Частная жизнь.

      — У тебя есть вода? — голос Гарри раздается так резко, что я вздрагиваю. Подняв глаза, я вижу перед собой парня в горчичного цвета шортах и белой майке. На голову у него натянута кепка.       — Да, посмотри тут, — я указываю на мини-холодильник, что стоит под тентом. Там же закрыто от солнца некоторое оборудование. Жара стоит страшная, но вместо того, чтобы пойти в номер, где работал кондиционер, я торчу на улице, где разбита съемочная площадка, и сейчас Том спорит с Рашидом — актером арабского происхождения, который также задействован в работе.       — Я видел в Instagram твои работы, — скорее всего мой папа дал ему мой общий профиль, так как тот, что я использовала для общения с ним и Себой, был закрыт. Да и раз я работаю на съемках, то вполне логично, что на меня подписались он, дядя, Том и еще некоторые актеры, — они довольно крутые. Я тоже иногда фотографирую.       — Это так… хобби, — ответила я, — иногда беру в руки фотик, когда есть время.       Мы сидим молча и я смотрю на то, что происходит на площадке. Том бегает по террасе, какого-то ресторана, что-то бурно обсуждая с другими актерами, как того, наверное, требует сценарий. В любом случае, мой отец, который стоит за чертой, около операторской стойки с камерой, выглядит довольным. Харрисон отсыпается в своем номере, так как вчера у него началась резкая и интенсивная акклиматизация, с повышением температуры. головной болью и тошнотой. Сначала, я даже решила, что он получил солнечный удар. На всякий случай, я дала ему жаропонижающее и он вырубился.       — Я пойду и проверю, как там Хаз, — сообщаю я Гарри, и подняв с пола свою сумку, в которой у меня были телефон, наушники, кошелек и книга, я иду в сторону отеля. К счастью, он совсем недалеко отсюда, и вскоре я оказываюсь в прохладном холле, с кучей диванов и стойкой администратора.       Мне понравился отель. Он был небольшим и довольно уютным. Да и большую часть номеров заняла наша группа, отчего посторонних почти не было.       Наши номера на втором этаже. Я жила с Анжелой и Кристин — гримером, которая прилетела с нами из Калифорнии и работала с дядей и папой над третьей частью Капитана Америки. Она была милой и приветливой латиноамериканкой лет тридцати, с темными волнистыми волосами и ямочками на пухлых щеках. Забрав из своего номера сумку с необходимым оборудованием, я пошла в номер парней. Том, сам собой, занимал один номер со своим другом и братом. Я подошла к их двери и осторожно постучала.       — Хаз, это Рита, я пришла проверить как ты, — сообщаю я.       — Открыто, — слышится из номера вялый и сонный голос. Кажется, я его разбудила.       — Привет, ты как? — я прохожу в небольшой номер, стандартной планировке. Окно плотно закрыто и работает кондиционер. Харрисон занял кровать у двери и лежит, замотавшись в пододеяльник. Две другие кровати расправлены и завалены вещами.       — Вроде живой, — блондин, кожа которого стала еще более бледной, приподнимается на локтях и упавший пододеяльник, открывает вид на накаченный торс. Я прохожу к тумбочке, чтобы поставить сумку.       — Тебя тошнило, ну после приема жаропонижающего, — я иду в уборную, чтобы помыть руки. Тут тоже куча разного хлама. И как они умудрились так засрать номер за два дня, что мы тут находимся?       — Один раз, — доносится до меня голос Остерфилда.       Плохой признак — тошнота. С такой жарой и при отсутствии постоянного потреблении жидкости может быстро наступить обезвоживание.       — Тебе нужна жидкость, — констатирую я, отправив бумажное полотенце в мусорку, — много. Пей воду. Если снова будет рвота, то я поставлю тебе капельницу. При рвоте быстро теряется жидкость.       Я подхожу к кровати и достав из сумки градусник, отдаю его Харрисону. Выглядит он лучше, чем было, но все еще болезненным и вялым.       — И спасибо, ну что возишься тут со мной, — сунув градусник подмышку, он ложиться и виновато смотрит на меня.       — Моя работа, — я натянуто улыбаюсь и готовлю тонометр, — и у тебя довольно стабильная динамика. В любом случае, это не вызывает опасений.       Харрисон возвращает мне градусник и я отмечаю, что температура спала до допустимого значения. Я натягиваю ему на руку манжет тонометра и включаю прибор.       — Все в порядке, — отмечаю я, увидев показания, — тебе стоит еще побыть в номере и побольше пей, — сообщаю я напоследок и покидаю номер.       Мне определенно нравится эта работа. Ни тебе беготни с умирающими пациентами, ни экстренных вызовов, все спокойно и тихо. Стоит задуматься о том, чтобы найти что-то похожее, когда вернемся в Лос-Анджелес. Да и скоро начнутся съемки сериала про Сокола и Зимнего Солдата, там много экшен сцен.       — Как Харрисон? — от раздумий меня отвлекает Томас, который идет в мою сторону. Он уже переодел белую футболку и серые штаны. Он выглядит обеспокоенным, что вполне логично. Харрисон напугал всех, когда его буквально начало выворачивать на изнанку. Я ставила ему капельницу с физраствором, и Том смотрел на все это так, словно его друг при смерти.       — Лучше, но ему еще нужен покой, — отметила я, — следи за тем, чтобы он пил больше воды. Обезвоживание крайне опасно.       — Да, конечно, — серьезно отвечает Холланд, — может пропустим по стаканчику джина? Ну и Харрисон как раз бы смог выспаться, а я видел тут недалеко бар, — он смущается и трет затылок.       — Ну хорошо, — соглашаюсь я, и оставив сумку в номере, вслед за Томом покидаю отель. Хотя, наверное, нам не стоит появляться вместе, чтобы не плодить слухи о том, что у Холланда есть девушка, но сейчас я правда хочу немного выпить и расслабиться.