Хризантема или меч

      Когда Шэнь Цинцю открыл глаза, рядом никого не было. Он сел, испуганно оглядываясь. Это был сон? Почему же до сих пор на его губах вкус пепла? Ему снилось, что душа Шэнь Цзина горит и огромные серые хлопья падают в ладони Шэнь Цинцю... Словно весь он полон этой непроглядной пепельной мглой! Не вдохнуть! Он повсюду! Он обволакивает, проникает под кожу, в самые вены!       Лорд Цинцзин с ужасом видит, как сгорает его ядро... Его хризантема Ночных Небес... Оплавляется, вянет в чёрном пламени, становясь тем же пеплом. Он больше не видит своих рук – их уносит ветер... Тонкие светлые струны меридиан звеня, лопаются от жара и алая кровь срывается с губ... И огонь... Этот всепожирающий огонь!       И голос Бинхэ. Тонкий детский крик, надломленный болью.       Шэнь Цинцю задыхается. Не может вынырнуть из ночного кошмара.       – Учитель! Это... опять не проходит! – раздался рядом обиженный возглас.       Тот вздрогнул и оглянулся. Ученику всё ещё было пять. Он подхватил Ло Бинхэ на руки и уложил рядом с собой.       – Учителю нравится этот Бинхэ, – выдавил он улыбку. – Что говорит шишу Му?       – Целых две недели! – взорвался ребёнок, сжимая кулаки.       Его ладони уже зажили, но шрамы ещё не сошли.       – Сколько я спал? – спросил лорд Цинцзин, заключив его в объятия.       – Целых три дня, – тихо ответил тот.       – И ты совсем не подрос? – с беспокойством спросил Шэнь Цинцю.       Ло Бинхэ вздохнул.       – Этот ученик совсем не мог медитировать. Он был так встревожен состоянием учителя!       Тот в ответ только улыбнулся. Он думал, что необходимо подняться и привести себя в порядок; что нужно, наконец, узнать, что же произошло, понять, где реальность, а где сон... Но совсем не хотел...       – Учитель, глава Юэ просил тебя прийти, когда проснёшься, – сказал Ло Бинхэ и выбравшись из кольца рук, спрыгнул на пол.       – Ученику пора медитировать! – заявил мальчишка и скрылся за дверью, громко топая босыми ногами по деревянному полу.       Шэнь Цинцю искренне удивился – кажется этому священному императору демонов весьма нравится быть ребёнком.       Он поднялся и неспеша принялся за свой внешний вид.       Земля Персикового Источника была столь же прекрасной и безмятежной. Нежные лепестки касались лица, уносимые ветром и заклинатель думал, что, наверное, его жизнь может быть столь же спокойной и безмятежной, как этот волшебный мир.       Шэнь Цинцю растерянно оглянулся. Вокруг никого не было, а он не удосужился узнать, где искать главу Цанцюн. А затем вдруг усмехнулся, вспомнив о том, что всё ещё владеет внутренней речью.       «Ци-гэ?»       В ответ в его голове раздался мягкий смех старшего брата и инструкции с указанием пути.       Юэ Цинъюань встретил его крепкими объятиями. Он усадил его за чайный столик и внимательно взглянул в глаза.       – Шиди, теперь, когда ты, наконец, вернулся и тебе больше не грозит опасность, этот Юэ может отправиться в путь.       – Ты куда-то уезжаешь? – встревожился Шэнь Цинцю. – Надолго?       Глава Цанцюн отрицательно покачал головой.       – Шиди, твоему брату пришло время пройти последний шаг.       Тот вдруг понял. Он немо шевелил губами, не в силах сказать то, что должен. Старейшина Юэ... Значит, он останется в землях Персикового Источника, чтобы затем вознестись?       – И... Когда?       – Как только Ло Бинхэ вернёт свою прежнюю форму и я смогу передать ему знания и пост главы Цанцюн.       – Вот как!.. – подивился Шэнь Цинцю.       – Этот юноша достоин такой чести. Рядом с тобой он изменился и теперь ему можно доверить подобную власть.       Шэнь Цинцю кивнул.       Значит, он должен расстаться с Ци-гэ? Разве это не значит «навсегда»? Он нахмурился. Было бы спокойнее, если бы Юэ Цинъюань мог остаться рядом. Он не знал, как унять свою тревогу.       – Наверное, Ци-гэ предстоит тяжёлое испытание? – спросил он едва слышно.       Юэ Цинъюань улыбнулся, но улыбка вышла бледной и болезненной.       – Быть небожителем непросто. Это большая честь и ответственность... Испытание, действительно, будет сложным. Надеюсь, этому Юэ хватит решимости пройти его до конца.       Шэнь Цинцю не нравился этот внезапный приступ хандры. Ему так больно? Он не уверен в том, что желает этого?       – Но зачем же ты собираешься уходить, если не желаешь?! Разве тебе сотни лет? Когда ты так устал?!       Юэ Цинъюань прикрыл глаза.       – Разве за две жизни нельзя устать? – спросил он глухо. – Я ведь никуда не исчезну. Я всегда буду с тобой.       Он медленно поднялся и, подойдя, прижал голову брата к своей груди.       – Сейчас миры пришли в равновесие. Ло Бинхэ имеет сильную волю и не позволит случиться беде.       Он действительно выглядел усталым. Словно взвалил на свои плечи весь этот мир. Да... разве оно не так? Разве Ци-гэ, стараясь уберечь от опасности Шэнь Цинцю, не взял на себя все опасности этого мира? Да будь он даже выкован из самой крепкой стали, и сталь устаёт!       Зачем, Ци-гэ?! Скажи... почему ты никогда не доверял мне настолько, чтобы позволить... позаботиться о тебе? Почему ты думаешь, что этот Шэнь так слаб?..       Шэнь Цинцю покинул дом, где собирались старейшины, в чудовищном душевном раздрае. Тревога и боль, тоска от расставания, которое вот-вот произойдет, грусть о том, что больше никогда не вернётся, о людях, которым он больше никогда не сможет посмотреть в глаза...       В его жизни было не так много потерь. Шэнь Цзин, которого он никогда не любил... Ло Бинхэ, в возвращении которого он был уверен... Немного... Но почему же ему кажется, что он потерял весь мир?!       – Мастер Шэнь?       Он обернулся. Позади, с удивлением и неверием на лице стоял Ао Шунь. Лорду Цинцзин было так совестно, что погрузившись в свои мысли, он не увидел его. Не заметил целого Дракона Пустоты! Он улыбнулся.       – Прости. Этот Шэнь... немного не в себе.       – Что-то случилось? Вас уже так долго мучает тревога.       – Баобэй... ты знал, что Юэ Цинъюань собирается... – он только вздохнул, не в силах продолжить.       – Мастер Шэнь, – произнёс тот с лёгкой укоризной. – Ведь это всем давно известно. Неужели вы опять собираетесь закрыть глаза на очевидное?       Брови Шэнь Цинцю задрожали. Разве он так делал? Когда?       Баобэй вдруг сжал его руки в своих. Лорд Цинцзин подивился, неужели его изящные фарфоровые пальцы настолько хрупки? В этих больших ладонях они кажутся белоснежными и тонкими, словно цветы яблони, упавшие в тёмные воды...       – С этим никогда невозможно смириться. Как бы рано мы ни узнали о том, что этого человека нам суждено потерять, мы никогда не будем готовы, – вдруг сказал Ао Шунь.       Шэнь Цинцю взглянул на него с изумлением. Святые Небеса! Он ведь никогда и представить не мог, сколько за сто тысяч лет этот дракон накопил боли! Она слоями весеннего снега и пепла лежала на сердце. Придёт ли весна в его жизнь? Сможет ли когда-нибудь растаять эта вечная мерзлота?       Он кивнул. Всё верно. К этому нельзя быть готовым. Ведь мы с самого рождения знаем, что все, к кому мы привязаны, могут покинуть нас в любой момент. Но предпочитаем не помнить об этом.       Может быть, ему было бы легче, если бы он всё-таки помнил.       Но бессмертным ещё тяжелее принять разлуку... И невозможно найти ответ на вопрос «зачем?»...       Зачем ты уходишь?.. Зачем, Ци-гэ?!       – Если мастер Шэнь желает, я могу остаться рядом, пока ему не станет немного легче, – покраснев, произнёс Баобэй.       Шэнь Цинцю улыбнулся уголками губ, боясь обидеть его отказом. Боясь отнять руки...       Внезапно его разум заволокла боль. Она была так сильна и пронзительна, что не удержавшись на ногах, он упал, подхваченный Ао Шунем. Его грудь словно разрывали раскалёнными клещами. Хотелось кричать и биться головой. Кто-нибудь, помогите... Остановите это!       Ао Шунь, подняв его на руки, бросился к павильону, где остановился Му Цинфан. Но прежде, чем он достиг нужного места, приступ прошёл.       Шэнь Цинцю почувствовал, как шевелятся волосы на его голове – это боль... её испытывал Ло Бинхэ!       Лорд Цинцзин сжал пальцами плечо Баобэя. Едва объяснив ему, что произошло, он устремился на поиски, двигаясь по серебристой нити, связывающей его с учеником общей кровью. Но внезапно застыл. Шэнь Цинцю затопил настоящий ужас – нить медленно напитывалась алым.       Шэнь Цинцю развернулся к Ао Шуню. Его побелевшие губы на испуганном лице и дрожащие пальцы едва не лишили магического зверя рассудка.       – Баобэй, немедленно найди главу Юэ. Кажется, Бинхэ находится в смертельной опасности.       Тот, нахмурившись, поклонился и вскоре скрылся в снегопаде персиковых лепестков. Лорд Цинцзин мысленно звал ученика. Но в ответ чувствовал лишь захлёбывающуюся в крови боль.       – Эй, система, ты ещё со мной? Можешь объяснить, что здесь происходит?!       [... ...]       Белый шум...       [Я в такой же панике, как и вы! Меня словно клещами тянут прочь!]       Завопила система–несистема.       Святые Небеса! Шэнь Цзин, что ты натворил?!       Он мчался, словно ветер, пока не наткнулся на странный мираж. Думая, что видит перед собой продолжение длинной персиковой аллеи, он ринулся под кроны деревьев, но тут же был отброшен прочь.       Шэнь Цинцю, не удержавшись, упал в высокую мягкую траву.       – Это же... зеркало! – подивился он.       Почему же он сам не отражается в этой странной поверхности?       Серебристая нить уходила прямиком в этот барьер. И что это значит? Разве не должен он преодолеть его без всяких затруднений?! Неужели он проклят? Неужели в такой важный момент он не может ничего сделать?!       Шэнь Цинцю представил маленькое детское тело Ло Бинхэ. Он явно ранен! Кто?! Кто посмел покуситься на это потерявшее силы дитя?!       – Бинхэ? Бинхэ, пожалуйста, услышь меня! Ответь!       Но он слышал лишь молчание, пронизанное отчаянной мольбой...       Лорд Цинцзин медленно выдохнул и поднялся на ноги. Ну уж нет. Кто бы ты ни был! Князь Диюй или небожитель! Я не позволю тебе причинить ему боль!       Шэнь Цинцю медленно обнажил меч Жажды Крови. Его глаза полыхнули алым, когда он обрушил клинок на поверхность барьера.       Боль сковала его, выбив воздух из лёгких. Словно этот удар рассёк его надвое. Сталь с жалобным звоном упала к его ногам. Вслед за ней и сам заклинатель рухнул на колени, держась руками за грудь. Как больно! Такой боли он не испытывал даже когда из него живьём выдирали ядро!       Взгляд помутился. Дыхание вырывалось с натужным хрипом. Тело сотрясала ледяная дрожь – он не может использовать силу! Этот удар... пришёлся по Бинхэ?! Он ведь не... не ранил его?.. Бинхэ... пожалуйста... дыши!       Шэнь Цинцю склонялся к земле... но отпрянул, внезапно увидев, как под ногами качнулись алые цветы. Он обернулся. Казалось, всё вокруг было залито кровью! Лепестки цветов, трава, деревья, даже небеса, всё обагрилось, утопая в крови!       Он вдруг решил, что и впрямь, ничего не теряет... Пусть это будет его кровь...       Лорд Цинцзин подобрал клинок и провёл по ладони. Едва первая капля коснулась барьера, тонкие алые нити потянулись тонкой паутиной, складываясь в заклинание. Раскрывая купол, словно скорлупу.       Шэнь Цинцю услышал окрик Юэ Цинъюаня только ступив за границу. Он обернулся. Благоуханный ветер, напоенный ароматом цветущих персиковых деревьев, развевал ленты цвета цин и длинные чёрные волосы за его спиной.       В глазах Ци-гэ был смертельный испуг. Его рука тянулась к нему, пытаясь ухватить, выдернуть его из этого опасного места, но он был слишком далеко.       – Сяо Цзю!       Услышал Шэнь Цинцю запоздалый крик перед тем, как барьер сомкнулся над его головой.       – Сяо Цзю! Сяо Цзю! – Юэ Цинъюань, достигнув барьера, ударил по нему кулаком.       Баобэй за спиной обвил его руками, удерживая. Их силы были неравны. Настолько неравны, что Дракон Пустоты, даже приняв истинное обличье едва мог его удержать.       Собравшиеся вокруг бессмертные старейшины с ужасом смотрели на это безумие. – У него искажение ци! Святые Небеса! Я давно не видел столь чудовищного...       Подоспевший Му Цинфан, нажав несколько точек на теле главы Юэ, смог обездвижить обезумевшего заклинателя и медленно влить энергию.       – Что произошло? – спросил он у Ао Шуня, едва стоящего на ногах после этой непосильной схватки.       Лорды Цанцюн, словно получив указания, один за другим появлялись рядом.       – Мастер Шэнь... он вошёл... туда... – Дракон Пустоты указал на сомкнувшийся барьер.       Юэ Цинъюань медленно приходил в себя.       Шен Хэй, подойдя, нежно коснулся кончиками пальцев гладкой холодной поверхности и закрыл глаза.       Глава Цанцюн смотрел на него с надеждой.       Лорд Гуаньминдин, наконец, закончив исследования, развернулся к остальным.       – Мы не сможем войти. Открыть барьер может лишь... потомок заклинателя, создавшего его. И, как не странно... кровавый демон...       Юэ Цинъюань выдохнул, присев на траве а затем с яростью уставился на старейшин.       – Что за этим барьером?! – спросил он зло и холодно.       От его тона даже бесчувственных бессмертных пробрала дрожь. Лишь один из них, старейшина Ян Бохай, выступил вперёд и низко поклонился.       – Старейшина Юэ много сделал для мира бессмертных. Этот Ян готов объяснить. За этим барьером находится чудовище, которое мы призваны охранять.       Он низко склонил голову под гнетом тяжёлых мыслей и тихо вздохнув, продолжил.       – Не всегда границы между Царством Бессмертных и Людей были такими... непроходимыми. Пятьсот лет назад люди и впрямь жили бок о бок с заклинателями и часто обращались за помощью. Тогда и пришла в голову двум бессмертным мысль о том, как продлить людям жизнь и научить их защищать себя от магических зверей и злобной нечисти. Этими двумя были глава Цю и кровавый демон Цао Сун...