***
— Эмма, подай вон то платье, — Джо ткнула пальцем в сторону мятных и сиреневых оттенков льняной ткани. — Это? — Холанд схватила сразу несколько вешалок, прыгая перед подругой. — Бери без горла, отлично подчеркнёт грудь, плечи и твою длинную шею. Найшейм дал о себе знать, когда услышал запрещённое слово. — Какая ещё грудь? — парень остался стоять вполоборота, листая ленту твиттера. — Никаких голых тел. Привыкшая к консервативным и устаревшим взглядами брата Джо надулась. Мысленно она толкнула его, но даже при желании не смогла бы дотянуться. Не особо позитивно настроенный Найшейм и бровью не повёл на попытки сестры достать его. Джо хотела бы разозлиться, но у девушки было хорошее настроение, которое не испортил даже зануда Эвен. — С каким стариком приходится жить, — цокнула Джорджия и улыбнулась подруге. — Сам-то он давно заглядывался на голые шеи? Эй, тебе говорю! –девушка бросила в него ткань, которая не долетела. Найшейм не стал реагировать, словно и не слышал болтовню. — Что скажешь на это? Сюда отлично подойдет джинсовый сарафан и чёрные гетры, — Джо приложила на грудь лонгслив. Подруга кивнула, параллельно забрасывая в корзину несколько пар носков с рисунками. — Братик, ты можешь не стоять здесь с таким хмурым лицом? Найшейм обернулся, нагоняя ещё больше туч. — Я здесь не для того, чтобы развлекать. Скажите спасибо, что таскаюсь с вашими сумками и пакетами. И хватит уже набирать одежду, — он выхватил у Эммы мужскую футболку. — Тем более, мне. Пловец считал свой гардероб гармонично скомпонованным. Минимум вещей на все случаи и погодные условия. Цветовая гамма граничила необходимыми оттенками от серого до темно-синего. Никаких аляпистых и вычурно-ярких. Тем более никаких носков с пингвинами или футбольными мячами, которые тайком для него набрала Холанд. Эвен замечал яркие носки у Исака, нелепо смотревшиеся на его обтянутых кожей тонких лодыжках. Они говорили о явной незрелости Вальтерсена. — О боже, — Джо схватила Эмму за руку, неожиданно выкрикивая. — Хочу такой же кардиган! Девушка указала через стекло на другой бутик, где спиной к ним стояла девушка постарше и листала журнал. На ней было шифоновое платье практически до щиколоток, поверх — тот самый кардиган. На ногах «мартинсы». Тоненькая и маленькая девушка с короткой под мальчика стрижкой обернулась и оказалась миловидной женщиной с нежными чертами лица. Джо влюбилась в образ. — Мам! — подбежал парень, точная её копия, и отдал напитки. Джо сузила глаза, сложив руки на коленях, будто приближала внутренний бинокль. — Это что, Исак? До этого незаинтересованный Эвен обернулся. Сам не зная почему. Эмма отбросила вещи в корзину, также узнав в парне Вальтерсена. — С мамой? — уточнила Джо. Она помнила, что Исак был в отношениях с Крисом. Но с того времени, конечно, могло что-то поменяться, и музыкант вполне мог завести подругу-клона. — Красивые. Джорджия отпрянула, понимая, что они, во-первых, пялятся, во-вторых, рассматривания были некрасивым занятием. — Поздороваемся? — Что? Зачем? — не понимала Эмма. — Как «зачем»? Я сто лет его не видела, — колёса поехали, девушка не стала дожидаться остальных. Эмма и Эвен переглянулись. Парень опомнился и тронулся с места, тогда как Холанд не испытывала желания даже пройти мимо Вальтерсена. — Тебе очень идёт новая стрижка, мам, — глаза парня сверкали, когда Жасмин в очередной раз провела по ёжику волос. — Немного непривычно, — женщина была счастлива избавиться от волос. Но пока что не верила в произошедшее и частенько касалась головы, чтобы проверить, правда ли она была у парикмахера. — Исак! — весело раздалось за спиной. Парень обернулся и не сразу опустил голову ниже. Его застопорило. — Привет, — он запнулся. — Привет, Джо. — Рада тебя видеть. — Сынок, я в уборную, — Жасмин улыбнулась девушке. За пределами спины Джо маячила фигура, которая с каждым шагом увеличивалась. Эвен. Конечно, Эвен. Куда без него? Вальтерсен не стал фокусировать зрение на приближающемся силуэте, посылая особую вибрацию, чтобы Найшейм знал, что ему здесь не рады. — Как ты? — спросил он. Холанд постаралась фыркнуть не так громко. — В порядке, как видишь, — Джо развела руками, намекая на кресло. — А ты? Слышала, ты всё-таки окрутил Шистада, — девушка рассмеялась. — Что это? Чёрная магия, приворот? Он же такой… — она сделала неясный жест руками, — а ты тако-о-й. — Я понял, — Исак не смог сдержать улыбку. Точно, слова «такой» и «такой» в описании для каждого из них звучали по-разному. — Ты помнишь, да, тот разговор? — Конечно, этот день сложно забыть. — О чём вы говорите? — интонация Эвена как-то отбила желание делиться подробностями. Парень подошёл ближе, на что Вальтерсен сделал еле заметный шаг в сторону. — Надеюсь, этот здоровяк не донимает тебя в школе, — Джо похлопала брата по спине. Эвен своим взглядом будто под кожу лез, пытаясь поймать взгляд Исака. Пианист припомнил пару случаев, когда они могли передушить друг друга и стало некомфортно. Парень никак не согрешил, но внутренности, как мозоль, натирало чувство, будто тогда на диване случилось что-то неправильное. Исак смог бы вести себя непринуждённо и забыть о казусе, но придурок Найшейм ошивался поблизости и таращился, как будто специально. — Мы ж почти друзья, — совсем не радужно усмехнулся музыкант. — Ага, заклятые, — поддержал Эвен голосом, которым зачитывают приговор. — Нам пора. Ты хотела в книжный, — Эмма сделала шаг вперёд, чтобы её тоже заметили. — Не будем задерживаться здесь с кем попало. Исак не стал реагировать, Холанд и её «с кем попало» могли строиться в очередь. Вальтерсен частенько слышал от добрых людей, насколько он не к месту, так что вырабатывался иммунитет, а замечание почти не трогало. Эмма слишком примитивно и скучно выражала свою нелюбовь. — Подвинься, — Холанд сделала ещё шаг к пианисту, чтобы тот уступил. Исак, не прерывая зрительный контакт с Эммой, обратился к Эвену. — Купи подружке намордник. Читали объявление внизу — в торговый центр нельзя с животными. Особенно с дикими, — широко улыбаясь, Вальтерсен двинулся прочь, притормозив через пару метров. — Был рад увидеться, — отсалютовал на прощание Джо. — Скажите, он стал таким красавчиком, — ресницы девушки запорхали, она мечтательно смотрела ему вслед. — Не скажу, — сухо ответил Эвен. Парень был рад наконец-то убраться отсюда. — Эй, — Джо одним движением заставила брата полностью развернуться к себе. — Тебе стоит посмотреть на него непредвзято. — Как? Глаза сестры заблестели. Она давно хотела подтолкнуть Эвена к активным действиям, чтобы тот хоть с кем-то завёл знакомство. С Эммой у них, похоже, была дружба, раз они столько лет тянули с отношениями. — Посмотри, как на объект влечения. Забудь о том, что было раньше. Хоть на секунду отключи разум и оцени Исака по достоинству. Может заметишь, что рядом с тобой живые люди, а не роботы, вроде тебя. — Джо, ты городишь ерунду. Чтобы я и Исак? Я и Исак, — повторил парень. — Исак, — он будто пробовал имя на вкус, перекатывая буквы на языке. — Ты его не знаешь. Со мной он сущее зло и заноза в заднице. Тройка потихоньку двигалась вперёд. Но Эвен мечтал сорваться на бег, чтобы больше не слышать о Вальтерсене. — Может, это его способ флиртовать. Откуда нам знать, — допустила Джо. Холанд кашлем привлекла внимание. — Мы же не забыли, что Исак с Крисом. Вот с кем он флиртует, — пыталась отрезвить подругу девушка. — Я не могу допустить и мысль, что Эвену может нравится такой, как Вальтерсен. — Вас не смущает обсуждать меня при мне? — Говорите, что хотите, а мне он нравится, — Джо никто не поддержал. — Братик, послушай совет: найди себе пару, пока всех хорошеньких не разобрали, — девушка протянула руку к локтю парня и сжала его. Найшейм не стал отвечать, сжимая верёвки на пакетах. — Эмма, что скажешь? — Согласна, что наш Эвен хоть куда. И тебе стоит посмотреть по сторонам, — намекнула она. — Я смотрю по сторонам и вижу… дверь. В неё мы сейчас выходим и едем домой. На свежий воздух, девочки. Ваши мозги подсыхают. — Нам правда пора выходить отсюда. Мне не по себе, — Эмма поджала губы, рассматривая профиль парня, чьи мысли явно были далеко отсюда.***
— Просто поверь мне. Не всё происходящее зависит лишь от моего желания. Крис отвёл взгляд, потому что глаза Исака искрились. В них не хотелось врать, а говорить всю правду пловец не будет. — Поверить тебе? Ты каждый раз просишь об этом, а потом я убеждаюсь в обратном! — Вальтерсен закричал. Парень злился, потому что не мог элементарно сложить слова Криса в логическую цепочку. — Мне плохо, разве не видно? Они все лезут к нам, будто проверяют на прочность. Но куда ещё больше? — дрожащими руками Исак обхватил кисти Шистада, привлекая его внимание. — Скажи, Крис, ты что, вообще ничего не испытываешь ко мне? Разве это так весело — топтать чувство моего достоинства? Или, может, в твоём понимании его у меня нет? — Не говори так. Мне жаль, но придётся впустить её, — собеседник казался ледяным, и не от осенней погоды, а от закрытости. Хренов самоконтроль. Парни стояли рядом с Фордом на улице, где жил Исак. Тихий райончик омрачало серое вечернее небо. Волосы то и дело непослушными локонами поднимались от холодных воздушных порывов. Вальтерсен кутался в тёплую куртку и ёжился, закрывая уши плечами. — Скажи честно, я тебе больше не нужен, да? — почти без эмоций спросил Исак. Опираясь на поступки Криса, музыкант бы мог поверить в это. — Не можешь послать, поэтому творишь необъяснимые поступки, чтобы в конечном итоге я сам тебя бросил? Шистад какое-то время молчал, затем расстегнул куртку, будто та душила его. — Ты можешь просто помочь мне справиться с ними? Не задавай вопросы, ответов нет, — пальцы тарабанили по крыше. — Это не способ съехать с наших отношений. Исак усмехнулся, потому что Крис не мог говорить серьёзно о Хлое. Это сущее издевательство — возиться с ней и рассчитывать, что Вальтерсен согласится, будто его мозги доели тараканы. — Как благородно! И почему ты должен учавствовать в этом? — Всего один вечер, — Крис битый час пытался убедить парня. Пока, как и предполагалось, безрезультатно. — Она — важный пункт, который я должен соблюдать. Не она, а ты. Твоя безопасность из-за моей ошибки теперь была в твоих же, Исак, руках. — Говоришь так, будто мы сторонники какого-то бизнес-плана. Боже, моя голова сейчас лопнет от этого сюра! — пианиста трясло, местами парень улыбался, потому что был на грани с истерикой. — Ты точно не разводишь меня? — Какие могут быть шутки? Шону нужен спонсор в лице отца Нильсен, для этого я должен взять её с нами. Пусть порадуется и расскажет после своему папочке, какие Шистады хорошие люди. Крис иронизировал, говоря о хороших людях. Вальтерсен затих, он не мог уложить в голове, что помогает непосредственно Шону. — Исак, ты мне нужен там. Прошу, взвесь всё правильно. Как бы то ни было, запомни, я от тебя не отказывался. Крис ушёл, оставив Вальтерсена. Тот обхватил себя руками и поёжился от холодного порыва ветра. Исак стоял на обочине у дома и провожал широкую спину парня долгим взглядом, даже когда тот уехал. Пианиста не отпускало чувство недосказанности. Шистад словно приоткрыл завесу, не посвящая в остальные подробности. Как ему можно верить? Как можно жить среди обрывков фраз? Шистад вёл себя не столь напыщенно, как обычно. А ещё ни разу не бросил в лицо обвинение, что Исак необоснованно ведёт себя, как истеричка. Из чего музыкант сделал вывод, что Хлоя составляла вполне реально угрозу семье Криса. Исак поплёлся домой, когда перестал чувствовать пальцы на руках и ногах. Он не хотел помогать Шону.***
— Я ещё в тот раз на школьном дворе ничего не понял. Ты час крыл Лаурица матом, а потом ещё какую-то Хлою, — воскликнул Юнас, хватаясь за кучерявую голову. — Сейчас эта херня продолжается. Исак, меривший комнату шагами, резко притормозил. — Скажи правду, я похож на идиота? — Да, — чересчур быстро ответил Васкес и получил подзатыльник. — За что? — Я просил правду. — А я что, сказал неправду? — Нет. Мне не понравилось твоё лицо. Ты издеваешься, — насупился Вальтерсен и свалился на кровать. Рука дотянулась до подушки, которой парень закрыл лицо, закричав в неё. Юнас закатил глаза, забирая у друга перину. — Сейчас все соседи сбегутся на твои вопли или Жасмин. Давай порассуждаем. — Мама у подруги. Исак приподнялся со всей готовностью и подложил под локоть комок из одеяла. — Три знаменателя: Крис, ты и эта Хлоя. Исак согласно кивнул. — Вы встречаетесь, но Хлою нельзя исключать. Потому что работа Шона зависит от Нильсен, Нильсен от Криса, а он от тебя. А ты… — Юнас резко оборвал цепочку, потому что дальше для обоих был тупик. — Понимаешь, если я соглашусь один раз, не факт, что другого не будет, — пианист боялся ошибиться. — С Шистадом всегда жди подвоха. Он такой интересный — разводит интригу и ждёт твоей помощи. Вальтерсен не знал, куда себя деть, когда друг начинал старую песню «я же тебе говорил». Не хватало ещё и его успокаивать. Юнас уставился на подозрительно затихшего друга. Исаку было не по себе, но раз парня настолько беспокоила игра, которую начал Шистад, значит, тот был не прочь остаться с ним. — Я пожалею об этом, — взмолился Васкес и поднялся на ноги, чтобы приподнять друга. — Ты же не отпустишь Криса туда одного? Обмякшее тело Вальтерсена заметно напряглось, когда друг потащил пианиста из кровати. Юнас прочитал в глазах собеседника согласие. — Тогда наплюй на всё, собери остатки гордости и поезжай в клуб. Так уж и быть, помоги Шистаду, может, получше разберешься в ситуации с Хлоей. Исак задумался, потому что допускал этот вариант. — И что я скажу? — Вальтерсен вопросительно уставился на друга, который подозрительно уставился на музыканта, будто ища изъяны. — Мне уже стрёмно от мысли, что я там появлюсь. Мало ли какие у них отношения. Васкес потёр подбородок с довольной улыбкой. — За тебя всё скажет внешний вид и боевой настрой. — Фор экзампл? — всё также не догоняя, спросил Вальтерсен. — Можешь одеться пошалавистее и немного выпить, чтобы вести себя расковано? К тому же у тебя все внешние данные, — Юнас окинул деловым взглядом друга. Исак закатил глаза, открывая шкаф, не желая думать, о каких данных ему здесь вещали.***
Вильям тормошил Криса по плечу, чтобы тот вернулся к ним. Шистада вело по инерции в сторону, взгляд спортсмена стал осознанным. — Да хватит дёргать, меня уже мутит, — отмахнулся он. Шумная толпа вокруг собиралась в общую, кишащую пьяными людьми массу. Крики и обрывки разговоров мешались с музыкой и басами. Лауриц хохотал над шуткой Бекки, пришедшей за компанию с Хлоей. — Ваши напитки, — пара официантов быстро расставила заполненные стаканы. — Закуски будут здесь в течении десяти минут? Что-то ещё? — Да, — строго сказал Крис. — Не хватает стакана. Молодой парень-официант замялся, сжимая металлический поднос у груди. — Но ваш друг сказ… — он виновато посмотрел на Вильяма, всем видом приказавшего ему замолчать. — Извините, сейчас принесу. — Бегом. Вильям закинул руку другу на плечо. — Не сиди с рожей серийного маньяка, девочки пугаются. Шистад красноречиво дал понять, насколько больших размеров болт кладёт на состояние всех, кого не устраивает его лицо. — Исак, может, и не придёт, но ты должен хорошо провести время. — Уже провожу, — Крис указал на свой стакан. — Солодовая без капли алкоголя? Не смеши меня, — Вильям хотел развеселить друга, который с начала вечера и двух слов не связал. — Всё-таки будь дружелюбнее. Я закажу нам напитки покрепче, пока ты не уснул. — Я не буду, — режим Шистада не позволял ему пить горячительное пойло. Парня вновь поражало легкомысленное отношение друга, не думавшего, как будет тащить тело в воде, к своему организму. Шистад перевёл взгляд на противоположную часть стола, где сидел Лауриц и девочки. Хлоя, будто выждав момент, блеснула подведённым глазами и подалась вперёд, оголяя грудь. — Крис, я так рада, что ты пригласил меня сюда. Милый бар. Он такой большой и сцена есть, — девушка улыбнулась губами, на которые вывалила чересчур много блеска. — Ага, — промычал в ответ Шистад, лениво пережёвывая орехи. — Бекки, выйдем? — Нильсен поднялась на высоких каблуках и подмигнула парням. Вильям проводил девушек взглядом и вопросительно уставился на друга. — А теперь во всех подробностях изложи, какого чёрта они здесь делают, — парни нависли над Шистадом. — Что эта набитая дура здесь делает? — без прикрас спросил Гравли, недолюбливавший Хлою по понятным причинам. Лицо Криса стало на порядок хмурым — пловец выставил локти, чтобы отстранить облепивших его друзей. — Будьте душками и займите их собой. — Может, нам ещё переспать с ними? — ехидно заметил Магнуссон. — И это не ответ. — Как хотите, берите и ебите. Мне до фонаря. — Тогда… в чём смысл приглашать их? — Лауриц старался выглядеть незаинтересованно. Но любопытство одержало верх, тем более, по виду Вильяма было понятно, что парень последним узнал о девчонках. А тема была стоящей. — Можешь не задавать лишних вопросов? — уставший Крис посматривал на проём, где виднелись люди, перемещавшиеся из одного зала в другой. Вильям насторожился, вспоминая о лишнем стакане. — А Исак? Только не говори, что он тоже придёт? — Не придёт, скорее всего. Я опять его обидел. Вильям усмехнулся над глупостью друга и над ситуацией в целом. Он прекрасно знал, какие виды Нильсен имела на Шистада. — Ты попал, — парень похлопал друга по спине и не сдержался, когда вдруг увидел недостающего гостя — О, а это будет интересно. Исак проступил вперёд свозь толпу, Крис машинально поднялся. Парни подошли друг к другу вплотную, руки Шистада легли на голые плечи прибывшего, потому что Вальтерсен был в белой майке. Та подчеркнула в нужных местах его грудь, торс, открыла плечи и шею. — Это что? — палец Криса подцепил элемент, похожий на ошейник. На что Вальтерсен поморщился и перехватил руку парня, чтобы тот не натягивал ремешок и не душил пианиста. — Чокер. Исак сделал максимально высокомерное лицо и ретировался к месту, откуда выглядывала макушка Лаурица. Крис завис в полном недоумении — спортсмен голову сломал, пока ждал принятого Вальтерсеном решения. А Исак мало того, что явился, так ещё навеселе, в распиздяйском наряде, с губами в цвет красного сухого. Музыкант где-то уже выпил, поскольку следом остался алкогольный шлейф. Стол Шистада был одним из лучших. Удобная посадочная зона открывала вид на сцену и зал. Исак натянул любезную улыбку и поймал несколько заинтересованных и голодных взглядов. Мужики без стеснения таращились, а Крис злился — значит, Исак всё сделал правильно. Следовало расслабиться и не думать о мотивах. Пианист пришёл, чтобы расслабиться, и будь, что будет. — Ты что творишь? — зашипел спортсмен, опуская приподнятую руку парня. — Общаюсь, — как ни в чём не бывало Вальтерсен взмахнул ресницами. — Ты же будешь общаться с Хлоей, а я что, скучать должен? — Я вам обоим сломаю общалку, если замечу ещё хотя бы один косой взгляд в твою сторону. Шистад и подумать не мог, что Исак опустится до банальной ревности. Точно не к Нильсен, которая была настоящим бельмом. Обиженный тон музыканта дал понять, что тот ни черта не понял. Возможно, оно к лучшему. Позлится вечерок и отпустит ситуацию. — Мальчики, извините, заставили вас ждать, — защебетала вернувшаяся Нильсен. Девочки хохотали над чем-то, но притихли, когда взгляд упал на Вальтерсена. Тот развалился рядом с Крисом, положив острый подбородок на плечо пловца. — Ого, — только и сказала Хлоя. — Какой красивый мальчик к нам присоединился. — И какие некрасивые девочки, — буркнул Исак, пряча лицо в плечо парня. Музыка заглушила комментарий, но Шистад всё слышал. Он опустил руку на колено гостя и успокаивающе погладил, оставив руку там. Вильям откашлялся: подоспел официант с недостающим стаканом. — Бутылку гаолана — и побыстрее, — попросил Магнуссон, осмотрев друзей, и с нескрываемой улыбкой добавил. — А лучше сразу ружье. Какое-то время ушло на ожидание, пока несли водку. На задворках сознания Криса промелькнуло замечание, что в последнее время друг предпочитал конкретный напиток. Прежде Вильям глушил всё подряд, будто определяясь, что больше понравится. Музыка вокруг не доставляла радости — за столом образовалось неловкое молчание, разговор не клеился от слова «совсем». Шутки Вильяма казались глупыми и не к месту. — Давайте за знакомство, что ли, — Магнуссон осмотрел полукруг. — Крис, помоги разлить. Исак глушил маргариту, словно напиток жизни, которым запасался на годы вперёд. Девочки тянули коктейли и с нескрываемым любопытством рассматривали музыканта. — Так вы, парни, вместе? — Хлоя хлопала тёмными и густо накрашенными ресницами. Она подолгу задерживала взгляд на Исаке, державшемся вполне уверенно. Он то и дело касался Шистада, щупая партнёра пальцами, словно показывал, что имеет на это право. Это не выглядело, как дешёвая попытка доказать позицию «он мой парень». Наоборот, жесты, взгляды, которые парни бросали друг другу, на физическом уровне оживляли химию, которая и так искрила. Отчего-то внутри поселилось чувство, будто все остальные были здесь лишними. — А что, не понятно? — голос Исака сочился мягкостью и колючими нотками. Парень изжевал трубочку и был уже под приличным хмелем, искоса поглядывая на яркую девушку. Нильсен зафиксировала милое личико с надутыми губами и длинными, как у девчонки, ресницами. К сожалению Хлои, внешние данные Исака не уступали ни одной её знакомой. Завистливый взгляд гостьи вернулся к Крису, который по-хозяйски расположился напротив и явно скучал. Их с Вальтерсеном плечи неотрывно лежали одно на другом. — Понятно, куда ты, Крис, всегда спешил, — девушка говорила загадками, как на допросе, наблюдая за сменой эмоций на лице пианиста. Шистад умело держался в нейтральном положении. Вальтерсен выпрямился и втянул щёку, косо поглядывая на пловца. — Давно хотел послушать о друзьях этого человека, — он дёрнул подбородком в направлении Шистада. Тот сгорбился, потому что фраза «этот человек» по отношению к нему переводилась, как «сейчас я прикончу тебя, гнида, если услышу то, что мне не понравится». — Да, они сумели ошарашить даже меня, — вступился Вильям. Парень вспомнил темноту перед глазами и отвратный звон в ушах, когда по возвращении из Лондона встретил Криса, который на его глазах целовался с Исаком. Магнуссон раскинулся рядом с Хлоей и Бекки, которая быстро напилась и ускакала на танцпол. Лауриц придвинулся ближе, так что вся тройка осталась сидеть напротив Шистада и его плюс один. — Мы и мальчики с детства дружим. И у нас не было секретов друг от друга до этого года, да? — лучезарной улыбкой Хлои можно было осветить подземный город. Только её глаза оставались хищными — это вызывало диссонанс. Парни поддержали подругу, вспоминая, как раньше было хорошо. — Крис не говорил о тебе, — девушка обратилась к Вальтерсену. Исак моргнул — он мог представить себя под увеличительным стеклом. Эта подружка слишком долго изучала музыканта и даже не скрывала своё любопытство. Шистад что-то прошептал на ухо парню, но тот не стал реагировать и даже не посмотрел в сторону партнёра. — Мы были детьми, — уточнил Крис. — Нечего вспоминать. Хлоя махнула на него рукой, отпивая коктейль, и, воодушевленная воспоминанием, заговорила. — Помню, как в младшей школе мы сдвигали наши столы, чтобы сидеть вчетвером. — А ещё была змеиная нора, — рассмеялся Гравли, погружаясь в мысли. Вильям подхватил, припоминая в красках тот случай. — И как мы не заблудились? Родители чуть не убили нас по возвращении. — Точно, Крис палкой забил бедную змею, чтобы спасти меня, — Хлоя обернулась к парню и благодарно улыбнулась. — До сих пор боюсь этих скользких существ, — Лауриц поморщился. Пальцы отстукивали ритм на поверхности стакана. В этот момент, когда ребята принялись говорить о местах, где не было даже намёка на Исака, Нильсен раздражала чуть меньше. Её «шалини» душили, но парень даже не подумал отстраниться. — И я до ужаса, — поддержала девушка. — Это был уж, а не змея, — уточнил Крис — его голос не выражал ту радость, которую источали друзья. — Какая тёплая компания здесь собралась, даже неудобно вам мешать, — недовольно отозвался пианист, играя трубочкой. Та свернулась в нераспутываемый узел. Хлоя показательно прикрыла лицо ладонью, восседая на своём месте с невинным лицом. Ей приходилось перегибаться через стол, чтобы парни напротив слышали каждое слово о дурацком детстве, а у Исака всё лицо сводило, когда перед глазами маячили сиськи. Взгляд Шистада не опускался ниже шеи подруги. Сегодня спортсмен был немногословен, наблюдая, как Хлоя бессовестно пытается доказать свою принадлежность этому кругу. — Не волнуйся, мы практически успели забыть о тебе, — ободряюще сказала гостья, не сводя глаз с Исака, который правильно её понял. — Просто ты такой тихий, — поспешила добавить она, опять же с улыбкой. Тот усмехнулся дешёвому трюку, но оставил без внимания явную провокацию. Вальтерсен держался благодаря алкоголю, действовавшему, как седативное. Было страшно представить, что будет, попробуй он встать. Скорее всего, завалится обратно и не сможет сделать ровный шаг. Крис терпимо относился к пьющему парню, но психовал, если тот перегибал с дозировкой. Сегодня пловец делал большую, просто громадную скидку Вальтерсену, потому что парни вдвоём находились в стрессовой ситуации. Барабанная установка загремела, отбивая удары на обратной стороне перепонок. Нильсен ляпнула неуместное об Исаке, на что Шистад несколько подался вперёд. — Советую воздержаться от подобных комментариев, поняла? Не забывай, с кем разговариваешь. Шистад плевать хотел на обиды Хлои, пожелай та нажаловаться отцу или напрямую Шону. Девушка не имела права говорить всё, что вздумает. — Что я такого сказала? — Нильсен захлопала ресницами, понижая голос. — Исак должен понимать, что нас связывают воспоминания и целые истории. Ты же не обиделся? — заботливо поинтересовалась гостья у парня. Вальтерсен отрицательно качнул головой. Ещё бы его задели такие мелочи, подумаешь, ткнули рожей в «ты никто». — Мне бы сейчас зеркало, — произнесла Нильсен вслух и посмотрела в сторону толпы, где была её подруга. Хлоя давно не любовалась своим отражением. Лицо девушки горело румянцем: она переволновалась, когда засмотрелась в глаза Шистада. — Мне бы сейчас молоток, — в тон ей парировал Исак, допивая напиток. — Выйдем, — сквозь зубы процедил Крис, хватая Вальтерсена за руку.***
Крепко обхватив тонкое запястье парня, Шистад вёл их глубже в массу танцующих людей. Исак напомнил капризного ребёнка, которого выводили из игровой. Пианист канючил и дёргал ручкой в попытке вырваться. — Куда тебя заносит? Когда успел так надраться? — накинулся парень. — Это ты кому? — в недоумении притормозил Исак, приземлив руки на широких плечах. Ему было необходимо держаться. — Ты должен оценить мои страния. То, как я веду себя с ней — верх моей выдржки. По мнению Вальтерсена, Крис преувеличивал. Исак вполне сносно говорил и передвигался легче, чем ожидалось. Правда, язык иногда предательски заплетался. — С Хлоей тупо вышло. — Тупо. Глупо. Хуёво. — То, что она говорит, нужно еще делить на четыре. Тело парня вело в своеобразном танце, пианист качал бёдрами. Музыка гипнотически влияла на тело — захотелось потанцевать. Взгляд Исака показался потерянным, отчего Шистад прихватил спутника за подбородок, чтобы сфокусировать внимание. Чужие локти то и дело касались спин и боков парней, потому что все вокруг буквально скакали от бешеного ритма, заданного ударами палочек и струнами гитар. Но были и такие гости, что непосредственно близко стояли к парням и задерживали на них недовольные взгляды, потому что они болтались без как такового движения и вроде как мешали им подпрыгивать и беситься. — Радуйся. Это то, о чем ты просил меня, — Исак рывком откинул голову назад, чтобы спортсмен убрал руку. — Стоишь здесь и анализируешь, как я тебе всё испортил? Крис опустил руки на талию, касаясь полоски кожи, где задралась майка. Места под пальцами, под ладонями Шистада горели. — План изначально был так себе, — на ухо выкрикнул Крис, чтобы его было слышно. Исак понимающе смотрел на спутника, продолжая медленно передвигаться туда-сюда. Шистад однозначно вёл, так и не убирая руки с поясницы. — Но тебе не стоило выжирать вонючую маргариту. Хотя бы не так много, — парень представил последствия в виде головной боли и тошноты на утро. Исак выдохнул и надавил пальцами на плотную грудную мышцу, ощущая, как та напряглась. — Думаешь, от меня теперь несёт? Тебе неприятно? Вальтерсену было вкусно перекатывать на языке кисло-сладкий привкус цитрусового напитка. Музыкант потянулся выше, чтобы поделиться сладостью, мешая её с пресной слюной Шистада. Внизу живота сжимался дребезжащий шар, когда руки Криса легли на его зад, сжимая. Языком Исак прошёлся по кромке зубов, прогибаясь телом так, чтобы толкнуться куда следует. Вокруг кружил сущий хаос, присутствующие ребята скакали в такт ужасно громкой музыке. Сегодня Шистад не целовал, как сорвавшийся с цепи голодный пёс. Он покрывал лёгкими, тёплыми, мягкими поцелуями лицо партнёра, словно заглаживая вину. Крис хотел запомнить, впитать пряный, как парное молоко, привкус мягкой кожи. Губы отдавали горькими апельсинами, прожаренными тропическим солнцем. Маргарита однозначно была свежей и вкусной, Исак это доказал.***
Вечер плавно перетекал в ночь. Вильям курил прямо за столом, а кончики пальцев Исака покалывало от желания схватить сигарету и выкурить следом. Но из-за Криса, который не разрешал курить, если пьёшь, пришлось стиснуть зубы с ноющими дёснами и задвинуть желание. Рука Шистада свободно легла за спину музыканта, чтобы удобнее склониться к нему. Крис не успел открыть рот, как вопль Исака врезался в ухо — парень вдруг подскочил. В район пупка ударила острая боль, которую сменил жар. — Я такая неуклюжая! — Хлоя приподнялась и виновато посмотрела перед собой. — Крис, возьми салфетки, — гостья протянула целую стопку. Исак перехватил руку девушки и забрал бумажные полотенца. Вся его майка окрасилась алыми разводами и пахла сладким коктейлем с неким удушающим привкусом. Вальтерсен громко дыша от возмущения, оттянул ткань от живота. Буквально всё стало липким, дурно для него пахнущим и скользким. — Почему так печёт? Чёрт, здесь так душно, — музыкант хватал воздух ртом. От резкой смены температуры он отрезвел. Коктейль оказался горячим. — А ты, девочка с руками не из того места, не умеешь пить — сиди дома! Весь стол оказался в разлитых напитках и местами битых стаканах, которые были повалены цепной реакцией. По правую руку от Хлои лежала закрытая бутылка с минеральной водой Вильяма, послужившая своеобразным шаром для кеглей. Нильсен растерянно потирала локоть и искала понимание в чужих глазах. Ребята, на одежду которых попали капли, отряхнулись и выглядели вполне нормально. Чего нельзя сказать об Исаке. Он стоял промокший до нитки и чувствовал себя не очень хорошо. В нос ударил привкус чего-то вроде сладкого аммиака, проникнув дальше в лёгкие. — Иди сюда, — Крис вывел пострадавшего из-за стола, чтобы тот не наступил на стекло. Сотрудники заведения предложили пересесть; Нильсен под ободрения Магуссона вышла из-за стола. — Ты не виновата, — поддержал девушку Вильям, уступая ей дорогу. Исак, как загнанный заяц, посмотрел на разминавшего шею Криса. — Не порезался? Не дожидаясь ответа, Шистад осмотрел ладони и другие участки кожи парня. — Я не могу так ходить, — Исак мечтал уйти отсюда. Он хотел отмыться. Чувствовал, что должен хотя бы умыться, потому что неприятный душок уже щекотал горло. Подобное случалось при аллергическом приступе, но к сегодняшнему дню парень оградился от всевозможных контактов с любыми источниками. Видимо, переволновался, а тело реагировало, выдавая симптомы, схожие с болезнью. Шистад на ходу снял свою футболку и остался с голым торсом. — Раздевайся, — коротко бросил спортсмен, наблюдая, как смутился и сглотнул Исак. Шистад подал парню свою вещь. Вальтерсен отвернулся и быстро заменил грязную майку на чистую футболку. — А ты будешь светить своими, — пианист указал подбородком на кучу мышц. — Ну, этими. Крис усмехнулся резкой потере словарного запаса. — В машине куртка, надену её. Вальтерсен посмотрел ему на спину. Не нужен бинокль, чтобы заметить все те взгляды, что облепили точёную спину Шистада. Змеи мерно перекатывались, наполняя свои скользкие тела чернильным оттенком. — Бегом. Исак спустился в подвальное помещение, где музыка играла намного тише и не насиловала уши. Уборную украшали расписанные цветной краской из баллончика стены, несколько писсуаров, кабинок и зеркало во всю стену у раковин. Парень втянул запах Криса, прикрыв глаза. Шистаду удавалось не впитать в себя всю дурь местных запахов, а остаться при своём — мускатный орех и острый привкус розмарина. Было душно, даже жарко. Пианист зачерпнул воду в ладоши и ополоснул лицо, откашлявшись от саднящего давления в горле. Вода помогла прийти освежиться. Наскоро стирая майку жидким мылом, парень выжал её, собирая в жгут и вышел. Дёрнув ручку от себя, Вальтерсен столкнулся со взглядом фурии. Нильсен подпирала противоположную стену и не иначе как ждала его. — Заблудилась? — Я бы адресовала это тебе, — она сделала шаг навстречу. — Не думай, что у вас с ним всерьёз и надолго. В груди Вальтерсена заметно полегчало: парень даже обрадовался, потому что между ними наконец-то спала завеса притворства. Нильсен весь вечер буравила музыканта взглядом, но не переходила к открытым действиям. — Придумай что-нибудь оригинальное, — он широко улыбнулся, играя влажной майкой. — Удиви меня. — А ты острый на язычок, заметила ещё за столом, — Хлоя выставила руки по бокам и говорила с располагающей интонацией, будто с хорошим другом. — Его могут и подрезать. Исак с притворством расширил глаза, потому что девушка повторила уже избитую фразу, которую прежде парень слышал от Магнуссона. — Это что вся угроза? Знаешь, от такой девочки я ожидал чего-то поинтереснее. Они обходили друг друга по оси, словно животные подбирались к добыче. Лисий взгляд Вальтерсена скользнул по губам Хлои, которые та успела надуть. — Околодружеский комментарий: Крис не любит блёстки, силикон в губах и голову без мозгов. Та улыбнулась и выставила грудь вперёд. Одинокая лампа сверху тускло подсветила её силуэт, подчёркивая глубокий вырез. — У меня есть имя и красота, которую он давно оценил. А ты — мальчик со смазливым личиком. Думаешь, ты первый такой? Я знаю Криса и его предпочтения. Как бы красиво и долгосрочно сейчас всё между вами ни казалось, скоро ему надоест, — девушка втянула воздух в лёгкие, наслаждаясь моментом триумфа. — Крис собирается строить карьеру олимпийского пловца. Думаешь, федерация захочет выпускать спортсмена, у которого есть муж, а не жена, выступать под флагом своей страны? Исак притих. Он даже не думал в этом направлении. Нильсен хоть и казалась глупой пустышкой, но в её словах оказалось зерно здравого смысла. — Рассчитываешь стать той самой женой, красивым дополнением рядом с ним? — Да, — уверено ответила она. — Мы практически помолвлены. Честно, Вальтерсен не хотел смеяться так громко, как вышло. Но парень элементарно не смог удержать рвущиеся наружу спазмы. — А он об этом знает? — вытирая слёзы от смеха сказал музыкант. — Слезай с той плесени, на которой сидишь. Нильсен с недоумением следила за повеселевшим парнем, желая, чтобы тот немедленно прекратил. — Никаких манер. — Твоё мнение — вот где-то здесь в списке моих приоритетов, — Исак указал на уровень подошвы. — Можешь постараться, напрячь мозжечок и припомнить ещё пару милых историй из детства. Но знаешь, в чём наша разница? Она хотела сказать о банальном: пол, статус, деньги, продолжительность знакомства с Шистадом. Исак выдержал молчание и продолжил. — Ты — сомнительное прошлое. Напоминаешь полудохлый труп: тебя уже и грохнули, и в мешок засунули, катая в багажнике по городу, а ты всё рвешься наружу гниющим запахом в жалкой попытке напомнить, что жила-была такая-сякая, — Вальтерсен не моргал, чеканил слова. Плотоядный взгляд проникал глубже в помутневшие до серого глаза, покрытые пеленой слёз. — Я — настоящее. Вот, стою здесь живой и тёплый. И Крис хочет только меня. Сейчас запомни до конца своих никчёмных дней: у него стоит только на меня. Кончает он только со мной и во мне. А ещё лицо Криса, когда он это делает, — Исак ехидно улыбнулся, вспоминая, — Напоминает котёнка. Он — мой. Хлоя стояла, вытянутая в струну. Она до последнего не смела представить по-настоящему Шистада с кем бы ни было. — Что такое? Задел за живое? — напирал Исак, но отстранился. Нильсен поменялась в лице и даже в поведении, будто из нее сейчас что-то вырвется. Его музыкальные пальцы выкрутили смятую майку, которая казалась высохла от сильного давления. Пианисту стоило больших усилий, чтобы направить злобу в тягучие движения рук, надругавшихся над тканью. Иначе он был треснул майкой по физиономии Нильсен за наглость и намерено опрокинутый коктейль. — Я тебе не верю, — с капризной интонацией выдала девушка и в два шага догнала парня. Исак бросил через плечо: — Твои проблемы. Оставался последний рывок, чтобы завернуть за угол и ступить на лестницу, как нечто рывком одёрнуло его назад. Нильсен вцепилась в густые вьющиеся волосы и грозила когтями проткнуть кожу головы. Для слабой девчонки гостья довольно крепко ухватилась за Исака. — Ах, блять, — выкрикнул Вальтерсен, когда Хлоя потянула жертву к изгибу локтя. — Заткнись, урод! — закричала она. Голос эхом прошёлся по подвальному помещению. Людей как назло не было, сверху дрожал потолок, что означало: все увлечены концертом и очередной песней. Вся сила Нильсен заключалась в удачной для девушки позе, крепком захвате и эффекте неожиданности. Она оставалась за спиной и регулировала положение парня, у которого уже ноги подогнулись, а перед глазами запрыгали тени. Девка даже не думала, насколько сильно давит ему на затылок. Исак попытался вырваться, занося руки выше. Одной он пытался спасти место, которое практически не чувствовал, другой — бил, куда придётся. Нильсен завалилась сзади — в бою их потащило к стене. Голоса смешались в неразборчивый вой и переменчивые маты. — Блять, отпусти, я уже ничего не вижу! — взвыл Вальтерсен, когда блики перед глазами зачастили маячить. Место, откуда Хлоя пыталась через кожу вытянуть мозги, нещадно резало. — Сука, ай! — Ты сам всё начал! — пищала девушка вперемешку со слезами и проснувшимся гневом. Тело парня было крепким: Нильсен пыталась лишить противника равновесия. Пальцы правой руки она уже не чувствовала — те сжались в спазме. Они кричали так громко, и, если бы не концерт, сюда сбежались бы все неравнодушные. Каблуки Хлои стучали, вбиваясь диким звоном в виски и уши Исака. Пианист будто глох от накатившей боли. Нильсен наконец-то утащила парня на пол и приложила его головой о кафельный пол. Девушка таранила пальцами кожу, словно пытаясь пробурить черепом Исака пол коридора. Вальтерсен разлепил глаза — он либо кричал, либо думал, что кричит. Парня прежде не таскали за волосы, и сейчас он мог сравнить свои впечатления разве что с ледяной водой под минус шестьдесят, куда его погрузили. Мелкие иголочки стучали в клетках кожи. Почему-то пальцы ног свело. — Ты должен забыть его, — Нильсен била соперника каблуком, на что тот еле успевал уворачиваться. Он уже не был уверен в том, что действительно двигается. Музыкант собрался и вложил остатки сил в удар спинных мышц. Вальтерсен привстал и до упора оттолкнулся к кафельной стене. Нильсен вжало так, что Исак телом ощутил давление на её рёбра и мягкую грудь. Девушка ударилась затылком и закричала так, что могли слышать наверху. — Вот же дрянь, — заваливаясь обратно на пол, Исак поднялся на ноги — колени пружинило. Он будто пьяный в хлам болтался по кругу. Затем замахнулся влажной майкой, валявшейся у ног, и зарядил по лицу Хлои. Нильсен окончательно скатилась вниз по стенке, не имея возможности дотянуться до Вальтерсена. — Боже, как болит, ты ненормальный! — Не подходи ко мне, больная, — не так громко, как хотел, почти прошептал Исак сорванным голосом. Его повалило на пол — стена перед глазами поплыла. Как же страшно оказалось закрыть глаза. — Эй! Издалека к ним приближался топот тяжёлых ботинок. Исак зажмурился: адреналин сходил на нет, а боль в затылке ударила с новой силой. Парень не мог притронуться к рубящему от пульсации месту на голове. Крис перепрыгнул последние ступеньки и склонился к запыхавшему Вальтерсену. — Вы какого здесь устроили?! — голос спортсмена звучал будто через три плотно запертые двери. Шистад понизил тон, когда, щёлкая перед глазами парня, понял, что тот не фокусирует взгляд. — Где болит? — Он меня ударил! — Нильсен зарыдала, словно получила огнестрел. Она хваталась за всё что могла и таращилась на парней. Вильям тут же присел рядом и попробовал поднести лицо девушки к свету. — Ну-ка, не верещи и посмотри сюда, — попросил он. — Похоже, только ушиб. Про растрёпанный вид он не стал говорить. Лауриц со стороны наблюдал, как наливается синяк. Хлоя закричала ещё громче и заставила всё внутри Криса сжаться. Руки спортсмена повисли в воздухе. Шистад приложил влажную ткань на лоб Исака, чтобы тот вернулся к нему. Вальтерсен приоткрыл рот — веки тяжелели. Он сумел задержаться глазами на лице напротив, а значит, приходил в себя. Похоже, сработала защитная функция организма и на пару секунд он потерял сознание. — Крис… Где Крис? — на грани выдоха повторяла Нильсен, выставив перед собой руку. Шистад аккуратно вынимая руку из-под Вальтерсена, чтобы положение пострадавшего оставалось вертикальным, поднялся на ноги и подошёл к девушке. — Что тут у тебя? — он грубее, чем следовало, схватил лицо подруги, проверяя на наличие ссадин. — Будет синяк, — заключил он. Шистад прикрыл глаза, сидя перед девушкой на корточках. — Почему вы оказались здесь вдвоём? Лауриц сбегал за полотенцем, которое Магнуссон смочил в ледяной воде. Хлоя тут же приложила предмет к небольшому синяку. — Твой полоумный парень накинулся на меня. Хорошо, что ты вовремя вернулся, — к её горлу подкатил ком. Девушка поморщилась и вновь заплакала. — Это ужасно. Моё лицо изуродовано. Вдруг из дальнего угла послышался приправленный хрипотцой голос. — Оно всегда было таким. Почаще смотри в зеркало. Исак согнул левую ногу в колене и сложил на нём руку. Каждый, включая Шистада, обернулся. — Я отвезу тебя домой. Вставай, — он подал руку Нильсен, которую та с радостью приняла. — Ты такой добрый. Спасибо. Вальтерсен сглотнул. Он, похоже был ещё в бреду или отключке, потому что Крис в здравом уме не станет помогать психичке, которая только что практически раскроила ему череп. Девушку под руки аккуратно поднимали по лестнице, поскольку та жаловалась на боль в теле. Крис остановился рядом с Исаком, но смотрел перед собой. — Может, ещё на моей могиле станцуете? — недовольно произнёс Вальтерсен. Он отмахнулся от предложенной руки и поднялся лишь со второго раза. Каждый участок тела ныл. Парня заваливало, конечности отказывались следовать командам. Все внутренности будто выпотрошили в блендере, а потом забросили обратно. — Отвезём её домой, потом заедем в травмпункт, пусть тебя осмотрят, — Крис надавил на переносицу. Руки скрутило в кулаки, когда Исак, прихрамывая, прополз мимо. — Ты — конченый придурок на пару с ней, если думаешь, что после вечера сплошных унижений я разрешу ей сесть в твою машину, — Вальтерсен притормозил на ступеньке и чуть не клюнул Криса в грудь, когда обернулся назад. Тот шёл чересчур близко, страхуя парня на случай, если тот потеряет равновесие. — Вы подрались или не знаю, что, но её отец не оставит разбитое лицо любимой дочери в покое, пока не найдёт виновника, — вложив в голос всё спокойствие, которое у него осталось, сказал Шистад. — Хлоя — манипулятор. Она может что угодно придумать, чтобы её отец не узнал правду. Нильсен начнёт верёвки вить из этой ситуации. Ты можешь побыть снисходительным? Исак ничего не ответил. Ему стало страшно от такого хладнокровия Криса. — Не представляешь, как важно, чтобы сейчас ты повёл себя, как примерный мальчик. Хлоя уже устроила здесь шоу. Думаешь, она не продолжит спектакль дальше? — А ты не веришь ей? — Ни единому слову или синяку, даже если его поставил ты. — Вот так, да? Значит, ты на моей стороне? — музыкант усмехнулся. — Только ведёшь себя абсолютно противоположно. Парни вышли наружу, где их тут же окутал усиленный ночной ветер. Исак поморщился, а Крис кивнул парням, которые указали в направлении одинокого такси. Хлоя грелась на переднем сидении, когда Шистад открыл дверь. — Назад. Место, — спортсмен кивнул перед собой. — Занято. Нильсен напыщенно вытаращила большие глаза на тоненькую, дрожащую за спиной Криса фигурку и хмыкнула. Её наманикюренные пальцы заиграли на коленках — девушка вышла, чтобы обойти Форд и сесть за водительским. Шистад обернулся, предложив Исаку место рядом с собой. — Я прикончу тебя, выродок, — сквозь зубы, склоняясь к уху Вальтерсена, прошептала Хлоя. Блеск в её безумных глазах неприятным осадком осел в груди парня. — Сегодня была разминка. Он не успел ответить, потому что Шистад вернулся в салон. Крис повернул ключ зажигания, на мирное рычание двигателя Исак аккуратно приклонился к спинке кресла и прикрыл глаза. Печка нагрела машину, вместе с ароматизатором распространив в салоне болотный и металлический запах. Это кровила разбитая голова Исака, видом которой в сумерках и свете встречных фар наслаждалась Нильсен.