сливки без клубники.

сонхва хныкал, чувствуя в себе четыре пальца двух разных рук. двух разных людей. если быть совсем верным, двух разных огромных мужчин. если еще точнее — двух разных невообразимо горячих богов секса. стеклянные стены кабинета делают японца совершенно беззащитным. — нравится мысль о том, что кто-то увидит, как ты принимаешь нас, детка? — глубокий английский бас на ухо пьянит и без того помутненный рассудок. звездец на максималках, пак сонхва, коренной кореец, не знающий корейского. вернемся на два часа в прошлое. — и так, мистер пак, вы согласны на наши условия? — сонхва вслушивается в чистый английский одного из двух громил, на которых чуть не стал пускать слюни, как только вошел в кабинет. он, честно говоря, сейчас согласен на все, даже отсосать им поочереди… ой, зря вы папенька отправили в эту командировку своего сына цвета лазурного берега. — думаю, мы подпишем договор с вами после некоторых уточнений со стороны моего начальства. завтра, хорошо? — сонхва обычно акула в этих делах и максимально изучает контракт на месте, но тут ситуация обретает другой оттенок. у пака сейчас цифры в голове не складываются, лучше он вернется в номер, передернет, изнасилует себя своими пальцами за неимением варианта по-лучше и перечитает договор. — зачем же? наши переговоры длились два часа. — чхве расслабляет галстук на невероятной черной рубашке, которая натягивалась на дико сексуальной крепкой груди. — думаю, нам стоит довести все до конца именно сегодня. — чон встает из-за стола и подходит к креслу пака, опираясь своими ужасно красивыми руками о него. у юнхо реки из вен по открытым рубашкой участкам длинных конечностей и сонхва готов заплакать от отчаяния. не может такого быть, чтобы сразу два мужчины, подходящие под все возможные идеалы сейчас смотрели на него не менее похотливо. сонхва же не ошибся? он лишь хлопает длинными ресницами, когда мужчины переговариваются на корейском и кивают в сторону стен, отделяющих их от приемной. юнхо подходит к ней и поднимает жалюзи, демонстрируя полностью прозрачную поверхность. — видимость сохранена только с этой стороны, мистер пак. — чонхо вкрадчиво шепчет на ломанной японском и усмехается, когда слышится характерный звук затвора. юнхо обрубил маленькому хва все пути к отступлению. сонхва все равно жутко неловко, за стеной пять работников, которые иногда поглядывают на кабинет директоров и паку кажется, что над ним просто издеваются. однако добрые глаза обоих богов секса почему-то внушают доверие. видимо, он спалился на разглядывании и облизывании этих альф, раз они так уверены в его безотказности. пак теряется, когда нежно гладящая его волосы рука крепко сжалась на затылке и опрокинула голову. чонхо на это действие компаньона усмехается и подходит близко-близко выдыхая в губы сонхва что-то совершенно непонятное на чертовом корейском. сонхва хнычет, чувствуя руку чхве на своей ширинке, что топорщится не первую минуту и больно кусает губу. сонхва резко вырывается из захвата длинных пальцев чона и вскакивает, прижимаясь к столу. необъяснимое чувство полного шока и легкой тревоги одолевает его в секунды и он хочет исчезнуть. это настолько откровенная фантазия, но он никогда не решился на такое. он же не безумец. они должно быть оба слишком большие для него. ужасно. ужасно прекрасно… в глазах обоих здоровяков читается тревога и они подходят к сонхва с двух сторон. юнхо осторожно отводит его от стола и прижимается сзади, давая почувствовать что-то, что по размерам ушло сантиметров на шесть от его самого большого партнера. чонхо жмется спереди и выцеловывает покрасневшее личико. сонхва стонет и трется о мужчин, зарывается волосы чонхо и царапает чувствительную кожу. — кто это тут у нас? котенок? — чонхо снова пытается в японский, что дико возбуждает, если честно. чонхо облизывает ушки и шепчет всякие глупости на трех языках, пока ловкие пальцы юнхо расстегивают чужие брюки. сонхва осознает свою наготу ниже пояса в момент, когда катапультироваться поздновато. честно говоря, поздновато было с самого начала. юнхо широкими ладонями оглаживает мягкие смуглые половинки и еле слышно рычит от желания их пометить. сонхва откидывается на его плечо и прикрывает глаза, пока чонхо воодушевленно вылизывает его шею и перебирает выбритые яички. сонхва ненавидит то, что не подумал растянуть себя с утра, учил же его мудрейший уен: «ты должен быть всегда готов в этой стране греха и порока, там слишком много горячих мужчин и мы с тобой этому подтверждение». все мысли выбивает из головы абсолютно голая кожа двух тел, что прижимаются к нему с самых опасных мест. сонхва смотрит вниз и чувствует задницей кое-что. да, он не ошибся в эти мужчинах, просканировав их с первой секунды. юнхо поворачивает его к стеклянной стене и наклоняет на кресло. сонхва почему-то не в силах оторвать взгляд от снующих туда-сюда сотрудников. — нравится мысль о том, что кто-то увидит, как ты принимаешь нас, детка? — глубокий английский бас на ухо пьянит и без того помутненный рассудок. — д-да. — сонхва шепчет на японском, чем окончательно срывает крышу двум богам секса. честно говоря, сонхва немного стыдно выходить из кабинета в засосах, которые нечем прикрыть и с мыслями о том, что в него кончили во второй раунд сразу двое мужиков. кажется, настолько долгих переговоров в этом кабинете еще не было. *** — детка, когда ты уже прилетишь? мы ужасно скучаем. — юнхо улыбается экрану и смеется на тычок в ребро от чонхо, которого не было видно в кадре. — я пока не знаю, на следующей неделе летим с уеном и такуей в штаты. это может занять много времени. — сонхва медленно выговаривает корейские слова, что за год отношений с двумя громилами выучил довольно неплохо. — решено, после командировки бери отпуск, поедем на море. — чон выглядит решительно настроенным и воодушевленным. сонхва обожает эту очаровательную сторону своего большого мужчины. — правда? — сонхва светится от счастья, он любил этих двоих слишком сильно. пак и не мечтал пока о совместной поездке, где они смогут хотя бы несколько дней не прятаться. — правда-правда. — вкрадчивый голос чонхо ласкает слух сонхва и он сладко зевает, вызывая улыбку мужчин. — спокойной ночи, котенок. — люблю вас, здоровяки. увидимся во снах.