Подарок для Азирафаэля

Пелена холодного осеннего дождя и воющего унылого ветра сбивали с ног. Азирафаэль и Энтони промокли, не доходя до «Бентли». Но это было наименьшее из зол. Усевшись за руль, Энтони обнаружил, что видимость практически нулевая. Приходилось ехать очень осторожно, чтобы не попасть в выбоину или не врезаться в столб. Тридцатиминутная дорога до больницы растянулась на два часа. Ветер хлестал и ломал ветви, которые затем швырял в окно. Как бы ни хотел Энтони нажать на газ на чистом участке, следовало не забывать о мокром асфальте. — Господи, помилуй! — воскликнул Азирафаэль. — Схватки усилились? — спросил Энтони -Ага! — прошептал Азирафаэль. Он стал бледным и потным. Похоже, ему было очень плохо. Азирафаэль сжал кулаки до крови в ладонях. Было непросто вынести эту боль. — Никогда больше! Никогда… — шептал беременный омега. — Никогда, солнце. Будем предохраняться, — успокаивающе произнёс Энтони. — Иди к чёрту! — выругался Азирафаэль и зажал по привычке рот рукой. Дворники работали беспрерывно, позволяя хоть немного видеть дорогу. — Ах! Интервалы между схватками четыре минуты, — воскликнул Азирафаэль. — Это быстро? — Очень быстро, — ответил Азирафаэль. — Схватки начались уже давно. Не несколько часов, а вечность назад, и я, кажется, уже готов. Бля! Азирафаэль, до сих пор сдержанный и спокойный, терял уверенность в себе. Он не контролировал процесс родов. Всё шло само собой, и это приводило его в панику. Нет, в ужас. — Боже! Ах! — воскликнул Азирафаэль. — Уже немного, — бормотал Энтони, когда увидел указатель. — Я сейчас рожу, чёрт побери! И ты в этом виноват! Азирафаэль терял контроль окончательно. Он уже не соображал. Он не помнил, как вылез из машины, как его уложили на каталку, как провёл следующие пару часов под анестезией. Это был самый долгий и мучительный день в его жизни. Не менее долгим день был и для Энтони. Он впервые молился богу. Он настолько был напуган, что Азирафаэль умрёт, что его руки дрожали, а сам он напоминал мертвеца. Кажется, он рожал наравне с Азирафаэлем, потому что и беременность его он пережил в жуткой тревоге. Но сейчас было ещё хуже. Энтони терял смысл и веру. Он вдруг понял, что не сможе жить без Азирафаэля. Зачем нужен дом, теплицы и машина, если его не будет рядом? Ниточка, тоненькая, едва видимая, была готова превратиться в канат взаимопонимания и привязанности. Особенно в момент, когда Энтони позволили увидеть Азирафаэля и малыша. Его затопило облегчение и радость. Облегчение, что всё позади и можно не тревожиться о здоровье и благополучии рожающего омеги, и радость, что теперь есть малыш и можно его любить и заботиться. Прежде, чем на Энтони нахлынули мысли об ответственности за двоих, он подошёл к своему омеге, который держал своего ребенка. «Нашего ребёнка», — напомнил себе Энтони. Азирафаэль с облегчением вздыхал и удивлённо улыбался. Он внимательно разглядывал личико ребёнка, не веря в своё счастье. — Что? — прошептал Энтони. — Посмотри, — ответил Азирафаэль. С непониманием Энтони взял свёрток с ребёнком. Он взглянул в его личико и вскрикнул. Волосики у малыша были белые, личико морщинистое, а глазки удивительные. Они были голубые, но в одном на радужке виднелись золотые лучики, напоминающие звезду. Странно было видеть такие глазки у младенца. — Как мы назовем малыша? — шёпотом спросил Энтони. — Мальчика и омегу? — лукаво ответил вопросом на вопрос Азирафаэль. — Разумеется, Адамом. Омега-родитель сказал это тоном, который не располагал к спорам. — Адам так Адам, — согласился Энтони. *** Некоторое время спустя Азирафаэля выписали, и втроём они поехали домой. Странное ощущение. Их теперь трое. Если Азирафаэль привыкал к ребёнку сразу, вынашивая его, то Энтони пришлось привыкать по другому — его носить на руках, кормить с бутылочки и пеленать. Дело в том, что у Азирафаэля подскочила температура, и он болезненно переживал время после родов. Две недели Энтони возился с ним, пока омега подключился к уходу за ребёнком. Они уставали и не высыпались. Но как только Азирафаэль пришёл в себя, он быстро организовал время и пространство. С утра возился с ребёнком Энтони, поскольку рано вставал. Затем поднимался Азирафаэль и готовил завтрак взрослым. Питание малышу готовили оба. К счастью, первая же смесь подошла идеально, иначе родители долго бы возились с кормлением. Первое время их посещала медсестра. Звали её Мишель. Высокая, улыбчивая омега. Стрижка говорила о том, что она в поиске партнёра, и Азирафаэль немного ревновал, потому что Энтони краснел перед красивой свободной омегой. Как часто бывает, вмешался случай и отвёл неприятное событие с красивой девушкой. Более того, сложилось такое впечатление, что было всё нарочно. Приехал Габриэль и привёз вещи и игрушки для Адама. Он очень удивился необычному дефекту глаз. Он взял на руки малыша, тот присматривался к незнакомцу своими голубыми со звездой глазками. — Какой хороший малыш. Адам? Кто такой сильный и умный? И улыбается? Кто такой хороший мальчик? — ворковал Габриэль. Азирафаэль усмехнулся Энтони. «Готовый отец», — одними губами сказал он, и тот кивнул. — Я вижу, вы уже справляетесь, — зашла Мишель, заходя в детскую. — Отлично. Значит, ещё один визит, и мы попрощаемся с вами. — Надеюсь, со мной прощаться не придется? Мы ещё не познакомились, — выкатил грудь Габриэль. — Не желаете сходить со свободным альфой в паб? — Для начала имя скажите своё, — усмехнулась Мишель. — Вдруг вы слишком свободны? — Нет, что вы! — хорохорился Габриэль. — Я свободный альфа, готовый поменять свою свободу на кольцо, дом полный детишек, счастье и любовь. Говоря это, лицо Габриэля менялось из хвастливого на озадаченное, потому что Мишель внимательно на него смотрела. Ее серые глаза, казалось, проникали в самую душу Габриэля, вычисляя и раскладывая на атомы его душу. — Нет? — угрюмо спросил Габриэль. — Прежде чем заводить дом, полный детишек, можете пригласить меня на коктейль, — улыбнулась Мишель. Габриэль, чванливый засранец, вдруг стал нормальным и тоже блеснул искренней белозубой улыбкой. Контакт налажен. Осталось проверить: подойдут ли они друг другу? *** Последний осенний день радовал тихой погодой. Тишина и спокойствие в доме позволили Энтони проверить свои теплицы, а Азирафаэль впервые не грел бутылочку с питанием. Он пил кофе, наслаждаясь неожиданным покоем. Вдруг послышался гудение подъезжающей машины и затем стук. Азирафаэль встал. В Саут-Даунсе не было привычки запираться на замки. Все друг друга знали, и семья Феллов-Кроули, бывая в центре городка, приветствовали прохожих как близких знакомых. Здесь было не хуже чем в родном городе Азирафаэля и Энтони, но сейчас они именно в Саут-Даунсе стали постоянными жителями. На пороге дома стояла Вельз и протягивала Азирафаэлю конверт. — Привет, — сказал он, пряча руки в карман. — Привет, Азирафаэль, — ответила Вельз и легко, в шутку стукнула конвертом его по голове. — Отец написал тебе письмо. — Мне? — Азирафаэль даже отошёл от неожиданности. Ему было странно поведение Вельзевул. Но она ничего необычного не увидела в своём поведении и снова стукнула конвертом, на этот раз по рукам. Сделала шаг к Азирафаэлю и спросила: — Пустишь в дом? Я замёрзла. — У тебя есть свой собственный дом, откуда Энтони давно сбежал, Что тебе нужно? — Азирафаэль начал раздражаться, хоть Вельз ничего не сделала. Редкая минута отдыха, а его уже начала утомлять эта девушка. — Поговорить, — резко ответила Вельз и, отодвинув Азирафаэля как куклу, вошла в дом.