Луна в созвездии Скорпиона

Исак летел кварталами, поднимая пыль под ногами. Он жадно глотал воздух, в груди собрался комок боли, похожий на гранату, которая сейчас разнесёт лёгкие в щепки. В разгар учебного дня позвонила мама. — Где мои лекарства? Я нашла записку, ты пишешь, чтобы я не пропустила приём. Но…но я не помню, где оставила их, — голос на том конце запинался и дрожал. За мамой наблюдалось рассеянное внимание. Прежде ей помогали записки, но сегодня, когда под руками оказался стикер с напоминаем, в голове было пусто. Женщина помнила о лекарствах. Знала, что пьёт их. О таком ритуале невозможно забыть, когда делаешь это по несколько раз каждый день. — Я… — Исак надавил на глазницы, быстро соображая, что же придумать. — Я скажу, как их найти. Ты где? — На кухне. Раздался протяжный свист. Пар струёй бил наружу в маленькую щёлку крышки носика. Чайник закипел. Парень мысленно отсчитывал секунды, которые тянулись, а мать не трогалась с места, чтобы выключить его. — Крышка, мам. Выключи газ, пожалуйста, — спокойно, как ребенку напомнил он. — Ай, — послышалось шипение. — Обожглась. Нужно было взять прихватку. Она же не схватила металлическую ручку голыми руками? — Мам, не трогай его. Я сейчас приду, хорошо? Последовала тишина. Исак прислушался, мама промычала, дуя на пальцы. Свист затих. — Дождись меня, договорились? — А где ты? — в голосе матери появилась нотка удивления. Ей было интересно, где ребёнок пропадал в разгар дня. Исак схватил рюкзак и уже пересекал школьный двор.

***

До конца учебного дня оставалось полтора часа. Он ещё успеет на последний урок и собрание старост. Господи, пожалуйста, пусть ей будет легче. Исак прикрыл дверь в спальню матери, которая уснула после лекарств и ромашкового чая с мятой. Он услышал шум внизу и сбежал следом. — Так и знал, что это ты. Исак встретился с отцом лицом к лицу. Они не виделись около недели. Мужчина выглядел свежим, в выглаженной цветастой рубашке. Даже не скажешь, что не ночевал дома. — Куда уматываешь в этот раз, можно узнать? К ней? Парень преградил путь к входной двери. Глаза наткнулись на дорожную сумку в руках отца. Она была небольшой, но вместительной. Отлично, отец уходил, по-тихому перевозя свои тряпки. Интересно, он собирался поставить семью в известность? Вероятнее всего, нет. — Чего молчишь, Том? — Исак скрестил руки на груди. — Не называй меня так, сынок. Мужчина нахмурился, ему было не смешно. — Не заставляй использовать другие слова, иначе я буду материться. Глаза Томаса окутала усталость. Он оставил чемодан, когда понял, что поговорить всё же придётся. Исак не отпустит его просто так. Парень понял, что можно немного расслабиться, когда отец присел на диван в их скромной гостиной. Сын усадил зад на пуф с обглоданными от зубов их старого кота деревянными ножками. — Начинай. Исак зло засмеялся на это легкомысленное «Начинай». — У меня всего один вопрос. То место, куда ты уходишь…там есть дети? Парень сомкнул пальцы на коленках. Руки начали дрожать, он волновался. — Её зовут Трикси. Маленькая девочка, шесть лет, — мужчина говорил без особых эмоций. — Зачем тебе это? — Трикси, — эхом отозвался Исак, перекатывая имя на языке. — Наверное, добрая и милая? Отец вдумчиво смотрел под ноги и кивнул. — А как же я? — голос дрогнул. Парень хотел переубедить себя в том. Он же мог ослышаться. С одной стороны, Исак не хотел унижаться, разводить сопли, сравнивая себя с какой-то малявкой, с другой, в нём взыграла дурацкая детская обида. Почему всё не могло идти так, как мы хотим? Исак был единственным ребёнком в семье. Всё родительское внимание, которое те способны были дать, вложили в него. Но с момента, как у матери обнаружили деменцию, Томаса как подменили. Вот же жил мужик: завёл новую жену с ребенком и ушёл к ним. А старых можно выкинуть на помойку. А куда идти Исаку с матерью? По логике отца, похоже, на хрен. Губы дрожали, зубы с пальцами мелко стучали. Исак пытался представить, как окажется один на один с мамой, которая напоминала незнакомку. До определённого момента отец так или иначе был рядом. Но в последнее время происходила такая чертовщина, в которой сложно было разобраться. — Пап, — Исак сглотнул. — Я же не справлюсь один. Я не знаю, что делать, как себя вести. Мама… ей нужна твоя поддержка. В конце концов, вы же любите друг друга. Отец остановил его жестом. — Ты не знаешь, о чём говоришь. Наши отношения с Жасмин давно изжили себя. Исак ссутулился. — Я видел, как ты смотришь на неё. Ты любишь маму, а она тебя, скажи это. Парень говорил о святом, о родителях, а Томас кривился, будто ему было противно. Исак опустил голову. — Не смеши меня, сынок. Ты ещё ничего не понимаешь в этой жизни. Я женился на Жасмин, на прекрасной женщине, а не на её болезни, — отец мотал головой, повышая голос. — Она ведёт себя не так, как я привык. Ты что, не замечаешь, что мать стала другой? У Исака не было сил слушать нападки этого человека, в противном случае он мог начать умолять его остаться. Унижаться, это было бы… слишком. Исак был близок к грани, где он, отбросив все мысли, кинулся бы к отцу, просил не уходить. Но его еще не подвели к этой черте. Сегодня парню помогла злость и тупая Трикси. Злость на неё, на маленького себя, которому предпочли другого ребёнка. Возможно, всё эмоции были капризом. Он же хотел почувствовать себя важным и нужным, чтобы отец смог, как раньше смотреть в глаза, а мама… С ней было сложнее. Исак растёр лицо до красноты. Отец говорил ужасные вещи, они не укладывались в голове. — Если хочешь, мы можем жить все вместе, вчетвером. Лия хочет познакомиться с тобой. — Пошла твоя Лия! Исак пнул ковёр под ногами. В глазах защипало. Он наконец-то посмотрел на родителя, подался вперёд и ждал, чтобы на него обратили внимание. — Чего тебе не хватает? Давай я сделаю это? Отец также смотрел куда угодно, только не на сына. — В начале я думал, что справлюсь. Жасмин вела себя привычно, но с каждым днём её взгляд меняется, вместе с лицом, и я сдаюсь, — в голосе Тома отчаяние мешалось с отстранённостью. Будто он никогда не верил в жену. — Пойми, я ещё молод, чтобы вот так зарыться в чужой болезни. У Жасмин нет шансов, а нам с тобой нужно двигаться дальше! Исак посмотрел наверх, туда, где ориентировочно находилась спальня матери. Было тихо. Возможно, она спала. Он поморщился, моргая несколько раз. — Ты бросаешь меня и предаёшь свою семью, как последний трус. Я презираю всё то, что ты делаешь и говоришь. — Мне тоже не просто сейчас, не думал об этом? — мужчина начинал злиться. Исак молчал, он не хотел отвечать. Том вздохнул. — Я буду приходить, как смогу. Верю, что когда-нибудь ты поймешь всё. Исак сорвался на крик. — Я разве ныл, насколько мне паршиво? Я говорил о положении, в котором ты оставил меня. Я даже школу ещё не закончил, а уже вынужден разгребать проблемы не своего уровня! Это, мать его, несправедливо! — В жизни её вообще нет, поверь я знаю, о чём говорю, — Том поник, вспоминая о Жасмин. Исака распирало от желания придушить отца, потому что он точно жалел себя и просил, чтобы это сделали другие. Томас сидел с выражением такой муки на лице, будто его заставили выслушивать подростка, ещё и объяснять какие-то вещи. Парень не верил, что у них такие отношения. Когда он упустил момент, а отец стал таким подонком и козлом? Лучше бы Томас сбежал до его появления из школы, лучше бы они не говорили. Вальтерсен хотел почувствовать отрезвляющую пощёчину, а еще лучше пусть скажут, что всё вокруг было розыгрышем. Хоть что-то! Исака медленно, но верно затягивало внутрь жуткого торнадо. Он не хотел признаваться, но почему-то становилось страшно. Как когда сидишь один в комнате, свет горит, дурацкое шоу на ютубе создаёт фон, а тебе обязательно нужно обернуться, удостовериться, что ты здесь один. Или нет? Вот эта неуверенность и вселяла страх. — Пап, прошу…я хочу, чтобы ты остался ради меня, — Исак склонился, будто выпрашивал милостыню. — Решение давно принято, — Томас потёр виски. — Жасмин пьёт лекарства, скоро я найму сиделку, чтобы ты мог учиться и развлекаться. Развлекаться. Какие могут быть развлечения в таких условиях? Исак запутался. По крайней мере сегодня они не придут к какому-то решению. Отец был решительно настроен уйти. — Вали. Томас поравнялся с сыном. Он вновь заговорил с нарастающим раздражением. — Я тоже устал, понятно? Мне нужна тишина после работы и спокойный сон. Парень сжал зубы и молчал, игнорируя нависающего отца. Вальтерсен сверлил глазами точку перед собой. — Если ты сейчас не свалишь, я возьму утюг и раскрою твой череп, — прошипел Исак. — И жалеть не буду. У тебя полминуты. Томас всмотрелся в лицо Исака, но тот его игнорировал. Ошарашенный мужчина пошатнулся, когда сын дёрнулся в его сторону. Том видел перед собой абсолютно чужие глаза. Салатовый перелив зрачка смешался с чернильным оттенком, искажая мальчишечий взгляд. Исак сделался таким отстранённым, поглядывая на хренов утюг, будто правда мысленно уже перетягивал шнур на своей руке, чтобы удобнее было долбить черепную кость. Сверху раздался сначала неясный, но усиливающийся звук. Оба тут же задрали головы, прислушиваясь к источнику. Тихий женский голос мычал сквозь подушку, ровный звук преломлялся, создавая новую тональность. В ушах Исака вместе с тем стояло нечто напоминающее детскую песенку. Жасмин, напевая, бормотала. Подушка перекрывала чистоту, приглушая её голос. Слова шли в разнобой. Это было так немелодично, голос матери хрипел, как в спазме, она фальшивила… И, наверное, улыбалась, потому что неразборчивые слова были из детской считалочки или сказки про солнышко, кузнечика и мальчика. Затылок Исака крошила боль, он пытался уловить суть, но её не было. — Она сведёт меня с ума, — тихо пожаловался Томас. Вальтерсен не моргал, точка перед ним расширялась. Отец молча вышел за дверь. Какое-то время Исак простоял на месте, дожидаясь пока мать затихнет. Вот он остался абсолютно один, без инструкции и понятия что будет дальше. Ничего не хотелось, тревога накрывала, как одеяло. Он точно не справится, и дурь, которая доедала мозги матери рано или поздно доберётся до него. Отец бросил маму, а значит и Исак обречён.

***

— Простите, я могу войти? Вальтерсен остановился на пороге, придерживая дверь. Он всё-таки опоздал на последний урок. Все в аудитории уставились на него. Взгляды неприятно облепили, сейчас же для полного счастья не хватало только любопытных одноклассников. Учитель оценивающе пробежалась по сгорбившейся фигуре, гадая стоит ли его впускать. — Мистер Вальтерсен, пора бы уже включиться в учебный процесс. Попрошу в следующий раз не опаздывать и не отвлекать меня, — учитель указала наконечником ручки в сторону класса, чтобы парень вошёл. Исак прошмыгнул до последних рядов, шурша подошвой и свалился на свободное место рядом с Шистадом. — Где тебя черти носили? — тут же накинулся Крис. — Пришлось сбегать домой. Шистад осматривал парня: волосы торчали, грудь вздымалась, будто он убегал от стаи голодных собак, нижняя губа сжёвана до красноты, щёки горят. — Что-то произошло? До вечера нельзя было подождать? — спросил он так, чтобы услышал только Исак. Парень рылся в сумке, не поворачивая головы. Элизабет Стик — учитель биологии говорила, как рада видеть их в выпускном классе, о важности выбора будущей профессии, о поиске университета (каким боком это всё относилось к её предмету никто так не понял, но переспрашивать не стал). Они должны хорошо подумать, кем хотят стать. Эти слова отпечатались прямо на подкорке. Шистад считал подобные речи натуральной глупостью. К примеру, он не знал, чем займётся завтра. Если брать в расчёт текущий год, да, у него был график: школа, тренировка, Исак, сон. Это являлось чем-то перманентным что ли, как поесть или сходить на толчок. А профессия — глобальный вопрос. Здесь не пустишь всё на самотёк. Это вообще-то сложно, сначала убить нервную систему на выпускные экзамены, стараясь не сдохнуть в процессе. А дальше по щелчку нужно перейти на следующий уровень, вдруг понять, что из тебя выйдет хороший, например, инженер или врач. А где гарантии, что через пять лет он не передумает и в одно прекрасное утро не проснётся с осознанием, что отучился на нелюбимую профессию, работает на хреновой работе, которая к тому же не приносит удовольствия? Как это работает в мире нормальных людей, которые априори всё о себе знают? Шистад больше не слушал её. — Эй, планета лесбиянок, я с кем разговариваю? — пальцы Криса щёлкнули, призывая внимание Вальтерсена. Исак разложил тетради и канцелярию, выравнивая дыхание. Он уже пришёл в себя, на автопилоте включаясь в учебный процесс. Боже, слова учителя, будущее, выбор, аж смешно. Ладонь Криса легла на его плечо, Исак едва шарахнулся от прикосновения. — Ничего такого, — отмахнулся Вальтерсен и натянуто улыбнулся. — Я же успел. Крис не поверил и склонился ближе, разворачивая парня вместе со стулом на себя. — Выкладывай. Вальтерсен цокнул. Он не мог рассказать Крису обо всём вот так, как бы между прочим на дурацком уроке, при куче свидетелей. И, если по-честному, не планировал говорить. — Мама приболела, нужно было проведать её. Абстрактно обрисовать ситуацию, добавить лёгкости в голосе, расслабить тело, откинуться на спинку, резко посмотреть в карие с золотой крапинкой глаза, затем на губы, немножко задержатся на них, прикусить свою нижнюю, вздохнуть, оставив на грани слышимости вздох, который никто кроме Шистада не услышит. И пока, Крис завис на манипуляциях Исака, переключив внимание, вернуться к карим глазам. Он поступал правильно. Пра-виль-но. Голос Криса смягчился, больше не напирал. Исак мысленно улыбнулся себе. Пять баллов в умении съехать с ненужной темы. — Можно было позвонить ей, как тебе такой вариант? — Ей нужно было помочь с лекарствами. Как тебе такой вариант? Учитель рисовала маркером схемы и попросила всех законспектировать страницы из пособия. Исак заметил Юнаса, который хихикал над словами Евы. Они листали ленту, перебирая смешные картинки. Уроки в первой половине дня у них с Крисом не совпали. Сейчас было общее естественнонаучное направление, они смогли встретиться. Исак осматривался среди ребят, биологию выбрали также Сана и ещё пара знакомых девчонок. — Он тоже здесь? — Вальтерсен присмотрелся к знакомому силуэту. Профиль Эвена, строго выточенный, выделялся на фоне остальных. Правым плечом он опирался о стену и лениво выводил слова в тетради. — Как видишь. Уже успели перекинуться с ним парой ласковых, — Шистад откинулся назад, занёс руку и оставил её на спинке соседнего стула. — Мне немного не по себе, — Исак замялся. — А его сестра… Она же не вернётся? — Не неси чушь, девка в инвалидном кресле. Плевать на них вообще, — отмахнулся Крис. Пальцы Шистада коснулись спины Исака поверх лёгкой не заправленной рубашки, они выводили незамысловатый узор. Парень прикрыл глаза, концентрируясь на тепле касаний. Вальтерсен вздрогнул от щекотки и улыбнулся под взглядом тёмных глаз. Они сидели какое-то время, погруженные в конспекты. Класс монотонно писал, тишину разрывали комментарии учителя под царапающий звук стержней. Левая рука Криса строчила идеальным почерком, Исак считал это идеальным. Они никогда не толкались локтями при письме, потому что он в свою очередь был правшой. Подушечки чуть надавили и исчезли, затем вернулись и расчертили что-то знакомое, едва уловимое, Исак сощурился. Он выделил место в углу тетради, когда понял, что делает Шистад. Вальтерсен прикусил наконечник карандаша, языком нащупав ластик. Шистад медленно рисовал на коже невидимыми чернилами. Исак «читал» по касаниям зашифрованное послание и улыбался себе под нос. Тёплый след шёл дальше, буквы от графита складывались в слова. Крис, широко расставил ноги, получив едва ощутимый толчок кулаком в плечо, когда карандаш в руках Исака навис над последней буквой. Вальтерсен скорчил ему гримасу. Стенография расшифровалась, как «Придурок, я люблю тебя». Чиркая на скорую руку, Исак придвинул тетрадь ближе к Шистаду. Крис усмехнулся бумаге, а него смотрели коряво нарисованный средний палец и подпись «Сам придурок». — Молодые люди, мы вам не мешаем? — учитель возникла из ниоткуда. — Смотрю, вы очень хорошо устроились на последней парте. — Извините, — ответил Исак, быстро захлопнув тетрадь. Крис сидел всё также невозмутимо, дёргая коленом (больше жест привычки). Стик поочерёдно смерила парней особенным взглядом, которым можно было напугать кого угодно, но не Шистада. Взгляд его отца был намного строже. У парня выработался иммунитет. Стайка любопытных одноклассников следили за попыткой учителя отчитать сына главы попечительского совета. Уверенный тон Элизабет понизился. — Я вас точно рассажу, — сказал она, обращаясь к Исаку. Учитель задержала взгляд на сдвинутых стульях и непозволительной вольности в виде практически объятий. Шистад сидел вразвалку, а рука по-свойски расположилась за спиной Вальтерсена, ей это не нравилось. Что ж она не могла трогать Шистада, но на Вальтерсене могла отыграться. Крис въелся в учителя своими глазами, как будто читал чужие мысли. Он ждал, какие санкции посмеет применить учитель. Она доберётся до Исака за своё унижение в глазах класса. Впереди был долгий год. Лиз развернулась на пятках, откашлялась и вернулась к доске. Вальтерсен упал лицом в раскрытые ладони, заглушая смех. — Я вас точно рассажу, — передразнил Крис. — А я тебя уволю. Исак цокнул. — Замолчи, хозяин жизни, мы же правда шумим. — Это ты ржёшь весь урок, — поддел он, фотографируя рисунок парня. — Я больше не буду, — Исак показал жестом ключик, которым закрыл рот и проглотил. Со стороны доски послышался стук. Стик привлекла внимание, демонстрируя проект. Исак достал телефон, набирая сообщение. «Она тебя ненавидит» и два смеющихся до слёз смайлика. Крис усмехнулся, набирая ответ. «Пусть встаёт в очередь» Исак прикусил язык, чтобы не разговаривать и не отвлекаться. До конца урока класс не отвлекался на посторонние вещи, делая записи.

***

Парни вышли в коридор, который заполнялся студентами. Рука Криса по-хозяйски легла на плечо Исака. Толпа перед ними расступалась, все в школе знали Шистада в лицо и то, как он мог отшвырнуть в стену беднягу, который попался под ноги. Крис наслаждался тем, как люди расступались и боялись его. — Мне нужно к директору на собрание команды. — Собрание команды? — эхом прозвучал Исак. — По поводу? — Да никто не знает. Торрес написал в чате, чтобы все собрались после уроков. Они спустились на пару пролётов. Вальтерсен поджал губу, надевая кепку козырьком назад, Крис отвлекся на телефон. От отца пришло сообщение с напоминанием отправить имейл. — Кто пишет? — Исак выгнул шею в сторону экрана. Он привстал на носочки. Крис быстро заблокировал телефон и спрятал его в карман. На Шистада смотрели любопытные глаза. Вальтерсен схватился за лямки рюкзака, чтобы удержаться на месте. Ладони Шистада обхватили лицо Исака. — Это спам. Сам же знаешь, как рекламщики засоряют память сообщениями. Голос Шистада прозвучал настолько сладко, аж зубы сводило. Теперь пришла очередь Исака не верить тому, что говорит Крис. — Было написано «Отец», — посерьёзнел блондин. Уголки губ Криса поднялись, но улыбка не коснулась глаз. Плохая попытка состроить весёлую гримасу вызвала отвращение даже у него самого. Парень прочистил горло, сейчас не время думать, о том, что устроят ему дома. — Если это секрет, ладно, так скажи, и я отстану, — Исак поник и начал отмахиваться. — Нет никаких секретов, не выдумывай. Крис чмокнул Исака в нос и отпустил его. — Вот возьми телефон и полистай переписки, фотки, всё, что угодно, — он разблокировал экран и вложил в руки Исака. Вальтерсен завис на секунду, рассматривая иконки. Он не думал, что Крис так сделает. Исак задумался нужно ли ему это — рыться в телефоне. Он же совершенно не интересовался такими вещами, типо проверки. Почему? Потому что не было повода, который толкнул бы следить, чем же занимается Крис. Вальтерсен почувствовал себя кретином. Мнительность и придирки сделают из него параноика, если уже не сделали. Если бы лицо Криса не помрачнело, Исак бы не стал выстраивать догадки и задавать дурацкие вопросы. — Проверяешь, насколько далеко я зайду? — он улыбнулся, поглядывая с хитринкой. Вальтерсен вернул телефон, не смея даже водить по сенсеру. — В галерее есть на что посмотреть, — подмигнул Шистад. Холодок между ними испарялся, оба расслабились. Вальерсен наигранно вздохнул, обращаясь к невидимой аудитории. — Мне выпала великая честь видеть вживую то, что ты фоткаешь, — он посмотрел исподлобья. — Так и передай своим фанаткам. — Ревнуешь? — игриво спросил Крис. Исак вложил в свои движения лёгкость и грацию, потянулся выше, обхватив шею парня тонкими руками. Их носы коснулись друг друга. Они не целовались, просто соприкасались губами. Вальтерсен раскрыл рот, улыбнувшись, как тут же нос Шистада разразила боль. — Блять! Проходящие мимо обернулись, когда Шистад согнулся, выкрикивая маты, под пристальным взглядом Вальтерсена. — Ты ведёшь себя, как кровожадная сучка. Полегче, понял? — Крис держался за переносицу, он со злостью ущипнул Исака, схватив за тощий бок. — Мои фанатки не просят тебе испорченный нос. — Я уже начал бояться, — равнодушно ответил парень. Они держали дистанцию. — То есть ты совсем не ревнуешь? Не боишься, что меня уведут? — Крис нахмурился. — Ты мне скажи, есть ли шанс тебя увести, — улыбнулся Исак, испытующе посмотрев на парня, когда они остановились. — Напрашиваешься на комплименты, да? Вальтерсен открыл рот, чтобы ответить. Тут же в затылок Криса прилетел комочек смятого тетрадного листа. — Эй, Ромео, идёшь? Вильям держался за перила, спрыгнул, пропуская три ступеньки и оказался перед ними. Он сощурился на краснеющий нос друга, там наливались следы от зубов. С лица Шистада тут же испарилось былое веселье, он повёл шеей. Исак поморщился от последовавшего хруста. Крис вернул себе самоуверенный и заносчивый вид. Не то, чтобы до этого он не был таким. Все трое шли к большому залу, чтобы попасть к директору. Вильям встал между ними. Вальтерсен шёл молча и слушал разговоры парней о предстоящей встрече, новых плавках и планах на вечер. Лицо Вильяма осунулось, он похудел. Стал суше и выглядел более подтянутым. Исак улыбнулся уголком губ, когда Крис одним движением пятерни разворошил идеальную причёску друга. Вильям отмахнулся, дёрнулся, задевая Исака локтем. По инерции второго оттолкнуло назад. Это произошло молниеносно, что для окружающих даже не было заметно. Парни двигались дальше, Вальтерсену не понравилось, то, как Магнуссон продолжил травить байку. Пошли мне хотя бы виноватый взгляд, козлина. Накатило не самое приятное чувство. Исак почувствовал себя пустым воздухом, который никто не принимал во внимание. Шагая вперёд, Крис внимательно слушал друга и иногда комментировал. Всё ещё кивая Вильяму, он занёс руку к Исаку и притянул ближе, так что сейчас Вальтерсен занял место получше и выглядывал из-за плеча парня. Исак втянул древесные ноты, миндаль и еле уловимую горчинку. И вот наконец-то Магнуссон заметил, что они шли втроём. Он прошёлся оценивающим взглядом по Исаку, их глаза встретились. Кто-то другой на месте Вальтерсена должен был втянуть шею, смутиться или убежать. Своей значимостью Вильям на уровне с Крисом занимал лидирующую позицию в школе. Однако, Исак не растерялся, привычно обхватил бицепс Шистада, всем видом показывая, что занимает своё место рядом с ними и даже не моргнул, выдержав невербальное давление. Время, когда Крис не был с Исаком, он проводил с лучшим другом, который вернулся из Лондона. Так сложилось, они ни разу не собрались втроём. Прежде у Исака не было повода думать, что Крис будет интересоваться другим человеком, говорить с ним также легко, как было у них. Пока не вернулся Вильям. Магнуссон в свою очередь держался особняком. Они секретничали с Крисом, шутили на языке понятном только им. Исак предпочитал избегать подобных моментов. Окей, Вильям хорошо справлялся с полным игнорированием существования Исака. А Вальтерсен только учился этому, но в школе, в компании с Крисом, это было потенциально проблематично. Вальтерсен специально отстал. Дальше им было не по пути. Исак уверен, что так не должно быть. Крис должен создать между ними тремя благоприятную атмосферу. Так, чтобы он не чувствовал себя пустым местом, а Вильям в свою очередь должен быть приветливым. Для начала хотя бы начать здороваться. Позже парень выругался за такие мысли, никто ему ничем не обязан. Сам ведёт себя, как колючка. Вальтерсен не всегда поддерживает темы, которые поднимают друзья Криса, потому что считает их глупыми. Кто кого сколько раз перетрахал, или кто дальше плюнул — не то, о чем хотелось трепаться. В голове Исака было через чур много Шистада. Мысли о нём выталкивали другие значимые вещи, а так быть не должно. Вальтерсену захотелось ударить себя об стену, он же лез не в своё дело. И почему его заботило мнение какого-то Вильяма? Он всего лишь лучший друг Криса. Хоть и козёл.

***

Шистад с ребятами из команды ввалились в приёмную директора, секретарь впустила их в кабинет дожидаться директора. Женщина передала им просьбу директора разобрать подписанные прозрачные пакеты. Внутри оказалась форма, парни тут же переоделись. Крис накинул куртку, проверяя её в плечах. В этом году форма была очень даже ничего: тёмно-синяя ткань Джордан приятно прилегала к телу и холодила ладонь, которая по ней прошлась. Благодаря тренировкам, чистому питанию и летним сборам, за каникулы пловцы не растеряли форму, сейчас же они выглядели бодрыми и подтянутыми. Трико обтянули ноги, где нужно, но в тоже время, остались свободными, не сковывали движение. Поло, майка, свитшот и куртка. Обувь, плавки, беруши, зажимы, шапочки и прочие мелочи у каждого были свои. Объём широких плеч и спины подчеркнула тонкая, белая линия вдоль широкого рукава. Куртки были именные. На спине вышита эмблема школы: змея, обвивающая ядовитый плющ на фоне восходящего солнца. Подушечки пальцев Шистада ощущали изгибы шершавой змеи. Дорогая и качественная ручная работа, Крис втянул кедровый аромат ткани. Такие мелочи усиливали желание проводить больше времени в бассейне. — Крис, твой отец крутой мужик, так и передай ему, — Йен красовался у зеркала, выворачивая спину. Ему бы зеркало за спиной, чтобы не пришлось так крутиться. — Позёр, — донеслось из толпы в сторону рыжего. — Передать не обещаю, — Крис складывал свои вещи в сумку. — Это же его прямая обязанность обеспечить нас лучшим. Йен не нашёл слов и вновь вернулся к своему отражению. — Я сам себя хочу, — парень улыбался. Крис покосился в сторону. Он оценивающе посмотрел на приятеля и ухмыльнулся. — Возможно, я позвоню отцу. Вечерком сможешь заехать к нему в офис и отблагодарить как следует. Йен посмотрел на друга в отражении. Он открыл рот, ожидая, что вот сейчас Шистад будет смеяться. Но Крис смотрел вполне серьёзно. — Ты же шутишь? — Он прикалывается, отомри, — Вильям тут же встал между ними. — Но лучше тебе заткнуться и перестать болтать, — любезно попросил парень. — Всегда говоришь через посредника? — голос Эвена прозвучал из дальнего угла. Ребята расступились, когда Крис лениво обернулся на звук. Найшейм закрыл сумку, поднимаясь на ноги. Он заметил расслабленную походку Шистада, который напоминал передвижения пумы и выровнялся. Ноги тихо ступали по паркету, спина ровная, голова приподнята, из-за чего взгляд Шистада казался свысока. — Скулёж из твоего вонючего рта портит моё настроение. — Ребята, смотрю вы уже оценили вклад спонсоров в ваш внешний вид, — довольно запел директор, распахнув дверь. Низкий мужичок вошёл, двигаясь к рабочему столу. Он не заметил образовавшееся давление, парни расступились. — Кристофер, твой отец балует нас, передай ему ещё раз спасибо лично от меня. Рука директора невзначай приземлилась на плечо парня. Шистад не любил, когда его трогали, особенно тянули свои потные ручки. Глаза Криса указали на директорскую ладонь, мужчина тут же одёрнул её. — Что ж, — мужчина отошёл, поджимая губы. — Дождёмся вашего тренера. Шистад терпеть не мог, когда через него пытались подобраться к отцу и уж еще больше ненавидел «передачи». Передай то, скажи это. Нашли себе грёбанную сову? Не успела дверь захлопнуться за одним, как в кабинет уверенной походкой вошёл тренер. Торрес Ньют считался молодым для студентов лицея тренером, но вместе с тем этот нюанс способствовал образованию особенной связи с подопечными. Тор был старше своих ребят на десять-тринадцать лет. Он из бывших спортсменов, в своё время подавал большие надежды, строил спортивную карьеру. Пока нелепый случай в межсезонье не разрушил его жизнь: одним прекрасным днём неудачно свалился с велосипеда. Они с братом катались по серпантину. Под колесо попал камень, Тор не успел сгруппироваться и упал. Весом собственного тела он придавил правую ногу, на которую также давил велосипед. Шатун вместе с передней звездой разнесли ногу в одно круговое движение. Цепь вылетела, обмотала мышцы ниже колена, путаясь в ней и сжала в тисках. Кости в лодыжке собирались по кусочкам, о профессиональном плавании можно было забыть. На сегодняшний день Тео тренировал третий год, он любил свою работу, а ещё больше любил издеваться над подопечными, гоняя их на тренировках до седьмого пота. В этом году особое внимание Ньюта было нацелено на Найшейма. Тор принял Эвена с одним условием: работать с утроенной силой, без нытья и жалоб на боли в лодыжке. Потому что в отличии от самого Торреса, у Найшейма были все шансы подняться дальше в профессиональном спорте. Шистад привстал с подоконника, куда опирался, они с Тором крепко обнялись, по-дружески хлопая друг друга по плечу. — Рад тебя видеть, приятель, — взгляд и голос Криса потеплели. — Приятель остался за дверью, — Тор улыбнулся, быстро возвращая себе суровый вид. — Не забывай, кто я для тебя на работе. Крис поднял руки в защитном жесте, отступая. Ньют осмотрел ребят, пересчитывая их. Он задержал взгляд на Эвене и кивнул ему. Шистаду не понравилось увиденное. — Хорошие новости, — Торрес указал на бумаги в руках директора. Спортсмены прекратили шёпот, концентрируя внимание на директоре, который с момента появления сыто улыбался. — Университет спорта и туризма, Академия физической культуры, а также факультет рекреации и спортивно-оздоровительного туризма побережья предоставили четыре бюджетных места в своих вузах для спортсменов школы Хардвиг Ниссен. То есть у четверых из вас есть сто процентный шанс учиться в университете после школы. По кабинету прошёлся одобрительный шум, было видно, насколько все оживились. — Те, кто покажет лучший результат на региональных в конце года, получит возможность поступить вне экзаменов и учиться у них, — директор договорил, наслаждаясь моментом триумфа. Мужчина был настолько счастлив, словно перед ним перевернулась фура с миллионом крон. — Бюджет — это джек-пот, который не светит и половине из вас. А с грантом не придётся платить за учёбу, — дополнил слова директора Торрес. Сердце Криса зашлось, он внимательно слушал директора. Учёба на бесплатном и место в университете были его шансом уехать. Юридический мог поцеловать его в зад. Неужели появился шанс пробиться? Не мечты, не фантазии, а настоящая возможность быть на своём месте? Доказать в первую очередь себе, что он, Крис, не зря изводил себя тренировками до посинения, добивая круг за кругом в бассейне. Проделанная многолетним упорством работа приобретала смысл. Человеку, который родился с золотой ложкой в заднице, смешно было хвататься за бюджет в спортивном вузе. Для общества, в котором обитал Крис, это было даже смешно и позорно, что-то из истории про бедных. С момента, как Шистада зачали, место в лучшем университете Европы, было зарезервировано. Такие вещи нужно планировать, считал отец. Крис допускал мысль, что и его они планировали, как бизнес проект, укладываясь в сроки. Связи и деньги решают, но у этого была обратная сторона — место в поганом юридическом и нигде больше. Дети всех коллег и приятелей Шона были ведущими студентами и выпускниками экономического и юридического. Крис же белая ворона положил жизнь плаванию и хотел побороться за место под этим солнцем. Голова шла кругом. Сейчас Шистад — никто, школьник в хлорированном бассейне, тень успешного отца, и тут же, он получает грант, а значит он — профессиональный спортсмен и больше не является приложением. Его заметят, наконец-то он и только он будет полезен и значим. — Двое из вас уже имеют звание мастера спорта и это большой бонус, однозначно, — горделиво сказал директор. — Вообще-то у нас есть ещё и КМС, — отозвался Крис, отбивая кулак Магнуссону. — И, я горжусь вами, — мягко ответил директор. Торрес скрестил руки на груди. — Остальные, ваш спортивный разряд тоже учтут, но у всех, кто будет поступать он тоже есть. Вы же понимаете насколько конкурентоспособные ваши соперники? То есть в этом году нужно выложиться. — Вам неудачникам ещё пару лет назад нужно было подумать о сегодняшнем дне, — Крис говорил о званиях и звучал, как настоящая стерва, мнения которой никто не спрашивал, но она продолжала источать свой яд, наслаждаясь гаснущим огоньком в глазах парней после его слов поддержки. Магнуссон откашлялся и проговорил у самого уха друга. — Звучишь токсично и напоминаешь своего отца. — Отсоси, — выплюнул Крис. — Мне придётся встать в очередь, — заржал уже точно бывший друг, получив толчок в грудь. Шистад ненавидел малейшие сходства и сравнения со своим отцом. Комментарии Магнуссона прозвучали обидно. Вильям явно перегибал со своими шутками. — Кому-то давно челюсть не ломали? — Кто-то шуток не понимает? Крис сделал пометку поговорить с Вильямом в другом месте. Магнуссон больше не откроет рот, позволяя себе подобные «шуточки». Ему итак многое сходило с рук. — Кто-то сегодня плавает на час дольше, — холодный тон тренера тут же заставил друзей разойтись. — И с утяжелителями, пожалуй, раз вы такие разговорчивые. Торрес потёр ладони, разминая пальцы. Ему срочно нужно было гнать парней в зал, чтобы они не учудили чего похуже перепалки. — Эвен тоже кандидат в мастера спорта, — Тор нашёл парня глазами. — У него были неплохие результаты. — Были, — пропел Крис. Ему хватило меньше минуты на передышку и вот он снова готов давить людей, как тараканов. Особенно Эвена. — Нам что пожалеть тебя? — Себя пожалей, — тут же ответил Найшейм. Шистад с хрустом покрутил шеей и усмехнулся. — У тебя нет шансов конкурировать даже с младенцем, которого только что бросили в воду, — Крис указал на пятку Эвена. — Не забыл, как хотя бы держаться на плаву? Ноздри Найшейма втянули воздух, от пальцев ног выше к колену поднималась боль. Он сжал кулаки. — Посмотрим, что ты скажешь на первом заплыве. Там уж точно не помогут деньги твоего папочки и твой болтливый язык, — Эвен сузил глаза. Шистад и бровью не повёл на явную провокацию. — Конечно, посмотришь, что тебе ещё останется делать. Ты такой неудачник, — Крис поморщился. — И, да, у моего отца есть деньги, а у тебя он хотя бы есть? Эвен вспыхнул, подлетел и поравнялся с Шистадом. Найшейм занес кулак, дыша громко, сквозь зубы. Губы Криса вытянулись, он чуть склонил голову, не обращая внимание на дрожащий кулак, который был всего в паре сантиметров от его лица. — Давай, чего ждешь? Тронешь меня, и я сломаю тебе эту чертову руку, — Крис почти не злился, а звучал больше со скукой. Ему не было интересно, что Эвен мог начать исполнять. Парень привык к отсутствию как такового соперника. Найшейм им тоже не был. Он был скорее посмешищем, которого интересно было временами попинать. Эвен нелепо таращил глаза, пыхтел, не смея зайти дальше. Говорят же, если взялся за нож — режь. Но у Найшейма не хватало духа напасть. Он боялся. Было видно, как хотел врезать, но мешали внутренние барьеры. Крис забавлялся. Эвен в свою очередь хотел стереть с лица Шистада самодовольную ухмылку, выбить все зубы и, возможно, сломать пару костей, чтобы тот заткнулся, перестал трепаться и дразнить его. Но, всегда оставалось дурацкое «но», которое тормозило парня. Найшейму не нужны были проблемы. Крис не тот человек, которого, во-первых, легко избить, во-вторых, после остаться безнаказанным. Шистад нажалуется папочке, и Эвен окажется на улице. Парни всегда могли разобраться в другом месте. Бассейн — то место, где они сойдутся не один раз. Там то Эвен покажет, кто здесь лучший. Доказательством превосходства Найшейма будет победа на региональных. Вот тогда Крис спустится со своих золотых небес на землю. Эвен сомневался, что такие как Шистад понимают всю соль жизни. Ведь, чтобы понять, нужно пройти тяжёлый путь, а у Криса не было как таковых проблем. Разве что выбрать, на какой машине кататься или в каком ресторане обедать. — Ты — заносчивый ублюдок, понял, — Эвен дернулся и отстранился. На лице Криса промелькнуло разочарование. Снова отступил. Вот же скука. — И считаю это своим достоинством. — Эй, хватит разводить здесь бабский трёп! — Торрес пихнул Найшейма. — Сядь на место, ещё немного, и я разочаруюсь в тебе, — обвиняюще набросился он. — Шистад ведет себя, как урод, а я должен схавать? — Эвен вопросительно изогнул бровь, повышая голос, чтобы все слышали. — Так ты же схавал, — лениво парировал Крис, ковыряя заусениц. Ему было неинтересно. — Отец Кристофера — глава попечительского совета, уважаемый человек, — ответил директор. Он словно говорил об Иисусе, который мог их слышать. — Найшейм, имейте совесть замолчать. — Школа моя, парковка моя, даже тот кусок пола, на котором ты стоишь принадлежит мне, — Крис присел на угол директорского стола, играя паркером. Укороченные в лодыжках брюки задрались, кожаные ботинки, начищенные до блеска, поло сто процентов от Ральфа Лорена, потому что Эвен разглядел с правой стороны вышитый значок игрока в поло на лошади. Найшейм таращился, прикидывая сколько это может стоить. Он почувствовал головокружение и острое желание промыться с отбеливателем. Чёрт, Крис пах деньгами, и этим вызывал жуткое отвращение. Он облачился дорогущими шмотками и мнил себя королём жизни. Это же было так избито: богатенький гоблин — самый крутой в школе, и конечно же у него милый парень, который только и умеет, что смотреть в рот. Кстати, о парне. — А Исак тоже твой, потому что ты захотел? Он вообще с тобой по доброй воли? Он умеет разговаривать? — в голосе Эвена появилась насмешка. На позеленевшем лице мелькнул намёк на улыбку. — Ну, всё, ты договорился, — рассмеялся Крис всего на долю секунды, затем стал таким злым, даже директор притих. Он выровнялся, бросая ручку. — Не смей даже имя его называть, сучёныш. Эвен успел поймать момент, когда Крис смахнул с себя всю браваду веселья и шуточный тон. Он звучал, по-настоящему тронутый, живой, без специально начищенного лоска. Всего секунда и все эмоции сошли с лица Шистада. Его Вот она ещё одна ниточка, за которую можно было подёргать Шистада, чтобы подпортить его жизнь. — Как же вы меня оба уже задрали, — Тор дал парням по подзатыльнику и толкнул к двери. Криса пришлось швырнуть сильнее, чтобы он сдвинулся с места и отстал от Найшейма. Эвен ничего не ответил, ему нужно было хорошо обдумать мысль, которая тут же набирала обороты в голове. — Мы ушли, — кивнул Торрес в дверях. — Смотрю за лето у этих оболтусов скопилось много нерастраченной энергии.

***

Ребята ползли после четырёх часов ада, который им устроил тренер. Ноги не могли дрожать, они словно были залиты цементом. Колени не сгибались, руки висели. Крис склонился к стенке шкафчика, сползая вниз. Его влажные волосы упали на лицо, от шейного отдела к ключицам перетекала ноющая боль. — Твои змеи выглядят живее, чем ты, — пропыхтел Вильям, падая рядом. — На себя посмотри, — тихо ответил Крис. Он жутко хотел вырубиться, прямо на жесткой скамейке. Шистад сдавил до боли мышцы груди, накрывая часть большой татуировки рукой. Две змеи, оплетённые терновым венком, как плющом, цеплялись хвостами на шее парня. Выглядело жутко. Особенно сейчас, когда за окном темнело, люминесцентные лампы, откидывали тени, чернильная краска, оживила змей. Они вытянулись скользкими телами и душили Шистада. — Зачем ты после всего еще больше травишь Найшейма? — вдруг спросил Вильям. Он отстранённо обвёл глазами двери шкафчиков. — Этот обсос бесит меня. Строит из себя неженку, праведника. — Я всё равно не понимаю. — Да ты в последнее время в конец отупел, — Крис поднялся на ноги. Полотенце висело на шее, руки обхватили полы, сжимая на них кулаки. — Какого ты говорил обо мне и отце? Магнуссон нахмурился, припоминая брошенный комментарий в кабинете директора. — А, ты об этом, — кивнул он. — Ты же не обиделся, бро? — Я не обиделся, — Крису было не смешно. Он слишком устал, чтобы долго говорить, но и отпускать Вильяма без объяснений не собирался. — Чтобы я больше не слышал ничего в подобном роде. Или мы больше не друзья, уяснил? — Я честно не хотел задеть тебя при всех, — Вильям с теплом обратился к другу. Его последним желанием будет довести их отношения до «мы больше не друзья». Когда-то в прошлом у Вильяма был подобный больной опыт с братом Николасом. Вильям потерял его, вычеркнул из своей жизни, потом был ещё один дорогой человек, с которым пришлось попрощаться. Остался только Крис. Магнуссон не хотел терять его и пожалел об необдуманных словах. — Я перегнул, не подумал, как тупо это звучит, — парень подошел ближе, протягивая руку. — Мир? — Хуир, — после продолжительного молчания, наконец-то ответил Крис, пожимая руку.

***

— И ещё отдельное внимание нужно уделить дежурствам. В прошлом году ребята могли прогулять их по той или иной причине, но в этом году я, наконец, стал председателем студенческого общества и не позволю нарушать дисциплину, вам ясно? Вальтерсен обвёл глазами по рядам студентов, недовольных не оказалось. Юнас спрятал язвительную улыбку, которая не скрылась от него. — А ещё у меня есть право лишить вас статуса старосты в своей группе, из-за чего вы потеряете баллы, которые, ой, — Исак сделал акцент на последнем слове и уставился на Юнаса, — плюсуются к экзаменационным. Все любят активистов и общественников, так что, советую завалить или валить. — Молчу, — одними губами проговорил Юнас. — Не будем врать, мы собрались здесь, чтобы в дальнейшем получить хороший отзыв и быть на строчку выше в списках на зачисление. Так что не бесите меня, и мы подружимся, — Исак источал агрессивную доброту, от которой присутствующие старосты и кураторы втянули шеи. Председатель порхал по аудитории и вводил ребят в курс дела на будущий год. Полон энтузиазма, Вальтерсен педантично подошёл к своей работе. Он хотел всё проконтролировать. В первых рядах поднялась рука, знакомый силуэт зашевелился. — Можно вопрос? — тихий девичий голос перебил Исака на полуслове. — Вильде, вопросы в конце, я почти договорил, — деловым голосом ответил он, даже не поворачиваясь к ней. Исак достал стопку бумаг, она быстро опустила руку. — Я ещё не доделал график дежурств, потому что не хватает, — парня вновь перебили. — Чёрт, кого там… Дверь распахнулась, тут же одну из занавесок втянуло в форточку. Подул прохладный вечерний ветерок. Директор большими шагами семенил, а за ним плёлся Эвен. — Исак, я на минуту. Вот, — мужчина схватил Найшейма и придвинул ближе. Эвен сжал зубы, чувствуя каждую ноющую мышцу. Директор проигнорировал недовольство. — Ты просил помощника, и наш спаситель здесь, — мужчина указал на Найшейма. — Принимай в подчинение, а мне пора. Эвен даже не посмотрел на Вальтерсена и прошел к свободному месту. Он деловито бросил сумку под ноги и аккуратно присел. Волосы парня были влажные и не успели высохнуть после тренировки. Девчонки зашептались, Исак продолжил пялиться. То есть вот так, да? Первый день его триумфального правления, и ему уже подсунули этого высокомерного подонка? Во-первых, за какие грехи? Во-вторых, какого хера? Минуты шли, Эвен молчал, как будто даже не собирался объяснить своё появление. Он был хорош в игнорировании присутствия Вальтерсена. Ещё один Вопросительное выражение на лице Юнаса, напомнило парню, что они не могут сидеть здесь до ночи, и пора бы ему продолжить. Исак схватился за график. Он позже сходит и придушит директора, который всё испортил. — Раз мы теперь в сборе, то график получится составить быстрее, — возвращаясь к сути собрания, начал Вальтерсен. — Мы будем делать вечеринку в честь нашей большой компании, которая начинается прямо сейчас? — ворвалась Вильде. Исак медленно обернулся, набирая воздух в лёгкие. Почему она была такой бестактной и задавала дурацкие вопросы? — Какая ещё вечеринка? — Это традиция собраться в начале года и познакомиться поближе, — Юнас поддержал одноклассницу. — У меня нет времени устраивать знакомства, — отмахнулся Вальтерсен. — Ева в пятницу собирает у себя всех, кто учится последний год, — улыбку на лице Вильде невозможно было стереть. — Мы могли бы собраться там. — Окей, я не против, организуй, — Исак был рад отвязаться от неё. — Давайте закончим с мероприятиями на этот семестр. Он не хотел терять время на пустую болтовню, они поздно начали и засиделись. Мама уже несколько часов была одна дома, не хотелось бы найти её в приступе. Эвен в пол-уха слушал о планируемой вечеринке. Он точно знал, что зайдет туда ненадолго, но Исак так много болтал. Это было невыносимо слушать его невыносимый трёп. Парень был ужасным председателем, потому что огрызался, хамил, раздавал советы кому как получше закрыть свой рот. Найшейм вспомнил о брошенных ранее словах Шистаду. Вальтерсен вполне понимал, с каким человеком встречался или спал. Здесь Эвен особо пока не вник, что было между ними с Шистадом. — Наш бюджет ограничен, поэтому экономим краску и бумагу в принтере, ещё закупаемся своей канцелярией. — А разве Шистад не может спонсировать нас? — девчонка из параллельного, Ханна, накрутила кудряшку на палец и беззаботно смотрела на Исака. Вальтерсен нашёл источник звука, аккуратно склонил шею, выгибая её, подобно хищнику. Пренебрежительное отношение к знакомой фамилии призвали в нём все инстинкты, пробудив внутреннего беса к защите. Главное не быть грубым ещё больше. В противном случае можно распугать всех старост. Исак взял себя в руки. — Нет. При желании можете поискать спонсоров или вложить свои деньги. — Но он же богач и спонсирует пловцов, — подключилась Ингрид и указала на Эвена. Ребята оценивающе прошлись по форме, в которой сидел Найшейм. Исак ещё не видел форму Криса, но уже сейчас мог сказать, что пловцов одели с иголочки. Исак сорвался, когда Ингрид голодными глазами рассматривала дорогую ткань куртки. Такую же хотела что ли? — Послушай и запомни, Шистад спонсирует спортивную команду, потому что она приносит деньги. Мы выполняем только чёрную работу, вроде организации мероприятия, экскурсии, проверка тетрадей, опять же дежурства, помощь младшим курсам и учителям. На этом заканчиваются наши обязанности и твои вопросы. Я понятно излагаю или повторить? Предупреждаю сразу, ты будешь плакать, — пренебрежение и злость переплелись в кусающемся голосе Исака. Эвен выгнул бровь, наблюдая как парень нависал над столом девушки. Обе его тощие руки вцепились в края дерева по бокам от скованного тела девушки. Та замерла с открытым ртом, будто боялась задышать. — Я…я поняла, — запинаясь сказала Ингрид. — Умница. Вальтерсен что-то начиркал в записной книжке. — Ближе к зиме проведём танцы, осенью ярмарку и поездку для младших в заповедник. Конечно же день служения обществу, — он без энтузиазма проговорил вторую часть, ребята поддержали его недовольство. Никто не любил день дураков, которым старшеклассники называли его. Исак продолжил: — Я разделил нас на группы по три человека, таким составом будем дежурить и работать. Я, Юнас и… — он откашлялся с толикой отвращения, — мой помощник в первой группе. — Вильде, Ханна, Ингрид — во второй, Махди, Сана и Магнус — третья. — Не честно, у вас в первой все парни, а у нас во второй ни одного, — Вильде с недовольством уставилась на парней. Если бы не недавняя нападка Исака на подругу, она бы завопила от возмущения. — Хорошо, заберите себе Эвена, — Исак взмахнул рукой в сторону парня. — Эй, я что товар на полке? — возмутился Найшейм. — Юнас, давай ты к девчонкам, а мы возьмем себе Ингрид. — А меня значит можно пихать из группы в группу? — пискливый голос Ингрид прозвучал словно, её испачкали грязью. Ей не хотелось быть в компании с Исаком. — Мне без разницы, где быть, — Васкесу равнодушно перевёл взгляд с друга на девчонок. — Оно и видно по тому, как вы воркуете с Евой, — вырвалось у Ингрид, она показательно отвернулась от бывшего. — Замолчите! — выкрикнул Исак, рассекая воздух. Он схватился за голову, которая болела от шума, который устроили. — Вы как дети, не можете выбрать, кто будет играть в песочнице. — Давай кинем жребий, чтобы не спорить, — спокойно предложил Эвен. Исак молча согласился, быстро ломая карандаш на две части разной длины. — Короткая, и ты, — он кивнул Найшейму, — без разговоров валишь к девочкам. — Можно было бросить монету, — он подкинул медник под злым взглядом Исака. Эвен без энтузиазма подошёл ближе и вытянул часть карандаша. На его лице проскочила эмоция радости. — Ингрид, дорогая, иди к нам, — сказал он, поднимая над головой короткую часть карандаша, чтобы все убедились. — Отлично, — с обидой промычала она и прошла мимо Юнаса. — И почему сразу я, нельзя было на кого-то другого поменяться? — Вот только без нытья, — оборвал её Вальтерсен. — Думаю, на сегодня новостей хватит, до следующей встречи, — он присел на край своего стола, сцепив пальцы. — Инициатива и предложения приветствуются, я всегда открыт для этого, обращайтесь. — Если не боитесь, что вам перегрызут глотку, — скороговоркой добавил Юнас, подходя ближе к другу. — Что? Исак смотрел на Васкеса истребляющим взглядом. — Ты, возможно не заметил, но в работе ты настоящий террорист. Парень положил руку на плечо друга, Вальтерсен опустил голову, волосы упали ему на лицо. — Придурок, твою глотку я точно когда-нибудь перегрызу, — уставши и по-доброму сказал он. — Эй, аккуратнее, эта шея ещё нужна мне, — Юнас отстранился. — Меня сегодня столько раз взбесили, но поругаться с тобой сил хватил, — Исак пнул воздух, когда Юнас отскочил. — Злюка, — с теплом ответил Васкес. Они говорили под общий шум, когда ребята покидали аудиторию. — Домой идешь? — Да, минут через десять, разберу здесь кое-что и пойду, — Исак убрал волосы, зачесав их назад. — Ого, уже так поздно. За окном начинало темнеть, когда дверь за последним человеком захлопнулась. — Хотел предложить проводить тебя, но думаю, буду лишним, — Юнас вытянулся, всматриваясь вдаль парковки, которую открывал обзор. Она практически опустела, лишь одинокий форд держался в тени. — Его тренировка давно закончилась, — Исак оказался рядом, доставая телефон. На экране был пропущенный от мамы. — Чтоб я так жил, — жалостливо сказал Юнас. Он сузил глаза, пытаясь рассмотреть фигуру. Голова Криса склонилась вбок, он задремал. Теплая улыбка коснулась губ парня, он не нашёл что ответить. Васкес помог собрать бумаги, они закрыли дверь и вышли в тёмный, пустой коридор. Спать в машине не самое приятное занятие, тем более для спортсмена, чья моторика зависела от работы шеи. Исак хотел бы поругать Криса, чтобы тот его не ждал и жертвовал сном и комфортом, но внутри распространялось такое эгоистичное чувство. Вальтерсен прежде не получал такое внимание, каким его накрывал Шистад. И этим хотелось насладиться, а момент растянуть.

***

— Стены едут или это я отъехал? — промычал Исак, подбираясь к дивану. Ноги заплетались, его мотало, как пустой пакет на ветру. — Ты напился в сраку, — без такого же, как у парня энтузиазма, ответил Крис. Он освободил место рядом с собой, Вальтерсен тут же свалился. Из рук Исака исчезла бутылка и полетела в сторону. Шистад строго смотрел перед собой. — Я ж не допил. — И не будешь. Исак всмотрелся в парня, он недолго хмурился, а затем недовольство сменила другая эмоция. Блеснув глазами, он облизнул тонкие губы, выгибая их в придурковатой улыбке. Крис в недоумении следил, как Исак забрался на него сверху. Парень выжидал, что же начнёт вытворять Вальтерсен, его глаза скользнули к напряжённой шее Шистада. — Эта футболка тебе очень идет, но я хочу её снять, — Вальтерсен хихикнул, подаваясь вперёд. Раздражение. Шок. Удивление. Торг. Чуть смягчился. Сузил глаза и разозлился ещё больше. Эмоции на лице Шистада сменялись одна за другой. — Что ты делаешь? — спросил он. — Пытаюсь собрать твоё лицо, оно, — икнул, — троится. — Т-а-ак, — протянул Крис, уворачиваясь от пьяных поцелуев Исака. — Скажи, когда ты успел так надраться? Комната, в которой они находилась была отдалённой. Что-то похожее на маленькую гостиную у выхода в сад. Отсюда не так чётко было слышно музыку, которая гремела вовсю. Толпа студентов голосила, отрывки разговоров невозможно было сложить хоть в мало-мальски ясные предложения.  — Пора домой, ты своё отгулял, — отрезал Крис. Он отвезёт их, а завтра устроит этому малолетнему алкашу «Я ещё не допил». — Ты же тоже пьёшь, — нахмурился Исак. Его голос был таким пьяным, слоги иногда путались. — Дай сюда, что это? — он пытался прочитать слова на этикетке, но буквы предательски плыли. — Бзал-ко-льн… — Безалкогольное пиво, — укоризненно ответил Крис, выгнув бровь. Внизу этикетки красовалось указание «0%». — Чёртов режим, даже напиться нормально не могу, — вздохнул он, говоря себе под нос. — В отличии от некоторых, да? — голос повысился. — Сколько ты выжрал, прежде чем я приехал? Канистру? Глаза прищурились, Исак прикинул, сколько он успел вылакать. Он сбивался на четвёртой. Покрасневшие губы надулись, Вальтерсен облизнулся, во рту всё пересохло. Крис залип на этом моменте. Исак ненамеренно отвлёк его. — Ну, сначала мы были с Юнасом у него дома, потом уже у Евы здесь, — парень ёрзал задницей по ширинке Криса, как будто искал позу поудобнее. — И вообще, твой стояк мешает мне думать, — пожаловался он. — Твоя задница тоже не даёт мне покоя, — в голосе Шистада появилась хрипотца, он пытался отвлечься. Крис привычно коснулся языком уголка рта, что говорило об его волнении. — Знаю. Ладони обхватили лицо Криса, отросшие ногти впились в кожу немного больнее, чем можно было. Брови Исака игриво поднялись. Они целовались, цепляя зубами увлажнённую кожу. Крис кусался в ответ на зубы Исака, которые были везде. Шистад прикрыл глаза, когда язык парня прошёлся дорожкой по шее. Исак вдруг решил рулить, задвигал тазом быстрее, как будто пытался вставить себе через ткань штанов. Крис крепко держал его за задницу, направляя вперед. — Хочешь прямо здесь? — кусая чужую мочку, спросил он. Низкая хрипотца в голосе Шистада отозвалась в груди Исака. Вместе с этим там собиралось нечто другое. Вальтерсен согласно простонал в открытый рот. Стоило подумать об уединённом уголке, как в комнату вошёл какой-то парень. Крис зарычал сквозь зубы, голова Исака упала ему на плечо. Он продолжил мелко и тихо двигаться. Шистад следил за передвигающейся спиной, которая не сразу заметила и обернулась на парочку. Пальцы Криса успокаивающе приглаживали волосы на затылке Исака, когда его била мелкая дрожь. Незнакомец закурил в форточку. От запаха дешёвого табака, грудь Вальтерсена качнулась в рвотном позыве. — Эй, сука, свалил отсюда живо, — рявкнул Шистад, так что от того парня след простыл. Исак рассеянным взглядом уставился на взъерошенный вид Криса. Губы Шистада воспалились от поцелуев и частиц крепкого алкоголя, которые он оставил. Исака качнуло ещё раз, будто кто-то невидимый пнул его в спину. Он дёрнулся, едва не упав. Шистад не дал ему свалиться, удерживая в кольце рук. Вальтерсен открыл и закрыл рот, хотелось говорить, но увеличивающийся ком поднимался к горлу. Его взгляд казался потерянным. Крис проследил, как рот перед ним приоткрылся, словно хотел что-то сказать. — Мне плохо, — почти неслышно прошептал Исак, дёргаясь в импульсе, будто его сейчас вырвет. Крис подхватил его, пересекая комнату. Парень в мгновение навис над унитазом, пока Шистад закрывал за ними дверь. Вальтерсена рвало минут двадцать. К моменту, когда он думал, что внутри ничего не осталось, крыло новой волной гортанных спазмов. Шистад смиренно ждал, присев на край ванной. Он сидел, сложив губы в линию и ничего не говорил. Глаза, не отрываясь следили за тонкой, сгорбленной фигурой. — Я ужасен, — наконец-то промычал Исак, облокотившись локтем на ободок. Его волосы торчали в разные стороны, под глазами залегли тени. Он прошёлся костяшками по губам, стирая разводы слюны. — Тебе нужно было уйти, потому что вот так я ещё не позорился, — он нервно засмеялся и спрятал лицо в ладонях. Тело качало, как осиновый лист, но в голове хоть немного прояснялось. — Как ни странно, но я не испытываю отвращение. Крис смочил полотенце и присел перед парнем. Его пальцы коснулись влажного лба, причесали выбившиеся локоны. Шистад вымыл лицо Исака, внимательно осматривая его. В груди Вальтерсена защемило. Ему было стыдно и неудобно, что с ним возятся. Криса же не просили делать что-то для него. Такое странное чувство заботы и нужности. Возможно, сказка быстро закончится, и Крис потребует что-то взамен, а пока Исак принимал внимание. И ждал подвоха. — Если я попрошу стакан воды, то это будет очень нагло? — неуверенно, но с надеждой попросил Вальтерсен. — Если я попрошу заткнуться, это будет слишком грубо? — брови Криса поднялись. Шистад опустошил чей-то красный стаканчик, ополаскивая его несколько раз, и набрал холодной воды. Исак жадно пил уже третий стакан под вопросительным взглядом Криса. — Спокойно, никто не отбирает. Вальтерсен вцепился в несчастный пластик, поднимаясь на ноги, чтобы оказаться перед Шистадом. — Ты — мой спаситель, — губы парня растянулись, взгляд стал намного осознанным. Он привстал на носки и коснулся губ Криса, Шистад тут же притянул Исака ближе, опуская руки на его зад. Ладонь сжала бедро, притягивая ближе. Их языки приятно сплетались, касаясь нёба. — Моя голова всё ещё кружится, — промычал Вальтерсен в чужие губы, когда его дыхание оборвалось. Стало жарко. — Давай не сегодня? Его тихий голос играл с рассудком Криса в нечто сумасшедшее. Вальтерсен всматривался в абсолютно чёрные глаза, будто Крис не сразу услышал его. Исак не хотел (но сделал это) расстраивать и динамить парня, поэтому виновато прикусил нижнюю губу. Шистад уткнулся лбом в макушку парня, подождал с полминуты, затем с шипением поправил ширинку. Крис отошёл к раковине и включил ледяную воду. В лицо ударила ледяная струя, от которой больно кололо кожу. Вальтерсен тихо стоял на месте. В какой-то степени ему было стрёмно от мысли, что всегда весёлый Крис, сейчас поник и, кажется, хотел захлебнуться в раковине. — Как скажешь, — Крис выпрямился, вытирая лицо полотенцем. Он прикусил щёку изнутри и не сдержал улыбку. — Подрочу перед сном. Исак рассмеялся. — Тогда я позвоню по видеосвязи.

***

— Итак, вы знаете правила, — Вильде обвела руками круг, который они создали. Ребята сидели, подогнув ноги под себя, кто-то занял места в кресле, пододвигая его ближе. Сана убавила звук в колонке, чтобы Вильде не пришлось перекрикивать музыку. Крис вернулся с улицы, следом шёл Вильям, выпуская кольцо оставшегося дыма. Исак увернулся, когда рука Шистада тихо взъерошила волосы его на макушке. — Ты же всю причёску испоганил, — засопел Вальтерсен. Он попробовал расчесать их пальцами. — Думаю после твоего фееричного, — Крис засунул два пальцы в рот, изображая тошноту, — соло, мы должны радоваться, что ты остался жив. А от твоей причёски, поверь, ничего не осталось. — Я тебя точно ненавижу, — Исак надул губы. Ему бы злиться на Криса, но зачем обижаться на правду. Боже, но подколки Шистада он точно ненавидел, потому что они были злые и несмешные. Только поэтому Вальтерсен отвернулся, чтобы парень не видел его повеселевшее лицо. — Крис, давайте с нами, — Кристина замахала руками, чтобы привлечь его внимание. — Без вас точно будет скучно. Шистад тепло улыбнулся ей, отбивая пять. — Детка, ради тебя что угодно. — О-оу, — протянула она, когда парень приобнял её за плечи. — Ты невозможный. — И прекрасный, — весело ответил Шистад, отрицательно покачав головой, когда девушка предложила ему отпить из своего стакана. — Не в этот раз. Парень присел рядом с Исаком. — Ты как? — Намного лучше, теперь пью это, — блондин указал на руки. Внутри прыгали пузырьки. — Минералка что ли? — Крис едва поморщился, потому что отдавал предпочтение негазированным напиткам. Шистад игриво поддел пальцами нос Исака, тот не успел увернуться. Они засмеялись. Их плечи соприкасались, Исак отпил, прикрывая глаза. Ему хотелось подышать свежим воздухом, проветрить голову, возможно, нужно было уйти прямо сейчас. Тут же шутка Вильяма вырвала парня из мыслей. Магнуссон распихал людей и оказался рядом с Крисом, прихватив с собой Лаурица. Шистад отвлёкся на друзей, Исак улыбнулся Сане, которая села рядом. — Не против? — Падай, — он похлопал на кусочек ковра по правую руку от себя.

***

Эвен сделал глоток, наблюдая за сценой на другом конце комнаты. Он не мог полностью увидеть лицо Вальтерсена из-за спины Шистада. Тонкий и маленький Исак, казался ещё меньше рядом с горой мышц Шистада. Крис с лёгкостью подхватил парня и также мягко вернул на место, возвращая отобранную вещицу. Они игрались и вели себя будто рядом никого нет. По мнению Найшейма, такое поведение было присуще недоразвитым детям и взрослым придуркам. Это не отвращало разве что таких же кретинов с планеты пришибленных мудаков. Лицо Эвена сморщилось, он покосился на Нуру и Еву, те пищали при виде «милых» выходок парней. Что Шистаду могло нравится в корявом Исаке? Его нелепое лицо и глупая улыбка? Ни кожи, ни рожи, ни задницы. Вальтерсен и прежде казался высокомерным пацаном с завышенным чувством собственной значимости, а после собрания мнение о нём только ухудшилось. Как они с Шистадом выносили сами себя? Локон волос выбился, Эвен заправил его, замечая то единственное, что, пожалуй, всё-таки было занятным в Исаке. Движения. Люди ходят, передвигают ногами, делая это машинально, Исак же плывёт. Его ровная спина изгибалась под таким правильным углом, делая жесты рук, повороты шеи, движения ног тягучими и плавными. В остальном — полный отстой. Парень опять посмотрел в ту сторону. Какое же у тебя дряхлое тело и тупое лицо, Исак. Найшейму требовалась выдержка, чтобы находиться в пределах одной комнаты с Шистадом и Вальтесеном. Эвен в жизни не простит им ту выходку, после которой Джо приковало к инвалидному креслу. По толпе прошёлся шёпот недовольства. Им, пьяным и возбуждённым натерпелось начать поиграть. — Ребят, давайте уже начнём. Я долго буду всех собирать? — Вильде недовольно осмотрела присутствующих. — Вы играете с нами в правду или действие? Эмма кивнула и схватила Найшейма за руку, который лениво поплёлся за ней. Пустая бутылка из зелёного стекла вращалась от рук Магнуса, который помогал подруге рулить процессом. У него не сразу получилось сделать так, чтобы она продолжительно закрутилась. — В её трусах ты также отстойно работаешь? — Вильям заиграл бровями под общий смех и подмигнул Вильде. Её щёки мгновенно вспыхнули. — Тогда у тебя проблемы, чувак. Крис отбил другу кулак. — Попробуй языком, — пропел он. Исак несильно ударил Шистада в подтянутый торс. — Вообще-то он мой друг. — Вообще-то мы здесь играть пытаемся, а не уснуть. Наконец-то Магнус собрался и направил скопившуюся злость на несчастную бутылку. Горлышко указало на Нуру. Девушка откинула платиновый локон, милая улыбка коснулась её лица. — Действие, — просто сказала она, осмотрев ребят. — Тогда-а, — протянула Вильде, — поцелуй любого человека в этой комнате. Шистад цокнул. — Скука. Кому вообще это интересно? — Для разогрева и это пойдёт. Тем более у Нуры давно не было поцелуев, — выступила в защиту подруги Вильде. — Откуда ты знаешь, что не было? — Нура засмеялась на такое предположение. Парни заулюлюкали, Крис понимающе обернулся к другу, чьи плечи напряглись. Всё веселье испарилось с лица Вильяма, он следил за девушкой, которая подошла к Юсефу. Парень улыбался ей, сжимая бутылку пива в руках. Она что-то говорила ему, чего не услышали остальные, и накрыла губы своими. Ребята качнулись вперёд, удостовериться, что поцелуй был глубоким и как положено с языком. Они принялись считать секунды, на десятой, Вильям прочистил горло и практически зарычал. — Может снимите себе номер в мотеле? Потритесь друг о друга в другом месте. Нура развернулась на источник звука. Помада на её губах смазалась, Вильям задержался на них. Он сгорбился под её холодным взглядом. Сердце пропустило удар, когда Магнуссон решил, что сейчас она ответит. Давай же, поговори со мной. Юсеф приобнял девушку сзади и прошептал ей на ухо, Сатре обернулась в пол-оборота, любезную улыбнулась и больше не смотрела на Вильяма. Стеклянные глаза Нуры ясно дали понять, что разговоров от неё не дождёшься. Кажется, никто в комнате не заметил возникшую заминку между ним и Нурой. Магнуссон принялся жадно глотать виски. Крис косился на друга, спрашивая нужно ли ему это. — Мне так паршиво. Шистад поджал губы, ему нечем было крыть. В любом случае, Вильям должен благодарить Господа или, возможно, успокоительные Нуры, если та их принимала. Потому что по возвращении Магнуссон ожидал получить от неё по морде. Формально говоря он получил невидимую пощёчину в виде абсолютного игнорирования. Она делала вид, что Магнуссона не существует. И опять взяла в моду называть его другими именами. Биты забили молоточками в затылке, музыка сливалась в одну бесконечную. Кто-то предложил выпить за, собственно, встречу и новый учебный год. Исак давился минералкой, от которой тошнило. — Ого, Эмма, — захлопала в ладоши Вильде, когда бутылочка указала на девушку рядом с ней. Выражение лица Холанд нельзя описать конкретным словом. Она сидит, как кукла и жмётся к Найшейму, который выглядит ещё хуже. Эти двое вообще кажутся пришельцами не отсюда на фоне остальных. Ребят забросили в компанию, но не сказали, что нужно делать. И вот они, как пара слепых котят, чтобы не опростоволоситься, не совершают лишних движений и мало говорят. Это делает их двумя фриками и объектом для обсуждений. — Выбираю правду. Для действия я ещё недостаточно раскрепостилась, — она попробовала рассмеяться, но лицо словно исказила неудачная гримаса. — Что насчёт минета? — вопрос Вильде прозвучал как само собой разумеющееся. — Не поняла. Что? — тут же переспросила Эмма, будто ей сказали его сделать. Толпа оживилась, Холанд смутилась, друг рядом с ней единственный не рассмеялся. Вильде своей манерой бить в лоб всегда смущала или пугала людей, в зависимости от ситуации. Она будто не ощущала, как ставила человека в нелепое положение. Взгляд Эвена невозможно было прочитать, он водил пальцем по ободку стакана. Исподлобья поднял глаза, натыкаясь на Исака, который тут же дёрнулся и опустил голову. Показалось? — Так было ли у тебя это? — мягкий голос Нуры пытался реабилитировать впечатление после Вильде. — Короче, сосала ты или нет? — интонация Криса была еще бестактнее, чем у Вильде. Голос парня с хрипотцой прорезал воздух. Эмма собралась, исследуя тот уголок, в котором собралась команда Шистада. «Сколько пафоса в лицах», — подумала она. — Нет. Шистад усмехнулся синхронно с Исаком. — Теперь понятно, почему твой дружок ходит с вечно недовольной мордой. — Он мне не, — Эмма не договорила. — Зато твоя рожа светится, как не посмотришь, — Эвен был злой. — Теперь понятно, что твой дружок хорошо работает ртом, — в тон Шистаду ответил он. Крис сорвался с места, сталкиваясь нос к носу с Найшеймом. — Я говорил, чтобы ты не открывал рот, — предупреждающе сказал Шистад. Через мгновение голову Найшейма рассекла боль, Крис лобовым удар снёс парня с места. Его повело назад, раскроившая мозги боль стучала и казалась была везде. Эвен, раскрыв рот, уставился на Крис, который держал руки в карманах и следил, как он загибается. Что-то горячее пекло на лице. Носом шла кровь, стекая к губам палящей дорожкой. — Ах, ты сука, — Найшейм рванул на Шистада. Они схватились за грудки и свалились на пол, Эвен перекатился на спину, Крис вбивал кулаки в его рёбра. — Все зубы выбью, чтобы не пиздел больше о нём, — Шистад шипел, склонившись к уху Найшейма, чтобы только он мог слышать. Эвен пинал коленями в грудь парня, урвав момент, с локтя ударил в челюсть Криса. Его голова откинулась, Шистад ослабил хватку. — Что, так не нравится? — между зубов Эвена стекала кровь, он сплюнул, ехидно улыбаясь. Раздались крики, их начали разнимать. Затылок Найшейма с тупым стуком коснулся пола, Крис успел ударить ещё пару раз, пока Вильям с Лаурицем в четыре руки не оттащили его. Эмма кинулась поднимать друга, он с силой отмахнулся. — Успокойся, успокойся, — повторял Вильям, вытаскивая друга на улицу. — Слышишь меня? Магнуссон схватил лицо Криса, чтобы тот посмотрел в его глаза. — Эй! — Да, слышу, — голос Шистада прозвучал отрешенно. Он бросился подальше, харкая густой слюной. Они подошли к машине Криса. — Что на тебя нашло? — Ты же слышал, что он там трепал? Вильям дал Крису время отдышаться, внимательно наблюдая за ним. — У тебя кровь, — Магнуссон указал пальцем на грудь. Шистад массировал запястья. Кулаки ныли, кожа лопнула с некоторых местах. В какой-то момент Криса понесло, он отключился и не помнил, как превратил лицо Эвена в кровавое пятно. — Не моя, — он посмотрел на багровые разводы, впитавшиеся в ткань футболки. — Теперь её придётся сжечь, — Шистад усмехнулся. — Ты вообще соображаешь, что творишь? — Вильям хоть и был пьян, но серьёзно смотрел на друга. — Он же… — парня перебил Шистад. — Что он сделает мне? И кто он вообще такой? Вильям задумался, качнув головой. — Да, он тебе ничего не сделает, но что скажет Торрес? А лучше скажи, что он сделает с тобой. — Блядь, — выругался Крис, пиная траву под ногами. — Мне точно конец. Но я в любом случае не жалею. Этот говнюк получил по заслугам. Магнуссон, выслушав, фыркнул. Он уже представлял, как Эвен появится в школе со сломанным носом, в следующую же секунду об этом разнесут все, кому не лень. И вопрос времени, как быстро эта новость дойдёт до тренера. Минут пять. Да, Крису останется жить пять минут, прежде чем Торрес устроит ему «Какого хрена ты посмел избить моего лучшего спортсмена?». А Эвен относился к числу лучших. Не зря же Тор взял его обратно. — Никто. Я повторяю, никто не будет обсуждать меня. Пусть хоть Дьявол будет на стороне Найшейма, не волнует.

***

Исак подобрал колени, обнимая их руками. Он будто спинным мозгом почувствовал появление Шистада и не обернулся. Крис остался стоять в дверном проёме. Тяжёлый шаг Шистада обратил на себя внимание ребят, которые последние минут пятнадцать бурно обсуждали произошедшее. Крис недолго осмотрел Найшейма, который откинув голову назад, прижимал к лицу мокрое полотенце. Скомканная ткань впитала в себя кровь, поселяя в воздухе запах сырости и железа. — Ребят, почему же вы такие агрессивные? — промычала Вильде, она прижалась к Магнусу. Парень передал ей стакан, который девушка иссушила. — Только настроение всем портите. — Кто-то невоспитанный не умеет вовремя замолчать, — Крис одарил её улыбкой. — Кто-то с головой не дружит, — голос Эвена заглушала ткань. Он говорил в нос. — Вы снова что ли начинаете? — удивилась Вильде, пьяно разворачиваясь от одного к другому. Команда Шистада была на ногах, готовые в любой момент предотвратить второй раунд, который так и напрашивался. — Может в знак мира продолжим игру? — Вильде замялась, дёргая полу юбки. Ребята шептались между собой, не спеша заговорить. Кто-то засмеялся, казалось Шистад плюнет в лицо девушки. Казалось, неуместно играть в дурацкую игру после всего. Да и настроение было уже не то. — Верно. Не будем заострять внимание на такой мелочи, — в интонации Криса прослеживались издевательские нотки. Он осмотрелся, широко улыбнувшись и задержал взгляд на затылке Исака. — Крути чёртову бутылку. Толпа потихоньку выдохнула и расслабилась, Лауриц пихнул Вильяма в бок, чтобы тот подвинулся. — Юнас, — Магнус посмотрел на парня. — выберешь действие? Давайте уже делать игру интересной, — он обратился ко всем. Вильям вёл игру, задвинув Вильде. Васкес кивнул, потому что горлышко указывало на него. Он сделал жадный глоток. — Давно хотел спросить, лизнешь бочок толчка? — язык Вильяма заплетался, глаза блестели. Ему было смешно и интересно измываться над парнем. Девочки поморщились, парни заржали. Густые брови Юнаса сошлись, он поморщился и показал Магнуссону средний палец. — Не перекидывай на меня свои больные фантазии. — Ты что боишься или стесняешься? Все ж свои. — Нет, не боюсь. Только не хочу потом лечить какой-нибудь герпес. — Какой ты скучный зануда, — рассмеялся Магнуссон. Он поднялся на ноги и приблизился к нему. — Тогда слижи чили с груди Евы. Для разогрева и такое сойдёт. У нас оказывается тут трусливый девственник, — засмеялся Вильям. — Почему все твои желания сводятся к тому, что я должен лизать? — Васкес допил остатки из своей бутылки, убрав её. — Это сублимация в чистом виде, — нравоучительно вставил Крис. Ева, еле переплетая ноги, вернулась с баночкой чили. — Если оно расплавит мою грудь, то я прикончу тебя. Юнас расстегнул верхние пуговицы блузки Евы и выдавил каплю острого соуса. Наблюдающие поморщились, Васкес скривился вместе с ними, когда в горле и на языке запекло, будто он проглотил раскалённый уголь. Бутылка вновь закрутилась со свистом рассекая воздух. Исак не слушал ребят с момента, как Криса оттащили на улицу. Шистад повёл себя, как самый настоящий кретин, ещё и его выставил кретином. Боже, ну сосёт он или нет, какая разница? Он смотрел на зелёное пятно перед глазами, пока оно прекратило вращаться смазанной массой. Горлышко смотрело на него. — Вау, — у кого-то из девчонок вырвалось удивление. — Наконец-то мы узнаем твои грязные секретики, — Магнус потирал руки. — Тогда сразу действие, — улыбнулся Исак, возвращая себе лицо. Он хотел уйти ещё после драки, но пока думал, опять оказался втянутым в игру. — Слабо просидеть в закрытой комнате с Эвеном? Вам же есть что обсудить? — Вильям скрестил руки на груди, подпирая дверной косяк. Исак глянул на Эвена, который шел к выходу, мимо них. — Я пас. — Испугался опять? — язвительно спросил Вильям, заставляя Найшейма притормозить. — Как нос, дружище? Бо-бо? — Захлопнись, урод, — хмуро ответил Эвен. — Сходи проспись. Кровь на лице подсыхала, покрываясь липковатой корочкой. Хотелось умыться, во рту собрался неприятный привкус. — А, нет, прости Юнас, не ты трусливый девственник, — лицо Вильяма изогнула усмешка, когда он осматривал Найшейма. — Исак, чего молчим? Оба парня встали перед Магнуссоном, пытаясь понять, чего он добивался. — Нихуя, — голос Криса заставил их обернуться. Шистад поднялся на ноги и остался за спиной Исака, сложив руки в карманы. — Какого ты делаешь, а? — обратился он к другу. Из комнаты будто высосали всё веселье, даже музыка затихла до минимума, оставив бубнёж. Вальтерсен развернулся на сто восемьдесят, поднимая голову. — Я сам буду решать, что делать, — твёрдо сказал он. Крис не сразу осознал услышанное, он давно заметил, что Исак злился. Пара глаз вцепилась друг в друга. Криса ласкала бриллиантовая зелень, окутанная пшеничными ресницами, которые взмахивали в такт тяжелых ударов его сердца. Шистад был готов поспорить, что Исак вот-вот выпустит зубы. Вальтерсен пробирался в бездонье шоколадного оттенка, проваливаясь в их глубину. Золотые крапинки согревали, Исак облизнул губы, зрачки напротив расширились. Они одновременно отступили. — Пять минут, — губы Криса почти не шевелились. Он обращался к Эвену. — Задержишься хоть на секунду или тронешь его, я выбью сначала эту дверь, потом твои зубы. — Ты уже говорил, — Эвен легко кивнул головой. Ему становилось весело. - Побереги себя и не нервничай так. Кто-нибудь сделайте ему чай с ромашкой. Сцена напоминала фрагмент из детства. Когда человек подбирается к собачьей будке. Оттуда на него прыгает здоровый дворовый, голодный пёс. Его лай и зубы лязгают у самого лица, но тугая цепь на шее по инерции дёргает собаку назад. Глупец чувствует своё выигрышное положение и принимается травить животное. Издевается и не понимает, что пёс живёт инстинктами. Он не может долго сидеть на привязи. Вырывается, дёргается в конвульсиях перед человеком. В конечном итоге ошейник стирается, переплетения тугих нитей дают трещину. И всего лишь дело времени, как скоро пёс вцепится в глотку провокатора. Крис взмахнул рукой, выбивая из рук Найшейма полотенце. Оно упало под ноги, Исак схватил Эвена за грудки и втащил в маленькую комнатку, захлопнув за ними дверь. Вильям преградил путь, защёлкнув замочек. — Он всегда такой бешенный или есть особенные дни? — Эвен усмехнулся. Вальтерсен проигнорировал вопрос, он нашёл местечко у стены и прислонился к ней. Парень помнил, что после переезда, семья Евы не успела провести сюда электричество и похоже не собиралась, потому что они жили здесь уже четвёртый год. Комната была завалена коробками и старой мебелью. В проулке горел фонарь, светил в их сторону и был единственным источником освещения. Найшейм осмотрелся, толком не разбирая, где они находятся. Что-то вроде домашнего склада или кладовки. — Миленько. Вальтерсен прошёлся пятернёй по лицу и волосам. Вечер раскололся на части и казался нескончаемым. Голова болела от переизбытка всего произошедшего. — Мы можем молча выждать пять грёбанных минут? — голос Исака надломился, когда он потянулся от болей в спине. — Не можем. Меня напрягает стоять в темноте и тишине, — Эвен остановился у противоположной стены. — Эй? — позвал он, когда тишина затянулась, будто Вальтерсен неслышно сбежал отсюда. Исак покосился в сторону, всматриваясь в силуэт. — Понять не могу, что в слове «помолчать» не ясно? Зат-кнись. — Ты мне кто, чтобы я тебя слушал? — А ты мне кто? Глаза Найшейма сузились, плечи Исака осунулись. Оба отвернулись. Мне нужно разговаривать с этим уродом, — подумал Эвен. Мне нужно разговаривать, — подумал Исак. — Чего так нервничаешь? Тебе сложно что ли? — Эвен больше читал по голосу парня, потому что его лица не было видно. — Чёрт возьми, — взмолился он. — У тебя не возникало желание стукнуться головой о стену, потому что у меня оно появилось. — Побереги стены, — парировал Эвен. Исак закатил глаза на сарказм в ответе парня. Так смешно, он почти валяется на полу. Найшейм не успел открыл рот, как Исак выставил пред собой руку. — Послушай, если так не терпится поболтать, сходи к психологу, а лучше к психиатру, там любят таких, как ты. Голос Исака звучал ещё противнее, чем обычно. Его высокомерие, как оказалось было не меньше, чем у Криса. Парочка двух уродов. Как только они терпели друг друга? — Большой опыт общения с психиатрами? Исак застыл. Кровь прилила к шее, а потом появилась злость. Потому что Эвен расслаблено подпирал стену, при этом задавал тупые вопросы. Затылок Вальтерсена холодила стена, перед глазами плясали тёмные блики. Вообще-то Исак не любил сумерки, ночь и всё, что с этим связано. Она пугала своей необъятностью, будто бросала в невесомость, без защитного снаряжения. — Что тебе от меня надо? — Вальтерсен добавил в свой голос отвращение. — Хочешь позлить Криса, так он тебя не слышит, можешь не стараться. Эвен мысленно медитировал, представляя, что он здесь один и не слышит жужжащий голосок Исака. Вот зачем он начал задавать вопросы? Почему именно сейчас пробило на «поболтать»? Нужно было сказать Вальтерсену что-то такое, чтобы он перестал бесить. — Это точно, Шистада здесь нет. Найшейм двинулся вперёд, Исак следил, как расстояние между ними уменьшается с каждым шагом. Эвен остановился в полушаге, наблюдая, как Вальтерсен задумался чему-то в своей голове и усмехнулся. — Послушай сюда, я не знаю, чего ты добиваешься, но меня это абсолютно не волнует, — Исака окутывали усталость и раздражение. — То ты волком смотришь на меня, то вдруг непонятно зачем делаешь это, — парень взмахнул руками, очертив шар в воздухе. — Уж слишком яркие перемены в твоём поведении выглядят не очень. — Ты смешной, — Эвен склонился, наблюдая, как дёргается чужой рот, а брови скачут. Найшейм склонился, оставив локоть рядом с виском Исака. Манёвр не остался без внимания Вальтерсена. — А ты странный. Эвен прислушался к тишине, музыка и разговоры тихо звучали где-то на задворках. Он еле заметно усмехнулся. Вот же индюк, строит из себя мачо, как будто Вальтерсен на такое купится. — Я даже отсюда слышу, как громко дышит и мечется по комнате твой ёбырь. — За языком следи, а то я нечаянно проткну твои красивые глазки циркулем, — он полностью завладел вниманием Эвена. — А ещё я очень не люблю, когда всякие озабоченные мужики трутся об меня. Так можно делать только, если я сам попрошу, — Исак говорил с ложной добротой, хотя его лицо оставалось строгим. — Съебал из моего личного пространства, — он улыбнулся. — Ух, ты, — Найшейм сощурился, пухлые губы надулись. — Как страшно. Может ещё что-нибудь скажешь? — Оставайтесь с нами на волне «Пошлю на хуй эф эм» и не такое услышите, — зубы парня жутковато клацнули в темноте. В груди Найшейма возросло отвращение, он оттолкнулся и отошел подальше от психа. — Ты такой… — Эвен подбирал описание и не мог определиться. Исак был даже ужаснее, чем десять минут назад. Слушать Исака было сродни хлебанию белизны. — И больше не нужно цеплять Криса, используя меня, окей? Какая тебе разница, что мы делаем с ним? — Исак пожевал нижнюю губу. — Ты нифига не видишь дальше собственного носа. Присмотрись и увидишь, кто кого задирает. Я в своём положении лишь отвечаю, — в носу вновь защипало. Давление ощутимо поднялось, пошла кровь. Эвен откинул голову, обхватив пальцами переносицу. — Похоже у твоего парня, — он сделал акцент, — комплекс неполноценности срабатывает при виде соперника. — Это ты соперник? — Исак рассмеялся. — Всё может быть, — лениво протянул Найшейм, шмыгая. Вальтерсен услышал, как Эвен зашипел сквозь зубы. Ему бы съездить в неотложку. А вдруг у Найшейма началось внутреннее кровоизлияние или что там происходит, когда ломают нос? Было непонятно зачем Эвен храбрится. Запах крови забивал ноздри Исака, заставив поморщиться. Он смотрелся как мог и бросил Найшейму скомканную майку, которая торчала из ближайшей коробки. Эвен сходу поймал тряпку и неуверенно покосился на него. — Надеюсь, она не половая, — себе сказал Найшейм. — Надейся. — Я теперь должен тебе? — когда нос задышал, спросил Эвен. Складывалось ощущение, что все за дверью забыли о них или передохли. Потому что другого объяснения, почему их не выпускали не было. — Да, помолчи, пожалуйста. Этим и отплатишь. — Недотрога, — прошептал Эвен, возвращая тряпку к лицу. Глухой удар заставил Вальтерсена дёрнуться и отскочить от двери, когда та распахнулась. Взъерошенный и агрессивный вид Шистада не обещал ничего хорошего, вдоль позвоночника Исака пробежала дрожь. Крис прошёлся по лицу Вальтерсена, отвлекаясь на посветлевшее лицо Найшейма. — Пальцем не тронул, — Эвена послал Шистаду злую улыбку, понимая о чём тот думал. Спина Исака потяжелела после слов Найшейма. Он ничего не понял. Вальтерсен принял тот факт, что Эвен полностью проигнорировал его требование не дразнить Шистада. Исаку нужно было на воздух и отдохнуть от всех этих людей. Он не мог оставить здесь Криса, который напоминал гранату, на которой оттягивают чеку. — Мы уходим прямо сейчас, — Вальтерсен сделал шаг к Шистаду и повторил. — Хочу домой. Его голос казался таким холодным и отстранённым. Крис, не мигая, смотрел на Эвена. Тот сжимал скомканную ткань, мазнув по спине Вальтерсена. — Я ухожу, — Исак, не касаясь Шистада, прошёл мимо, смерив его долгим взглядом. Крис проследил за тенью, которая с легкостью уместилась в небольшом пространстве между ним и дверным проёмом и исчезла на ней. Шистад не хотел оставлять всё вот так. Последнее слово должно быть за ним, не иначе. Но сейчас он не мог поступить иначе, как поступил дальше. Эвен с недоумением смотрел на удаляющуюся спину Шистада. Было настоящим открытием, что Крис может кого-то послушать и последовать за ним. Всего лишь вопрос времени, как долго продержится эта связь между Крисом и Исаком.