Хризантема или меч

      Когда барьер сомкнулся над его головой, Шэнь Цинцю на несколько мгновений показалось, что он лишился чувств. Стояла полная тишина и такая глубокая темнота, что невозможно понять, открыты ли твои глаза.       Но это длилось недолго. Он уже хотел зажечь огненный шар, когда перед ним возникла хрупкая иллюзия. Она подрагивала, то и дело искажаясь рябью.       Перед ним было лазурное озеро в объятиях алых цветов манжусаги. Вечернее солнце бросало багряные лучи на белокаменные беседки и двух драконов у входа во дворец, держащих в пасти белые шёлковые фонари. Кажется, именно такой Шэнь Цинцю видел на носу лодки, что привезла его из Диюй.       Он прислушался к связи – глухая тишина. Бинхэ без сознания или... мёртв?! Его сердце билось так громко и больно, что он не услышал первых слов, раздавшихся за спиной.       – Мой прекрасный Шэнь наконец-то здесь...       Шэнь Цинцю повернулся. Там, улыбаясь, стоял князь Дворца Душ.       – Молчи, – сказал он, прерывая поток негодования. – Ты ведь видишь, что я лишь иллюзия, поддерживаемая умирающей системой, и не смогу ответить на твои вопросы. Это сообщение – последняя нить, которая может тебя спасти. Я ненавидел тебя за то, что ты не можешь полюбить меня. Но стоило тебе сделать шаг навстречу и осталась лишь боль... Я больше ничем не могу помочь тебе. В своей ненависти, я уничтожил душу, потратив её энергию на то, чтобы заманить тебя сюда и открыть этот барьер.       – Ч...что?! – не выдержал Шэнь Цинцю.       Так Бинхэ? Он здесь? Ведь он же явно испытывал боль! Или это иллюзия?       – Наверное, ты хочешь знать, где мальчишка? Скоро ты всё увидишь. Мой прекрасный Шэнь, А-Цзю, Юань... Сейчас тебе придётся сразиться с настоящим чудовищем. Она моя мать. Бесполезный кусок гниющей плоти, мой отец, что вышвырнул меня в мир людей, едва я родился, сделал из неё цзянши. Не поддайся обаянию... иначе, она выпьет тебя. Она любит кровь! Тем более, если это кровавый демон... То дитя, полное тьмы. Печать на его теле – оружие, способное убить Цинь. Но... твой щенок... поглотив её душу, кем он станет?       Князь Дворца Душ рассмеялся.       – Если ты не найдешь способ активировать эту печать или... не пожелаешь... этого сделать – умрёшь. Барьер будет разрушен, когда ты уничтожишь цзянши. Отсюда нельзя выбраться иначе! Этот... князь... отцеубийца, жаждущий и смерти матери, верит в тебя.       Он очаровательно улыбнулся, разведя руки. Его тонкие пальцы оплела алая нить, связывающая их раньше узами брака.       – Эта цзянши обладает редким ядром. Она настоящее бессмертное чудовище, А-Цзю. Но... Она такая же, как и ты...       Князь Дворца Душ расхохотался.       – Такая же... как и ты... Души старейшин Цю и Цао... Ах, ты ведь ничего не знаешь! Да-да, Цао Сун – твой отец, едва не убивший мальчишку Ло Бинхэ и уничтоженный им... Они не смогут помочь... Прощай.       Князь Дворца Душ посмотрел на него с сожалением и болью. Мираж погас. Под куполом барьера вновь царила тьма.       Может быть Шэнь Цзин создал его в тот самый момент, когда обнимал его в последний раз? Когда он вот так открыто признавал свою вину? Тем более, в том, что натворил сейчас.       Или это очередная ловушка и каждое его слово – ложь?       Юэ Цинъюань просчитался. Они явно недооценили его.       «Эй, система-дух? Ты окончательно покинула меня?»       Тишина.       Наверное, было бы странно надеяться, что в такой момент она окажется рядом. Наверное, такого неудачника в роли главного героя невозможно и представить.       Но он здесь. Вот он! Счастливчик, который должен спасти своего любимого человека и... что ещё? Весь мир?       Золотой свет восходящего солнца залил всё вокруг.       Шэнь Цинцю поразился. Кем бы ни был этот старейшина Цю, он создал целый мир. Это светило было рукотворным. Заклинатель стоял на берегу, усыпанному разноцветной галькой. Волны бились у его ног, такие кристально прозрачные и лазурные. Их тихий рокот звучал в унисон с птичьими трелями. Он обернулся.       За его спиной цвели персиковые деревья, роняя лепестки. Вся зелёная трава вокруг была покрыта этими нежными, словно губы юной девы, лепестками. В ветвях бесчисленных деревьев пели яркие маленькие птахи. Они сидели в золотых клетках, развешанных тут и там.       Шэнь Цинцю приблизился к одной из них. Оперение сверкало, переливаясь и искрясь. Птица была механической. Как и эти деревья, травы и цветы. Весь этот мир... Даже ветер... Этот благоуханный тёплый бриз...       Казалось, вся картина вокруг была из золота, шёлка и... камней? Святые Небеса! Этот обезумевший механик и впрямь использовал духовные камни!       Наверное, эта иллюзия поддерживалась невероятной мощью Персикового Источника?       Отражение... Картина в картине... Редкая драгоценность...       Шэнь Цинцю неспеша шёл по длинной аллее. Должна ведь она его куда-то привести?       Его взгляд наткнулся на алое пятно мэйхуа. Среди нежных цветов персика она краснела, словно капли свежей крови. Под раскидистой, склонившей ветви сливой, стоял белый саркофаг. Выполненный, казалось, из цельного куска драгоценного нефрита, он хранил в себе хрупкую жемчужину вечного сна. Под дождём из алых лепестков, среди покачивающихся головок манжусаги, покоилась юная дева.       Шэнь Цинцю, нахмурившись, склонился над её лицом. Пряди его чёрных волос кольцами ложились на её грудь. Она была похожа на Цю Цзяньло как две капли воды.       Он сказал, это его мать? Цзянши? Они и впрямь похожи.       И чем в таком состоянии она опасна? Шэнь Цинцю осторожно прикоснулся к её щеке. Кожа была нежна и прохладна.       Он вздохнул и отправился на поиски Ло Бинхэ. Тот по-прежнему молчал. Ни искры сознания, словно ученик... Нет. Об этом он думать не смел. Мальчишка не может погибнуть! Да, они больше не в сюжете дурацкой новеллы и это дитя вполне смертно!.. Он никогда... Никогда не позволит этому случиться!       Шэнь Цинцю, задумавшись, не заметил, как оказался под кроной огромного персикового дерева. Оно было так велико! Его раскидистым ветвям было не меньше тысячи лет... Они спускались до самой земли кое-где обвитые корнями цветущих орхидей. Это дерево казалось живым и благоухающим.       Но стоило ему прикоснуться к стволу, как сработавшая ловушка затянула его внутрь, распахнув арку дверей, обвивая тонкими корнями, словно вервием бессмертных.       Нет! Сейчас он никак не мог тратить время на подобную глупость! Бинхэ! Он должен найти его!       Корни, опутав щиколотки, волокли его по гладкому, словно выполненному из обсидиана, полу. А затем швырнули в центр круглой комнаты. Он никак не мог прийти в себя – перед глазами расплывался белый холодный свет.       Что перед ним? Что... это? Рукоять огромного меча?       Когда глаза Шэнь Цинцю привыкли к этому ослепительному сиянию, он смог взглянуть вверх. Это и впрямь был исполинский клинок. Перевитый иссохшими корнями, он медленно вращался вокруг себя, сверкая острым лезвием, перебирая пазы чудовищных шестерней. И в одном из них, в одном из этих углублений он увидел бескровное маленькое тело Ло Бинхэ. Ребёнок был без сознания.       – Бинхэ! – крикнул он испуганно.       Но не получил ответа.       Корни, удерживая, медленно прорастали в тело ученика. Пили его кровь.       Шэнь Цинцю ослеп от ярости.       Видимо один поворот меча был равен получасу. У него осталось так мало времени! Совсем немного и грохочущая сияющая сталь обрушится на беззащитное тело.       Лорд Цинцзин обнажил меч и взлетел к чудовищному механизму. С трудом держась на ногах и каждое мгновение рискуя быть раздавленным или рассечённым вращающейся сталью, заклинатель яростно обрубал ужасающие корни. Молча, сцепив зубы.       Но вместо одного тут же вырастал другой. Шэнь Цинцю прикусил до боли губу и, встав на меч, окутал ладонь грозовой ци. Он разрывал тонкие гибкие путы своими хрупкими пальцами, раня руки, и растения хищно впитывали каждую каплю его драгоценной крови.       Грохочущая сталь устремилась к его спине. Всё ближе и ближе. Ещё несколько минут и они не смогут выбраться!       Шэнь Цинцю рванул тело Ло Бинхэ на себя, прожигая сеть корней. Ему удалось. Он смог освободить дитя, но обернувшись, увидел, как клинок стремительно несётся на них. Он сделал шаг в пустоту и сорвался вниз, прижимая к груди бессознательное израненное тело. Меч Жажды Крови, оставшись без энергетической поддержки, вонзился в гладкую поверхность обсидиановых плит пола. Исполинская сталь с ужасающим грохотом обрушилась в окровавленный железный паз, где мгновение назад находился Бинхэ.       Шэнь Цинцю оттолкнулся заклинательским изящным сапогом, подбитым тяжёлой сталью от огромного лезвия и отлетел к стене.       Боль, взорвавшись где-то в области бёдра на несколько мгновений лишила его самообладания. Он всхлипнул, но смог приземлиться на ноги. Шэнь Цинцю был ранен. Видимо, уходя от клинка, рассёк бедро. Светлая ткань штанов стремительно напитывалась кровью.       Лорд Цинцзин осторожно опустил Ло Бинхэ на пол и, оторвав от шёлкового ханьфу широкую полосу, перетянул рану.       Где-то глубоко внутри он таил надежду, что цзянши не проснётся. Не откроет своих глаз, глядя на них с ненавистью. Может быть, ему удастся вновь отворить барьер собственной кровью? Подхватив на руки Ло Бинхэ, он огляделся. Как он должен найти выход? Возвращаться тем же путём нельзя. Он едва ли сможет справиться с путами корней. Казалось, они и так выпили из него все силы.       Бледное детское личико Ло Бинхэ было холодно. Шэнь Цинцю прижал его к себе, вливая энергию. Меч в центре зала совершил два оборота прежде чем Бинхэ в руках заклинателя глубоко вдохнул. Он ещё не пришёл в себя, но его порозовевшие щёки внушали надежду.       Шэнь Цинцю никак не мог отвести взгляда от исполинского клинка. Это... часы? Зачем?..       Часы? В землях Персикового Источника время... не идёт? Здесь всегда весна. А Ло Бинхэ за эти дни не вырос ни на год. Как давно здесь остановилось время? С тех пор, как спит эта прекрасная кровожадная леди в своём нефритовом гробу? Корни растений похожи на защитные чары. Корни... Стоит подняться к сводам этого зала. Может быть, он сможет найти выход там?       Он выдернул из каменной плиты свой меч. Сквозь образовавшуюся брешь пробивался багровый свет. Любопытно... Подумал Шэнь Цинцю. Он собрал пальцы в печать и обрушил лезвие меча на плиты ещё раз.       Он не рассчитывал на столь сногсшибательный эффект, но пол под ногами пошёл трещинами и стал стремительно осыпаться вниз. Заклинатель едва успел вскочить на клинок.       Ужасающий механизм рушился. Меч, покосившись, сорвал шестерни с осей и провалился вниз. Исполинские стальные колёса одно за другим осыпались за ним. Невообразимый грохот наполнил мир. Шэнь Цинцю едва смог увернуться от летящей на него балки. Чтобы избежать дальнейших опасностей, пришлось ринуться в разлом. Ему удалось найти спасение. Клинок Жажды Крови остановился над тёмной поверхностью подземного моря, глядя на то, как тонут, падая в воду части магических часов. Его окатило брызгами воды и заклинатель, наконец, очнулся.       Розоватые лучи лились из каменной арки, похожей на выход из пещеры. Устремившись к ней и продравшись сквозь заросли розовых орхидей, он завис над сверкающим водопадом.       Кажется, этот искусственный мир был куда больше, чем он мог представить.       Шэнь Цинцю плавно опустился вниз и спешился на зелёный берег. Как разрушение этого огромного механизма повлияет на эти земли? Что он сейчас натворил?       Он устало взглянул на ученика. Его маленькое тело словно стало гораздо тяжелее. Ло Бинхэ подрос. Он выглядел так же, как и в тот день, когда впервые увидел учителя.       Шэнь Цинцю впервые за этот день радостно улыбнулся и запечатлел на высоком лбу мальчишки лёгкий поцелуй.       Впрочем, нести его теперь будет гораздо тяжелее.       Подумал учитель с усмешкой. Но в тот же момент обсидиановые глаза распахнулись. Ученик присел, сжав голову руками.       – Бинхэ! – выдохнул Шэнь Цинцю, прижав его к груди.       Но тот отпрянул, взглянув с испугом.       Нервы учителя натянулись, словно струны. Это не Бинхэ? Иллюзия? Его разум захвачен духом?       – Бинхэ? – встревоженно спросил он ещё раз. – Что ты чувствуешь? Рябь в глазах? Голос? Бинхэ? Ты узнаёшь этого учителя?       Он сжал его плечи. Длинные волосы ребёнка рассыпались по плечам. Чёрные густые брови сошлись на переносице. Верхняя губа пренебрежительно дёрнулась. Бинхэ оттолкнул его руки и, по-прежнему, не сказав ни слова, вскочил на ноги и схватил меч Шэнь Цинцю. На высоком белом лбу разгорался алый демонический знак.       – Бинхэ! – строго окликнул его учитель.       Но ученик обнажил клинок и устремился прочь.       Шэнь Цинцю повалился в траву. Он понимал, что Бинхэ одурманен и оттого ведёт себя так холодно и презрительно. Но обида закралась в сердце и вцепилась острыми клыками. Он был раздражён собственной слабостью. Тем, что не может справиться с собой и реагирует подобным образом.       «Система, вернись! Пусть это опять будет сюжет дурацкой новеллы, где главный герой спасает мир...»       Он поднялся с тяжёлым вздохом. Бесцеремонный щенок! Как теперь он должен перебраться на другую сторону этой реки? Как он вообще должен догнать его?       Кажется, пора вспомнить о своей редкой крови. Он вынул из волос шпильку, распуская волосы. Переплетаясь, они протянулись мостом на другой берег. Нескольких элегантных взлётов оказалось достаточно, чтобы вновь оказаться на твёрдой земле. _____________ *Идиома «с охрой во рту» обозначает ситуацию, когда человек часто меняет свое мнение, человека с непостоянным отношением к любым вопросам, склонного к предательству. Охра в Древнем Китае использовалась для закрашивания ошибок.