Подарок для Азирафаэля

День рождения Адама начался с хлопот по дому. Мальчики и девочки близнецы нянюшки Ашторет помогали справиться с немаленьким обьемом работ. Ближе к вечеру приехало все семейство Кроули. Вельзевул держала за руку своего отца, Люцифера. У него было скорбное выражение лица. Он осунулся и похудел, костюм сидел на нем идеально, но слишком придирчивый взгляд Энтони заметил некоторую небрежность. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута, и лишь она одна выдавала раскованность Люцифера на дне рождения Адама. Люцифер, который все же считал себя главой семьи, а не его жена альфа Сара, должен был присутствовать на празднике внука, иначе Энтони никогда бы его не простил. Азирафаэль в это время крутился возле Адама. Он кормил его вкуснейшим тортом, который испекла Анафема. Он замечал всё вокруг и особенно пристально следил за Люцифером. Вельз долго говорила о чём-то с отцом, затем с Энтони. Последний долго не соглашался с сестрой. Добил его Хастур, более прямолинейно сообщая, насколько он нужен дома. Когда вечеринка закончилась, Кроули уезжать не собирались. За суетой, играми и огромным количеством сахара Адам был очень возбуждён. Куча игрушек и книжек, настольных игр и железная дорога — все вызывало неподдельный интерес у малыша. В результате Адам хныкал и закапризничал, когда Азирафаэль унес его спать. Как только Адам уснул, то Азирафаэль обнаружил, что Энтони на кухне и моет посуду. — С тобой хочет поговорить Вельзевул и отец, — мрачно проговорил Энтони. — О чем? — Они уговаривают продать дом и вернуться. — Вот ещё, — возмутился Азирафаэль. — У нас наконец-то налажен быт, ты начал получать прибыль, а Адам счастлив бегать между грядками. — Помощник растёт, — усмехнувшись, ответил Энтони. — Я поговорю, — пообещал Азирафаэль и отправился искать Люцифера. Нашел он родственника возле дальней теплицы в кругу своих детей. Непрошибаемая Вельзевул поджала губы и молча ушла. Дагон подмигнула Азирафаэлю и улыбнулась так, что у того прошиб пот, хоть омега ничего не боялся. Хастур, бледный и неряшливый, оставил гнетущее чувство вины, хоть никто не был виноват в смерти Лигура. Потерять брата близнеца, это как потерять руку или ногу, настолько братья дружили. Хастур тоже кивнул и пробормотал нелестный эпитет, неизвестно кому предназначенный. Наступила неловкая тишина. Азирафаэль долго думал, что сказать, но решил начать с самой главной проблемы. Решив её, это как разрубить гордиев узел, так как готового ответа не было. Невозможно было говорить с отцом Энтони на другие темы, пока не решится основная проблема. — Энтони мне всё рассказал, — Азирафаэль начал с самого главного. — О чём именно? — спросил Люцифер, щелкая зажигалкой и прикуривая сигарету. Так вот откуда запах серы и дыма. Его специфический омежий запах смешивался с табаком и придавал довольно крепкий демонический аромат. — О трупе, который нашли в вашем доме, десять лет назад. Тело незнакомца нашли через неделю после смерти. Его обнаружил ваш двенадцатилетний сын Энтони, но вы предпочли умолчать о его находке и замять дело. Отсюда его страх перед вами, потому что он думает, что вы убийца. Блин, Энтони уверен, что вы все сговорились против него! — И в чём заключается его паранойя? Я… Резкий сухой кашель прервал затяжку десятой за день по счёту сигаретой. Азирафаэль с трудом держал в себе негодование, но терпеливо ждал, чтобы Люцифер наконец-то выговорился и прекратил нелепую вражду с сыном. — Я пытался решить всё мирным путём. — Но у Энтони начался переходной возраст, и он был склонен все драматизировать, — подсказал Азирафаэль. — Откуда вы знаете? — выдохнул Люцифер. — Мой дед был священником, отец — рьяным прихожанином, мать — бессменный волонтёр и отличный психолог, — сказал Азирафаэль. — Неужели вы думаете, что я не знаю, что такое дети и с чем их едят? — чуток пошутил он. Люциферу было не до шуток. Его кошачьи глаза мерцали в темноте. Было холодно, и Азирафаэль поёжился от внезапного топота мурашек по спине и плечам. Это Люцифер уставился на своего собеседника, смотря сквозь него. Возможно, он видел бездну. Впрочем, она была на месте, наверху, откуда смотрели тысячи звёзд. Однако было холодно, и нужно было поговорить без свидетелей. — Я хочу, чтобы Энтони вернулся, — упрямо твердил он. Азирафаэль стал раздражаться. — У нас только начало что-то получаться, и теперь всё бросить? — Я сделал сегодня чудесный подарок Адаму. Кроме того, изменил завещание и теперь Энтони после моей смерти станет наследником основной части состояния. Ему принадлежит теперь большая часть акций нескольких наших предприятий и трастовый фонд. Ему не нужно рвать жилы, чтобы обеспечить свою семью. А если появится ещё один ребёнок или двое? Как вы будете справляться вдвоём? Здесь мало места для детей. Люцифер был готов говорить и говорить, лишь бы переубедить Азирафаэля. — Вы умный человек, мистер Кроули, но вы не бог. И не дьявол, как бы не пытались люди говорить о вас. Вы всего лишь человек, слабый человек. Не все можно купить. — Например, тебя? — спросил Люцифер с дьявольской ухмылкой. — Возможно, — согласился Азирафаэль. — Я люблю свои день рождения и Рождество, потому что моя мама всегда дарила мне подарки. Вдвое больше, чем Габриэлю. Вы — мой родственник, так как я вошёл в вашу семью. Какой подарок вы мне можете подарить? — Деньги, — быстро ответил Люцифер. — Нет, — покачал головой Азирафаэль. — Я желаю справедливости. Чтоб Энтони перестал видеть кошмары и научился расслабляться перед сном. Он никак не может избавиться от привычки становиться невидимым, когда он не хочет, чтоб его нашли, когда он нужен. Но больше всего, я хочу получить ответы на вопрос, кто убийца этого человека и почему его тело было обнаружено на пентаграмме. Что за ритуал вы проводили? И почему вы так богаты? Приносили жертву богу денег? — Ты ничего не знаешь, мальчишка! — Да я вообще ничего не хочу знать, — миролюбиво проговорил Азирафаэль. — Я хочу счастья для моей семьи. И самым лучшим подарком для нас является то, чтоб ваша семейка оставила нас в покое! — повысил омега голос. Двое омег, таких разных, стояли друг напротив друга, тяжело дыша и сверкая огненными взглядами. В глазах Люцифера было темно, а Азирафаэль излучал свет. Выскочил Энтони с половником и быстро подошел к своему супругу — источнику шума. — Все в порядке? — спросил он, обнимая Азирафаэля со спины. Люцифер долго сверлил взглядом Азирафаэля. Очень долго. Но наконец его плечи расслабились, а взгляд из жёсткого стал очень человечным. Мрачная решимость отца пугала. — Неужели так все получится? Похоже, я Адама долго не увижу. Но оставлять этого малыша нельзя, он запросто устроит маленький локальный Апокалипсис. Хорошо, я расскажу свою историю. Завтра все узнаете. — Единственная вещь, которую я требую от тебя прямо сейчас, мой неуёмный сын, вернуться в семью не позже, чем через неделю, — добавил Люцифер. — О чем это он? — спросил Азирафаэль, когда старший омега отвернулся и направился к своей машине. — Не знаю, — пожал плечами Энтони. Утром Азирафаэль проснулся рано, м мягко убрал руку Энтони, по хозяйски лежавшую на его животе. Быстро принял душ, оделся и поспешил в комнату Адама. Тот уже встал, улыбался и лопотал на своём детском языке. — Гм, горшок уже не нужен, — хрюкнул со смехом Азирафаэль и понес мыть сына. Закончив с процедурами, омега принялся готовить завтрак для всех. По привычке включил новости. И вытаращился. На экране мелькал дом семейства Кроули и множество полицейских. Журналисты комментировали добровольную сдачу властям главы семейства Кроули. Были оглашены средства, которые уходили в приюты и благотворительные организации, но всё же оставшаяся сумма наследства потрясала воображение Азирафаэля. — Надо же, — пробормотал он. Люцифер признался в убийстве. И что он хотел доказать этим Азирафаэлю? Что он покаялся и жаждет примирения? Как бы не так! Люцифер не выглядел раскаявшимся, но, возможно, Азирафаэль не видел раньше людей, подобных Люциферу. Само интервью было коротким. — Я всего лишь хочу видеть своего сына и внука рядом. Даже ценой собственной свободы. Я знаю, что такое потеря одного ребенка, я не хочу потерять ещё одного. И тем более свою гордость и радость — Адама, моего первого внука. Энтони ты постараешься для второго малыша? Такое впечатление, что Люцифер заигрывал с камерой. У Азирафаэля отвисла челюсть. Лишь спустя час, намывая кухню, Азирафаэль начал понимать этого человека. Возможно, у Люцифера была совесть. А также страх потерять свою семью. Может, именно поэтому у Люцифера большая семья, и он боится остаться одиноким. Суд состоится еще не скоро, но убийца был счастлив признаться всю содеянном. Но, как показало время, срок был недолог, а терпение Азирафаэля бесконечным. Переезд в свой собственный родной город оказался отличным испытанием для терпения. — Я чертов ангел, — бормотал Азирафаэль в подушку, укладываясь спать на новом месте. И это было еще мягко сказано. Быть в гадюшнике Кроули незащищенным от шуток и розыгрышей родственников, это значит, потерпеть поражение. Эту роскошь Азирафаэль не мог себе позволить.