Буря

      Тьма. Бесконечная, беспросветная и практически осязаемая. Тьма всегда была и оставалась подлинной владычицей таинственных подземных червоточин, проходящих через толщу коры планеты. Часы блужданий в бесконечных лабиринтах, где царит извечный мрак, ложились тяжким бременем на сознание даже такого подготовленного человека, как бывший член Ордена Джедаев. Впрочем, пусть Энакин и не уделял столько внимания духовным практикам, как искусству фехтования на световых мечах, все же его ментальные силы были на голову выше в сравнении с обычным человеком. Но, тьма и одиночество в течение длительного времени способны пробить бреши в защите даже самой стойкой души. Постепенно, словно море, глодавшее скалу сотни лет, они подтачивали разум заблудившегося скитальца.       Сиянию светового меча было не под силу разогнать подземную тьму, но оно хотя бы позволяло бывшему джедаю видеть, куда наступать. Неоднократно уже путь генерала преграждали трещины и расщелины, а то и вовсе целые пропасти, уходящие в темные бездны. Потерявшись в лабиринте подземного комплекса неизвестных строителей древности, Энакин тщетно пытался связаться с Асокой или выйти на общую частоту 501-го. Связь дальнего радиуса отрубилась сразу после прибытия «Немизиды» на Грайю, но комлинк еще работал в пределах самой планеты, пусть и с перебоями. Здесь же, под толщей земли и камня, всякие попытки связаться с внешним миром были тщетными. Не помогли и крики, ведь Скайуокер спустился в комплекс с двумя солдатами, но те словно канули в неизвестность. Ничего, никаких звуков, кроме эха собственного голоса и тишины. Даже дуновения ветра или звуки падающих капель воды не были здесь слышны. Ничего.       Энакин просто шел вперед уже неизвестно сколько часов, надеясь отыскать выход — или вход, неважно. В конце концов, он же как-то попал сюда. Возможно, случился обвал и поэтому он оказался в кромешной тьме, после чего заблудился. Но здесь было и еще что-то. Чутье джедая словно бы умерло, сделав Скайуокера практически слепым в Силе. Нечто было здесь, в этих пещерах, но он не мог сказать, что. Как и найти верное направление. Хуже всего, что их с Асокой крепнувшая с каждым днем связь внезапно оборвалась. На задворках сознания гнездились самые темные мысли. Эти стервятники пытались рвать разум Энакина, задавая черные вопросы, на которые он не хотел знать ответа. Генерала Республики было не так-то просто напугать, но от одной мысли о том, что с ней что-то произошло… Он просто отбрасывал эти мысли, как пораженческие. Он найдет выход — всегда находил. Не бывает бывших джедаев, тем более, рыцарей-джедаев. На этой планете творилось что-то неладное, и Энакин твердо был настроен разобраться, в чем дело. Осталось только выбраться из этих катакомб и, как порой любила говорить Асока, «навести суету» наверху. «И не из таких передряг выбирался, в конце-концов».       Подбадривая себя подобными рассуждениями, Энакин пробирался вперед. Видимо, он находился очень глубоко, раз не ощущал мерзостной липкой жары вкупе с духотой, которые повсеместно властвовали на поверхности Грайи. Словно вторая кожа, она приклеивалась к телу, оставляя мерзкие ощущения, стоило только ступить на почву планеты. На стенах, в свете, идущем от лезвия меча, можно было разглядеть письмена на неизвестном языке. Эх, сюда бы Трипио, мигом бы разобрался. Возможно, где-то тут есть указания верного пути. Внезапно стены разошлись в разные стороны, а потолок резко ушел вверх. Похоже, что это была большая пещера или какой-то каменный мешок. Освещая себе путь, Энакин обнаружил, что попал в рукотворный зал впечатляющих размеров с колоннами, уходящими ввысь к потолку, что терялся во мраке. Тьма будто сгустилась здесь, становясь практически осязаемой и живой…       На фоне этих древних монументов Энакин казался крошечной фигуркой с сияющим светом в руке. Он шел мимо колонн и видел, что зал действительно впечатляет своими размерами: он не мог разглядеть ни противоположной стены, ни боковых. Вдруг мрак стал взрываться яркими вспышками, очень похожими на стрельбу из лазерного оружия. Инстинкты джедая заставили Энакина моментально укрыться за ближайшей колонной и начать оценивать ситуацию. Ну, наконец-то враг, настоящий, а не призраки собственного разума. Если это ловушка сепаратистов, то все становилось гораздо проще. Вспышки тем временем продолжались, приближаясь к укрытию генерала. Тут до него дошло, что он до сих пор ничего не слышит. Абсолютную тишину все так же ничего не нарушало. Светопредставление закончилось также внезапно, как и началось. Энакин выглянул из-за колонны. Ничего, такой же мрак повсюду. — Да, все чудесатее и чудесатее, — сказал сам себе генерал, невольно повторив фразу Асоки, которую он слышал от тогруты несколько раз.       Возможно, это всего лишь какие-то особенности флоры или фауны этой планеты, мало ли светящихся созданий встречается в Галактике? Энакин продолжил путь между двумя рядами циклопических колонн, когда вспышки начались снова. На этот раз он просто не обращал на них внимания, шагая дальше. Наверное, местные светлячки. В джунглях наверху таких полно, отчего ночью тропики мерцают огнями всех возможных цветов. Но тут началось что-то невероятное. Словно саму ткань реальности раскрашивали масляными красками, меняя привычную взгляду картину. Это было как видение наяву. Обстановка вокруг резко изменилась. Секунду назад Энакин был в мрачной пещере, а теперь стоял в Храме Джедаев. Погибшем…       По залам Храма словно ураган прошелся, а где-то бушевали пожары. Кровавые следы на стенах. Трупы учителей и юнлингов, застывшие в неестественных позах там, где их застала смерть. На каждом убитом следы от лазерного оружия. Неужели сепаратисты атаковали Корусант? Как Дуку и Гривусу удалось миновать все линии защиты? Бывший ученик и бывший учитель побежал по мраморным плитам к Залу Совета. Повсюду он видел лица друзей и знакомых из своего прошлого. Ярость начинала заполнять разум Энакина, пробуждая в нем только одно желание и стремление — карать. Не оставалось больше ничего, кроме непреодолимого желания мести и желания заставить врагов страдать, и заплатить сполна за причиненные боль и разрушения. Точно так же, как тогда, среди раскаленных песков Татуина.       Воспоминания о матери охладили пыл Скайуокера, и в этот момент он увидел картину, которую его ум и сердце отказывались воспринимать. Солдаты. Солдаты в белых доспехах клонов. Они были повсюду. Клоны добивали еще дышащих джедаев, а рядом отряд расстрелял группу юнлингов. И руководил этим безумием некто в плаще с накинутым капюшоном. Не успел Энакин что-то предпринять, как снова оказался во мраке подземного зала среди мерцающих огней. «Да, что здесь происходит, ситхи вас побери? Что это? Будущее? Настоящее? Кто-то захватил экипировку клонов? Дуку? Или я уже надышался какого-то подземного газа?»       Не успев толком осмыслить увиденное, как перед глазами уже была новая картина. Огонь, потоки лавы, алые всполохи и багровый свет. Двое тел лежали у ног третьего. Все тот же неизвестный в плаще с капюшоном, но в его руке сиял красным световой меч. Энакин замер на месте, узнав в распростертых телах Оби-Вана и… Асоку. Неизвестный собирался повернуться к бывшему джедаю лицом, когда видение вновь сменилось на подземную тьму.       Вихрь эмоций ураганом вертелся в душе Энакина, мешая трезво мыслить. Страх, боль, гнев, ярость — все смешалось в калейдоскопе чувств, грозя затопить разум. Контроль над собственными эмоциями всегда был слабой стороной ученика Кеноби, и теперь Энакин это почувствовал в полной мере, почти ощущая, как его духовная броня дает трещины, а рассудок готов взорваться облаком из тысячи мелких осколков.       Багровый свет вернулся. Из вспышки пламени на Скайуокера шагнул незнакомец и атаковал. Молниеносно Энакин блокировал выпад, его меч скрестился с красным мечом противника. Это был воин, не меньше ростом самого генерала, весь закованный в устрашающую черную броню. Сквозь маску-фильтр шлема можно было различить дыхание врага. Они схлестнулись в яростном поединке, обрушивая друг на друга вихрь ударов. Энакин впервые ощутил такую технику, такой напор, такую скорость. Но при этом он испытывал очень странное чувство узнавания… Все эти атаки, каждое движение так сильно походили на его собственный стиль боя Джем-Со. — Кто ты? — озвучил вертящийся на языке вопрос Энакин.       У него были предположения, что это очередной ученик Дуку, но мало ли в Галактике может найтись тех, кого прельстила Темная сторона? — Я привнес Равновесие в Силу… — произнес металлический голос. За спиной воина в броне опять стали возникать картины, которые Энакин уже наблюдал, только с увеличенной скоростью — разрушенный Храм, убийства, неподвижные Оби-Ван и Асока… — Я убил всех прославленных джедаев, я вселил ужас в Галактику и даровал ей мир. От моих рук пали твой учитель и ученик.       Ненависть жгучим потоком заструилась по жилам Скайуокера, и он позволил ей завладеть собой, как уже делал неоднократно в ситуациях, близких к этой. Но сейчас им владело чувство куда более сильное и темное, превращая его собственное «Я» в один пульсирующий сноп ярости. — Я уничтожу тебя! — зарычал Энакин, бросаясь в атаку.       Враг только рассмеялся в ответ. Загадочный воин играючи отбил атаку, после чего Скайуокер ощутил сильный толчок в грудь и его отбросило назад, сильно приложив спиной о ближайшею колонну. — Да, обращайся к своей ненависти! Вот наивысший дар, самое мощное твое оружие! Ненависть сильнее всего, она даст тебе силы и мощи даже тогда, когда все потеряно, она заставит тебя идти вперед. Но ты еще только в начале Пути. Твоя ненависть скорее погубит тебя, нежели станет твоим союзником. Научись ей управлять, слейся с ней и ты познаешь Истинную Силу! В Храме Джедаев тебя не научат этому, найди того кто способен, и тогда сможешь потягаться со мной, щенок.       Безумие овладело Скайукером, он снова и снова бросался в опрометчивые атаки, а враг с легкостью уклонялся от всех его выпадов, отбрасывая назад, словно котенка. Пошатываясь, Энакин поднялся и снова встал в боевую стойку. В голове немного прояснилось от постоянных ударов о каменный пол или колонны. Конечно, он потратил много сил впустую, но не оставил своего намерения прикончить этого ублюдка. — Ты так хочешь уничтожить меня, но все эти потуги бесполезны… — снова заговорил воин. — Ведь я… это ТЫ!       Черная маска и шлем слетели с головы противника, открыв взору Энакина свое собственное лицо, абсолютно такое же, какое он видел в зеркале почти каждый день. Только глаза горели диким желтым огнем. Происходящее не укладывалось в голове Энакина, он смотрел на себя, на своего двойника, злого двойника. — Нет… — только и смог прошептать пораженный Скайуокер. — Не веришь? Я это ты — то, каким ты станешь! — Я не стану таким, как ты, кем бы ты ни был, Сила тебя побери! Не знаю, что это за игры, но я сражаюсь, чтобы защитить Галактику от Дуку или кто там устроил все это?       Темный Энакин лишь издевательски рассмеялся в ответ: — Защитишь? О нет. У тебя другие таланты…       Окружающая реальность вновь сменилась чередой призрачных видений. Энакин во главе клонов штурмует позиции сепаратистов, вот он же во главе бомбардировочной эскадрильи сбрасывает бомбы на врагов. Он и его легион улетают, оставляя жителей под мнимой защитой Республики, когда следом настает голод и народ начинает роптать против лоялистов, снова обращая взоры к бунтовщикам. И все начиналось снова. После каждой победы оставалось лишь опустошение и горы жертв, о которых не говорили в военных сводках. Повсюду за Энакином и его людьми следовали разруха, смерть, горе и отчаяние. — Видишь, ты все это время питал эту войну, подбрасывал дровишки в огонь, а всю вину сваливал на других. На Дуку, на Гривуса, на Совет. — Я… Делал, что должно.       Энакин отвечал слабо и неуверенно. Мысли путались, а реальность перестала быть таковой. Злобная пародия на него самого снова издала ехидный смешок: — Молодец, да, ты сделал, что не смог бы сделать Дуку или Гривус в одиночку. Разжечь пламя этой войны, бросить в ее горнило еще больше планет. Твои победы не приближали конец войны, а лишь еще больше отдаляли перспективу мира. Чувствуешь себя героем? — Ты… Да кто ты такой? Всего лишь плод моего воображения, иллюзия… — вскричал Скайуокер. Двойник лишь грустно улыбнулся, обратив взор назад, где снова замерцало очередное видение. Пустыня. Трупы песчаных людей, зверски убитых. Разрушенные жилища, мертвые мужчины, женщины, старики и дети. — Я не смог забыть того, что здесь случилось. И я сломался. Как сломался и ты, — тихо сказала злая копия Энакина.       Воспоминания о том дне словно ножом ранили сердце бывшего джедая, и прошлая боль снова вернулась, поднявшись из самой глубокой и мрачной долины души, куда была изгнана. — Вижу к тебе постепенно приходит понимание. И это больно, ведь так? — не оборачиваясь, сказал двойник.       Меч в руках Энакина погас и выпал из рук. Он рухнул на колени, обхватив голову руками. Чувство вины, горечь утраты и боль от осознания собственных ошибок стали давить на него непереносимым грузом. — Это не я… — прохрипел Скайуокер. — Нет… — двойник снова смотрел на него. — Ты. Ты убивал сам и приказывал другим, твои действия обрекли невиновных на страдание и гибель. Кто-то должен ответить за твои грехи. — То, что случилось, не моя вина! — прокричал Энакин. — Неужели? Остановись ты, и ничего бы не случилось. Но ты пошел вперед, как и всегда. Но ради чего? Зачем? — Я выполнял свой долг… Делал, что следовало. Я не виноват. Мы должны были остановить войну и спасти Галактику от этого… — Нет, ты дошел сюда только потому, что в тебя вложили мысль с детства и ты сам ею проникся. Ты хотел стать тем, кем не являешься — героем. Избранным. Пусть ты и отрицал это, но тебе всегда нравилось это, твои самолюбие не могло не прельститься этим. Но куда тебя довело это стремление?       Рядом с Энакином возник боец в грязной, изломанной броне клона. И еще один. И следующий. Много их было. И других, совсем разных людей и не только, гражданских, мирных жителей с разных планет. Впереди этой бесконечной толпы стояла одинокая фигура матери Скайуокера с алыми дорожками идущими по щекам от глаз. — Правда бывает горькой. Но другой у нас нет. Смирись с этим, — продолжал двойник. — Нет… Это все мои галлюцинации. — Вот как? А может, мои? Ведь ты и я — одно целое. Я — твоя темная сторона. Ты всегда бежал от меня, старался быть тем, кем никогда не был, и посмотри, куда это нас завело. Но дальше так продолжаться не может. Пора принять меня и познать твою истинную суть. Прими свою темную сторону или умри здесь! Двойник зажег свой световой меч, походивший на росчерк крови на черном полотне. — Нет, я не виноват. Я не хотел никого убивать… — шептал Энакин в темноту. — Нет смысла отрицать очевидное. Но если ты в это веришь — сражайся!       Но Энакин словно застыл в анабиозе, его разум словно бы ускользал от него. Он уже и не знал, где правда, а где ложь. А мертвецы холодно и обвинительно смотрели на него со всех сторон. — Бесполезно бороться с самим собой! Прими меня, прими себя, и тогда ты сможешь стать действительно чем-то большим… Шанс. Исправить ошибки.       Энакин снова наблюдал сменяющие друг друга видения. Клоны во главе с ним самим уничтожают джедаев в Храме, он же стоит над телами учителя и любимой… Сознание Скайуокера стало проваливаться в какую-то липкую темноту, словно разум отказывался воспринимать увиденное и услышанное, а слова злого двойника звучали эхом откуда-то сверху, будто из-под толщи воды. — Да будет так… — сказал двойник, занося меч над головой сломленного Скайуокера.       Совершенно неожиданно меч противника был блокирован ярким синим сиянием, вспыхнувшим столь ярко, как молодая звезда во мраке космоса. Глаза генерала Республики резануло от вспышки света, а когда сияние стало угасать, перед ним возник призрачный облик такого знакомого еще с детства лица. — Мастер Джинн… — тихо сказал Скайоукер.