Хризантема или меч

      Шэнь Цинцю закусил губу, с дрожью смотря на кувшин с драгоценным вином из хризантем. В комнате витал горьковатый аромат алкоголя, пряной выпечки и кизила, алеющего тут и там.       «Система, ты ведь говорила, что мы следуем за новым сюжетом? Откуда взялась эта сцена?!»       [... ...]       Ло Бинхэ со странным удовольствием возжигал благовония. Разливал ароматный чай и цветочное вино, хлопотал у огня, выпекая лепёшки.       Шэнь Цинцю не мог сдержать улыбки, вспоминая надменное лицо императора за подвесками мяньгуань. Он ведь и впрямь тогда был напуган до смерти.       Опьяневший лорд Цинцзин, наслаждаясь теплом и покоем, читал старинный роман, когда Ло Бинхэ неожиданно поднял его на руки и направился к ванной комнате.       – Бинхэ... Куда... Куда мы идём? Что ты задумал?       – Учителю будет полезно принять отрезвляющую ванну.       – Почему это я должен... трезветь? Разве я настолько пьян?       – Этот ученик сегодня прочёл нечто необычайно интересное и теперь жаждет опробовать новый опыт.       Шэнь Цинцю хватило этих слов – Бинхэ совсем не слышал его, думая о своём. Вцепившись в плечо ученика, он лихорадочно искал выход из создавшегося положения.       Ученик опустил его на каменную плитку купальни и разоблачился.       – О чём ты говоришь? – выдохнул учитель, уточняя и надеясь развеять страхи.       Но ученик молчал, стягивая с него одежду.       Ло Бинхэ спустился в каменный бассейн, погрузившись в горячую воду с ароматом трав, по-прежнему держа его на руках. В ответ на встревоженный взгляд, он коснулся губ Шэнь Цинцю, медленно углубляя поцелуй. В его дыхании чувствовалась сладость вина. Учитель, поддерживаемый руками ученика, железной хваткой сомкнувшимися на талии, обвил ногами сильный торс.       Может быть он и впрямь пьян, но разве можно не сойти с ума от страсти, когда эти губы скользят вдоль шеи? Пробегают по ключицам, рассыпаясь поцелуями на плечах?       Мокрые волосы липли к коже, скрывая раскрасневшееся лицо.       Напряжённые бёдра сжались, дрожа, когда розовая жемчужина соска угодила в обжигающий влажный плен губ. Шэнь Цинцю застонал, вцепившись в волосы Ло Бинхэ. Изогнулся.       Он чувствовал дразнящую шелковистую твёрдость набухшего небесного столпа. Он знал, как хищно подрагивает тот, готовый броситься в атаку. Но Ло Бинхэ не спешил, всё больше распаляя его желание. На широких плечах не успевали затягиваться алые царапины, оставленные ногтями учителя. Стоны Шэнь Цинцю, отражаясь от каменных сводов купальни, были оглушительны.       Ло Бинхэ, едва касаясь, скользил пальцами вдоль позвонков, перебирая духовные струны. Шэнь Цинцю, изогнувшись, застыл, не в силах выдохнуть. А затем забился, сжав в объятиях ученика, извергаясь обжигающей лавой, захлёбывясь острым наслаждением.       Обессилев, Шэнь Цинцю доверился его сильным рукам.       Его расслабленное тело было столь прекрасно и желанно, что Ло Бинхэ больше не мог сдержаться. Медленно коснулся набухший небесный столп дрогнувшего перламутрового кольца меж нежных холмов. Шэнь Цинцю вздохнул. Ноги соскальзывали с талии и если бы ученик не поддерживал его обессилевшее тело, учитель мог бы пойти ко дну.       Он содрогнулся, когда вторженец коснулся сокровенной точки в горячей нежной глубине. Дрожь волнами пробегала вдоль тела. Горячая вода, казалось, наполняла его изнутри при каждом толчке. Любое прикосновение ощущалось в разы ярче.       Всхлипывая в накрывших его спазмах, Шэнь Цинцю вцепился голодным укусом в плечо Ло Бинхэ, поджимая пальцы на ногах.       Тот судорожно вздохнул, вздрогнув от острой боли.       Учитель откинул голову назад, с наслаждением облизывая окровавленные губы. Его глаза разгорались алым. Ло Бинхэ прижал его к каменной стене и накрыл жадный рот поцелуем. Он никак не мог позволить его силе проснуться сейчас, когда он почти...       Шэнь Цинцю глухо застонал в ответ на пригвоздивший его к стене рывок. Глаза вернули свой привычный цвет. Внутри разливался обжигающий нектар страсти.       Учитель тяжело дышал. Он стал нежен и послушен, обессиленный любовной схваткой. Ло Бинхэ, завернув его в льняную простынь, опустил на кровать.       – Ты опять начитался этих ужасающих книжонок? – тихо произнес Шэнь Цинцю, уютно свернувшись в его руках.       Ученик улыбнулся. И в этой улыбке таился нож.*       – Они необычайно любопытны, – ответил он шёпотом. – В одной из них этот император даже завоевал Диюй.       Лорд Цинцзин вздрогнул. Он боролся со стыдом, но ничего не мог поделать.       – Вот как, – выдавил он. – Такую этот учитель мог бы прочесть...       Неужели он это и впрямь сказал?!       Ло Бинхэ уставился на него, приоткрыв от удивления рот. А затем рассмеялся.       – Хорошо. Я принесу учителю эту книгу. И даже прочту вслух. Но учитель должен обещать... что в будущем мы обязательно повторим... несколько сцен.       Шэнь Цинцю моргнул. Чего? Да он понятия не имел чего ждать от этого соавтора!       – Ну что же, если в ней нет ужасных, чудовищных... – он прерывисто вздохнул.       Спасите! Ведь он даже сцену с цветочным вином представить не может!       Ло Бинхэ кивнул и через несколько мгновений и впрямь опустился рядом, держа в руках книгу в яркой, кричащей обложке. То, что она появилась в этом мире само по себе было пугающе. Не значит ли это, что и этот писака тоже тут?! Ещё одного попаданца он едва ли сможет выдержать!       – Вот то, что я хотел бы повторить, – сказал ученик, устраиваясь у ног учителя, собираясь выполнить угрозу и впрямь прочесть это вслух.       Учитель невольно покраснел.       Ученик же, наоборот, чувствовал себя вполне уверенно.       Шэнь Цинцю отнял у него книгу и, повернувшись к нему спиной, взглянул на текст. Ло Бинхэ покусывал, лаская языком маленькую светлую ушную раковину. Учитель так и не понял ни слова из того, что прочёл. Да и как можно остаться равнодушным к подобным ласкам?       Он был так голоден. Разве этот мир не принадлежит главным героям? Разве не может он подождать до завтра?       Ло Бинхэ, взяв его лицо за подбородок, накрыл губы глубоким дразнящим поцелуем. Шэнь Цинцю укусил его за губу и, перекинув ногу, уселся на твёрдый живот ученика.       Чёрные пряди покрывали тело ученика волнами. Его дыхание было прерывистым, а глаза тонули в томной страсти – Ло Бинхэ испытывал странную слабость к длинным шёлковым волосам учителя.       Шэнь Цинцю мучительно медленно опустился на набухший подрагивающий бутон.       В его глазах разгоралась алая жажда. ___________ *Прятать нож внутри улыбки – идиома о коварстве и двуличности.