***
Учитель указал Вики на неприметную дверь раздевалки и провожал её задумчивым взглядом. Он не мог разгадать эту девушку. Днем ранее она была так похожа на свою мать, эту сильную и волевую личность, Вики выглядела зрело и твёрдо, была уверенной в своих решениях и держалась как предводительница целой драконьей стаи. Его удивляло и одновременно забавляло такое рвение и амбиции. Возможно, только это и помогло пару десятилетий назад ее матери пробиться настолько высоко. Но какой же Вики предстала перед ним только что? Не думал он, что Серафим Ребекка могла бы себе позволить проявление эмоций. Вики пока являла перед ним загадку, как и многие женщины. «Женщины… Где бы они ни были, на Небесах, на Земле или в Аду, их всегда будет трудно понять. До жути трудно,» — горько усмехнулся он. И все же Геральду нравилось, что их взгляды с новой ученицей во многом схожи. Он уважал силу, а не статусы. Наверное, поэтому и стал школьным учителем. Каждый демон или ангел почему-то считает статус предметом для гордости. И даже если он не заслужен — всем плевать. Должности не интересны лишь редкой горстке существ. «Играет ли это все роль, когда по итогу люди ничем не хуже вас?!» — слова были не по годам мудрыми и правильными для совсем недавно умершего человека. Ангелами и демонами по большей части ведь так же правит жажда власти, как людишками. Авторитет Непризнанной Уокер в глазах демона, определённо, рос.***
Раздевалкой оказалось довольно современное и светлое помещение. Ряд железных шкафчиков и скамеек тянулся до душевой. Над некоторыми шкафчиками лежали массивные шлемы, с дверок других на шнурках свешивались перчатки. Вики подошла к первому свободному шкафчику. Внутри было пусто. Девушка вытащила ключик из скважины и посмотрела на него в своей ладони. Мысли роились в голове, от них гудела голова. Вики сжала ключ в кулаке и села на скамейку, опустившись лицом на колени. «Повела себя как истеричка. Зачем я все это высказала? — ругала себя она. — Этот мир… Делает меня непохожей на саму себя. На Земле я всегда была сдержанной, контролировала эмоции. Из-за этого я часто чувствовала себя чужой в мире, полном чувств и импульсных характеров. Я словно… Не до конца была человеком. А теперь, когда я среди существ, похожих на меня, начинаю проявлять ненужные эмоции, все накипевшее выплескивается из меня неконтролируемым потоком. Здесь я слишком человек. Слишком глупая и поступаю глупо. Нелогично. Странно. Не как я.» — Ну и? Долго будешь упираться лбом в колени? Здесь бывает нечто более зрелищное. Наглые и пропитанные самодовольством нотки в голосе выдернули девушку из упрекающих себя тирад. Она обернулась на звук и увидела облокотившимся на стену того, кого меньше всего желала видеть сейчас. Люцифер смотрел на девушку, сидящую на скамейке и прикрывающую дрожащую спину черными крыльями. Она выглядела беспомощно и жалко, ещё и по такой внешне пустяковой причине, отчего Вики испытывала ещё больший стыд. В миг она выпрямила спину и твёрдо спросила: — Что ты здесь делаешь? — Могу задать тебе тот же вопрос, Непризнанная. Ведь это я пришёл сюда для подготовки к занятию, и ты сидишь здесь со светскими рассуждениями о том, человек ты или нет, — снова улыбается он своим оскалом. Голливудская улыбка и ледяной взгляд алых зениц — пугающе. Щеки девушки вспыхнули: «Неужели я говорила вслух?». — Именно так, — прочел её мысли он. Дьявол улыбается, проходя мимо неё. Повинуясь внезапному порыву, он коснулся подушечками пальцев длинной пряди ее волос, струящейся по спине, и легонько дернул. Зачем он это сделал — неясно даже для него. Девушка вздрогнула, откидывая прядь, и вгляделась в его лицо. — Так и будешь на меня смотреть или дашь мне переодеться, Непризнанная? Она поднялась, снова опуская взгляд на свою ладонь с оттиском ключика на коже. Люцифер же расстегивал рубашку и сейчас с оголенным торсом искал в шкафчике свою белую водолазку с наплечниками так, будто никого в комнате не было. Вики, смутившись, собиралась уходить, но прекрасное зрелище пригвоздило ее ноги к полу. Она смотрела на узорчатые татуировки на шее и руках демона, на его мускулистое тело с рельефом кубиков и порезов, на смольные волосы, в которые он зарылся рукой. Он был прекрасен, произведение искусства. Это тело и убийственная ухмылка сводили с ума под стать самому настоящему змею искусителю. Он — живое олицетворение грехов, будоражащее до бабочек в животе и в то же время сшибающее волной стыда. Не глядя на Непризнанную Уокер, он усмехнулся, зная, что привлек её внимание. Эта тихая усмешка привела девушку в чувство. «Почему я вообще пялюсь на него как самая преданная фанатка?!» — Вики с по-прежнему горящими от стыда щеками поспешила ретироваться из раздевалки. У дверей её уже встречают приходящие на тренировку парни, среди которых Вики заметила Ади и Сэми. Друзья удивленно посмотрели на ее крылья и хотели было подойти к девушке, но их поглотила толпа учеников, заходящих в раздевалку. Непризнанная быстро нашла дорогу назад и теперь шла по коридору школы, направляясь к лужайке. Ученики удивленно косились на неё и ее новообретенные крылья. Вики чувствовала за собой взгляды и слышала шепот. Сплетни здесь разлетались со скоростью света, поэтому Вики была уверенной в том, что о появлении ее тотема знала уже вся школа. Вики хотелось побыть в одиночестве, в спокойном и тихом месте, чтобы наконец переварить происходящие события и уложить их в своей голове. И она знала такое место. Статуя Равновесия — место, куда привёл её однажды Дино. Место, скрытое в самом начале сада Адама и Евы, куда некоторые ученики приходят молиться. Сама статуя являла собой существо, половина тела которого выглядела ангельски, а другая — по-демонически. Рог и нимб, хвост за спиной и скрывающий ноги балахон, надменное и праведное выражение лица. Дино говорил, что такая же есть где-то в Аду. Эта статуя — символ равенства и единства двух противоположных миров. Вики прошла по тропинке и раздвинула руками листья в стене лабиринта. Пока девушка продиралась сквозь стену, её крылья болезненно ныли у основания. Вики прошипела и закусила губу, но наконец добралась до статуи. Подходя ближе к беседке, посреди которой она стояла, девушка застала ужасную картину. — О Шепфа, Лора! Бездыханное тело соседки по парте в крови. Из груди её фонтанчиком продолжала течь артериальная кровь, из раны торчал какой-то осколок. Труп был свежим, словно её убили совсем недавно, а может быть, только что. Вики охватил жуткий страх, она в ступоре смотрела на тело однокурсницы, не в силах проявить ни единой эмоции. Из ее лёгких будто выкачали весь воздух. Страх сковал лишь тело, но разум чудом сохранял ясность и привычную трезвость. «Ее убили,» — констатировала она.