Развратный ангел и последнее слово техники

Леська с таким видом смотрела, будто она кот, сметаны которому решительно не додали. – Ну вы, можно сказать, из разных реальностей, – Нечистый развел руками. – Нельзя тебе его видеть. И все тут. – Впрочем, тут же с риторически-ленивым сарказмом добавил. – Но каких дураков это вообще останавливало? Короче говоря, слежка за ним идет, запросто узнать могут. Осторожнее, что ли... Девушка нахмурилась. Она была не подкована в вопросах нечистой силы, но могла предположить, что забота с ее стороны – не лучший знак, поэтому только сухо поинтересовалась: – Тебе-то что за интерес, а, Нечистый? Нечистый аж подскочил, чуть было, не потеряв очки. Об интересе своем он как-то не подумал, просто все происходящее веселило его безумно и скуку рассеивало. Обычно этого хватало, но на таком статус нечистой силы не построишь, максимум, на что можно рассчитывать – роль хорошей такой, качественной свахи. Но Иуде статус коварной скотины терять не хотелось, с ним по жизни было куда удобней, поэтому он сразу дьявольски хитрую отговорку выдумал. – Ну, если он, в конце концов, в тебя влюбится, – Искариот выдержал ехидную паузу, ах, люди! – то не бывать ему никаким архангелом. А нам что, плохо, что ли? Архангел с возу – Иуде легче. – Иуде легче... – зачем-то задумчиво повторила Леська и, сама не замечая того, зарделась. – А если не влюбится, улетит однажды на Небеса свои, и больше ты его никогда не увидишь, – беспечно заключил Нечистый, как будто ничего такого в этом и не было вовсе. Леське страшно не нравилось поддаваться на провокации, особенно такие очевидные, но, увы, это была даже не провокация в полном смысле, а скорее, констатация факта. «Никому не будет хуже, если он влюбится», – рассудила она и обернулась к кровати. Сариэль сладко дремал, подложив ладонь под щеку, и даже немного прихрапывая. Крылья иногда нервно вздрагивали во сне, потом опадали снова. Небесам-то уж точно не будет. Нужен им такой развратней архангел-распиздяй. – Ну, твоего кренделя я до квартиры довел, тебя предупредил, – Искариот пожал плечами. – Пора, значит, и честь знать. Ну, покедава. Нечистый, стоя на подоконнике, игриво помахал ручкой и грациозно спрыгнул вниз. – Етить... – только и выдавила Леська, закрывая уже это окно от греха подальше. – Оум... Михаил козу доил... – пробормотал Сариэль, носом утыкаясь в подушку. Девушка, сокрушенно покачав головой, осторожно вытащила воинственно торчащее перо у него из крыла и зачем-то сунула его в ящик стола. *** Самая худшая вещь на свете – похмелюга. Дикая, безудержная похмелюга. Теперь я это уж точно знаю. – Эй, Сарделька! Чей-то ты тут делаешь? А бабенка твоя? – Леська спит, – мрачно отчитался я Бефору, осторожно ощупывая след от пощечины и жутко надеясь, что его не заметят, – а я отхожу. И в очередной раз прямо с ходу окунул голову в ручей. Чуть было не словил рыбу в глаз. Ну этого еще не хватало. – М-да, друг, – протянул Бефор, – настрой твой – дрянь. Я хотел было злобно огрызнуться, но вовремя опомнился, что он-то последний, кто виноват в моих проблемах. Надо же проявить себя хоть немножечко ангелом и не портить чужое отличное настроение. – Просто день сегодня не мой... – О-о-у, видать, и правда не твой, – заметил Бефор, едва увидев стремительно приближавшегося и воинственно такого архангела Михаила. Ох, срань господня! Я вскочил, намереваясь спасаться бегством, но где уж тут, за воротник меня схватили, не прошло и пары каких-то секундочек. Я безжизненно повис в таком вот плачевном положении, безуспешно, но старательно прикидываясь мертвым. За какой из многочисленных косяков мне на этот раз влетит, можно гадать только. Судя по выражению лица, Бефор как раз этим самым весьма сосредоточенно занимался, а мне вот было не до шуточек. – А ты все бездельничаешь, да? – угрожающе прогремели над ухом. – Дурью, значит страдаешь?! А поручения мои кто выполнять будет! Я беспорядка не потерплю! Архангел продолжал довольно интенсивно трясти меня за шиворот. Мать вашу, да что ж он разревелся, аки медведь какой, и так несладко же... – Михаил... ну сделай милость, но отъебись, пожалуйста... – мысленно попросил я, но по выражению лица Бефора, у которого аж перья на крыльях дыбом встали, понял, что мысли у меня слишком громкие, и тихо матернулся. Все равно терять уж нечего. Лицо у архангела сделалось сразу какое-то каменное-каменное. Он молча выронил меня на землю, повернулся спиной и деревянной походкой отправился прочь. – Э-э, что? – я недоуменно потер ушибленный зад, уставившись вслед архистратигу. – Ну ты лев вообще... – выдавил Бефор, глаза сделав по пять копеек. – Охренетительно... Ты его одним взглядом уделал... – Ой, божечки, да это ж Сариэлька! – послышалось визгливое и совсем не к месту. Я уронил голову на руки. Нет, день сегодня все-таки не мой.