Как сильмариллы все изменили

Много раз зацветал Лаурелин, тускнел, и распускался Тельперион и дарил свет Аману, пока в кроне ушедшего на покой первого дерева снова ни появлялись золотые искры. И так шло время, пробегали счастливые беззаботные дни. И… Мне кажется, мой наставник по истории мог бы быть доволен. Еще немного и стану Румилом. Морьо недавно праздновал пятидесятилетие, теперь следующей в очереди на взросление была я. Вряд ли я, конечно, сильно повзрослела за эти двадцать лет. Но я и не хочу! Пусть я всегда буду такой! Даже наивной и смешной, легко смеющейся и быстро прощающей обиды. Кано этот образ лирического героя не назвал бы исчерпывающим. К счастью, великим менестрелем я становиться никогда и не собиралась. Времени-то сколько уже? А день, меж тем, сегодня знаменательный: сегодня Турко берет меня с собой! Да не только меня, собирает почти всех кузенов, старших братьев, даже наш великий музыкант Макалаурэ согласился нас сопровождать, вот им с Финдарато весело будет! А нам-то уж как… Но поиски ритма и рифмы двух звонкоголосых я еще готова по напеть, но Ириссэ! Почему ее-то брать надо было? Она ведь на целых пять лет меня младше! Не то чтобы мы сильно не ладили, просто близкой дружбы у нас не случилось. С Артанис вот общий язык мы нашли сразу, даром, что целых восемь лет нас разделяет. С Артанис мы больше схожи: обе упрямые, жаждущие приключений, и обе не совсем леди. Я, видно в счет папиной крови, у нас в семье всегда все на это спихивают, более вспыльчива и непредсказуема, как любит напоминать мне мама, а Нэрвен больше задумывается о мыслях и чувствах других. Она умеет угадывать настроение, иногда даже определять характер эльфа с первого взгляда. Родители Нэрвен — добрые дядя Арафинвэ и тетя Эарвэн, этим даром дочери гордились и на семейных собраниях иногда шутливо просили ее прочесть, что в сердце того или иного эльфа. Феанаро это почему-то раздражало. И чтобы не злить его лишний раз, мы с Артанис предпочитали видеться вне дома. А Ириссэ… Она была бы отличной подругой: подвижная и легкая, веселая и смелая, но в ней была одна не слишком приятная черта — жажда внимания. Что скрывать, и я тоже тщеславна, но все-таки никогда так не старалась засветиться, вызвать восхищение, как она. Что, впрочем, ей удавалось. Пока я — гордячка в папу, конечно, добиваться одобрения не хотела, да и не умела. Мой грешок проявлялся в том, что после великого, на мой взгляд, поступка я справедливо, ну или не очень справедливо, ожидала если не славы, то хотя бы признания. А кузина делала сразу с расчетом на похвалу. У нас были выстроены ровные отношения, мы с Артанис не изводили ее насмешками, а она не очень задирала нос. Наверное, я просто неосознанно ревновала ее к своим братьям, поэтому и замечала в ней много не того… Думая долгую, совершенно необходимую думу об Ириссэ, я собиралась невнимательно, пришлось за луком — самое главное-то! — бежать обратно наверх по лестнице. — К охоте готов! — отчиталась я перед Тьелькормо, стараясь не слишком выдавать рвущийся наружу восторг. — Что ж, вперед! Давай вот еще возьми лассо на всякий случай, — брат прикреплял свернутый в кольцо кожаный жгут к моему седлу и беспокойно осматривал снаряжение, то и дело выкрикивая замечания. Немного отъехав от ворот, мы встретились с остальной компанией. Я приветливо улыбнулась кузенам и немного натянуто — сестре. Решено было ехать в леса Оромэ. Мы двинулись на юго-восток и, мерно покачиваясь в седлах, опять завели песню. Эльфам без музыки никак! Кано как раз увлекался лесными темами последнее время. Наконец доехали до леса, Тьелькормо приказал всем замолчать, «не то всю дичь распугаете», на что Макалаурэ оскорбленно хмыкнул, и пообещал сегодня к струнам больше не прикасаться, даже когда мы будем его просить. Финдарато расстроенно убрал домру, но больше никто серьезно к словам Кано не отнесся. — Турко, — я подогнала коня вровень с его, — а мы тут одни будем или со свитой Оромэ? — Куда сюда еще свиту? Вас и так слишком много! — проворчал брат. А не надо было все обещаниями разбрасываться «как-нибудь взять с собой». Вот и бери разом всех, кому обещал. У самой кромки леса он остановил нас и еще раз провёл краткий инструктаж, который, в общем-то, состоял из нескольких правил: Первое: По лесу передвигаться тихо. Второе: Зверье стрелами зря не пугать. Третье: Если встретите большого зверя — сами не справитесь, поэтому далеко друг от друга не отходить, чтобы в случае чего помочь. Четвертое: и, конечно, никакой самодеятельности! Во всем слушаться опытного охотника, то бишь его, ну или немного менее опытных старших и Морьо. После запугивания строгим наказанием за несоблюдение правил, нас впустили в сам лес… Вот это был лес так лес! Громадные ветвистые деревья раскинули свои кроны на все небо, мешая проходить свету, вьюнки густо оплетали большие стволы, кусты дикой ежевики и малины стояли неприступными стенами. Под ногами — мягкий мох вперемешку с опавшей хвоей. Торчат там и тут черничные и брусничные кусты. Красота. Тишина. Только птицы перекликиваются, да где-то неподалеку журчит ручей. — Двигаться будем левее, там обычно можно встретить оленей. Дальше, — Туркафинвэ махнул рукой вперед, — есть небольшой пролесок, за ним поляна. Гоните туда, в открытую местность, если встретите рогатого. Фазанов и рябчиков стреляйте, только не боитесь, они могут наделать много шума и взлететь из куста под вами. Еще не теряйтесь! Хотя здесь не потеряешься, но я в ваши таланты верю. Кони ступали тихо. Мы переговаривались уже шепотом. Великий охотник разделил отряд на несколько групп, направив их в разные стороны, но недалеко друг от друга. Финдекано, конечно, с Майтимо, Турукано отпросился у старшего брата к Артаресто под надзор Инголдо, сам Турко поехал с Ириссэ и Макалаурэ, а меня поставил с Морьо. Потом я подумала о том, что то ли Турко в нас с Морьо больше всех верил, то ли за нами просто никто не хотел следить… Верил, наверное. Нас отправили прямо к поляне, где мы должны были наблюдать за оленями, а если повезет, то еще и более мелкую дичь настрелять. Ехали молча, вот уже не было видно и слышно других эльфов, словно мы остались одни в этом лесу. Но одиноки мы были недолго: о жителях леса нам напомнил толстый рябчик, вылетевший из кустов прямо на узкую тропку. Морьо среагировал мгновенно: в мгновение успел натянуть лук, выстрелить (попав, разумеется), спрыгнуть с коня и подобрать первую добычу. Держа пернатую тушку за лапы вниз головой, он торжествующе улыбался: — Видала? — он прицепил птицу к седлу. — Неплохо. Но он не больно-то торопился. — Ничего, посмотрим, что ты наловишь! — Морьо раздраженно скривил губы и поехал вперед. И вновь тишина продлилась недолго: теперь фазан с громким криком пронесся прямо почти под копытами наших коней. На этот раз Морьо не так повезло, птицу не удалось подстрелить на близком расстоянии, и он, переполненный охотничьим азартом, поскакал, обдирая листья на кустах и пугая белок, сквозь заросли за дичью. Я фыркнула и направила свою лошадку дальше; не было желания только смотреть на успехи брата, хотелось самой что-нибудь добыть. Так, где-то здесь должна быть та поляна. Если, конечно, я не заблудилась и не сбилась с курса. Что тут сбиваться? Все равно куда-нибудь да выйду. С вполне жизнеутверждающим настроем я ехала дальше. От нечего делать достала лассо, уже начала сетовать на глухие пустые места, как вдруг листья впереди поредели, а скоро деревья совсем расступились. Стало светло, я, щурясь, сложила руку козырьком. Я стояла у края большой поляны с частыми тоненькими деревцами. Море злаков колыхалось на ветру, тихонько шелестело. Видимо, про эту поляну и говорил Турко. Я залюбовалась пейзажем, начала вспоминать дорогу, думать, поймал ли Морьо своего фазана, словом, совершенно забыла, зачем меня сюда послали. Преспокойно поехала дальше по светлому лужку, свободно опустив руку с лассо. А послали меня сюда, чтобы наблюдала, и, если что, помогла загнить оленя к «основным силам». Так вот, совсем забыв о своей роли, я медленно ехала по поляне. Вдруг, откуда-то справа раздался оглушительный после тишины хруст ломаемых веток и громкий топот. На поляну со всех ног выбежал молодой красивый олень. Что красивый, я успела отметить даже в состоянии крайнего удивления и растерянности. Видимо, он спасался от погони, поэтому не остановился, был так одержим мыслью о спасении или просто напуган, что не свернул, даже не заметил меня. Хотя лучше бы заметил. Я растерялась: слишком это неожиданно, да и я тут одна. Что делать? Куда его гнать? Надо в него стрелять? А, теперь уж все равно, лук достать даже не хватит времени. Я вскинула руки, чтобы схватиться за повод и удержать от необдуманных действий разволновавшуюся лошадь. Первое, что пришло в голову — отъехать с пути этого безумного существа. Я хотела двумя руками потянуть поводья и заставить лошадь резко развернуться, но забыла про одну мелочь: в руке я до сих пор держала лассо. Олень, как я уже сказала, был молодой, придурковатый и совершенно обезумевший от страха. Его не смутило наличие на «сцене» еще одного персонажа, похоже даже в голову не пришло, что я играю здесь важную роль! Признаюсь, это не пришло и мне в голову. И вот, это чудо, пробегая в метре от меня, умудрилось зацепить рогом петлю лассо. Я, прежде, чем успела что-либо сообразить и отпустить конец кожаной веревки, уже слетела с седла и, на мгновение оказавшись в свободном полете, рухнула на землю. Все еще сжимая рукоятку лассо, я несколько мгновений протащилась по траве. Перепуганный зверь сильно накренился на бок и резко повалился на всем скаку. В стороны полетели куски земли, раздались мой вскрик и всхрап оленя. Я начала осознавать происходящее, не попыталась еще даже подняться, а виновник моего падения тем временем начинал слабо брыкаться. «Еще секунда, и он раздобрит мне череп своим копытом!» — в голову пришло изображение моей бесславной смерти. Ой не сложат обо мне героическую песню, ой не сложат! Однако планам оленя не было суждено сбыться. В то же мгновение поляну залил громкий лай Хуана, выскочили кони, а всадники бросились окончательно валить добычу. Майтимо и Финдекано подоспели первыми и прижали еще не опомнившегося оленя к земле. Следом подъехали Турко и Ириссэ, за ними — остальные. Рогатого усмирили, не без помощи чудо-подарка Маглора, и надели петлю на шею. — Что вы будете с ним делать? — спросила я, отплевываясь от набившейся в рот сухой травы и приподнимаясь с земли с помощью Нельо, в которой, правда, не было никакой необходимости. — Отведу его владыке Оромэ, — ответил Тьелькормо. — Нельзя же такого красавца вот так вот убивать. Посмотри, какой он большой. А рога-то! — Видела, — угрюмо сказала я, потирая ушибленные коленки и оглядывая содранные локти, — он этими своими рогами и ногами… — Ну, не ворчи. Радуйся! Тебе почет и слава за такую добычу! — засмеялся Инголдо. — Ну только ради почета и славы. Турко был так счастлив поимке оленя, что даже почти не хвастался своими фазанами. Наш главный охотник предложил пойти искупаться в лесном озере недалеко от поляны. После такой погони я была только рада освежиться, тем более надо было почистить мой походный костюм, сильно пострадавший от таскания по земле за зверем. Сев обратно на лошадь, я последний раз оглянула место происшествия: в высокой траве виднелся глубокий тоннель, заканчивающийся площадкой взрытой земли, в которой еще были видны отпечатки раздвоенных копыт… Покинув злополучную поляну, мы вновь углубились в лес. Тьелькормо и Карнистир вели нас все дальше в чащу. После активной охоты все были немного уставшие, но довольные, уже в полный голос смеялись и рассказывали про свои победы: теперь ведь можно сколько хочешь пугать зверушек, они уже не дичь, а просто обитатели леса. Наконец добрались до лесного озера. Вода отражала лучи Лаурелина, все озеро сверкало и искрилось. — Вот это да! — возглас восхищения вырвался у всех «новобранцев», а Морьо и Турко довольно улыбались, явно довольные произведенным впечатлением. Соскочив с коней, доблестные охотники тут же превратились в веселых мальчишек и с криками понеслись к озеру, на ходу скидывая рубашки, хотя кто-то так и влетел в воду, не сбавляя скорости и не обращая внимания на такие пустяки, как одежда. Мы с Ириссэ понимающе переглянулись и вздохнули. Вздох этот означал: «Мальчишки!» Мы немного отошли от места, где уже начиналась водяная буря и осторожно попробовали воду. Вода хоть стоячая, но сильно теплой ее не назовешь. Конечно, братьев это ничуть не смущало, но мне все-таки не хотелось лезть в прохладную воду, да еще и участвовать в «морском сражении». Ириссэ немного подумала, потом быстро отстегнула плащ и как лань поскакала прямо к главному скопищу шума. На меня же напала странная лень — наверное, от недавно пережитых событий, — и я отошла от воды и, подстелив плащ (свой, конечно, а не сестры), села под раскидистую иву и стала наблюдать за развитием событий. Похоже, компания разделились на две армии, но что именно они делают, понять сложно. Просто кричат, смеются и топят друг друга, среди мужских голосов иногда слышится девичий визг. Или это все-таки Турко? Какая умиротворяющая картина… Веки слипаются, перед глазами начинают вставать расплывчатые изображения, до меня еще доносится плеск воды и шум борьбы, но уже приглушенно. Тело немеет, слишком тяжело открывать глаза, да и зачем? Я ведь могу уйти в этот сладкий, теплый, спокойный мир грез. Звуки вокруг становятся все тише, а картины перед глазами все ярче… Вдруг чей-то громкий голос вернул меня в реальность. — Алассе! — картины перед глазами пропали, все сонные тяжесть и теплота ушли. Я приоткрыла полные злобы и решительности убить обидчика глаза. Опять яркий свет ослепил меня, но через мгновение взгляд сфокусировался на группе эльфов, вздымающих на поверхность всю воду озера. «А, да… Я с ними». — Алассэ! — Теперь я узнала обладателя голоса — Финдекано. Фигура приближалась к моему берегу, преодолевая сопротивление воды. — Иди к нам! Мы без тебя не справляемся! — Не справляетесь, значит? — прошипела я, гневно глядя на приближающегося кузена. — Ну только подойди теперь, я тебе все твои косы повыдергаю! — Что ты там бормочешь? — Финдекано уже был по колено в воде. — Сами разбирайтесь, говорю! — прокричала я так, чтобы Финдо меня услышал. Я опять закрыла глаза, пытаясь снова увидеть недосмотренный сон. Но тут мокрые руки резко перехватил меня поперек тела, подняли и потащили к озеру. Болтаясь вниз головой в руках гадкого брата и всеми силами пытаясь вырваться, я брыкалась не хуже молодого оленя, стараясь предотвратить встречу с мокрой, холодной, противной водой. — Финдекано! Если ты сейчас же меня не отпустишь, то больше не вернешься на сушу! — рычала я на сына Нолофинвэ. Тот лишь смеялся и предлагал попробовать остановить его. Вот мы снова зашли в озеро, вода доходила Финдо выше колена. — Не надо! — Готова? — он перехватил меня, перевернул и поднял выше. — Нет! — Кидай ее! — кричал Нельо. «И до тебя доберусь…» — Раз! — громко считал мой похититель, — два! — Финдо! — последний раз взмолилась я. — Три! — злобный кузен кинул меня вперед. На миг оказавшись в воздухе — везет мне на полеты сегодня — я быстро погрузилась в холодную воду, зажмурившись и сжавшись в комок. Тело чувствовало замедление после падения и наконец невесомость. Потрясение прошло, уступив место разработке планов мщения. Я находилась под водой с полминуты. Перевернувшись на живот, открыла глаза. Вода была полна мелких пузырьков, дно взбаламутилось, но все же можно было разглядеть недалеко отсюда чьи-то ноги, все еще по колено в воде. Не выныривая, я быстро поплыла к этим ногам, держась ближе ко дну, чтобы не быть замеченной. Подплыв совсем близко, я, злорадно улыбнувшись в мыслях (так как под водой это делать не очень удобно), со всей силы потянула их на себя. Ступни поехали по скользкому дну, и в следующую секунду с оглушительным всплеском тело плюхнулось в воду. Я быстро отплыла обратно в глубину и только там уже вынырнула. Сражение на поверхности не останавливалось. «Воины» и правда разбились на два лагеря. И очень странно разбились. С одной стороны Кано, Морьо, Турко, Финдарато и Артаресто, а с другой — Нельо, Ириссэ, Турьо и, видимо, только что ушедший под воду Финдекано. Теперь понятно, почему они не справляются. Ириссэ не больно-то старалась всерьез утопить братьев. А противники тоже не лыком шиты: Морьо и Турко дрались словно звери, и это уравновешивало некоторую пассивность остальных членов их команды. — Алассэ, вот и ты! — я резко дернулась, совсем рядом Турукано потопил Морьо, подняв при этом целый столб воды. — Давай, бей их! — Пф-ф! Вот еще! — кузен непонимающе поглядел на меня, не забывая отбиваться от вынырнувшего Карнистира. — Я буду топить Финдо и Нельо за их не подобающее со мной обращение, а вы как-нибудь сами. — Меня-то за что? — Майтимо тем временем погружал в воду Артаресто. — За подстрекательство! — Кена, это же почти предательство семьи! — Ириссэ округлила глаза. — У меня слишком большая семья! — Еще повезло, что остальных не взяли с собой! — за схваткой с противником Тьелькормо тяжело дышал и поднимал все больше брызг и шума. — Представь, что бы учудили близнецы! Да и Артанис тоже. — Не дай Эру! Тут на поле битвы, наконец, вернулся Финдекано, и у меня не осталось времени на разговоры, вся сила была брошена на попытки вновь опустить на дно высоких и упрямых братьев. Подводя итог, могу точно сказать: съездили замечательно! Свежие ушибы и ссадины, походные рубашка и штаны порваны и испачканы землей и травой, тут же отмыты против моей воли. Пришлось ждать, пока они хоть немного подсохнут, а то весь конь был бы мокрым от озерной воды и я ехала бы в противной сырости, даже три плаща, столь любезно предоставленных мне дорогими братикам, не смогли спасти от мерзлоты. Разумеется, было не так уж и холодно, но зато у меня был прекрасный повод поворчать. Мама, правда, моих восторгов не разделяла. Удивлённо хмурилась сначала от моего внешнего вида, потом от красочного рассказа про охоту, с особым выделением части про этого гадкого оленя и разумным умалчиванием про озерные подвиги. Папа сказал, что я его дочь, но он, разумеется, все сделал бы лучше, но мне и так сойдет. На это я обиделась, но только на пару минут, так как потом был ужин, чуть ли не праздничный, и все обиды ушли на второй план, уступив место звериному аппетиту, нагулянному на свежем воздухе за целый день.