***
- Нет, ну вы видели? - склоняется Третья стражница к остальным, указывая на телевизор. - Каким-то образом мимо нас прошмыгнул уже четвёртый человек! - Чудеса, да и только, - Мэджик отхлебнул традиционного послеобеденного сидра. - А если серьёзно - ну и что? Мы же обеспечиваем безопасность горожан, никто из них ни разу не умирал! - Нет, ты не понимаешь, - сощурила глаза Третья. - Тут что-то нечисто. - К примеру? Что ты заметила? - Астигматизм откусил кусочек бургера. - Я считаю, что давно все души у них есть. Нас всех просто водят за нос! - Ну и какая им выгода? Мы все в одной лодке, - пробурчала Сныцарь. - А ты помнишь, что мы не видели в той комнате ни намёка на человека, а потом Санс вышел с тем контейнером? - быстро говорила Третья. - Они точно от нас что-то скрывают. - Я думаю, ты просто немного сошла с ума, - усмехнулся Мэджик. - Оно и немудрено! Твоя подруга умерла, к тому же, мы все занимаемся одним и тем же делом. Мэджик откинулся на спинку сидения и поправил шляпу. - Может, нам всем пора заняться чем-то другим, например, ловлей жуков? - мечтательно вздохнул он. - Что за чушь ты несёшь? - Третья хлопнула по столу с такой силой, что на неё уставились все посетители бара. Гриллби перестал протирать свой стакан и потянулся было к тревожной кнопке. Потом отдёрнул руку. Какая тревожная кнопка, если шум наводят сами стражники? Но остальные монстры, казалось, начали прислушиваться к Третьей. Она огляделась и поняла: именно сейчас все ждут, что она скажет. Ещё раз обведя всех взглядом, стражница заговорила. - Королева поставила нас охранять Сноудин. Но каким-то образом каждый, каждый человек проходит мимо нас! Души сразу оказываются у них, а мы не получаем ни вознаграждения, ни почестей! И кто знает, может быть, здесь годами продолжалось одно и то же! Может быть, Азгор тоже собирал души совсем не для того, чтобы нас освободить? Третья огляделась. Жители Сноудина задумчиво переглядывались. Она усмехнулась — кажется, этот вопрос тревожил не только её. - Мы все должны собраться. Должны пойти прямо в столицу, собраться у замка и требовать, чтобы нам рассказали всю правду! А если королева откажется говорить, - Третья на секунду задумалась. - То мы просто свергнем её! Но сначала потребуем вернуть нас на свои прежние посты, в Ядро! - Просто свергнем? Послушай, это же такая чушь! - прервала её Сныцарь. - Мы без Андайн не сможем выбраться! В глазах Третьей мелькнул безумный огонёк. - А давно ли ты вообще видела Андайн? - прищурилась она. Толпа в баре недовольно загудела. Все повскакивали со своих мест и подошли поближе к стражникам. У Третьей дёргался глаз, и остальные стражники с недоверием смотрели на неё. - Вперёд!***
- Я же тебе рассказывал, да? - Санс сидел на полу, прислонившись спиной к машине. - Альфис сказала, что Андайн очнулась. - Да, - судя по голосу, Ториэль улыбалась. - Как она себя чувствует? - Я не знаю. Альфис сразу перевела её в палату, чтобы набиралась сил, - Санс оглядывал помещение. Всё-таки, ему непривычно было не видеть её. Вернее, раньше они общались только так, но теперь Санс всякий раз надеялся, что зайдёт в свой подвал и увидит её. Половину времени, проведённого здесь, он думал только об этом. И казалось, это мешало им по-настоящему сблизиться: всё, что он делал, всё, что он чувствовал — всем этим он делился с ней. - Санс, не переживай, мне очень интересно слушать, что происходит в Подземелье, - будто прочитав его мысли, ответила Ториэль. Санс улыбнулся. Почти искренне. Что-то его настораживало, а конкретно - шум снаружи. - Слушай, - подала голос Ториэль. - А как себя монстры чувствуют? Сердце забилось чаще. Санс вспомнил разговор в баре, когда Третья стражница предлагала едва ли не начать восстание. Лоб покрылся холодным потом. Неужели ещё и это? Ещё одна проблема? - Я... Я сейчас, - бросил Санс. Он подскочил и выбежал из подвала. Почти тут же отшатнулся — он никак не ожидал, что всё настолько напряжённо. Из бара к Водопадью направлялась толпа из двух десятков монстров. Ими командовал высокий голос — это была Третья. Санс, честно говоря, не знал, как зовут эту стражницу — все называли её по номеру. Раньше она была в резерве стражи, но после падения Азгора охранять Хотлэнд было некому. Толпа надвигалась, и Санс чувствовал: грядёт что-то страшное. - Эй, вот один из них! - крикнула Третья. Монстры устремились к Сансу. Он на мгновение растерялся: что с ними стало, что они начали источать злость? Что они хотят сделать с ним? А может, и не только с ним... Перед бегущими выросли голубые кости. - Эй, пропусти нас, - глаза стражницы сузились. - Спокойно, спокойно, - постарался улыбнуться Санс. - Я же часовой. И час сейчас поздний. Что у вас тут? - А-а, мы... - растерялась Третья. - Мы шли к королеве, и... - К Андайн? Она едва пришла в себя, что вам нужно? - Санс чувствовал неладное. Он рассматривал толпу. Это были обычные горожане, сотрудники библиотеки и постоянные посетители бара. За Третьей робко собрались остальные стражники. Санс начал понимать: кажется, зрел протест. - Она должна нам всё объяснить! - глаза Третьей становились всё более безумными. - Она должна объяснить, почему мы не можем поймать ни одного человека! Почему они вечно проходят мимо нас? Мы думаем, что... Санс почувствовал прилив страха и злости. Он один, он сам лишь недавно пережил такой кошмар, хотя ему даже не пришлось сражаться, а теперь это выливается в огромную проблему. Он понимал: больше всего недовольства испытывает Третья. Именно её напарницу убили, когда один из людей попал в Подземелье. - Может быть, вы просто слишком медленные? - с трудом сдерживая язвительность, спросил Санс. Лица горожан переменились. Теперь они были озадачены. - Может быть, вы просто слишком плохо делаете свою работу? Королева идёт на поправку, и когда она сможет вас принять, я ей об этом скажу! - Санс чувствовал, как заканчивалось терпение. - А если нет, то... Из воздуха появилась огромная морда существа, похожего на дракона. Все монстры, кроме стражников, тут же разбежались. Третья была в ступоре. Санс тяжело дышал, стоя под нависшим бластером. Только спустя секунды до него начало доходить, что он едва не сделал. - Ладно, - Третья сощурила глаза. - Твоя взяла. Но мы вернёмся. Стража удалилась назад, в бар. Санс стоял посреди дороги и пытался отдышаться. Смотрел на свои ладони — они тряслись. Биение сердца почти отдавалось болью. Бластер, нависающий над ним, исчез, и Санс ощутил опустошение. Ноги не шли, но он добрался до входа в подвал и ввалился внутрь. - Ториэль, - чуть не плача, позвал он. - Ториэль, что со мной происходит? Никто не ответил. - Кажется, я совсем съехал с катушек, - его голос дрожал. - Со всеми этими перезапусками и... Санс осёкся. Ториэль же ничего не знала. Ториэль ничего не знала. - Эх... Я хотел сказать... - замялся он. - Всё в порядке, Санс, - прозвучал голос. - Я знаю. Санса бросило в холодный пот. Он вскочил и подбежал к РАЗРАБОТКЕ-01. Его слегка покачивало от волнения. - Как так? Как это - ты знаешь? Об этом знаю только я и... - Эх, Санс, - снисходительно усмехнулась Ториэль. - Я думаю, что твоя черепушка уже догадалась. - Но... - Санс сделал шаг назад. Ему чудовищно сильно захотелось прилечь. Ни читать дневники в Руинах, ни копаться в страшных коридорах лаборатории. Только прилечь.***
Заглянуть к Андайн, навестить Папируса, проверить, всё ли спокойно в лаборатории — и вместо сна снова копаться в архивах. Альфис уже забыла, что такое здоровый сон. Всё свободное и рабочее время она теперь проводила в лаборатории — поднимала книги, которые не открывались годами. С новым желанием и новым рвением она изучала то, что исследовала во время учёбы — после просмотра кассеты она начала понемногу догадываться, что машина для извлечения решимости, устройство в подвале Санса и другие изобретения были как-то связаны. Но она не могла обнаружить эту связь. Был бы Санс рядом, он бы помог. Альфис вздохнула. Во время учёбы она часто смотрела на него свысока, а когда Гастер уделял ему куда больше внимания, испытывала чёрную зависть. Может быть, если бы они по-настоящему работали вместе, ответ было бы найти проще. Она с облегчением положила на стол очередную слишком тяжёлую книгу. В ней говорилось о Ядре. Первые несколько страниц Альфис прочла со скукой — она знала и о начале его строительства, и о жуткой трагедии, которая унесла жизни десятков монстров. Тогда Альфис была ещё маленькой, но с интересом следила за новостями из мира науки. Одна из страниц на ощупь показалась ей слишком толстой. Она отвлеклась от чтения и ощупала лист ещё раз. Посмотрела через него на свет — между строчками по обе стороны виднелось что-то ещё. Альфис нахмурилась. Ещё раз ощупала саму страницу и осмотрела корешок — кажется, тут была какая-то вклейка. На этот раз канцелярский ножик понадобился ей совсем не для того, чтобы причинить себе вред. Она осторожно подрезала страницу и убедилась в своей догадке — она раскладывалась в огромный лист с чертежом. Судя по всему, это был чертёж Ядра. К чёрту Санса, и сама — не промах. Альфис подвинула к себе кружку с газировкой и принялась изучать пояснения на полях. Эта монография не ушла в тираж — всё время в лаборатории был только один экземпляр. И Альфис помнила — временами она открывала его для конспектов. - Какая же я невнимательная! - воскликнула Альфис. И правда. Она вспомнила, что тогда её слишком захватила жажда настоящих экспериментов, и она забросила изучение книг на полпути. Поэтому она не заметила все эти заметки — "посл. 1", "посл. 2", "см. дн."... Что они означают? "После первого", "после второго"? Альфис не могла понять. Её снова охватила злость. Почему учёный не мог объяснить всё прямым текстом? Почему нужно было разделять её и Санса какой-то непонятной тайной? Зачем было усложнять всем задачу? Альфис захотелось снова бросить всё. Она закрыла книгу и собиралась выйти из лаборатории. Но что-то остановило её. Она вернулась за увесистым томом и потащила его с собой. Ей жутко не хватало сна. Альфис не помнила, когда в последний раз нормально спала. С тех пор, как Санс стал реже появляться в лаборатории, она совсем перестала справляться. Ей всё-таки нужен был напарник. сообщение для: sans-trosity85 Мне сейчас необходима твоя помощь. сообщение: отправлено***
Меттатон сидел рядом с Папирусом и записывал идеи в блокнот. Хоть о чём-то Альфис не следовало переживать. Хоть для чего-то он был полезен. Всякий раз после завершения работы над выпуском он приходил в лабораторию и следил за показателями на мониторе возле Папируса. Он выглядел так же, как и всегда — казалось даже, что он просто спит. Но проснуться почему-то никак не мог. Наедине с ним Меттатон много думал. Ну и зачем Папирус полез в самое пекло? Нельзя было просто отправить в Ядро стражу, чтобы они спасли Андайн, а Папирусу не пришлось рисковать жизнью? Меттатон всё ещё помнил, с каким настроением ему пришлось заканчивать прямой эфир в тот день. Он комментировал каждый удар и падение. Он словно был на месте Альфис, и теперь не мог простить себе своих же слов — слоумо самой драматичной смерти, нарезка наиболее неудачных ударов. Правда, потом это снова отошло на задний план: отсматривая камеры с Руин, Меттатон больше не чувствовал ничего. Значит, дело было только в Папирусе. Но тогда он едва не обрёк себя на смерть только по одной причине. И Меттатон прекрасно знал, по какой. Он всё понимал, он вёл внутренний диалог. Только больше ничего не чувствовал. Меттатон несмело тронул руку Папируса. Даже сквозь перчатку чувствовался холод. Только показатели приборов позволяли понять, что Папирус до сих пор жив. Так продолжалось изо дня в день: Меттатон едва не ночевал в лаборатории. Только с визитами сюда он чувствовал что-то. Что в его брожении по Подземелью есть какой-то смысл. Он не знал, что Папируса навещает кто-то ещё.***
Андайн приходила к Папирусу почти каждую ночь — с тех пор, как она смогла уверенно стоять на ногах. Она дожидалась, когда Альфис выключит свет на этаже, и осторожно кралась по коридорам. Всякий раз, сидя перед ним, Андайн чувствовала, что хочет с ним поговорить, но нужные слова не подбирались. Да и здравый смысл подсказывал — какой смысл говорить с кем-то, кто тебя не слышит. Периодически она находила возле кровати скомканные розовые листочки, исписанные корявым, но витиеватым почерком. Она догадывалась, что Меттатон тоже бывает здесь. А как иначе? Это же он объявил себя и Папируса самой-милой-парочкой-Подземелья! Каждый свой визит Андайн радовалась, что ей не удаётся пересечься с роботом. Но не в этот день. Андайн слишком громко скрипнула дверью, и Меттатон обернулся. Она не пыталась спрятаться в тени или убежать назад, в свою комнату. Но общаться с телеведущим ей не очень-то хотелось. - Так-так, - улыбнулся Меттатон. - Папирус становится всё популярнее, да? Она не подходила. Продолжала стоять возле двери. Меттатон приблизился к ней. Смотрел на неё как-то странно. Почти осуждающе. - Он что, становится тебе интересен, только когда находится при смерти? - робот усмехнулся. - Он мой друг, вообще-то, - одёрнула его Андайн. - Ну да, друг, - Меттатон ходил вокруг неё. - Не думаю, что Папирус так считает. - Что? - Андайн не ожидала, что Меттатон в принципе поднимет эту тему. - Мне не кажется, что Папирус считает тебя своим другом, - повторил Меттатон и остановился. - Тебе совсем неймётся, да? - почти устало спросила Андайн. - Это дело только моё и Папируса. - Да расслабься, - почти засмеялся робот. - Разве ты правда не понимаешь? Не видишь всё это время? Я думаю, все уже в курсе. - В курсе чего? Этого Андайн и не хотела. Чтобы вокруг неё и кого бы то ни было строились какие-то догадки. - Что это из-за тебя он порвал со мной, - улыбнулся Меттатон. - Чего? - Андайн искренне не понимала. - В тот вечер, когда во время шоу выключился свет, Папирус сказал мне, что любит кое-кого другого. И я очень сомневаюсь, что он имел в виду Альфис или Бургерпэнтса. Голос Меттатона звучал уверенно. Но Андайн не хотела верить, что он говорит правду. - Только не говори, что ты не знала, - он снова прищурил глаза. - Или, может, просто не хотела знать? Андайн старательно не смотрела на робота. Вместо этого она уставилась на ножку стола с приборами. Меттатон удовлетворённо цыкнул. - Так я и думал. Ну ладно, покеда, - робот вышел за дверь. Темно. Вокруг гудение. И она одна рядом с Папирусом, который ничего не услышит и ничего не увидит. Андайн глубоко вздохнула и осторожно подошла к нему. Тут же упала на стул, где раньше сидел Меттатон — слишком долгая ходьба быстро выматывала её. Андайн сидела и не говорила ни слова. Ей не казалось, что здесь в принципе нужны слова — он не ответит. Однако, ей до смерти хотелось с ним поговорить. Настолько до смерти, что она нарушала постельный режим. Папирус, глупый-глупенький Папирус, ну чего тебе стоило просто поговорить со мной? Андайн одёрнула себя. Не она ли прерывала любые попытки поговорить? И, в конце концов, она до сих пор считала, что всё это произошло из-за неё. Если бы тогда она не была слишком эмоциональной, ту душу можно было бы заполучить почти без потерь. - Ты... - начала Андайн и почувствовала, как её голос тонет в окружающем гудении и передумала говорить. У неё был другой, более привычный способ. сообщение для: coolskeleton95 Ты снова лезешь на рожон ради меня. Не думай, что я не вижу или не ценю этого. Я боюсь. Мне очень страшно. Страшно, что ты всякий раз оказываешься на грани смерти, что я опять не могу сказать тебе, что