Буря

      Озноб бил Асоку, ее тело словно перестало ей подчиняться, голова раскалывалась. Тогрута тряслась под одеялом из тростника, и реальность начинала плыть, мешаясь с видениями воспаленного разума. Воспоминания девушки рисовали перед ее мысленным взором картины прошлого, и в них неизбежно фигурировал самый дорогой для Тано человек во всей Вселенной. Вот она впервые видит Энакина на Кристофсисе, и сначала он казался недовольным тем, что ему подсунули зеленого новичка, но Асока быстро его переубедила. Магистр Кеноби еще заметил, что после их первой встречи Энакин перестал быть таким мрачным и подавленным. Затем в памяти тогруты всплывали одна за другой их боевые миссии, первые потери и истинный лик войны, и ребенок, которому пришлось очень быстро взрослеть, наблюдая, как погибают друзья и товарищи. Асоке было тяжело, как может быть тяжело подростку, оказавшемуся на полях сражений. Если бы не ее будущий возлюбленный… Энакин стал ей не просто наставником, но опорой, ориентиром. Он научил ее переносить все это, рядом с ним Тано стала той, кто она есть сейчас. Общение с ним всегда походило на возвращение в спокойную бухту, вдали от штормов и гроз внешнего мира. Они оба нашли это друг в друге. Но если на юную тогруту давило настоящее, то Энакин волочил за собой тяжкий груз прошлого, накопившихся сомнений, страхов и ошибок.       Асока очнулась внезапно, почувствовав чье-то присутствие. Болезненных ощущений больше не было. Девушка приподнялась на локте и замерла в изумлении, увидев перед собой того, кого никогда не могла видеть вживую. Перед ней, в голубоватом сиянии, стоял Квай-Гон Джин, легендарный джедай и наставник магистра Кеноби. Точнее его… Дух? Призрак? Сила побери, Асока не знала, что это. Но отлично понимала, что это связано с ее джедайским прошлым. — Приветствую, падаван Скайуокера, — улыбнулся призрак.       Оцепенение отпустило девушку, но она лишь смогла выдавить: — Мастер Квай-Гон… Как Вы… — Ничто не уходит навсегда и все живое оставляет свой след в Силе. Я думал, ты была более внимательной слушательницей на занятиях. — Я… не… — замялась тогрута, совершенно сбитая с толку.       Призрак подошел ближе и «присел» на койку рядом с Асокой: — Мы никогда не виделись в жизни, но я наблюдал за тобой, юная Тано. — Наблюдали? — Ты обрадуешься, если я скажу, что юный Скайуокер жив и спешит увидеться с тобой? — Жив?! — Асока подалась вперед всем телом, словно через нее пропустили электрический разряд. — Я знала!       Квай-Гон улыбнулся: — Стоило упомянуть его имя, как даже твоя сигнатура в Сила стала видна более ярко, несмотря на свойства этой планеты… Скажу лишь то, что ваша встреча была не случайной. Совет Джедаев считает, что лишь великая Сила способна победить тьму. Но за завесой жизни мне открылось иное… Судьба Энакина будет зависеть от тебя, Асока. Нити ваших судеб так тесно переплелись, что уже и нельзя сказать, где начинается одна и заканчивается другая.       Асока молча внимала словам давно ушедшего джедая, не совсем понимая, что именно происходит, но что-то ей подсказывало, что это нечто невероятно важное. — Я должен был посетить вас обоих… — продолжал Квай-Гон. — Ты слышала историю о том, что Энакин Избранный? Это правда, он сын самой Силы, я мог удостовериться в этом. Но его будущее не принадлежит лишь ему. Долгое время я терзался сомнениями касательно древних пророчеств… Но теперь я понял все до конца. Не хватало одной переменной в этом уравнении. Тебя. — Меня? — удивленно переспросила тогрута, не понимая, куда клонит призрак. — Да. Пло Кун не случайно обнаружил тебя на Шили. Тебе ведь и самой это казалось странным, что обстоятельства сложились именно так? Сила выбрала тебя, Асока. Ты Противовес. Энакин Избранный, но лишь от тебя будет зависеть, станет он спасителем или же тем, кого проклинают. От тебя будет зависеть, куда именно качнутся Весы. Судьбу не изменишь, но у нее разные пути и формы. Помни это.       Тогрута обескураженно покачала головой, мысли, похоже, опять стали путаться. То ли лихорадка возвращалась, то ли… — Но я ведь уже даже не джедай… И Энакин… Мы ушли, — сокрушенно сказала Тано.       Она невольно вспомнила, как ее мир перевернулся в одночасье в те злополучные несколько дней. Учитель Оби-Вана, казалось, не был удивлен ее признанием: — Джедаи — это не камни Храма и не световые мечи у нас в руках. Бытие джедаем состоит не в том, чтобы жить на верхних уровнях Корусанта, участвовать в особых миссиях и сражаться с врагами. Быть джедаем значит жить согласно Светлой Стороне Силы, жить в соответствии с идеалом, который она воплощает, совершенствоваться, не забывать о прошлом и передавать наследие тем, кто придет нам на замену. Это предполагает также некоторую сдержанность, самоограничение ради освобождения от давления эмоций и желаний. Это также означает приобретение поэтического восприятия всего лучшего в окружающем нас мире, в природе, в любви, в семье, в удовольствии и в действии. Быть джедаем значит придать форму своей жизни, сделав высшим судьей взгляд, обращенный к пробужденной красоте своего сердца. И никогда не опускать руки, предпочитая борьбу за эти идеалы — борьбу до самого конца.       Слова мастера Джинна задели тонкие струны души девушки, заставляя ее вновь почувствовать себя чем-то большим, чем просто еще одним из винтиков огромной военной машины. Она даже позволила себе усмехнуться: — Кое-кому в Ордене Ваши слова бы пришлись не по нраву. — Да уж… — ответил Квай-Гон. — С Советом у меня были некоторые разногласия… Асока, не бывает бывших джедаев и не членство в Ордене определяет, являешься ли ты им или нет. Только ты сама. Вы с Энакином джедаи, это ваша суть и предназначение. А потому я прошу тебя быть сильной и стойкой, ибо грядущее потребует от тебя огромных жертв. Но помни… Теряя, думай не о том, что ты утратила, а о том, что имеешь сейчас и что можешь приобрести. — О чем Вы?.. — спросила взволнованная тогрута.       Но от призрака Квай-Гона и след простыл, словно и не было его здесь только что. Потерять? Что? Кого… Только не Энакин! При одной мысли об этом Тано хотелось кричать, как если бы из нее заживо вырывали внутренности или сдирали кожу. Разум просто отказывался воспринимать эту мысль, и всячески отбрасывал ее как ядовитую занозу безумия в слепой попытке защититься.

***

      Тогрута очнулась от забытья, ее все так же бил озноб, голова шла кругом, но было еще что-то… Боль внизу живота… Глаза девушки округлились, когда она заметила кровь на койке, темными каплями окрашивающую металлический пол. «Нет»… Это была последняя мысль Тано, прежде чем ее сознание погасло, провалившись в спасительную темноту.

***

      Гидро-танки скользили по мутной речной глади, словно выпущенные из лука стрелы. Клоны на борту наблюдали оба берега, покрытых густой тропической растительностью. Над водой стоял отвратительный тухлый запах, так что солдаты предпочитали не снимать шлемы лишний раз. Транспорты приближались к узкой горловине реки, где устье делает поворот, это место проводники аскари называли «дьявольским силком». Место было действительно труднопроходимым и идеально подходило для засад. Опасения командиров оправдались, когда с обеих берегов узкого протока на гидро-танки стали сыпаться стрелы. Клоны попали в засаду «лягушек», как называли местных туземцев. Эти явно были из числа враждебных племен. Возможно, они держали сторону сепаратистов, а может, просто нападали на всех, кто нарушал границы их ареала обитания. Противник, укрываясь в густой листве, мог безнаказанно осыпать сбавившие скорость транспорты клонов из своих луков и даже метать копья. Ответ клонов 501-го был стремительным и поражающим: залпом из ракетных установок солдаты обстреляли оба берега зажигательными снарядами. Яркая вспышка света и последовавшие за ней шары огня, раскрывающиеся как цветочные бутоны, накрыли оба берега огненным валом. Дикари могли лишь удивляться, что же за боги низвергли на них свою кару, от которой джунгли запылали, направляя к небу черные столбы дыма. — Теперь о нашем приближении узнают, — покачал головой сержант Раз-Два. — Кто надо, уже давно в курсе, — отозвался Резня, снимая с плеча ракетную установку.       Дальше путь ожидал быть более безопасным, так как река разливалась, и ее устье становилось настолько широким, что порой нельзя было разглядеть противоположные берега. Чем дальше, тем более заболоченной становилась местность. Клоны были рады, что «позаимствовали» у инделонцев транспорты — проделывать этот путь пешком стоило бы слишком многого. Особенно когда тебя окружают воинственные племена аборигенов.       Резня спускался в трюм, чтобы проверить Рекса и Асоку, когда услышал вскрик из каюты командира Тано. Ворвавшись туда с ножом в руке, клон меньше всего ожидал увидеть то, что увидел. Он стремительно выбежал обратно. Про себя Резня проклинал все на свете, и особенно эту мерзкую планету, от которой его уже просто тошнило. Как только глаза клона заметили батальонного медика Костоправа, он тихо попросил того идти за собой.

***

— Ну что? — неторопливо спросил Резня, когда Костоправ закрыл за собой дверь каюты. — Все в порядке, — со вздохом сказал клон, наклоняясь к стоящему рядом умывальнику, чтобы смыть кровь с рук.       Резня, еле сдерживая себя, дождался, пока медик закончит. Костоправ отряхнул руки и повернулся к солдату: — Я ввел командиру Тано противовоспалительное и провел необходимые процедуры, в целом все должно быть хорошо… Мы, конечно, проходим полное медицинское обучение, но я обычно чаще имел дела с обрубленными конечностями, чем с этим… К сожалению, я мало что могу сказать о физиологии тогрут или о том, как джедаи могут восстанавливаться… Но если сделать прогноз, исходя из физиологии среднего человека и близких к ним гуманоидов, то могу сказать, что полное физическое выздоровление произойдет в течении недели-двух при условии полного покоя, а полное психологическое восстановление может занять от шести месяцев до полтора года. — Док, скажи в чем дело, — настойчиво сказал Резня. — Командир Тано была беременна… У нее был выкидыш, — ответил медик. — ЧТО?! — опешил Резня, меньше всего ожидавший чего-то подобного. — В целом срок был маленький, плод сформироваться не успел, так что ничего страшного для организма, но я опасаюсь за психологическое здоровье. Но, к сожалению, тут мне не хватает даже теоретических знаний. Причиной случившегося, скорее всего, стали общие условия и тяжелые физические нагрузки. Я буду наблюдать, но желательно, конечно же, вывезти командира Тано с планеты и вообще из зоны боевых действий на время выздоровления. Это моя рекомендация. — Сам знаешь, что пока мы тут бессильны… — покачал головой Резня, а после тихо добавил. — Ты же понимаешь, что все это только между нами? — Разумеется, — кивнул Костоправ. — Я давал врачебную клятву, и мне, в общем-то, не привыкать держать при себе откровения солдат, сказанные в горячке или из страха. Особенно предсмертные… — От меня такого не дождешься. — Я и не предлагаю. Но если что, ты знаешь, где меня найти. — Ага, уже бегу, — отрезал клон. — У меня для тебя еще один пациент, о состоянии которого тоже лучше помалкивать.       Костоправ округлил глаза, но ничего не сказал, последовав за Резней в каюту капитана Рекса.

      ***

— Плохо дело… — голос медика был встревоженным. — Надо было раньше мне сообщить. Я ввел ему препарат, чтобы остановить и снять интоксикацию, но это временная мера. Не могу понять, мы ведь не подвержены боевому стрессу, что могло вызвать такие сильные галлюцинации, если потребовались такие меры… — Не тяни, док, — Резня стоял над плечом медика. — Если он и дальше будет принимать это, то нужно следить за дозировкой, но каждый новый прием наркотика будет усиливать деструктивные процессы в организме все сильнее. Капитану требуется полное промывание крови вместе со всем организмом и курс реабилитации. Но не в этих условиях… — Сделай все, что сможешь, — сказал Резня. — Постараюсь, — ответил Костоправ.       Резня оставил заботу об Асоке и Рексе на Костоправа, а сам поднялся на палубу, с трудом делая вид, что все идет, как надо. На языке вертелись самые грязные ругательства, которые клон слышал за свою недолгую жизнь. Приближалась ночь, и транспорты делали остановку у одного из бесчисленных островков. Не имея достаточного количества средств ночного видения, было решено делать ночные остановки. Да и солдатам требовался отдых, так как целый день им приходилось быть начеку. Проводить ночь личный состав будет на транспортах, но Резня решил сделать вылазку на кусок твердой земли, вооружившись, помимо прочего, мачете.       Пробиваясь сквозь заросли, солдат не находил ничего от слова совсем, но вскоре обнаружил в центре острова приземистую постройку с темным зевом и ступенями, уходящими вниз. В нем проснулась злость, он достал взрывчатку, чтобы навсегда запечатать проклятые подземелья. Да и просто хотелось сорвать злость на чем-то из-за свалившихся на голову бедствий. Он хотел было уже швырнуть снаряд, когда услышал отчетливые звуки шагов и сбивчивое дыхание — кто-то поднимался снизу. Оттуда. Резня мгновенно занял огневую позицию, приготовясь встретить любое нечто из недр этой поганой планеты. Об отступлении он даже не думал.       В темном проходе обозначились контуры выходящей фигуры. Резня был готов жать на спусковой крючок, когда внезапно резко опустил оружие: — Генерал Скайуокер? Это Вы, сарлак бы Вас побрал? — опешил клон, забыв напрочь о субординации. — Я тоже тебя рад видеть, Резня, — сказал Энакин.