Феликс плачет недолго, но для Чана это время может стать небольшой вечностью. Он просто… он плачет так сильно, но так душераздирающе тихо, пытаясь подавить эмоции, и все его тело трясётся в руках Чана. Челюсти Феликса стиснуты так сильно, что Чан может услышать скрежет зубов и случайное хныканье, которое заглушается болью. Чан изо всех сил пытается успокоить Феликса, поглаживает его по спине и шепчет всякие милые глупости, при этом сам не концентрируясь на сказанном, и проглатывает сострадание, сидящее комом в горле.
Из-за него Феликс плачет. Чан не уверен, что когда-нибудь сможет простить себя, но клянётся, что сделает все возможное, чтобы исправить это. Он чертовски сильно хочет побаловать Феликса и дать ему все, что тот хочет и в чем нуждается, и постарается сделать так, чтобы Феликс реагировал на это как можно более безболезненно.
В конце концов, Феликс отстраняется, шмыгает носом и вытирает лицо, наклонив голову и поджав губы, как будто не желая, чтобы его видели в таком состоянии. Чан с неохотой слегка отстраняется, но, прежде чем отпустить Феликса, скользит руками по его рукам и один раз сжимает локти. Потянувшись, Чан берет бумажное полотенце — это лучшее, что он может сделать в данный момент — и протягивает Феликсу.
— Спасибо, — хрипит Феликс, вытирая лицо и сморкаясь. — Ох, прости, это мерзко.
— Ничего страшного, — заверяет Чан. — Ты… ты все ещё хочешь пойти за продуктами?
Феликс кивает.
— Ага, — отвечает он, — только позволь, я пойду умоюсь.
Феликс уходит, и Чан смотрит ему вслед, чувствуя… ну, если честно, чувствуя себя ужасно, но он полон решимости скрывать это и не показывать то, как сильно повлияли на него чужие слёзы. Во-первых, его чувства — не проблема Феликса. Во-вторых, у Феликса достаточно гордости, чтобы не хотеть жалости в свой адрес или видеть, что окружающие люди относятся к нему странно и с беспокойством после вполне заслуженного срыва. Поэтому, когда Феликс выходит из ванной с влажной челкой, умытым лицом и красными после слёз глазами, Чан просто улыбается ему, протягивает сумку и помогает выйти из квартиры.
— Ты хочешь в какой-то конкретный магазин? — спрашивает Чан в то время, как они оба пристёгиваются.
Феликс качает головой, равнодушно пожимает плечами и сползает ниже по сиденью.
— Хорошо, — говорит Чан и заводит машину.
Сегодняшний день ясный, хотя солнце спрятано под бесконечной и плотной пеленой белых облаков высоко над головой, а холодный ветерок обжигает открытые участки кожи. Они едут в тишине, хотя Чан включает музыку, но тихо, и через неё все равно остаётся слышен рычащий шум двигателя.
Чан то и дело осторожно поглядывает на Феликса, но тот безотрывно смотрит в окно, опираясь задней частью головы о подголовник. Взгляд Феликса блуждает где-то далеко впереди, поэтому он вряд ли сможет заметить обращённое на себя внимание Чана, которому очень хочется взять его за руку. Но Чан не знает, как Феликс отреагирует на его поступок, поэтому крепко сжимает руль.
Подъехав к продуктовому магазину, Чан паркуется, и Феликс, немного споткнувшись, выходит из машины. Беспокойство Чана возрастает с каждой минутой. Он кажется… не в себе. Интересно, таким ли бывает Феликс после истерики? Чан думает о своих друзьях и вспоминает, как те справляются с подобными вспышками эмоций. Чаще всего Джисон становится очень милым, Минхо ненавидит, когда в подобный момент на него смотрят, а Чанбин предпочитает вести себя так, будто ничего не произошло.
Только один раз Чан видел, как плакал Хёнджин, но Чанбин смог вовремя утешить его. Насколько Чан знает, для Сынмина слёзы являются личным оскорблением, и только один Чонин может видеть его в уязвленном состоянии. Сам Чонин плачет крайне редко, но ему нравится, когда его обнимают и стараются поднять настроение. Но если вдруг кто-то решится спросить Чонина о его чувствах, Чонин может начать кричать.
После долгих рыданий лично сам Чан становится очень сонным. В средней школе он пользовался этим лайфхаком и обманом заставлял себя уснуть. Может, сейчас Феликс чувствует себя аналогично? Так же сонно?
Чан не знает, как аккуратно поинтересоваться, и не знает, побеспокоил бы его интерес Феликса. Чану не хочется лишний раз тревожить его. Поэтому он просто берет тележку, толкает ее вперёд, а Феликс практически вплотную идёт рядом с ним. Что же, хорошо. По крайней мере, он его не избегает. Это радует.
— Так что тебе нужно? — спрашивает Чан, придавая своему голосу оживлённости.
— Все, — вяло отвечает Феликс, рассматривая продукты и других покупателей, остановившихся перед пирамидой апельсинов. Похоже, он предпочёл бы быть где угодно, но только не здесь. Феликс выглядит измученным, потускневшим и очень далеким от уже привычного улыбающегося солнечного мальчика, с которым познакомился Чан.
Он думает, что, возможно, покупка продуктов была ошибкой, и ему следовало заставить Феликса вздремнуть или отвезти его домой (несмотря на придурка соседа по квартире).
Паника поселяется в груди Чана, но он безжалостно отмахивается от неё. В данный момент они в магазине, Феликсу нужны продукты, так что Чан позаботится об этом как можно лучше.
— У тебя есть аллергия на что-нибудь? — резко спрашивает он.
Феликс смотрит на него, и искра замешательства мимолётно прогоняет тусклость из его глаз. Он качает головой.
— Что-либо, что тебе не нравится?
— Острое.
— Мне тоже, — говорит Чан и задумчиво прикусывает щёку. У него есть несколько моментов, которые надо обязательно учесть. Феликс — студент, у него две (технически, уже три) работы, что говорит Чану о том, что Ли, вероятно, нужна здоровая еда и такая, какую будет достаточно легко приготовить. Феликс рассказывал, что умеет готовить, но не питает к готовке особой любви, так что точно необходимо взять что-либо простое, что в будущем не отнимет слишком много времени.
— Хорошо, — произносит Чан, — если тебе что-то не понадобится или не понравится, то скажи, пожалуйста, и я выберу что-либо другое, договорились?
Феликс моргает. Открывает рот. Закрывает его. Он выдыхает, и что-то в нем расслабляется, а веки слегка прикрываются.
Он похож на сонного котёнка. Для сердца Чана вид Феликса болезненный.
— Да, — мягко соглашается Феликс, и они приступают к выбору продуктов. Чан методично осматривает стеллажи, ходит по проходам между ними и наполняет тележку фруктами, некоторыми базовыми овощами, упакованным салатом, упаковками тофу, хлебом, сыром, яйцами, а также приготовленными и упакованными заранее свежими и замороженными блюдами. Также Чан берет рамён с низким содержанием натрия, пачку замороженных манду, овощную пиццу и сок.
Иногда Феликс возражает против чего-то, но в основном он представляет собой безмолвную тень Чана. В какой-то момент, когда Чан рассуждает, какие полезные для здоровья снэки можно взять, ведь они могут придать Феликсу немного энергии во время рабочей смены, а также просто подойдут в качестве маленькой поблажки после тяжелого трудового дня, рука Феликса опускается на тележку и случайно задевает мизинец Чана.
Чан оставляет пакетик чипсов на бутылке мангового сока и смотрит на Феликса, чьи щеки опаляет розовый румянец, а сам он смотрит на их руки. Чан нерешительно поднимает мизинец и цепляется им за ладонь Феликса, который не поднимает взгляда, но и не отодвигается. Поэтому Чан, осмелев, накрывает маленькую ладошку Феликса своей и переплетает пальцы с его пальцами.
Таким образом они дальше катят тележку, а двадцать минут спустя Чан оплачивает покупки на кассе. В итоге Феликс издаёт приглушённый отчаянный звук, но Чан просто касается большим пальцем тыльной стороны его ладони. Феликс не отпускает его руку, а сам Чан этого совсем не хочет. И Феликс слегка склоняется ближе к Чану, будто тем самым капитулируя.
Феликс пытается помочь убрать продукты в машину, но на улице холодно. Из-за холода он дрожит, и Чан просто подталкивает его к машине, заводит двигатель, чтобы запустился обогреватель, и сам загружает пакеты в багажник. С удивительной покорностью Феликс позволяет немного покомандовать собой.
В данный момент Чан старается не вникать в суть. Он прекрасно понимает, что Феликс истощён и физически, и морально, поэтому закрывает багажник, садится в машину и смотрит на Феликса, чьи ранее закрытые глаза открываются, и их взгляды пересекаются.
— Пора домой? — спрашивает Чан.
Феликс выдыхает и с крошечным покачиванием головы произносит
«нет».
— Хочешь куда-нибудь ещё? — интересуется Чан. — Я могу отвезти тебя к Сынмину или… — его голос дрожит из-за Феликса, который ухватился за край его рукава большими и указательными пальцами.
— Могу я остаться? — практически шёпотом спрашивает Феликс. Он не смотрит в глаза Чана, но выражение его лица почти… почти умоляющее. —
Можно мне ещё остаться?
Воспоминания предательски дают о себе знать, и Чан возвращается в прошедшую ночь, когда нёс слишком худого и лёгкого Феликса на руках в спальню, которая раньше принадлежала Бинни. Он вспоминает, как Феликс уткнулся носом в шею Чана и, вцепившись в ткань футболки без рукавов, что-то сонно бормотал. Чан вспоминает, как Феликс, свернувшись калачиком, выглядел таким крошечным, нежным и мягким, и машинально тянулся к нему.
А как по-детски, потерянно и тоскливо звучал голос Феликса, когда он, на пару минут открыв глаза, принял Чана за своего отца. И как Феликс расслабился и счастливо выдохнул, когда Чан, поддавшись искушению, провёл рукой по его волосам, более шелковистым, чем они казались на первый взгляд. Мимолётно прозвучавший приглушённый стон отчаяния заставил Чана колебаться. С одной стороны он желал остаться рядом с Феликсом, но с другой стороны понимал, что ему необходимо покинуть спальню.
Но теперь Феликс просит разрешения остаться, а Чан не хочет ему отказывать. Более того, он не думает, что Феликсу захочется услышать отрицательный ответ.
— Конечно, — говорит Чан в тысячу раз небрежнее, чем чувствует на самом деле, и Феликс улыбается такой слабой и маленькой улыбкой, что будто счастлив в данный момент, но не уверен в своих ощущениях. Возможно, прошло всего три недели с тех пор, как Чан увидел фото Феликса, но он знает, что уже тогда бесповоротно утонул в нем.
***
Купленные продукты они делят между собой и несут их вместе до дома Чана. Они не разговаривали с тех пор, как покинули пределы магазина, а в лифте Феликс прислоняется к стене кабинки и рассматривает свою обувь, в то время как сам Чан всеми силами старается не смотреть на него. Без ведомой причины его сердце колотится как бешеное.
Пакеты опускаются на столешницу на кухне. Замороженные продукты Чан убирает в морозильную камеру, а затем он и Феликс просто… просто стоят друг напротив друга. Феликс все ещё отказывается смотреть на него, и Чан чувствует себя абсолютно растерянным и очень близким к поражению.
— Ты хочешь…?
— Могу я…?
Они одновременно смолкают, и Чан внезапно начинает неестественно смеяться. Феликс переминается с ноги на ногу, а Чан чувствует отчаяние. Отчаянное желание помочь, отчаянно желая, чтобы Феликс посмотрел на него, отчаянно стремясь все исправить. Вот почему в порыве чувств он выпаливает:
—
Тынепротивобняться?
Округлив глаза, Феликс резко вскидывает голову. Чан уверен, что его лицо вот-вот вспыхнет, как пламя. Он надеется, что не переступил рамки дозволенного, и торопливо объясняет:
— Только если ты хочешь! Мне кажется, тебе это нужно… я это имею в виду. Ты говорил, что любишь обниматься, помнишь? Может, ты действительно очень сильно устал? Так что я просто подумал, что, если ты не против, мы бы могли, эм, мы бы могли… — голос Чана звучит выше обычного.
— Хорошо, — выдыхает Феликс, и Чан, чувствуя себя очень удивленным и ошеломлённым, закрывает рот.
— Хорошо?
Феликс кивает. Одна его рука поднимается к горлу, и кончики пальцев прижимаются к точке пульса прямо под челюстью.
Привычное бессознательное движение.
— Пожалуйста? — прерывисто спрашивает он.
Ой.
Ой.
Чан почти уверен, что ещё чуть-чуть, и он отключится, потому что следующее, что он запоминает — это то, как он сам толкает на диван Феликса, а тот с легкостью подчиняется. Повозившись, Чан устраивается на спине, прислонившись к подлокотнику, а Феликс, вытянувшись между его ног, ложится к нему на живот и головой опирается ему на грудь. Чан обнимает его за плечи.
— Так лучше? — Чан справляется с хрипотцой в голосе.
Феликс кивает, и хотя сейчас он очень напряжён, а его руки крепко сжимаются вокруг талии Чана, тот уверен на сто процентов, что Феликс слышит, как сердце Чана вот-вот выскочит из груди. Рука Чана подрагивает, когда он осторожно перебирает волосы Феликса, рисуя незамысловатые узоры и большим пальцем проводя по изгибу головы.
Феликс что-то напевает, и звук его голоса, похожий на мурлыканье, словно проходит сквозь грудную клетку Чана. На самом деле это не должно вызвать у Чана маленькое чувство победы, но так происходит. Поэтому он продолжает массировать голову Феликса до тех пор, пока все напряжение не исчезнет из тела, а глаза не закроются.
— Спи, — шепчет Чан.
— Надо работать, — отвечает Феликс, пошевелившись, подняв голову и подбородком оперевшись на грудь Чана. — Разве у тебя нет…
Без особого умысла Чан снова мягко дёргает прядь волос Феликса и определённо не готов к ответной реакции, потому что зрачки Феликса внезапно становятся больше, веки трепещут, и его рот приоткрывается в немом вздохе.
Ещё раз сделай так, говорит Чану темная сторона его разума, но он не идёт у неё на поводу и вместо этого с огромным усилием делает свои прикосновения мягче.
— Работа никуда не денется, — твёрдо возражает он, — спи.
— Ага, — выдыхает Феликс и, повернув голову, прижимается щекой к груди Чана, тянется руками ближе к нему и словно становится ещё меньше. И Чан, возможно, очень сильно обомлел бы, но Феликс просто обмякает и закрывает глаза.
Хороший мальчик, довольно мурлычет темная сторона, и Чан буквально с боем отмахивается от неё, после чего возвращается к игре с волосами Феликса, потому что это нравится Феликсу и не спрашивает его, а не потому, что это нравится Чану.
Или… не только потому, что это нравится Чану.
Черт. Чан может официально заявить, что не в себе. Ему необходимо поговорить с Минхо. В конце концов, это вина Минхо, поэтому тот обязан ему помочь.
Но немного позже. Прямо сейчас Феликс медленно засыпает, и Чан скорее умрет, чем побеспокоит его.
чан:
хэй сони мне нужно чтобы ты и бинни
сделали для меня огромную услугу
квокка:
конечно хён чего?
чан:
я не могу сегодня прийти на работу
как минимум до обеда
квокка:
ЕЛКИИИИИ ИГОЛКИИИИ ХЁН ТЫ УМИРАЕШЬ
квокка:
ИЛИ ТЕБЯ ПОХИТИЛИ ЧТО-ТО ТАКОЕ ДА
квокка:
ДЕРЖАТ ТЕБЯ НА МУШКЕ ДА
квокка:
МНЕ НУЖЕН МИНХО И ЕГО КОНТАКТЫ
квокка:
Я ЗНАЛ ЧТО У ТЕБЯ ЕСТЬ ПЕРСОНАЛЬНЫЙ СЕКЬЮРИТИ
квокка:
О БОГИ Я НЕ ГОТОВ
БРАТЬ НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
И МСТИТЬ ТВОИМ УБИЙЦАМ ЗА ТВОЕ УЖАСНОЕ УБИЙСТВО
ПОТОМУ ЧТО У МЕНЯ НЕ ПРОКАЧАН СКИЛЛ!!!!!!!!
чан:
чего
чан:
не паникуй, я в порядке
чан:
у меня появились дела
чан:
и я просто не успею к часу дня
чан:
как обещал джэ
квокка:
Я ДОЛЖЕН ЗНАТЬ ЧТО ТЕБЯ НЕ ВЫНУЖДАЮТ ГОВОРИТЬ ЭТО ХЕН
квокка:
ЧЕРТ ПОЧЕМУ МЫ НЕ ПРИДУМАЛИ КОДОВОЕ СЛОВО
ПОСЛЕ ТОГО СЛУЧАЯ С САСЭНОМ???????????
чан:
…кодовое слово…
чан:
а если серьезно
я знаю, что ты прикалываешься,
но мне надо знать, что в случае форс-мажора
вы с бинни справитесь
квокка:
конечно справимся хен
квокка:
но серьезно все нормально? ты не заболел?
квокка:
мб послать минхо к тебе?
чан:
я в порядке
чан:
заверяю
чан:
у меня феликс
квокка:
О П А
чан:
что бы ты ни подумал, это не так
квокка:
:} повеселитесь
чан:
хан джисон клянусь богом
квокка:
аййй я не осуждаю
квокка:
вообще-то я горжусь тобой
квокка:
наслаждайся своим невинным
ванильным времяпрепровождением!
квокка:
передавай феликсу привет и скажи
что я не могу дождаться встречи с ним
чан:
вы никогда не встретитесь
квокка:
D:
чан:
не забудь о встрече с настырным
американским мудаком в три, пожалуйста
квокка:
так ВОТ ПОЧЕМУ тебя сегодня не будет D:<
квокка:
шутка шутка я уже могу сказать что тебе неудобно
квокка:
я и бинни-хен, и Страшный Секретарь Джэ
квокка:
не беспокойся
чан:
спасибо
чан:
прости
чан:
с меня причитается
квокка:
марафон фильмов ужасов????
чан:
почему ты их смотришь, если тебе
потом снятся кошмары
чан:
но вообще-то да
квокка:
АЙЯ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ :D
чан:
и я тебя тоже
