***
Папирус толкнул дверь и зашёл в свою комнату. Казалось, что Санс здесь ничего не менял, всё то же: кровать в виде автомобиля, компьютер, ковёр. Только полки опустевшие. Папирус ощутил крошечный внутренний подъём, когда понял, что настало время раскладывать вещи по своим местам. Он заботливо расставил фигурки и книги, и хотел было прикрепить к стене пиратский флаг, как понял, что его нет. Потом вспомнил. И стало тяжело. Папирус опустился на кровать. Да. Флаг. Который они с Андайн вместе нашли. Который он хотел отдать ей после... Тяжело положил голову на подушку и зачем-то дотронулся до собственной шеи. Мысли, которые лезли ему в голову, были невесёлыми. За последний год это происходило часто. Но сейчас, в родной кровати, на Папируса навалилась сонливость. Сквозь дремоту он зацепился за момент, когда в тот день призвал бластер с оранжевыми глазами. Папирус умел это делать давно, но кто его научил - уже не помнил. Слишком многое произошло. Может, и не было этого. Нужно поспать. Глаза настойчиво закрывались, и Папирус почувствовал себя маленьким скелетом на огромном пушистом облаке. Таком пушистом, будто в него можно было нырнуть и застрять, как в снегу на самой окраине леса... - Это я. Внезапный, чужой голос заставил Папируса резко сесть на кровати. - Просто устал, просто устал, надо поспать, - пробормотал он и опустился обратно. Он - маленький скелет на огромном пушистом облаке, он ловит бабочек, улиток и крошечных мармеладных динозавров, чтобы разделить с ними овсяную кашу.[flashback]
Ребёнок в полосатом. Грубая перчатка. Стоит напротив. Почему стоит? Почему так медленно приближается? Страшно. Я тебя знаю? Страшно. Защитить всех. Защитить Андайн. Принять удар на себя. Уничтожить. Подружиться. Почему подружиться? Гребаный извращенец. Приближается. Приближается. Резкий удар. Хрустят рёбра. Шея. Больно. Не удалось. Как глупо. глупо. глупо. Бесславно. Последнее, что я вижу - это она. Извини. Извини. Извини. Жаль. Жаль. Жаль. Темно. Больно. Темнее. Страшно. Ещё темнее. ☟☜☹🏱[end flashback]
Папирус проснулся от прикосновения холодного полотенца ко лбу. Перед ним сидел Санс. Лицо брата выглядело обеспокоенным. - Папс, всё в порядке? - Дурной сон, - пробурчал он и повернулся на другой бок, игнорируя проявление заботы. Дверь осторожно закрылась с другой стороны. Папирус остался лежать и думать. Что это? Правда ли просто дурной сон? Воспоминания? Только ли его воспоминания? Тревога охватила Папируса. Пальцам на руках стало холодно. Он попытался заснуть, но вернуться на пушистые облака уже не получилось. Только под утро он забылся. ♑︎❒︎♏︎♏︎⧫︎♓︎■︎♑︎ ❍︎⍓︎ ♐︎❒︎♓︎♏︎■︎♎︎***
Мой друг поддержал бы любой диалог, мы могли проболтать до утра. Я помню, как он улыбался, и, кажется, видел его вчера, Хотя уже несколько лет от него нет открыток на Новый год, Я нечаянно стёр его номер, и даже не знаю, где он живёт. ♪ Дайте танк (!) - Друг ♪
[flashback]
- Давай, давай, ещё! - маленький скелет в оранжевом комбинезоне радостно хлопает в ладоши и заливается хохотом. - Ладно, ладно, но это последний! Гастер тепло улыбается и щёлкает пальцами. Рядом с Папирусом появляется небольшая костяная мордочка. Слегка гудит под крошечными пальцами. Совершенно безопасна. Папирус гладит её и восторженно смотрит на взрослого. Его брови подняты, а рот застыл в счастливой улыбке. - Попробуй сам, - кивает Гастер и откидывается на спинку стула. У маленького скелета не получается щёлкнуть пальцами. Бровки домиком. Разочарованно сжимает кулачок. - Ну, ничего, - Гастер гладит его по черепу. - У тебя получится. Ты обязательно станешь великим. - Великим! - Папирус вскидывает руки к потолку. И никакой больше грусти. - Док, я готов, - дверь открывается, и в комнату вваливается Санс, в халате и с сэндвичем в зубах. - Погнали! - Чудный у тебя братец, - Гастер кивает на Папируса, пытающегося щёлкать пальцами. - Сколько ему? - Восемь исполнилось на той неделе, - Санс забирает со стола бумаги. - Он смышлёный. Инфантильный, правда, до жути. - Увлекательно, - Гатер усмехается, - Ничего. Подрастёт - научится бластеры призывать. Они оба уходят, оставляя Папируса одного.[end flashback]
***
- Не знаешь, чем заняться? Папирус встряхнул головой. Снег приземлялся на его череп и оставлял после себя противные капли. Он сидел рядом с одним из охранных постов в чаще леса. - Головоломки хочешь откалибровать? - Санс бросил на него беспокойный взгляд. Папирус что-то пробурчал в ответ. С того самого дня в Сноудине не было ни одного гвардейца, а поля из головоломок никто не трогал. Папирус маялся от безделия, а Санс - с непривычки. - Понятно. И так тут всегда, - Санс закинул руки за голову и закрыл глаза, прислонившись к дереву. - Делать больше нечего. - Кого ловить в эти твои головоломки? - мрачно усмехнулся Папирус. - Черт его знает, - не открывая глаз, ответил Санс брату. Он и сам не знал, когда всему этому наступит конец. Когда придёт новый перезапуск. С каждым днём ему всё яснее казалось, что никогда. - Возьмёт ли меня Андайн в гвардию снова? - Без понятия. Попросись. Они шли сквозь лес в сторону городка. Посреди ненадёжного деревянного моста Папирус остановился и схватился за верёвочные перила. Санс заметил в глазах брата тень мучительного ожидания. - Нам что, просто ждать? - глухо спросил он. Санс промолчал. Перешёл мост. - Сидеть здесь... Ни человека, ни освобождения, ни... В щёку Папируса прилетел снежок. Холодная масса растеклась по щеке. Папирус раздражённо обернулся. Санс сдерживал фальшивый смех. Он выжидающе смотрел на Папируса, но тот лишь снисходительно усмехнулся и прошёл мимо. - Увлекательно, да? - бросил Папирус.***
Единственное колесо подскакивало на кочках и застревало в траве. Меттатон балансировал руками, чтобы не упасть. Он не боялся покалечиться - боялся поднять шум. Дорога, знакомая ему всю жизнь, становилась всё сложнее. Тишина и спокойствие. В окне дома слева мигал свет. Меттатон приподнялся и заглянул в комнату. При виде того, что Напстаблук как обычно сидел в наушниках перед компьютером, Меттатон ощутил спокойствие. Кажется, жизнь его брата почти не изменилась. Вспомнив что-то, Напстаблук встрепенулся и направился к двери. Меттатон объехал дом и спрятался за своим бывшим жилищем. Колесо покрылось грязью и сильно скользило, и Меттатону пришлось схватиться за стену. Напстаблук пролетел мимо, удерживая небольшую корзинку. - Вот, вот, мои славные, ешьте, - приговаривал призрак. - Вы должны оставаться сильными... ох... почему я говорю с улитками... ох... бедняжки, у вас же даже нет ушей... Напстаблук опустился на землю возле улиток. Меттатон осторожно выглянул из-за угла. Колесо пробуксовало, и Меттатон с грохотом и лязгом повалился на спину. "Лежать на полу и чувствовать себя мусором - это семейная традиция" - подумал Меттатон. - О нет... я слышал шум... вы не ушиблись?.. ох!.. Напстаблук подлетел к Меттатону и смущённо затормозил. - Ох... привет. Забыл что-то?... Меттатон ощущал на себе пустой взгляд брата. Он так и не объяснился перед ним, хоть и собирался это сделать, прежде чем Альфис создала для него новое тело. - У меня временный отпуск. По семейным обстоятельствам, - Робот поднялся и отряхнулся. - У тебя есть семья? - с прозрачной иронией спросил Напстаблук. - Во всяком случае, была. Напстаблук устремил взгляд в землю. - Твоё... твоё телешоу приносило радость в мою жизнь... косвенно... ну, ещё я летаю в Руины. Там тихо и хорошо... Меттатон взглянул в сторону. - Мне не хочется возвращаться на экран. - Почему? - Я... как бы это сказать... Выгорел, - горько усмехнулся робот. - Почему бы не заняться чем-то ещё? - Чем-то ещё... - задумчиво повторил за кузеном Напстаблук. - Ну, так... я вернусь? - с надеждой спросил Меттатон. - Как пожелаешь, - Напстаблук двинулся обратно к своим улиткам. - Блуки! - окликнул его Меттатон, и призрак остановился. - Я бы хотел вернуться. - Как пожелаешь, - повторил Напстаблук безразличным голосом. - Мне всё равно... надо побыть одному... Призрак удалился, пока робот безуспешно пытался отпереть дверь своего дома.***
В подвале реальной лаборатории было темно. Темно во всех помещениях. Ни единого звука, ни единого шороха. Только из-под одной двери выходила тонкая полоска света. Альфис подсматривала в маленькое окошко. Санс сидел напротив Флауи и слушал его с крайне напряжённым лицом. Время от времени зрачки пропадали из его глаз, а Флауи всё продолжал говорить. На мгновение лицо цветка изменилось. На стол капнуло несколько слезинок. Санс вскочил и наклонился близко-близко к Флауи. Его брови были сдвинуты. То, что Флауи говорил, судя по всему, было чем-то жестоким. Левый глаз Санса замигал голубым. - Что такое? - беспокойно спросила Альфис, когда Санс вышел. - Спасибо, что оставила нас вдвоём, - Санс засунул руки в карманы и зашёл в лифт вместе с Альфис. "Скажу так: я молюсь на этот сраный перезапуск" - С-слушай, С-санс, - Альфис залилась румянцем. - Хотела спросить... т-тебе нравится аниме? Вздохнул. - Альфис, не думаю, что есть смысл отвечать. Альфис с сожалением опустила голову. - Да не расстраивайся, я бы тебе костью в горле встал, - Санс похлопал её по плечу. С его лица не сходила фальшивая улыбка до момента, пока он не вышел из лаборатории. Едва он оказался на улице, его лицо снова стало серьёзным. - Можно в Сноудин, пожалуйста, - уныло попросил он Лодочника. Вода была спокойной. Где-то наступало воскресенье. Санс передал Лодочнику монетку и ступил на влажный снег. Кажется, всё оживало. Да, под ёлкой лежало меньше подарков. Да, у Гриллби было полупусто. Да, очереди в лавку уже не были такими длинными. Но библиотекарь по-прежнему рассматривал ошибку на вывеске. Вместо того, чтобы пойти домой, Санс свернул направо и углубился в лес. Вот мост, вот блок-посты, вот старые головоломки, составленные ещё Папирусом. Вот лес становится гуще. Санс задрожал - от холода или от воспоминаний. Вот она. Фиолетовая дверь. Он опустился на снег и прислонился к ней спиной. Ему нравилось иногда приходить сюда - будто всё так, как было в самом начале. Будто бы время застыло, и Санс всё ещё проживает тот самый первый момент. Рука, сжатая в кулак. Потрескавшаяся крашеная древесина. Санс зажмурился. Постучал. - Тук-тук. Тишина. - Тук-тук, - его голос дрожал. Никто не отвечал. - Тук-тук, кто там, доставка, какая доставка, доставка очень плохих шуток, - Санс стукнул по двери так сильно, что почувствовал боль в костяшках. - Кто там... Старая леди, которая слишком много беспокоится... Санс бессильно упал на снег и скрючился возле двери, прижимая к груди правую руку. Ему хотелось плакать, но слёзы не текли, как он ни старался. Он даже не знал, как выглядела та женщина. Знал только, что её больше нет. Что её уже давно нет. Он всхлипывал и думал о том, какой он сам жестокий. Думал о недавнем разговоре с Флауи, о том, что Папирус больше никогда не будет ему доверять, о том, что даже для Альфис он лишь очередной потенциальный компаньон для просмотра аниме. Ему хотелось, чтобы всё закончилось. Он и вправду молился об очередном перезапуске. Санс повернулся на спину и закрыл лицо руками, пытаясь успокоиться. Над ним что-то пролетело и мягко опустилось рядом. Санс повернулся. - Ох... привет... я подумал, что тебе грустно... - Напстаблук парил перед ним и грустно смотрел вниз. - ты не против компании?.. Санс вытер сухие глаза и через силу улыбнулся. - Нет, совсем нет. Не могу упустить призрачную возможность поболтать! Напстаблук опустился рядом с Сансом. - В моей семье есть традиция... лежать на полу и чувствовать себя мусором... - Кое-кто называл меня улыбающейся мусоркой раньше, - усмехнулся Санс. - А как тебя занесло сюда из Водопадья? - Я... я слежу за Руинами... на случай, если упадёт человек... это заставляет меня чувствовать себя... полезным... Санс кивнул. - Все мы ждём этого. Знаешь, раньше за руинами следила одна леди, которая потом... - Санс запнулся. - Ториэль? - Напстаблук приподнял брови. - Я помню её. Она была такой заботливой. - Ториэль... Я знаю, что у неё было отличное чувство юмора, - Санс закрыл глаза. Напстаблук ещё долго что-то говорил, пока Санс рисовал в голове образ Ториэль: нежный, заботливый, решительный. Она никогда не причиняла вред кому бы то ни было. Ей нравились жуткомелодии. Она по-настоящему любила готовить. Санс почувствовал болезненное жжение в груди. Несмотря на то, что он никогда не увидит её... - Ох... наверное, я слишком много болтаю... прости... совсем утомил... - Напстаблук смутился. Санс очнулся от невесёлых мыслей. - Нет, что ты. Ты не утомительный, ты скорее окостенительный, - он попытался улыбнуться. - Не возражаешь, если я иногда буду приходить сюда? Напстаблук выглядел чуть радостнее. Кивнул. - Отлично, ты дал мне надежду, что мои "тук-тук"-шутки не уйдут в пустоту. Санс уже собирался уходить, как услышал голос Напстаблука. - Призрачную? - Что? - Санс развернулся. - Призрачную надежду? - виновато улыбнулся Напстаблук. Санс подмигнул призраку.***
Сумерки просачивались через барьер. Андайн сидела на полу и вглядывалась в колышущуюся субстанцию. Барьер пружинил под пальцами и ощущался как очень густое желе. Она проявила душу и несколько секунд задумчиво смотрела на бледно-зелёное свечение. Жаль, что в одной такой душе недостаточно решимости. Спрятала. - Андайн? - голос Папируса. - А я ищу тебя везде. Он сел рядом. Задумчиво взглянул на барьер. - Жаль, что мы не можем сломать его сами, - над его ладонями засветилось перевёрнутое сердце, отливающее оранжевым. - Храбрость?.. - рассеянно спросила Андайн, глядя на Папируса. - А? Да, но, - сердечко исчезло. - я не похож на храбреца. Андайн покачнулась и толкнула его. - Это неправда. Я сбежал. - Ты не сбежал. - М? Андайн чувствовала на себе вопрошающий взгляд. - Нет, просто... ты правда не сбежал. Это - не побег. Папирус молчал. Слишком долго молчал. Андайн не помнила, чтобы прежде он не говорил настолько долго. Снаружи наступала ночь, но до неё было никак не дотронуться. - Андайн, - наконец подал голос Папирус. - сегодня мне показалось, что я что-то вспомнил. Я точно вспомнил что-то. Я там был. Я точно помню, что человек ударил. Божечки. Это так... сбивает с толку. Андайн разрывалась: расспросить или утешить? Утешить или расспросить? Папирус сидел, обняв колени, и тяжело дышал, пытаясь рассмотреть то ли что-то за Барьером, то ли что-то перед ним. Было сложно проследить направление его взгляда, и Андайн отметила про себя, что никогда прежде не видела его таким беспомощным. Жалость царапала горло, а она ненавидела жалость. Ей не хотелось его жалеть. - Что именно ты увидел? - Это были как будто кадры, перемешанные и сменяющие друг друга, - Папирус поднялся на ноги. - и будто бы... там были не только мои воспоминания. Андайн нахмурила брови. - У тебя же бывает такое? Будто тебе снится чужая жизнь? - Папирус посмотрел на неё с надеждой. - Да, конечно, - помедлив, Андайн кивнула. Папирус продолжал всматриваться в барьер. И тут Андайн ощутила смутную тревогу. Прямо как тогда. - Что? - Папирус повернулся к ней и заметил тень беспокойства на её лице. - Ничего не слышал сейчас? - её брови были нахмурены. Смутное предчувствие не покидало Андайн. Она поднялась на ноги. Наблюдая за ней, Папирус понял, что сейчас - не лучшее время, чтобы говорить о Королевской страже. - Побудь, пожалуйста, тут, - Она на мгновение положила руку на его плечо. - Надо кое-что проверить. Андайн двинулась к выходу. - Я с тобой! - Папирус вскочил на ноги. Андайн закатила глаза. Это было похоже на его прежнего. Даже если она скажет "нет", его не будет это волновать. Но что-то и впрямь произошло.