Подарок для Азирафаэля

Азирафаэль крупно ошибся, но он не позволил заниматься самобичеванием. Как показало время, он вполне мог справляться с рутинной работой, связанной от уборки помещения до реставрации книг. Сделки с клиентами он впоследствии совершал играючи, и книжный магазин процветал. Даже когда он был только наблюдателем, клиенты были очарованы его ангельской внешностью и книги с деньгами легко перекочевывали из рук в руки. Ив сама чувствовала радость и гордость за своего помощника. Азирафаэль выходил из дома в девять, и приходил в пять или шесть вечера. Дни были наполнены уходом за ребёнком и книгами. Адам ни в чём никогда не нуждался. Азирафаэль следил тщательнее всего за малышом, но кажется, у него было семь нянек, потому что приходили Агнесс и её племянница Анафема с Ньютом. Ньют стеснялся своей беременности. Он был мрачен, его мучил поздний токсикоз, еда приносила одни мучения, так как ребёнок отвергал любую тяжёлую пищу. Зато чай с молоком мог пить литрами в день. Оттого и пошло, что Азирафаэль с утра ставил чайник и доставал с маленького холодильника Ив двухлитровую упаковку молока. Азирафаэль наблюдал, как Ньют всё больше округлялся, и сочувствовал ему. Беременность совершенно не красила омегу, однако его альфа относилась к нему бережно и чрезвычайно терпеливо. Бывало, что Ньют хотел чего-то невыполнимого, и тогда Анафема делала ему массаж, шепча всякие глупости на ухо. Ньют успокаивался, ребёнок внутри тоже, и целых час можно было наслаждаться чашкой чая и приятной беседой. Ив только сердилась, когда Азирафаэль не выполнял обязанности ее помощника, зато с удовольствием возилась с маленьким Адамом. Казалось, он концентрировал всю омежью любовь вокруг, потому что к нему тянулись и Ньют, и Агнесс, и Ив, и множество омег, живущих в Саут-Даунсе и приходивших в магазин. Видимо, Адаму было нужно много любви, очень много, и одного Азирафаэля было мало. Адам рос как на дрожжах. Казалось бы, он в коляске спал большую часть времени, но вот он уже сидит и изучает окружающий мир широко раскрытыми глазами. Он улыбался, агукал, выражал недовольство, требовал внимания. Азирафаэлю оставалось выполнять все его прихоти, при этом соблюдая режим и сохраняя ровный тон речи. Азирафаэль и Энтони одинаково яростно ненавидели сюсюканье и уменьшительные слова. Первое Рождество Азирафаэля и Энтони прошло в заботах и суете. Самое главное, что Азирафаэль мог сам выбрать подарок и сам поздравить своего супруга, не придираясь к ценнику. Елку купили искусственную. Им обоим требовалось прийти к одной вере. Не в смысле к вере в бога, а осмыслению брачных обещаний. «Вместе всегда и во всём» — это обещание должно было стать девизом, но стало доходить до забавных ситуаций. Это совместный завтрак одними хлопьями, походы по магазинам, встречи с друзьями. Когда же Энтони понял, что ему не требуется выглядеть милым и добродушным с Агнесс и Ньютом, он сразу стал самим собой; сарказм и остроумие сразу вернулись в его речь. Несмотря на то, что Адам был младенцем, он притягивал людей и сплотил вокруг себя маленькую коммуну. Он выражал гнев и недовольство рядом с семьёй Энтони и улыбался друзьям Азирафаэля, но, казалось, всё окружающие его люди испытывали потребность быть рядом. Так, семья Кроули стала чаще приезжать к Энтони, хотя путь был неблизким. Два часа на автомобиле компенсировались взглядом в личико Адама. Необычные глаза притягивали всё больше вопрошающих, и Энтони поклялся, что когда Адам вырастет, то исправит этот дефект. — Это не дефект, — это просто потрясающая способность видеть по особенному, — возражал Азирафаэль. В результате они чуть не поругались и помирились лишь через неделю. Погода радовала лёгким морозцем, в то время, когда всю Британию накрывала штормовая погода. Это было непривычно, и Азирафаэль пошутил, что наверху спорят по поводу, посылать ли ангелов для поддержания погоды в этом районе Британии. Энтони ворчал, что хочет сбежать в Египет. Азирафаэль сразу заткнулся. Ему тоже хотелось путешествовать, но маленькому ребёнку столько всего нужно, что он не смел даже мечтать. Кажется, он надолго застрял на Острове. Более того, Азирафаэль мечтал увидеть матушку и старых знакомых, но не смел просить своего мужа даже купить кресло для малыша, ведь Адам ещё слишком мал. Если ещё учитывать бешеную скорость, с которой Энтони гнал по дорогам, то спокойная поездка в родной город становилась маловероятной. Так Азирафаэль вздыхал, вывязывая сине-зеленый шарф. Это был его способ отдыха и спокойной расслабленной деятельности. Непонятная тревога мучила его какое-то время. Он не мог определить источник и мысленно перебирал знакомых, гадая, с кем что-то не так. Очевидно, что-то было не так, и разрешилась ситуация через неделю. Ив, строгая и справедливая, смешная и отзывчивая, слегла с гриппом. Азирафаэль разрывался между домом и магазином, потому что у Ив не оказалось родственников, а оставить её на сиделку он не хотел. Азирафаэль работал за троих. Энтони ворчал, что его омега работает больше, чем сидит дома, но поделать ничего нельзя было. У Энтони началась посадка растений в теплицах, не менее горячая пора, чем у Азирафаэля с ребёнком. Ничто нельзя было предусмотреть. Однозначно. В один из ненастных дней Ив отпустила Азирафаэля домой. — Ты должен взять выходной. — А как же вы? Я не оставлю вас, — заспорил Азирафаэль. — Останься дома, Адаму тоже нужно от меня отдохнуть. Ив не хватало твердости, а Азирафаэлю было достаточно упрямства. Он просидел дома до ланча и все же отправился в магазин. Тревога никуда не делась, наоборот, усилилась, когда Азирафаэль обнаружил, что дверь магазинчика заперта. Он открыл дверь своим ключом и прошёл внутрь. — Я здесь! — негромко крикнул Азирафаэль, и тишина ему была ответом. Ив умерла тихо во сне. Лицо её было безмятежно и спокойно. Азирафаэль держал ее безжизненные руки и тихо плакал. Он понимал, что нужно звонить и суетиться о похоронах, но эти минуты прощания и прощения никто не отменял. Так и запомнилась эта пожилая леди сильной и суетливой женщиной, забавной и остроумной, которая на миг прилегла отдохнуть и ушла навсегда. Похороны Ив были шумными и суетливыми. Азирафаэль взял на себя хлопоты по их устройству, и Энтони помогал ему. Агнесс откровенно плакала, Анафема кусала губы, а несколько постоянных клиентов одобряли участие Азирафаэля в похоронах. — Всё правильно, ты молодец, — кивали они и одобрительно хлопали по плечу. Энтони было наплевать на общественное мнение, но всё же их пара — Азирафаэль и он сам — неожиданно оказались в центре внимания. Ещё целый месяц обсуждали шумные похороны Ив Метьюз. Азирафаэль сидел дома с Адамом. Он искренне полагал, что теперь у него нет работы, и сожалел, что магазин уйдет каким-нибудь дальним родственникам. Вряд ли оставят его — омегу с ребёнком — при магазине. Нечего и надеяться. Но в середине апреля к ним зашёл незнакомец в строгом костюме. Встречал его Энтони, который шестым чутьём определил в нём нотариуса. — Кого убили? — неудачно пошутил он — Никого, — хладнокровно ответил юрист. — Мне нужен… Азирафаэль Фелл-Кроули. Он же здесь живёт? — Да, а что вам от него нужно? Нотариус помахал папкой. — Только подпись. — Иногда подпись может разрушить целую жизнь. Что ему нужно подписать? — Право на собственность книжного магазина Ив Дженифер Метьюз. Ее наследство… — Азирафаэль, ты слышал? — крикнул просиявший Энтони. — Тебе счастье привалило! — Слышу, — буркнул Азирафаэль. Он подписал документы, но был совершенно не радостен. Сможет ли он управлять имуществом? Он не был уверен в своих деловых качествах, не умел договариваться с клиентами без присутствия хозяйки, не видел смысла вообще иметь магазин. Куча сомнений гнездились в его голове, но отказаться не мог. В магазине он пережил счастливые дни и недели. Азирафаэль невольно вспоминал Ив с Адамом на руках и понимал, что её призрак всегда будет незримо присутствовать среди книжных стеллажей. — Ты можешь продать его позже, — заметил колебания мужа Энтони. — Конечно, но зачем? Я просто… Неожиданно это всё. Имущество накладывает отпечаток на владельца. Вместо радости Азирафаэль погрузился в размышления. Нотариус ушёл, не дожидаясь предложенного чаю. Энтони наоборот сиял, как новый шестипенсовик. Азирафаэль — владелец книжного магазина! Неслыханно! Он верил, что Азирафаэль будет лучшим торговцем книг, и забыл, как тяжело им было в первые месяцы после рождения Адама. Энтони и Азирафаэль думали примерно одинаково. Их слова прозвучали почти что синхронно: — Нам нужна няня!