Развратный ангел и последнее слово техники

– Слез оттуда! – отрывисто взвизгнула я, стаскивая его за ногу. Нечистый послушно стащился и грохнулся тут же прямо на Сариэля. Ангел страдальчески застонал, силясь выползти из под свалившегося на него «сюрприза» и подняться. Бедный. Непутевый он. – Оу, мадам, да вы у нас слэшер, оказывается, – Искариот игриво изогнул бровь, шаря по земле в поисках потерянных очков. – Ни черта! – вспыхнула я. А кто это вообще, слэшеры? Ну ладно, все равно пусть не обзывается. – Чего они у тебя все такие..? – Мои очки – это часть меня, девочка, – он поучающе поднял вверх указательный палец, принимая из моих рук эту самую «часть», – на них бочку не катить! И вообще, я ж посочувствовать пришел, а вы тут руки распускаете... – Посочу-увствать... – прохрипел Сариэль. – Посочувствовать любой дуралей может... – Чья бы корова мычала, мой пернатый друг, – невозмутимо сумничал Искариот, явно намекая на бездействие светлых сил последние пару тысячелетий. Ангел лишь виновато пожал плечами, а потом застенчиво попросил, чтобы него слезли. Нечистый с неохотным вздохом просьбу выполнил, поправляя очки на переносицу и одергивая рубашку, потом даже Сариэлю руку подал, помогая ему подняться. На небе сгущались тучи и вообще, прохладно было, осень скоро. Не хватало еще, чтоб дождь пошел, и мы по подъездам прятались, как гопники. Перья у ангела на крыльях встали дыбом. Это защитная реакция такая, от ветра? Я незаметно придвинулась ближе. Сариэль намек уловил, молча притянул к себе, накрывая правым крылом, и глубокомысленно высказал: – Дура... Куртку надо было брать... Иуда с удобством устроился на низком подоконнике дома, с которого свалился, и, не скрывая ехидного наслаждения, всю эту картину бесстыдно наблюдал. Я смущалась даже больше, чем если бы меня в столь любимой Сариэлем «позе раком» застали. Ну отчего, спрашивается? – В общем, так, давай по-честному, – начал ангел, приняв несвойственный ему, и оттого потешный серьезный вид, – вы уже начали осуществление своего супер-пупер гениального плана вселенской войны? – Щита? – тот покачнулся и тут же буркнул себе под нос. – Тьфу, заразная манера... – и тут же изобразил воистину апостольскую святость. – План? Какой такой план? Впервые слышу о плане. Откуда вы взяли это. План! План, выдумают тоже, план... Сариэль смотрел с искренне-непонимающей укоризной, а я с плохо-скрываемым смехом. – Ну ладно-ладно, было такое, — неохотно сознался Нечистый, – но пока дядя Сатана всем задницы как следует надерет, чтоб от его выполняли, это ж сколько времени должно пройти? Секунду... А что же тогда... Кто это нас сегодня утром месть шахидки изображал? Искариот поймал мой взгляд и многозначительно ухмыльнулся, потом, вскочив, будто бы невзначай, протянул негромко: – А кому-то проверку на вшивость сегодня устраивали, этот кто-то полы не домыл во дворце... Но Сариэль смекнул быстро и тут же руки в боки упер. – Это чего это? – Это наш меленький с Леськой секрет! – Нечистый щелкнул ангела по носу и хихикнул. – В общем, будь-ка ты, друг осторожнее, а ну как все опять повториться. А ты и драться-то толком не умеешь... – Я научусь! – впервые вдруг энтузиазмом вспыхнул Сариэль и зачем-то вдруг напыщенно добавил. – Как жаль, что мы на разных сторонах... – Ну... – Иуда невинно пожал плечами, – Добро и Зло: все вполне условно...