Натюрморт моей ненависти.

Дождь размеренно тарабанил по башне, в которой находилась комната слизеринского старосты. Капли скатывались по гладкому стеклу, соревнуясь между собой. Утренний холодный свет от незакрытого шторой окна едва придавал комнате освещение, создавая полумрак. На постели, ютясь в не слишком большой кровати, лежали двое. Одежда их была небрежно сброшена на пол. Юноша заворочался первым, лениво приоткрывая глаза. Почувствовав движение, девушка недовольно замычала в знак протеста: вылезать из-под тёплого одеяла совсем не хотелось. Когда он убрал руки, высвободив её из крепких, но уютных объятий, в которые загребал когтевранку непроизвольно, делая это во сне, подсознательно ощущая тепло, исходящее от неё, она вздрогнула от холода, который успел скользнуть по обнажённым плечам, создавая мурашки. Том всё же поднялся с кровати, лениво-небрежно натянул одежду, чтобы дойти до ванной Старост и принять душ. Прежде, чем выйти из комнаты, он бросил взгляд на Мюриэль, которая натянула одеяло до ушей и провалилась в сон, не желая расставаться с теплом как можно дольше. Слизеринец вернулся в комнату и подошёл к кровати. — Просыпайся. — Том отодвинул одеяло, чтобы положить руку на плечо. Мина снова замычала с явным негодованием, но медленно открыла глаза и приняла сидячее положение, сонным взглядом обводя комнату в полумраке. — Акцио, одежда! — буркнула девушка, взяв слабыми пальцами палочку. Школьная форма вместе с мантией опустилась на одеяло. Подрагивая от холода, она оделась и ушла в душ, захватив с собой сумку, понимая, что пойти вместе из-за её утренних «ритуалов» перед зеркалом и сборов попросту не успеют. В спешке староста совершенно забыла о тёплом шарфе, о чём пожалела сразу, как только покинула замок. Мюриэль вдохнула прохладный воздух, пахнущий до сих пор идущим дождём и запахнула мантию сильнее, ускорив шаг. В теплицах толпились студенты не только Когтеврана, но и Слизерина. Профессор что-то объясняла, не обратив внимания на опоздавшую ученицу. «Оно и к лучшему» — подумала она, понимая, что сейчас не в том расположении духа, чтобы придумывать оправдания. Элла, возникнувшая словно из воздуха перед ней, сразу отметила полное отсутствие макияжа на лице и небрежно завязанный высокий хвост. — Утро доброе! — Блетчли была как всегда полна оптимизма. Мина явно её настроения не разделяла. — Доброе…утро. — подавив зевок и поправив сумку, спадающую с плеча, ответила она. — Какие чары ты наложила на свой балдахин? Я даже дотронуться к нему не смогла! — Секрет. — загадочно улыбнулась Мюриэль, радуясь, что её ночный уход не раскрыли. — Я пыталась тебя разбудить. Но ты, похоже, спала, как убитая и ничего не слышала. — Очень устала. — согласившись, когтевранка кивнула. Том появился из ниоткуда. Снял с шеи шарф, протягивая его ей. — Ты не надела шарф. — объяснил он и не дожидаясь, когда девушка наденет его, удалился. Она обмотала вязаную тёмно-зелёную ткань вокруг тонкой лебединой шеи, проводив его взглядом. На теле всё ещё ощущались фантомные касания мужских рук. — У вас всё серьёзно? — Элла понизила голос до шёпота. Мина пожала плечами. — Без понятия. Я не спрашивала. Лето в этом году выдалось чересчур дождливым: серые тучи на небе нависали над Хогвартсом несколько дней подряд, но до этого утра дождя не было. Удары дождевых капель о крышу теплицы стали чаще. Небольшой дождь превратился в ливень. Студенты лишь обречённо вздохнули, не представляя, как добраться до замка сухими. Однокурсницы бросали завистливые взгляды на Мюриэль, которой до них не было абсолютно никакого дела: она внимательно слушала лекцию, время от времени отвечая на вопросы преподавателя и конспектировала по возможности, заколдовав своё перо, чтобы то писало за неё. Как только кончилась Гербология, ученики один за одним покинули теплицу и наложив чары, направились к школе. Мина вышла самой последней, никуда не торопясь. Элла ждала её у выхода. Они побрели к замку. Обеденный перерыв. Большой Зал полон студентов. Мокрые совы влетели в помещение, бросая конверты. К Мюриэль в руки упало долгожданное письмо от матери.