*** Чеён
С Намджуном я поговорила и это далось мне не легко. Сначала он удивился моему визиту в такую рань, в обед, если быть точнее, выслушал меня внимательно, хоть я и не вдавалась в подробности, и, к моему удивлению, всё понял. Он выпустил меня из-под своей опеки и ответственности, полностью разделяя наши дороги, так как если уж прощаться, то под чистую, будто нас ничего не связывало. Этим-то и мне нравился Ким Намджун. Он понимал своих сотрудников, помогал им и делал всё, чтобы расстаться на хорошей ноте, словно они были его сестрёнками. К слову, я слышала, что у него есть младшая сестра. Возможно, поэтому, не смотря на свой бизнес, он остаётся очень хорошим человеком. Человеком, которого, к сожалению, я теряю из-за одного мудака. Также я осталась без работы. Без хороших денег и тяжелого труда, которого я желала в своей жизни. Осталась одна без денег и со скучной рутиной... Я не говорю, что моя семья бедная, или что мне не хватает денег, нет. Меня расстраивало больше то, что я перестану танцевать, нежели потеряю источник своих карманных денег. Танцы были моим всем. Только благодаря им я могла почувствовать себя свободной, чувствовать истинную себя. Да, где-то в глухом развратном месте, но и моя душа не была чиста, чтобы относиться к таким заведениям с презрением и смотреть свысока на их работников. Я знала саму себя, свою скрытую сущность, и оттого хотела хоть на краткий миг удовлетворить себя, танцуя по ночам перед такими же извращенцами, как и я. Я надеялась и старалась скрыть ото всех свою подработку, чтобы не было и намёка на появление догадки родителей обо мне, ведь они очень консервативны и строги, они превратят мою жизнь в клетку. Но ложь всегда всплывает, как бы ты ни хотел скрыть правду. Это помог мне уяснить Чон-его-Хосок. Как же я зла на него. Появился в моей жизни так же внезапно, как и начал управлять ею! Словно так было всегда, словно это ничего ему не стоит. Это его обычные дела! Начал шантажировать, зная, куда давить, и мгновенно добился своих целей. Чертов манипулятор. А он в этом хорош... Я в этом убедилась на все двести процентов. После той встречи в ресторане я на несколько часов залипла во Всемирной паутине, чтобы хоть чуточку знать, с кем все-таки я имею дело. Проинформирован – вооружён, ведь так? Но было довольно странно найти ничего. Абсолютно ничего. Ни одного упоминание, ни одной фотографии. Ведь он, судя по тому, как на него смотрят посторонние, не обычный человек. Так почему о нем ничего нет? Странно... – Он что, мафиози? – вдруг осенило меня, а паника плеснула каплями мне в лицо, освещённое лишь экраном телефона. – Нет. Он не похож на таких людей... Внешность обманчива, Чеён. Простой пример: ты сама! Ну вот, ещё больше окунула себя в чан беспокойства, страха и паники. Жуткая смесь для простой и слабой девушки, как я. Но нельзя показывать свои слабости, тем более перед ним, отчего я решила надеть маску стойкого человека, умевшего заступиться за себя. Хоть это и иллюзия, я должна заставить его поверить в то, что я так просто не сдамся. Заставить, в первую очередь, поверить в саму себя, чтобы просто напросто защитить. Ведь у меня никого нет. Нет никаких покровителей, влиятельных друзей или важных родителей со связями. Я обычная девушка из обеспеченной, но тихой и скромной семьи. Перед такими людьми, как Хосок, я слабая овечка, легкая мишень. Ему ничего не стоит сломать мою жизнь. И чтобы этого не произошло, я должна держать в узде этого неизвестного и опасного мужчину. Всеми силами. Жду на улице возле парковки элитного жилого комплекса, где на 10-ом этаже находился мой дом, жду ненавистного мне человека, которого уже нет как пятнадцать минут. Периодически проверяю свой смартфон и с каждой минутой закипаю все больше и больше. Какого чёрта он взялся отвезти меня в школу, а я, как дура, согласилась? О чем я думала? А он? Оба идиоты, ей богу! Нет. Нет времени на это. Я пойду в школу и без медвежьей услуги Чона. Только я хотела сойти с места ожидания и обливать грязью виновника моего сорванного первого урока, как возле меня с визгом шин остановилась чёрная спортивная машина. Затемнённое боковое стекло опустилось и предоставило мне узреть водителя, что так довольно улыбался мне, будто ничего и не случилось. – Так и будешь стоять? Не нужно в школу? – прищурился он, а я сдержанно выдохнула. – Ты опоздал. – Доберёмся за десять минут, – взглянул он на наручные часы, – к первому звонку. – И что дальше? – подперла я руки в бока, важно излагая своё недовольство. – Будешь так же безответственно вести себя со мной? – Уже девять, – будто не слыша, сообщил он, смотря перед собой и медленно постукивая по рулю. Вот козёл. – Послушная девочка, – улыбнулся он после того, как я угрюмо опустилась на переднее сиденье и затянула потуже ремень безопасности, вдруг от его вождения мы врежемся в какую-то машину, всякое может быть, судя по тому, как он начал разгоняться перед стартом... А если честно, эта тяжесть на груди от ремня поможет мне хоть немного держать ум ясным и не совершить что-то необдуманное по отношению к нахальному поведению Хосока. Вдруг от его слов мой левый кулак нечаянно коснётся его лица? Нужно быть осторожнее. Искоса смотрю на мужчину, как обычно одетого с иголочки, и не могу понять, почему все мудилы рождаются с красивыми лицами. Это такой закон подлости? Если бы только он имел хорошие манеры... может быть, мы поладили. – Зачем это было нужно? – спросила я, немного остыв. Нужно же выяснить причину такой «чести», не смотря на то, что моё желание говорить с этим подонком было ниже плинтуса. – Чтобы приручить, – в ответ легко пожал он плечами, а я повернулась к нему лицом и раскрыла рот от шока. Приручить? – Ты – гад, ты знаешь это? – Догадываюсь, – сморщился он и улыбнулся. Невыносим до жути! И как мне предстоит вести себя рядом с ним на важных мероприятиях? Вместо того, чтобы достойно держаться на людях, я буду желать врезать этой наглой физиономии левым кулаком. – Удачи в школе, – вдруг выдал Хосок, заставляя меня выйти из транса и оглянуться. Мы прибыли в школу. Перед самыми воротами, через которые любопытные школьники могли увидеть, кто именно выходит из такой шикарной машины. Узнать и затем начать распространять сплетни, что невероятно было свойственно моей вечерней школе, где учились взбалмошные представители элитного класса. А если они узнают, что пассажир этой машины – я, то взбесятся ещё больше. Я ведь не такая, как они, не дотягиваю до их уровня. – Не останавливайся тут, – хмурюсь я. – Лучше высади меня на том углу. – Нет, – отказался он, что взбесило меня корректно и бесповоротно. – Кого я спрашиваю! – закатила я глаза, недовольно фыркая. Мне легче показаться на глаза своим одноклассникам, чем находиться рядом с этим человеком ещё минуту. Открываю дверцу и собираюсь выходить на улицу, как чувствую грубую хватку у запястья. – Не делай так больше, – грозно произносит Хосок, действительно вызывая во мне страх, ведь он был серьёзен, как никогда, понизив голос и даже не улыбаясь в своей привычной манере. Но я, сохраняя хладнокровие, не стала поддаваться влиянию этого человека. Отдернула руку, даже если это было невероятно больно, и язвительно кинула: – Ой, боюсь. Резко хлопаю дверцей и уверенно шагаю в сторону входа во двор школы. Ускоряюсь, когда слышу позади тот же хлопок и стук мужских туфлей, но вскоре вновь оказываюсь в клетке под названием Чон Хосок. – Я не шучу, – обернул он меня, отчего я чуть ли не врезалась ему в грудь. – Я согласилась быть твоей «подругой» на мероприятиях, но не более, – нашла я что сказать. – Думаешь, ты можешь контролировать все мои действия? – усмешка, которая так бесит Хосока, вновь скрасила моё лицо. – Как бы не так. – Ты не понимаешь ситуацию, в которой оказалась, – притянул он ближе, почти рыча. Это впервые, когда я видела этого человека настолько злым. – Шантажируй меня, сколько влезет, но своё поведение я не собираюсь подстраивать под тебя. Боже. Почему я не могу просто промолчать? Почему я хочу противостоять этому человеку и отстоять свою позицию? Легче было бы поддакивать, играть роль послушной куклы и не усложнять жизнь как ему, так и себе. Но я догадывалась, в чем кроется ответ. Я устала всё скрывать. Своё настоящее «я». Свои желания. Свою подработку. Своё мнение и своё раздражение. Это вообще удивительно, что кто-то, вроде меня, ещё держится с функционирующей нервной системой. И причина того, почему я все время огрызаюсь на Чон Хосока, была она! Меня бесил тот факт, что теперь из-за моей оплошности скрыть правду, я должна ему «служить». Кто он такой, чтобы командовать мной, когда даже родители этого не делали? – Ты не пойдёшь сегодня в школу, – вдруг заявил Хосок, начав тащить меня за руку в сторону машины. – Ты совсем с дуба рухнул? – орала я, но ему было нипочём, даже затолкнуть в машину и насильно запереть. – Я никогда не пропускала школу. Выпусти меня! – Твоё наказание, моя дорогая, за непослушание, – навис он надо мной, опасно сверкая глазками и заявляя ужасающие намерения, – это ублажать меня сегодня.*** Джису
У каждой девушки есть слабости. Какой бы сильной, уверенной она ни выглядела, какой бы волевой, непоколебимой женщиной ни преподносила себя другим, в душе каждой есть клочок, некая бумага, в котором записаны те объекты, из-за которого рушатся все их волевые стены. У одной их может быть сотни, у другой – всего пара, а вот у меня, Ким Джису, у которой, казалось бы, слабости не смеют быть и вовсе, был только один. Четко, болезненно, отчаянно вычерченные буквы на листе: Ким Сокджин. Не знаю, хорошо ли это – осознавать свои слабости. Ведь после этого у меня конкретно так подорвалась уверенность в себе. Я чувствовала себя жалкой тряпкой, не сумевшей стать для одного мужчины единственной и желанной. Что бы я ни делала, я не чувствовала искренности в поступках Джина, какими бы крышеснощащими они ни были. Не верила, попросту не верила! Говорят, познавая слабости и борясь с ними, люди становятся лучше. Но проблема в том, что я не хочу бороться, я хочу его заполучить, привязать и влюбить в себя до потери пульса. Сделать Джина своим. Раньше за безответные чувства я послала бы куда подальше этого недостойного и гордо потопала бы дальше, но с Джином такого не произошло. Видимо, я попала в сети судьбы, это чистая карма за мое высокомерие. Мне указали в колодец, а я прыгнула, не моргнув и глазом. Чистое сумасшествие. Нет. Безумное помешательство. И во всем виноват Ким Сокджин. – Тебе понравилась паста? Правда колола сердце и бесила неимоверно, что я невольно сбросила маску беззаботной и глупой малышки перед Джином, который сразу же заметил эту перемену в моем настроении. – Что-то случилось? – заботливо спросил он, но я лишь покосилась на милую парочку, что сидела неподалёку. Они казались такими счастливыми, смущенно ворковали, как голубки, и смотрели друг на друга глазами, полными любви и обожания, что я невольно вздохнула. – Ничего, – легко улыбнулась я и отпила свежевыжатого сока. – Только скажи, и я всё сделаю. Прости, Джин, но я уже который месяц не могу заставить тебя сделать то, что мне нужно. Влюбить! – Это невозможно, – вдруг выпалила я и стукнула мысленно себя по голове. «Идиотка!» – Что? – кажется, Джин не расслышал. Ну и слава богу! – Ничего, – уже ярче улыбнулась я, покачивая головой и мило поддерживая подбородок ручками, на которых звонко звенели драгоценности. – Давай сходим вместе кое-куда? – Не могу, через час начнётся собрание в компании. Ну вот. А я-то хотела понемногу открыть Джину свою настоящую жизнь, необъятный ему мир в моей душе. Возможно, после этого он начнет открываться в ответ и мне. Но, видимо, не судьба. Так как такие отказы на проведение совместного времени в последнее время Джин выдавал уж больно часто. Ладно. Плохое настроение в сторону. Сейчас я хочу просто наслаждаться совместным обедом и чувством тепла. Пострадать я могу и попозже. – Оппа, – замурлыкала я, почувствовав острую нехватку ласки и любви. – Да, малыш? – поднял он глаза на меня и самодовольно улыбнулся. – Иди ко мне. Со стороны, наверно, это выглядело по-глупому развратно, но действовала я уверенно, завораживающе сексуально огибая стол и садясь на коленки к Джину. Впрочем, практиковали мы это довольно часто, что привыкнуть было запросто. К тому же наш стол находился в уединенном уголке ресторана, где вокруг нас были стеллажи с цветами, через которые никто не заметит, что именно дорогие гости устраивают в тишине. Но меня, конечно, не волновало местоположение нашего столика, я в любом случае села бы на колени Джина, ведь нет ничего зазорного в том, чтобы быть ближе к любимому. Да и если честно, мне абсолютно плевать на чужое мнение. Но вот кому именно было важно, так это Джину. Нет, он не скрывал таким образом наши отношения, просто не любил, когда на него осуждающе косились посторонние. А было из-за чего. Из-за чрезмерной любвеобильности. Не той, которой я хочу от него добиться, а скорее из-за пошлых ласк. Джин любил просовывать свои шаловливые ручки, куда ни попадя, за что, конечно, получал от меня в живот. Как я и говорила, мне плевать на других, но здравый рассудок стойко сохранял мою невозмутимость. Тогда Джин нашёл выход в виде таких укромных местечек, где он мог с удовольствием и без препятствий пожамкать мое тело. Хотя нет, останавливала его я, когда понимала что дело переходит все границы. Получать от Джина то наслаждение, которого всегда хотела, – это одно, а лишаться девственности в ресторане – это совсем другое. – Оппа, – выдохнула я с легким стоном и стала расцеловывать чистую шею моего недо-парня, пока он искусно трогал меня там, под супер-короткими джинсовыми шортами. Прошло так несколько минут, пока мне всё это не наскучило. Сменив позу, я оседлала моего развратника и начала легонько покачиваться, прижимаясь к крепкому торсу, насколько это возможно. А он, в свою очередь, легко пробрался под мои стринги, заставив меня судорожно вдохнуть, когда сразу два пальца вошли в мое мокрое тельце. Да, я девственница. Но я знала, что такое наслаждение, отчего не отказывала себе в удовольствии быть желанной Джином. Он не знает о данном факте, но ему и не надо. Вряд ли это что-либо изменило. Отбросив ненужные мысли, мои губы наконец нашли чужие, что, к сожалению, не продержались в ласке и секунды две, так как я не могла остановить себя, замереть на этих крышесносящих и умелых пальчиках. Наши губы то и дело соприкасались и пружинились, маня своей пухлостью и упругостью, что я решила схватить лицо Джина и просто впиться в эти сочные губы, чтобы потом ворваться внутрь горячим языком и побороться за господство. Благо, мой малыш был со мной на одной волне. – Джису, – простонал Джин где-то за ухом и задвигал бёдрами, имитируя желанный ему секс, который, к слову, я ему не давала и давать не собираюсь. Во-первых, слишком рано. Во-вторых, я ещё не уверена в его искренних чувствах. В-третьих, кто в здравом уме скинет все тузы на стол? Только курица без мозгов. Не говорю, что девственность – это нечто бесценное, что потеряв его, вы становитесь никому не нужной, шлюхой, в конце концов. Нет, так думают только неандертальцы. Но вы согласитесь с тем, что девственность – это привилегия. Огромная, к тому же. Сильное оружие против по природе тупоголовых самцов, которые думают лишь одним местом. Не хочется вписывать в эту категорию Джина, но правда есть правда. Он хочет меня, но не может. Это одна из причин, почему он все ещё со мной. Моя недоступность делает меня желанной. Понимаю, это грустно, Джин совсем не любит меня сердцем. Но я тешу себя надеждой, что ещё есть время для того, чтобы Джин начал любить меня не только за мою интеллигенцию и неприступность к телу, но и просто за то, какая я есть. За ни за что, проще говоря. – Джин, – простонала я в рот любимому и задрожала в его крепких руках. – Малышка моя, – прикусил он мою губу и отстранился, салфеткой вытирая руку и мою промежность. Одно из качеств Джина, которой я восхищаюсь, – это порядочная забота. Что бы ни было, что бы вдруг ни произошло, вроде ситуации, как сейчас, где можно раскраснеться, как помидор, он поступит так, будто ничего и не было. Это заслуживает похвалы и моего восхищения. – Ну что? – вывел он меня из круговорота мыслей. – Отвезти тебя? – Да, но не домой, – ухмыльнулась я и решила стереть его заинтересованный взгляд. – В «Мир книг». В то место, с которого я хотела начать открывать свой истинный мир. Мир фаната комиксов. Об этом никто не знал, даже мой близкий друг Чон Чонгук. Это было моей маленькой тайной. – Какой бестселлер на этот раз? – Джин знал о моем увлечении «Дюны», к слову, он его и купил, когда я заикнулась о своей скуке. – Раз ты не хочешь идти со мной, то это останется секретом, – закрыла я глаза, пожав плечами, и поднялась на ноги, поправляя задранные шорты. – Ну-ну, – притянул он меня за талию и начал гладить оголенные бёдра. – Я честно не могу. – Ничего не поделаешь, – чмокнула я в его губы и отошла в уборную, чтобы привести себя в порядок и спрятать свою грусть за привычной маской довольной жизни глупышки. В который раз я соглашалась быть удобной ему. Что, конечно, меня бесило, но другого выхода я не находила. Пока. Остальное время я провела в одиночестве. Провела часик другой в «Мире книг», купила несколько выпусков корейских и японских комиксов и вызвала водителя, чтобы поехать домой для недолгого сна. Как никак школа высасывает силы и энергию, словно настоящий вампир, а без сна я могу и задремать на уроках, что я не позволяла себе ни в коем случае. К пяти часам я была готова: бодра, приодета и осчастливлена понедельником. Наконец-то учеба, а не эти документы с работы отца. Не подумайте, я люблю работать и делать его на отлично, но иногда так хочется немного отдыха: лёгких предметов (для меня), веселых одноклассников, непринужденной обстановки, если только не назревает драка, и низкосортных сплетен, которые слушать одно удовольствие. Словом, мне не хватает ветра в голове. – Джису! – завопили девчонки, половина которых я знать не знаю. Но вроде наша неофициальная группа «элитных красоток» состояла только из наследниц, которые в будущем могут мне пригодиться, отчего я всё же напрягла память и заставила себя произнести: – Мина! – дочка одного влиятельного магната, всегда завязывает русые волосы в низкий гладкий хвост; не смотря на холодный вид, слушается меня беспрекословно. – Сомин! – у этой брюнетки в высокомерности не занимать, даже мне; чего уж взять от дочери «Lotte». – Энни*! – дочь ген. прокурора с ангельской внешностью. – Хиджин! – новенькая с наглой рожей, которая ещё не понимала систему нашей группы, была дочкой владельца самой лучшей клиники в Корее. Они все были единственными отпрысками своих богатых родителей, впрочем так же, как и я, но существенная разница между нами была в том, что я не горела желанием с ними сближаться, а они в свою очередь очень. Так что я невольно стала главной фигурой в этой женской своре, что довольно обременительно, но вполне себе интересно. – Ну что ж, – заиграла глазками Энни, как обычно начиная лекцию о последних новостях за столом в комнате отдыха. Мы почти каждый день просиживали одну пятнадцатиминутную перемену в одной из самых уютных комнат в вечерней школе для того, чтобы быть в курсе всех дел. Проинформирован – вооружен! Но если сплетни были бесполезными и не интересными, меня жутко одолевала скука. Надеюсь, сегодня этого не произойдёт, ведь только недавно прошла вечеринка в доме моего друга. – А насчёт вечеринки, – наконец приступила Энни, будто читая мои мысли, – есть несколько новостей. Первое, Чонгук имеет кое-какие отношения с Лисой, которая, к слову, была на танцполе с Тэилем. – Манобан? – скептично бросила Сомин и закатила глаза. – Кто это? – спросила я, впервые услышав странную фамилию. Если мои догадки верны, и она действительно именно та «любовь» Чонгука, то удача на моей стороне. Ведь он ни разу не говорил о ее личности, даже имя скрыл! – Одна бунтарка с простыми богатыми родителями. Вроде как у них с Чонгуком какая-то вражда, – на что я фыркнула про себя. Ага, «вражда». Это просто тупая гордость Чонгука, который никак не мог привязать к себе одну дикую особу. Да, его способы дебильны, но я надеюсь, что бедный парень вскоре добьётся своего, ведь его чувства, не знаю, насколько искренние, но сильные уж точно. – А вторая новость... Я узнала, что Юнги «разбил» одну девочку из Сувона, – а, то есть жертву фул-хауса. – И кто она? – Эм, – вдруг замялась «ангелочек», чем меня заинтересовала, – похоже, это была подруга Ким Дженни, зовут Молли. Вау. Вот это парни загнули – посягать на святое дочери самой влиятельной женщины в Сеуле. Даже я подумала бы сто раз, прежде чем обижать подруг Ким Дженни. Не все об этом знали, но Дженни когда-то состояла в клубе, являясь одной из центровых фигур. Была такой же, как и я. Вот только ублюдок по имени Пак Чимин сделал то, что я ненавидела больше всего. – Дженни – это та, которой изменил Чимин? – вдруг спросила Мина, нахмурив недовольно брови, на что я лишь сдержанно кивнула. – Не знаю каким образом, но я слышала, что после этого она изменилась на 180 градусов. А эта дура Минджу, вместо того, чтобы спрятаться в каморке, винит во всем других. Строит из себя жертву! – Подожди, – вдруг осенило меня, – ты сказала Минджу? Ее так зовут? – Да, – настороженно кивнула Энни, – а что? Черт. Мои догадки подтвердились. – Чужого полюбить – себя погубить, – бросила раздраженно Хиджин, с чем я была полностью согласна. – Что ей оставалось, как не играть на публику? Позор, да и только. Не надо было прыгать в постель к занятому парню... И эта шлюха – сестренка Джина? Господи, за что мне это? – Жалко Юнги, – хмыкнула я, глубоко задумавшись о всей заварушке. – Юнги? – недоумевала Энни. – Тут нужно жалеть эту серую мышку, Дженни, ведь в добавок к расставанию, говорят, что та Молли разорвала с ней всякие отношения. – Возможно, терять подругу больно, – приподняла я брови. – Но вы дуры, если думаете, что такая, как Дженни, оставит всё как есть и не отомстит Юнги. – Что может сделать эта мышь? – усмехнулась Сомин, явно недооценивая других. – Ну, например, – постучала я длинными ноготками по столу, – подёргав за ниточки, может посадить твоего папашу за решетку. И все замолчали, только сейчас осознав масштаб влиятельности фигуры, над которой только что смеялись. Поделом. Встав с места и оглядев шокированные лица, я молча направилась в класс. Скучающим видом на ходу начала копаться в смартфоне, пока мне не пришло сообщение с отчетом компании под отметкой «срочно». Ну, что ж, раз я не желаю деградировать с пустоголовыми и недалекими людьми, как те девицы, я лучше поработаю с замученными документами отца.