Хризантема или меч

      Шэнь Цинцю открыл глаза. Над ним нависали тяжёлые каменные своды пещеры. Он увидел всё, что хотел увидеть. Лорд Цинцзин вполне мог понять остальных. Это и впрямь выглядело как предательство. Значит, лорды Цанцюн, отчаявшись дождаться справедливости от Юэ Цинъюаня, решили действовать сами?       Душевная боль, причины которой Шэнь Цинцю не знал, раздирала его. Какая мучительная несправедливость! Его жизнь, едва начавшись здесь, должна оборваться так? А он отложил встречу с Шан Цинхуа до возвращения...       Значит, и среди этой огромной семьи Шэнь Цинцю одинок?.. Какая ужасная судьба! А ведь, казалось, всё должно было сложиться счастливо...       «Система, ты можешь посчитать, какова вероятность выбраться отсюда живым?»       [Уровень баллов расположения Шэнь Цинцю очень низок. Функции режима самоспасателя недоступны. Вероятность благополучного исхода – 5%.]       Лорд Цинцзин подтянул колени к груди. В руке он всё ещё сжимал драгоценный веер. Как будто тот мог помочь.       «Система, раз уж теперь нет разницы, можешь ли ты сказать, откуда у меня эта вещь? В тех воспоминаниях я ничего подобного не увидел. Отчего же Лю Цингэ говорил о ней с таким презрением и ненавистью?»       [Поиск не дал результатов. Всё, что известно – веер появился в коллекции Шэнь Цинцю после возвращения из ставки демонов.]       Лорд Цинцзин с трудом поднялся на каменную платформу и принял позу для медитации. Год? За это время он и впрямь может сойти с ума. У него осталось так мало сил... Усталость не проходила, хотя иногда и становилась слабее. Горькие мысли не оставляли, разливаясь по венам огнём. Обжигали. Энергия Шэнь Цинцю то и дело срывалась в искажение.       Неужели и Шен Хэй участвует в этом? А Юэ Цинъюань? В своём слепом доверии он и впрямь беспомощен. Горько. В целом мире у Шэнь Цинцю нет ни одного человека, что мог бы его спасти...       Лю Цингэ, нахмурившись, смотрел на то, как неловко мастер Сюя пытается выровнять энергию. Где-то в груди время от времени просыпалось беспокойство. Неужели ему жаль этого человека? Неужели его можно жалеть? Однако, он так и не покинул пещеру, скрывшись за барьером.       «А Шан Цинхуа? – внезапно подумал Шэнь Цинцю. – С ними заодно? Но если он – братец Самолёт, разве такое возможно?.. Даже если он не знает, что Шэнь Цинцю – это я... Боги, какое чудовищное... предательство!»       Значит, хорошо, что он отложил эту встречу. Ведь если ты, чёрт возьми, сноб, Шэнь Юань, то и веди себя соответственно! Нечего искать дружбу там, где не может быть и следа добрых отношений! Может быть, судьба Шэнь Цинцю – умереть здесь и сейчас. Ведь умер же в одной из новелл Лю Цингэ, почему бы в этот раз им не поменяться ролями? Ведь Шэнь Цинцю не главный герой...       Лорд Байчжань не был уверен в правильности этого решения. Его беспокоила слепая вера Юэ Цинъюаня. Чем Шэнь Цинцю мог заслужить подобное отношение?! Почему он верит ему, когда никто больше поверить не в силах?       Лорд Цинцзин закрыл глаза. Ци текла по меридианам, запинаясь о приступы боли. Срывалась, ранила вены. Не в силах терпеть, он остановил поток. Сейчас это ещё было возможно. Нужно успокоиться. Попробовать ещё раз! Как только к нему вернутся силы, он найдет выход! Шэнь Цинцю обязательно выберется отсюда живым!       Ведь если не он, кто столкнёт Ло Бинхэ в Бесконечную Бездну? А впрочем... почему это должен быть Шэнь? Израненный, преданный, ненавистный лорд Цинцзин... жаждал покоя.       «Шэнь Юань, смирись, ты уже мёртв», – горько подумал он. Может быть, там, за гранью этого испытания его ждёт иная, счастливая жизнь...       Шэнь Цинцю сделал глубокий вдох и ци потекла по духовным венам. Набирала силу, захлёстываясь плетьми боли, раздирала нутро... Рот вмиг наполнился кровью. Веки покраснели и пара жемчужин слёз сорвались с ресниц. Это и есть смертоносное искажение ци? Больно...       Кровь сорвалась с уголка губ и медленно потекла по белой коже стройной напряжённой шеи. Между бровей залегла глубокая складка. Однако, он не позволил себе ни единого стона. Лорд Цинцзин не может умереть, крича от боли! Это недостойно...       Лю Цингэ едва удерживал себя на месте. Бог войны, видевший столько смертей, не мог справиться с одной единственной! В груди заледенело. Разве этот человек что-то значит для него? Почему ему вдруг так больно его... терять? Однако бог войны не мог на это смотреть. Едва сдерживая дрожь, он, развернувшись, отправился прочь. Искажение ци не могло настигнуть Шэнь Цинцю без причины! Оно вызвано чувством вины и стыдом от разоблачения его чудовищного поступка! Лю Цингэ не должен жалеть предателя! Он погубит всю секту! Разверзнет над грядой Тяньгун драконью бездну!       С губ Шэнь Цинцю сорвался едва слышный болезненный вздох. Он больше не мог выносить эту боль. Изо рта хлынула кровь, заливая белые ножны Сюя и изысканный веер, что заклинатель до сих пор стискивал в руках.       Ему показалось, что тот на мгновение чуть заметно засветился. Шэнь Цинцю с трудом сглотнул. Стоило перерождаться в этом мире, чтобы то и дело харкать кровью и валяться без сознания!       Этот веер... Неверно. Они ошибаются. Шэнь Цинцю не привозил его из ставки Чжучжи Лана... Такая странная таинственная вещь не могла принадлежать демону. Он и впрямь светится. Словно биение ци...       Лорд Цинцзин прикоснулся холодеющими пальцами к голубому шёлку и ровный поток энергии хлынул в изорванные вены. Эта вещь связана с чьей-то мощной духовной силой? Он никогда не слышал о подобном. И кто этот человек? Кто мог быть тем, кто готов спасти его сейчас?.. Зачем? Лорды Цанцюн жаждут уничтожить бедствие Цинцзин, так кто осмелился помочь?       Шэнь Цинцю закрыл глаза, провалившись во тьму. Ему показалось, что кто-то осторожно поднял его на руки. Лёгкий тёплый ветерок овевал окровавленное лицо. Что это? Предсмертная иллюзия? Может быть, Шэнь Юань проснётся в собственной постели и, радостно потянувшись, отправится писать очередной гневный отзыв братцу Самолёту? К чёрту этот проклятый мир бессмертных! Он силился открыть глаза и взглянуть на этого человека. Спросить, кто он. Поблагодарить за то, что тот осмелился протянуть руки, утешить несчастного, одинокого заклинателя в пучине всеобщей ненависти. Но только и смог, что разлепить спёкшиеся губы. Благодатная тьма объяла его разум.       Воды... Воды...       Лихорадка мучила лорда Цинцзин, не выпуская из своих когтей. Шэнь Цинцю бредил, утопал в ложных образах: вот влажная прохладная завеса ложится на его лицо... мягкая ладонь касается разгорячённой кожи лба.       Шэнь Цинцю не может открыть глаз. Он хотел бы перехватить эту руку, сжать её в своей, но всё, на что хватает сил – чуть шевельнуть пальцами. Вокруг пахнет травой. Густой горячий отвар на языке взрывается горечью. Лорд Цинцзин отворачивается, сжимает губы.       Слышит далёкий, знакомый голос:       – Ещё одну. Открывай рот.       Он качает головой – нет, не хочу, мне горько!       – Опять капризничаешь? Неужели мне придётся вливать это силой? – произносит голос.       Ему нужно открыть глаза... Открой глаза, Шэнь Цинцю! Этот человек... Тот, что рядом с тобой...       – Пей. Вот так, – пальцы осторожно собирают капельку горького настоя, скатившуюся с уголка губ. – Ещё одну...       Открой глаза. Этот голос... Он слышал его... Он слышал его раньше!.. Такой родной, тёплый, драгоценный! Отчего же никак не получается вспомнить, кому он принадлежит?       – Кто... – одними губами спрашивает Шэнь Цинцю.       И рот полон горечи.       – Хорошо, – раздаётся рядом глубокий мягкий смех. – Говори со мной. Говори ещё.       Лорд Цинцзин вновь отрицательно качает головой.       – Вот же наказание... – тихо шепчет голос.       Но заклинатель может разобрать лишь это. Ресницы Шэнь Цинцю дрожат. Открыть... Открыть глаза!       Но в следующее мгновение его губы тонут в плену поцелуя. Во рту вновь эта непереносимая горечь.       – Всё ещё нет? – с нежностью спрашивает голос.       Имя вертится на языке. Мучительное, близкое. Кажется, вот-вот схватишь, произнесёшь... но, увы...       – Нет... – шепчет Шэнь Цинцю.       Усилие требует столько сил, что остальное лекарство, получаемое столь экзотическим способом, он проглотил без малейшего сопротивления.       Нежные губы, словно бархатистые лепестки сливы... За веками Шэнь Цинцю реет алый шёлк.       – Вот так... – в голосе слышится улыбка. – Сегодня всё.       Тёмные брови Шэнь Цинцю чуть сдвигаются и губы раскрываются.       – Всё? – шепчет он разочарованно.       В комнате вновь раздаётся мягкий смех. Тонкий палец ложится на губы Шэнь Цинцю.       Это всё больше напоминает старый кинофильм... Шэнь Цинцю словно слышит потрескивание ленты и гул аппарата. Сейчас он проснётся в своей маленькой тесной квартирке и забудет обо всём!       – Хватит. Будешь хорошо себя вести и я буду целовать тебя каждый день, – шепчет незнакомец, чуть прикусив нежное ушко.       Шэнь Цинцю глубоко вдыхает, не в силах разомкнуть век. Ну и пусть... Здесь такое спокойствие... Он откроет глаза завтра...       «Только не оставляй меня... Не уходи... Ещё... Мне нужны твои губы... Ещё... Поцелуй меня ещё...» – думает лорд Цинцзин, проваливаясь в сон с улыбкой – дрогнувшие пальцы незнакомца сжимают его горячую ладонь...       Такой дивный, волшебный сон... Шэнь Цинцю не желал просыпаться...       [Аварийный режим отключен. Работа самоспасателя «Иллюзия Безмятежности» остановлена.]       Святые небеса, опять она за своё!