сливки без клубники.

      Чонхо судорожно вдыхает воздух, осматривая любимого на своей постели. Как только Чхве встал и отправился готовить завтрак, его чертенок развалился на всей кровати и размазывает слюни уже по соседней подушке. Легкая простынь из-за сеульского зноя прикрывает только одну потрясающую ногу, а вторая абсолютно обнаженная — соблазняет мужчину.       Уену всего 24, но это именно он год таскался за водителем своей матери. Чонхо долго отнекивался от слишком юного и красивого наваждения, но Уен был упрям. Он прекрасно видел, какие эмоции вызывает у мужчины и не мог остановиться. Он хотел сопливого «раз и навсегда» именно со строгим и дико сексуальным 37-летним мужчиной.       — Детка, — Чонхо проводит пальцами по обнаженной спине и легко сжимает голенькую половину прекрасной смуглой попы. — Такой прекрасный, мой мальчик.       Чонхо не может сдерживаться, его член уже отчаянно просит внимания, а губы тянутся к любимым подкачанным бедрам. Чонхо трясет каждый раз, когда он касается своего малыша. Уен для него невероятно идеален.       Вне постели Уен комочек любви и энергии, он очень интересный человечек и заботливый партнер. Неудивительно, что Чонхо от него с ума сходит с каждым днем все больше.       Чхве снимает мешающие штаны, что натянул на голое тело. Чонхо налегает на лежащего на животе любимого и касается массивным членом нежной кожи, чем будит Уена.       — Здоровяк, у тебя пубертатный период под сорокет стукнул? — Уен посмеивается, подставляя шею под еле заметные поцелуи. Парень упорно трется готовой после ночного марафона попкой о любимого и тихо постанывает.       — Я не виноват, что мой организм так обожает тебя, детка. — Чонхо прикусывает нежное ушко и пробирается пальцами к излюбленной дырочке, обводя ее по краям.       — Чудовище, воскресенье же, я хотел поспать.       — А я хотел прожить спокойную старость, бесенок, но ты как-то не особо интересовался. — Чонхо проталкивает палец в расслабленное отверстие и наслаждается порывистым дыханием своего малыша.       — Какой же ты старый, зверюга? — Уен льнет спиной к груди своего личного здоровяка и напрашивается на лишение подготовки.       — Я тебя так люблю, демон. — Чонхо входит в Уена на всю длину и не понимает, почему испытывает все новые ощущения. Они спят уже год, они три раза занимались любовью прошлой ночью, так почему?       — Я не демон. — Уен обиженно шипит, и упивается восторгом, когда Чонхо шепчет в самое ушко: конечно, ты мой обожаемый мальчик, единственный во всем мире.       — Правильно, здоровяк. — Уен дышит через раз и требует руки Чонхо на себе везде, еще сильнее и властнее. Уену определенно нравится быть малышом для этого мужчины.       — Детка, Боже… — Чонхо сносит крышу от громкого голоса его мальчика.       Уен чувствует каждую взбухшую венку на чужом члене, что изучил вдоль и поперек. Чонхо проникает глубоко и очень медленно. Утренний ленивый секс — отдельный пункт в списке самых любимых вещей Уена.       А потом будут ленивые поцелуи, вкусный завтрак, марафон лакорнов, вечерняя пробежка и целая жизнь. Одна на двоих.