Герои и Злодеи

            Волшебный огонь вырвался на волю. Он имел потустороннюю природу — ему не требовалось вещество, чтобы гореть, однако, встретившись с материей, он жадно пожирал её. Влажная земля под неостановимо грядущей горой плоти превратилась в раскалённые угли, и тут же шипение и свист, как в котельной какого-то адского завода, присоединились к визгу и рёву. Повалил пар; клубы зловонного тумана и коптящего жирного дыма окрасились багряным и жёлтым. Некромант смотрел на провал в Преисподнюю, разверзшийся мановением его рук, и не мог оторвать глаз. Лица касался жар, почему-то пахло горячим металлом, как в кузне, и горелым мясом. Этот страшный запах палёной шкуры так и лез в ноздри, но Грегор смирился, свыкся с ним и попытался, восстанавливая сбившееся дыхание, вдохнуть полной грудью. Он уже почти наслаждался этим адом, он превозносил боль в горящих ладонях, и дух захватывало от ужаса и восторга. Элементаль, не какой-нибудь утлый бес, не сотканный из пламени джинн, а целая саламандра — то, что люди назвали Летучим Огнём, душа лесного пожара — только выглянула из-за ворот, но одного её дыхания хватило, чтобы учинить подлинное разрушение. Прозрачные оранжевые вуали окутывали порождённое Гедзом чудовище, сжигали не только мёртвую плоть, но и уничтожали узы воскрешающей магии. Ещё немного, и монстр перестанет быть нежитью и станет только лишь горой трупов, странно спаянных вместе. Огонь невзначай перекидывался на деревья, а область углей — словно под землёй в трещинах текла вулканическая лава — распространялась. Грегор понял, что тем шире она становится, чем больше собственных магических сил он посылает через ладони. Он дико улыбнулся и медленно развёл руки шире. Гул огня сливался с шумом крови в ушах, пот лился со лба градом. Это было тяжело, но Грегор уже не хотел останавливаться. Нет, не прежде, чем он увидит только груду почерневших костей!       Ужасная химера, тем более странная, что моногенная — сплошь из породистых свиней — не стала стоять на месте. Едва угли обожгли её, она с грохотом и криком потекла в сторону даже быстрее, чем когда преследовала человека. И тут Грегор увидел, что между кустами у подножия террасы мечется нечто маленькое тёмное и продолговатое. Огонь на миг выхватил это из мрака. Это был поросёнок. Сердце у Грегора ёкнуло. Он очень не хотел бы случайно погубить именно этого Лаириэль принадлежавшего поросёнка, который стал орудием мести, которого, между прочим, он, чародей Волховский, обязался вместе со Степаном найти и вернуть… Если не парня, то хоть поросёнка!       Желания оказалось достаточно, чтобы пламя погасло, таким отчаянным был мысленный посыл. Саламандра покорно отступила, уже не грозя спалить Зефира, но вот туша чудовища опасно нависала над ним. Почти не осознавая, что делает, доверившись какому-то очень глубинному слою собственной природной магии, некромант совершил титаническое усилие, вскинул руки, и из земли мгновенно вырвался частокол костей. Грегору показалось, что он в одиночку перевернул многотонную каменную плиту, даже что-то вполне физически оборвалось во всех конечностях и вдоль позвоночника, словно лопнули нити внутри шарнирной куклы. Он повалился на колени и упёрся руками в грязный мрамор, покрытый налипшими остовами прошлогодних листьев. На мрамор закапала кровь.       Он вытер лицо рукавом. Кровь всегда хлестала из носа, когда он перенапрягался, хорошо хоть из глаз в этот раз не потекла. Грегор вцепился трясущейся рукой в остаток парапета и поглядел, что творится внизу. Чудовище насадилось на костяные пики, как зверь, упавший в ловчую яму. Хоть всё ещё слабо барахталось, оно больше не могло распасться на составляющие и освободиться. Последние лепестки огня гасли один за другим, по тьме сада в дыму и чаду рассыпались только алые огоньки в золе. Что-то мельтешило в воздухе — то ли листья, то ли крупные частицы пепла… Нет. Летучие мыши.       Гедз соткался в зримый человеческий облик, и Грегор увидел в его руках от ужаса визжащего Зефира.       Гедз погладил поросёнка между ушами и поглядел наверх.       — Ты погасил пламя! — заметил он не без удивления. — Зачем? Хотел спасти эту свинку?       — Чёрт бы тебя побрал, а зачем же ещё?! — хрипло выкрикнул Грегор в ответ. — Я бы тебя до костей спалил, если бы не Зефирчик! А ну, отдай поросёнка!       — Да ты чуть не проткнул его, болван! Для чего тебе нужен Зефир?       — Да потому что я обещал вернуть его домой! — заорал Грегор. — Ты — вор, вместе со своим мальчишкой-прихвостнем! Чем ты только его прельстил?!       — Юноша не лишён благородства, потому и решил ко мне присоединиться. Кровь ши в его жилах помогла мне восполнить силы, а я не остался неблагодарным — я дал ему прибежище, позволил ему быть моим вассалом. А ты, как погляжу, тоже не до конца погубил в себе человеческое чувство, раз способен на сострадание даже к такой маленькой твари!.. Ах, чернокнижник, теперь мне ещё больше хочется выпить тебя! Заклинатель огня? Ха! А это недурно!       — Ты слишком стар для этого мира, Адриан Гедз. Времена рыцарей-чудовищ и королей-чародеев прошли, — проговорил некромант. — Быть может, это было чудесное время, но теперь ты выглядишь неуместно. Сегодня ты вернёшься в свой склеп мертвее мёртвых, или я — не ученик волшебника Велеслава.       Вампир расхохотался.       — Ты прав! Я — существо из другой эпохи, великой эпохи! Именно по этой причине меня нельзя убить! Ты, глупец, разве я не говорил тебе, что истинное бессмертие достижимо? Как же ты собираешься уничтожить меня, молодой некромант? Каким образом? Ты восхищён Принцем, поносишь время его правления из бессильной зависти и даже не знаешь, что Яромир до сих пор жив, ибо он воистину покорил Смерть. Вот, что значит быть Повелителем Немёртвых!       Грегор стиснул остатки парапета так, что вниз посыпалась мраморная крошка, и зарычал от ярости. Мысли у него путались. Слова вампира, может, и были очередной уловкой, призванной очаровать, но били точно в цель — точно в сердце некроманта, жадного до знаний. Они возбуждали в Грегоре яростное желание. Желание жить.       — А! — заорал он. — Нежить — есть нежить! Клянусь Тьмой, Гедз, головы тебе не сносить!       Он повелительно махнул рукой, и призрак капитана облёкся в плоть, почти полностью скрывшую его полупрозрачные кости. Капитан Яцкевич мог и исчезнуть, получив свою сатисфакцию, ведь он возвратил Гедзу удар, но он всё ещё был поблизости, ожидая приказов.       — Забери у него поросёнка, — бросил Грегор.       Яцкевич повиновался, приблизился к вампиру и тот беспрекословно отдал Зефира. Капитан протянул несчастную зверюшку некроманту. Грегор погладил Зефира по голове, и он погрузился в глубокий сон.       — Охраняй его. Он вернётся к хозяйке.       — Мне нравится твоё упорство, — заметил Гедз. — Всё же благородство в тебе не умерло до конца… Старый род. Кровь есть кровь!.. Я начинаю склоняться к тому, чтобы в самом деле поделиться с тобой тайнами некромантии, ибо толковый колдун в армии — это незаменимая сила. — Он склонил голову набок и усмехнулся. — Если, конечно, у тебя ещё есть козыри в рукаве, и ты сможешь меня удивить.       — Хватит! Я из тебя всё выну, из твоей памяти, из твоей крови! Я знаю, как бороться с вампирами! Если окончательно уничтожить тебя нельзя, то уж голову-то отрубить всегда можно! Что ты будешь делать если твой череп — средоточие магической силы — окажется в моих руках? Как будешь колдовать, как развоплотишь или восстановишь тело? Ты сам мне всё расскажешь, когда я начну заклинать тебя именами наших с тобой Повелителей!       — Готов поспорить, твой-то череп многие желают поставить на полку? — прошептал Гедз, нехорошо щурясь, а Грегор тем временем уже спускался по ступеням ему навстречу. — Хоть ты и талантлив, да у тебя уже жилы рвутся от натуги и кровь течёт из всех щелей. Силёнок-то хватит?       — Держите его, парни! — вместо ответа крикнул Грегор, ткнув в Гедза пальцем. В тумане за его спиной и кругом в тенях почерневших деревьев стали видны бесчисленные духи. Они пронизывали и воздух, и землю. По повелению некроманта руки призраков обрели телесность.       Они оплели Гедза, как змеи. Когти со скрежетом скребли по металлу брони, кольца сжимались. Барон дёрнулся и тяжело рухнул на колени.       — Какая нелепица! — рявкнул он не без раздражения. — Этим!.. ты не удержишь меня!..       Однако кряхтел он с явным усилием, вырываясь из хватки и выламывая руки из пут. Немереной силы вампиру хватало, чтобы ломать холодные пальцы мертвецов, но их было слишком много. Грегор смотрел на борьбу, мстительно скалясь и давая призракам больше и больше энергии. Руки оплели необъятный торс Гедза. Под мёртвой плотью сталь доспехов начала сминаться, как тонкая жесть; звонко треснула и посыпалась алая эмаль на кирасе. Это была тяжёлая борьба. Перед глазами Грегора то и дело вставала мгла, и он смаргивал жгучие слёзы. Он не понимал, что по лицу снова льётся кровь.       — О чём ты плачешь, некромант? — прошептал Гедз. — О своей бесприютной судьбе? Присягни мне на верность, и я стану для тебя лучшим учителем. Никто кроме меня не окажет тебе такой услуги! Мастера не поделятся с конкурентом столь драгоценной информацией, а твой наставник вероломно бросил тебя! Больше тебе не к кому идти! Не теряй возможность получить покровительство! Когда тайна Короля-Некроманта станет тебе доступна, ты сможешь сделать то, чего так страстно желаешь — прижмёшь Агату к сердцу, возьмёшь её как женщину.       — Хватит с меня учителей! — прошептал Грегор в ответ сквозь скрежет металла. Он вдруг понял, что сделает в Велеславом, когда и если всё-таки найдёт его. Призраки уронили Гедза и вжали в землю, скрутив по рукам и ногам. Над горжетом доспехов Грегор видел то, что было ему так нужно — обнажённую шею. Кто-то подал ему всё тот же хозяйственный топор, и Грегор усмехнулся, занося его над головой.       — Попроси-ка ещё раз, барон! Проси о пощаде!       И, не дожидаясь ответа, он опустил лезвие. В руки отдало, как если бы удар пришёлся в камень. Гедз взревел бешеным медведем и заметался так, что руки мертвецов поддались. На его шее осталась только крошечная зарубка. Грегор разозлился, выругался и ударил ещё раз и ещё. Бесполезно. Такими темпами он вековое дерево мог бы срубить быстрее, чем голову с плеч этого вампира. Широкое лезвие отхватило только часть его волос. Тяжёлых медных волос, что прядями легли на взрытую мокрую землю.       Гедз поглядел на отрубленные пряди, и его алые глаза налились светом.       — Как ты смеешь?! — Гедз воспрянул, и руки мертвецов порвались с треском. — Игры играми, но это уже оскорбление! Теперь я не пощажу тебя, щенок!       Грегор осторожно попятился. Пока он не собирался бежать — не снова же! — но и уверенности у него поубавилось. Он послал мертвецам больше своих сил, руки потянулись, превращаясь в сплошной поток извивающихся бледных змей, но вампира им было не удержать. Он становился больше. Его тело менялось.       Грегор, не отрывая взгляда от странного зрелища, отступил. Туман и полуматериальные духи окутали его и подняли вверх, на крышу часовни. Стоя там, оперевшись на невысокий парапет с рядом острых башенок, он смотрел вниз и совсем не чувствовал себя в безопасности. Единственное, чего он пока добился, так это привёл генерала Гедза в бешеную ярость. Гедз со времени пробуждения выпил достаточно крови, чтобы использовать и другие возможности высших вампиров. Он принимал свою звероформу. Остатки парадной брони полетели в стороны, как ненужная скорлупа. Грегор увидел неясный комок мышц, что так и ходили под гладкой красной шкурой, мех, какие-то кожистые складки… Чёрным глянцевым блеском отливало нечто похожее на панцирь насекомого. И вот монстр расправил огромные мощные крылья, и стала ясна его природа. Это была мантикора.       Раньше Грегор никогда не видел мифических зверей. Одно дело глазеть на скелет грифона, рассматривать схемы в учебниках или взаимодействовать с волшебными существами в тонком мире, и совсем другое — встретить нечто настолько настоящее. Мантикора была такой реальной, что даже сама реальность казалась блёклой и немного смазанной на её фоне. Чудовище взревело, тряхнуло густой львиной гривой, сложило свои нетопырьи крылья и в два прыжка оказалось под стеной. Оно тяжеловато скакнуло, намереваясь прыгнуть на крышу, но, видно, тело ещё не слушалось вампира толком. Он только встал на задние лапы, скребнув передними по кирпичам, и задрал вверх морду, отвратительно человеческую.       — Грегор, — проговорила мантикора вкрадчиво и жутко, — мне жаль, но я вновь переменил мнение на твой счёт. Осталось решить каким именно образом убить тебя: раскусить ли мне твой череп, как орех, и съесть твои умные мозги или просто проглотить тебя целиком, как цыплёнка? Ну, ответь, быстро или медленно?       Он улыбнулся, глядя немигающими горящими глазами. Грегор отвёл взгляд, снова почуяв воздействие на разум, и отклонился подальше. В мантикоре, стоящей на задних лапах было все три метра роста, голова у неё была как котёл, и расстояние, их разделяющее, стало неприятно близким, потому что этот неф часовни был всего метров пять высотой. Гедз опустился на землю и заметался вдоль стены, ища какой-нибудь уступ.       Игры в самом деле закончились, и не оскорбление чести бесило Гедза. Этот бой развлекал его только до поры, и он присматривался к противнику в процессе, поскольку был заинтересован не только в новой крови, но и в союзниках. Теперь вампир понимал одно опасное обстоятельство — он слишком много рассказал некроманту, пытаясь его прельстить, и сам сделался желанной добычей.