Диван раздора

— Джонни, — от волнения Ви почти лишается голоса, и его имя звучит хрипло-хрипло, как последняя молитва умирающего. — Тш-ш-ш, — он заставляет её замолчать, прижимая большой палец к пересохшим губам. — Не бойся. Когда он так говорит, Ви хочется бояться в два раза сильнее. Потому что, по её опыту, «ты мне доверяешь?» всегда заканчивается одинаково. Либо феерическим пиздецом с копами, клоунами и сломанным носом, либо болящей неделю жопой. В этот раз Ви вообще обмирает, словно новорождённая овечка, пока лёгкие принудительно забирают воздух из окружающей среды. Конечно, она не хотела бы никого другого рядом с собой сейчас. Джонни тот ещё мудак, но не станет злоупотреблять её привязанностью и доверием. Ви смотрит на него, безмолвно задавая этот вопрос. Ведь правда? «Правда, зайка», — читается в спокойном, умиротворяющем взгляде карих глаз. — Впервые так делаешь? Ви утвердительно качает головой. Сердце предательски колотится о грудную клетку. Будь оно на литиевом аккумуляторе, то село бы секунд за тридцать. Просто это, блядь, не про любовь. Это про веру за пределами разумного и материального. Она не успокаивается, даже когда Сильверхэнд притягивает её за плечи в последний раз и целует. Ви с трудом размыкает губы, впуская внутрь чужой горячий язык и горький привкус табака. Скорее от безысходности, а не искреннего желания. — Хочешь что-нибудь сказать, прежде чем мы сделаем это? — спрашивает Джонни, как лоза обвивая её за талию, чтобы вместе подняться на скрипучее кожаное сиденье. Ви откровенно жалеет, что поддалась и встала вслед за ним. Голова кружится от воздуха, высоты, адреналина. Руки дрожат, и на роговице появляется уведомление с предложением активировать стабилизатор стрельбы. Несмотря на ворчание Джонни, Ви вырывается и быстро садится на корточки, пока не потеряла сознание от напряжения. — Да нахуй твои блядские горки, Джонни! — Ви вопит, до скрежета сжимая стальной корпус тележки. Ржавый металл мнётся под армированной ладонью, и Сильверхэнда нервно передёргивает. — Нахуй я согласилась кататься на этом ебучем куске говна! — В прошлый раз мы не застряли, — беспечно пожимает тот плечами. — Но если тебя утешит, то мне тоже пиздец как страшно. Ви чуть не плача выглядывает за борт тележки. Внизу задорно плещутся грязно-зелёные волны. Плагин отображения удалённости объекта безошибочно определяет расстояние как «тебе точно пизда». — Я не буду прыгать, — сдерживая истерику заявляет Ви. — Придумай что-нибудь. Джонни со вздохом опускается рядом. Сначала молчит, а потом говорит совершенно беззлобно, если не ласково: — Какое же ты иногда ссыкло, Ви. Парочка гаитянских подростков, пришедшая на пляж, чтобы сосаться под пиво, ушла через несколько минут, придя к выводу, что аура тут сегодня плохая. Девчонка напоследок окунула в воду браслет с пластиковыми чармами из «Массмарта». Парень скептически ржал, не веря, что забредшие в Пасифику духи когда-нибудь найдут покой. Волны до сих пор били о пирс протяжное и отчаянное «суууукаааааааа» и чей-то инфернальный восторженный ор.