёвка от деревца к деревцу.       Вдруг в невысокой сорной траве мелькнул маленький коричневый поросёнок.       — Зефир! — удивился Грегор. — Ты чего здесь делаешь, бедолага?       Поросёнок побежал было к чародею, но совершенно справедливо испугался зелёного пламени и снова юркнул в траву. В дверном проёме появилась широкоплечая фигура человека в светлой рубашке. Он вышел на свет. Это был Степан.       — Ох, парень!.. — протянул некромант разочарованно. — Ну зачем?!..       Степан, хмурый, но решительный, подошёл ближе. В глубине его тёмных глаз горели гранатовые искры.       — Зачем?! — повторил Грегор. — Скажи, что не пошёл на смерть добровольно. Он напал на тебя и подчинил?       — Нет. Будьте уверены, я действую по собственной воле.       — И почему тебе так жизнь была не дорога, что ты решил умереть?! — воскликнул Грегор в злобе. — Какого дьявола парни, будучи здоровыми, молодыми, талантливыми только и умеют, что ныть и плакаться, что жизнь их чем-то обделила?! Ну чего тебе не хватало, что ты решил выбрать вечную ночь? Зачем позволил вот так просто убить себя? Отвечай!       Степан вздрогнул от повелительного тона, но смог противостоять этому слабому импульсу благодаря одному только упрямству. Он угрюмо помолчал с секунду и оскалил клыки в ответ на собственные мысли.       — Вы говорите, что мне грех жаловаться на жизнь, — проговорил Степан, — и вы, конечно, правы. Я тоже всегда так думал. Благодарил судьбу за то, что Майер призрел меня — сироту, выучил грамоте, дал работу… Но мне всегда было паршиво на душе от его показного благочестия, потому что я видел его взгляд. Майер смотрел на меня с досадой. Он держал меня при дворе, только чтобы люди хорошо о нём отзывались. Меценат на показуху. Точно с такой же досадой на лице он жертвует деньги на благотворительность, — и дочка его точно такая же лживая дрянь. Одному Богу ведомо, что творится у неё в голове! Я был дураком, господин волшебник. — Степан тяжко вздохнул и поднял печальный взгляд, мгновенно ставший снова тяжёлым и угрожающим. — Хозяин открыл мне глаза на многие вещи.       — Не сомневаюсь, — бросил Грегор. — И полегче с поминанием Господа Бога, теперь взывать к Иисусу тебе не к лицу. Христианство, знаешь ли, с некоторыми нашими Богами в серьёзных контрах… Ох, ты хоть подумал, что на это сказал бы твой замечательный крёстный?.. И, ради всех Богов, зачем ты украл этого несчастного поросёнка?       — Не знаю! — рявкнул Степан. — Я хотел сделать ей больно. Чтобы она плакала и страдала, вот зачем, но теперь я понимаю, что это была глупость!.. Плевать мне на крёстного, плевать на этого бюргера и его избалованную Свиную Принцессу, на весь их мирок плевать! Хозяин показал их истинное неприглядное лицо. Я лучше лишусь жизни, но буду служить настоящему благородному человеку, чем прислуживать зажравшемуся дельцу и терпеть унижения и насмешки этой злобной заносчивой девки! Я их всех ненавижу. Всех, кто шептался у меня за спиной. Мне осточертел двор Майера! Лучше я буду убирать дерьмо за свиньями здесь ради хозяина, чем за свои сиротские гроши! Я больше не какой-то непонятный приживала. Я теперь другой, и я сам это выбрал! Я теперь не бесполезный! Хозяин на самом деле нуждается во мне. Здесь я впервые кому-то нужен и важен!       — Не хочу тебя слушать, ты под его властью. Все младшие вампиры пищат от восторга при мысли о хозяине…       — Нет! — воскликнул Степан так воодушевлённо, что Грегор даже снова заинтересовался, что же парень хочет сказать. — Я пожертвовал кровь хозяину только сегодня, но заранее знал, что сделаю это при крайней нужде. — Степан прижал руку к груди и сказал: — Он хороший человек. Понимаете вы это? Поверьте, я знаю, что говорю. Когда я встретил его, я вспомнил, что преподобный Савицкий говорил мне о вас. Что тёмное существо вовсе не обязательно злое, что всё, что есть на свете, для чего-то было создано. Это непреложная правда, господин чародей. Я знаю, зачем вы пришли сюда. Он сказал, что теперь вы охотитесь на него только из тщеславия. Хозяин приказал не вмешиваться, но я предупреждаю — я буду его защищать. Он выпил мою кровь, но всё равно ещё слишком слаб, чтобы постоять за себя. Я не позволю убить беззащитного.       — Ты сдурел что ли? — изумлённо выдал Грегор, не поверив ушам. — Это он тебе сказал, что беззащитен? Парень, хозяин тебя обманул.       — Я всё сказал. — Степан нахмурился. — Вы дальше меня не пройдёте.       — А что, позволь узнать, ты мне сделаешь?       Степан недобро прищурился. Как дитя ночи он был ещё очень молод и тело у него, без сомнений, беспощадно ломало, но и новую силу он смог прочувствовать. Он не до конца понимал, почему робеет перед Грегором, ведь в его мёртвом статусе некроманты ему ещё не встречались. Впрочем, несмотря на робость, он был искренен в своём отважном желании. Вот только Грегору было недосуг возиться с молодняком.       Некромант взмахнул рукой, и Степан рухнул на землю, как подкошенный. Он попытался подняться, но что-то крепко удерживало его и так и гнуло вниз. Это были мёртвые руки. Они, как чудовищная трава, вырастали прямо из крупной редкой кладки мощения и из утоптанной глины, их было много — не меньше десятка — и они были материальными. Руки мертвецов вцепились в молодого вампира железной хваткой. Степан оскалился, зашипел, рванулся, но смог только с превеликим трудом встать на колени.       — Даже если бы ты уже умел развоплощать тело, то не смог бы. Эти путы страшнее любых оков, — сказал некромант, приближаясь. — Прежде хочу проверить кое-что…       Когти мертвеца впились Степану в щёку и поползли вниз, раздирая кожу в лоскуты. Грегор провёл пальцем и попробовал кровь на вкус.       — Хм! — выдал он, хмурясь. — Ну конечно! Мне следовало об этом догадаться… Каким же подарком судьбы ты оказался для этого вампира! Ты парень храбрый, но не глупый, понимал, что добровольно идти в логово злодея — идея отвратительная. Он заманил тебя, прикинулся несчастной жертвой, и всё ради твоей крови. Помниться, Лаириэль говорила, что её прабабка была сидой. А кровь ши очень способствует воплощению. Теперь в жилах твоего хозяина течёт очень разбавленная, но волшебная кровь, и благодаря ей он вошёл в полную силу.       Степан уставился на чародея с немым вопросом в глазах.       — Да, — сказал Грегор. — Выходит, Майер не просто так держал мальчика-сироту при дворе. Вы с Лаириэль почти ровесники, ты всего на год старше, так? Я думаю, ты ей приходишься единоутробным братом.       — Нет, — прошептал Степан, — не может быть!..       Грегор тем временем выдернул из колоды у поленницы топор и задумчиво осмотрел его широкое лезвие.       — Мне сегодня везёт… — тихо сказал он и резко перевёл взгляд на Степана, который впал в ступор и даже перестал сопротивляться мёртвым рукам.       — Другого объяснения у меня нет… А ты дал маху! Как, впрочем, каждый, кто в своё время польстился на сомнительные преимущества жизни в ночи. Каждый, поддавшийся чарам вампира, неизменно проигрывает по большому счёту. Я был о тебе лучшего мнения. Решил добиться величия, чтобы пустить пыль в глаза нахальной девчонке? Как жаль, что всё это оказалось напрасно!       Степан и слыша эти речи, и видя угрожающее орудие в руках некроманта снова рванулся и злобно оскалил клыки. Так собака огрызается от неуверенности и страха.       — Я не пойму того, кто так легко разбрасывается жизнью — самым дорогим, что у человека есть, — сказал некромант. — Хочу, чтобы ты поплатился за глупость, потому убивать не стану. Когда ты поймёшь, что все, кого ты знал, умерли, что ты навечно заперт в ночи, что никогда не увидишь солнца... Когда ты на самом деле это прочувствуешь, ты пожалеешь. Наступит день, и ты проклянёшь свою вечность, вампир! Пока охладись немного.       Руки оплели парня, как змеи, стискивая до хруста в рёбрах. Он тихо захрипел от невозможности вдохнуть. Частично воплощённые неупокоенные души могли вцепляться в живых не хуже, чем древесные корни цепляются за землю. Грегор знал, что жертву свою они не выпустят никогда. Глина и камни медленно расступились и переплетённые бледные руки уволокли свою жертву вниз, в могилу.

***

      Некромант пересёк обширный хозяйственный двор, холл замка, огромную придворную церковь и спустился во внутренний сад. Балюстрада верхней террасы совсем рассыпалась, осталось только две-три одинокие балясины, но на высоких каменных постаментах внизу лестницы всё ещё стоял гордый грифон без одного крыла и мраморный единорог с обломанным рогом. Годы превратили сад в чащобу. Корявые неухоженные яблони сплели ветви в плотные непролазные комья, усыпанные плодами; мощёные дорожки давным-давно пропали под слоями листвы и падалицы. Над садом витала сырость, грибной аромат и сладкий такой знакомый запах разложения. С появлением некроманта с террасы спустился и туман.       — Земля пропитана трупной водой, — прошептал из-за плеча призрак капитана, — она жидкая, как болото…       «Ты не справишься, — вторил ему привратник, чьего вмешательства Грегор не ждал и почти испугался этого гадкого шёпота в мыслях. — Придётся дать больше, если собираешься воплощать и мутировать мёртвую органику. Если будешь скупиться, вампир раздавит тебя как червяка».       — Помолчи! У меня полные рукава тузов! Если захочу, я его просто поджарю и всего делов, — запальчиво возразил Грегор.       В ответ на это привратник издевательски расхохотался.       «Это было бы эффективно, но ты не решишься. Мальчик, мы оба знаем, как малодушно ты боишься огня».       Грегор помотал головой, чтобы выкинуть чужие мысли. Тут-то он и увидел в обвалившейся обвитой виноградом ротонде огромную алую фигуру. Яркий багрянец ударил по глазам, даже в лунном свете он горел, как кленовые листья на солнце. Это был двухметрового роста рыцарь, закованный в роскошную парадную броню, в которой его, очевидно, захоронили в тайном церковном склепе. Она была очень сложная, гофрированная, с массивными оплечьями, медной кольчужной сеткой в сочленениях, и вся она покрывалась ярко-красной, как карамельное яблоко, глянцевой эмалью. Пояс рыцаря украшала широкая перевязь из золотых блях, лицо скрывал шлем с гротескной личиной в виде оскаленной львиной пасти.       Генерал Гедз держал оружие — свой мрачно-знаменитый шестопёр. Грегор невольно передёрнул плечами. Даже хозяйственный топор в схватке с вампиром штука не бесполезная, но Боги милосердные, если дело дойдёт до рукопашной, эта тяжеленная дура в руках вампира с лёгкостью превратит тело человека в кашу.       — Вот, я явился, — заговорил Грегор, — что дальше? Неужели и правда хочешь драки?       — Какой нахальный! — прозвучал из-за забрала гулкий низкий голос. — Разве так мальчишка вроде тебя должен разговаривать с представителем моего сословия?       — Для меня ты просто покойник. — Грегор зло сощурился и положил свой топор на плечо. Даже сам он понимал, что скрывает за дерзостью опасения, но уже вошёл в струю стремительных событий, и они его приятно будоражили. О, он вытрясет из этого вампира всё, что тот знает!       — Для меня ты просто малефик. Таких, как ты, дерзновенных демонопоклонников и убийц, Яромир насаживал на колья… Это позже церковные власти ввели обычай сжигать за поношение религии. От тебя пахнет гарью. — Гедз усмехнулся. — Тёмные силы обманули тебя?