*** Лиса
Похоже, озадаченное лицо Чонгука теперь мой главный фетиш. Такое выражение лица можно было добиться крайне редко, из-за чего весомость этой награды чувствовалась, как на вес золота. Такой милый и беззащитный, что хотелось пожамкать щечки, что, конечно, были меньше, чем в том году, но оставались такими же манящими. Это, наверное, единственное, что безоговорочно нравилось мне в Чонгуке. Щечки, которые я только что поцеловала. Получилось это случайно, в порыве умиления, но я ни о чем не жалела, так как глазки парня по смешному превратились в блюдца, даря мне неописуемый восторг. – Что ты делаешь? – пришёл в себя Чонгук, нахмурившись и хитро улыбнувшись. Вот и подарочку конец. Вернулся старый проходимец. – Захотела – поцеловала. В чем проблема? – шепчу я в ухо и вижу, как по его коже пробежались мурашки. – Что, не нравится? Ладно... Легко сжав плечи, я начала выпрямляться, понимая, что, видимо, поспешила. Ничего страшного, я просто хотела донести до парня, что я «в деле», показать, что меня не страшит даже окружавшее нас гнилое общество. Но тут меня резко дергают вниз за одну руку. Это было не больно, но чертовски неожиданно. Всего секунда, и я не поняла, как оказалась на коленях Чонгука. Под шквал визга и криков, не давая привыкнуть к положению, меня утянули в долгий и горячий поцелуй. Сперва наши губы лишь плотно прижались друг к другу. Но когда мое заторможенное сознание пришло в себя и стало понимать, что прикусываение от парня – это знак его безумного желания, я решила не мучать бедного Чонгука и просто впустила его внутрь. Поцелуй получился, на удивление, очень сладким. Это не первый наш поцелуй, но по чувственности походил на самый первый. К тому же мы впервые целуемся на публике. Это было важной составляющей, вот только в данный момент, нас этот факт совсем не волновал. Мы были заняты друг другом. Словно впервые изучали друг друга. Одновременно тая и понемногу разжигая огоньки изнутри, что грозились вспыхнуть и превратиться в пламя, в которое мы с Чонгуком даже не против кинуться с головой. Помог нам не совершить эту ошибку кое-какой друг Чонгука. – Эй-эй, только без продолжения! – смеялся вблизи Тэхён, кажется, его так зовут. С привычным чмоком оторвавшись от брюнета, я заметила, как он посмотрел в мои глаза. Это был совсем другой взгляд. Не тот похотливый или надменный, со смешинкой или азартом. Это был настоящий чувственный взгляд, говорящий о многом и одновременно непонятном, который по странному спокойно продержался на мне долгих пять секунд. Затем он переметнулся на мои опухшие губы, которые я невольно облизнула. Понимая, что это было лишним, я по-быстрому и без особого труда поднялась на ноги. «Лиса, только попробуй отвергать свои чувства!» Я понимала, что попала в маленькую, но крепкую сеть по имени Чонгук. Он мне нравился. Сейчас я отчетливо это понимала. И понимала, что это не плохо. Испытывать чувства – это не грех, а наоборот благоприятный подарок судьбы. Вот только объект, который заставляет меня это испытывать, совсем не из верных, надежных и серьезных людей. Это заставляло напрячься. – Увидимся после школы, – бросила я парню и, оглядев его друзей, направилась к выходу. Все пялились во все глаза. Неудивительно. Как я и говорила раньше, все знали о наших терках с Чонгуком, что королева тусовок и номер один бабник не могли прожить и одного дня без придирок в сторону друг друга, но никто не мог предположить, что это обернётся во всё это! В который раз убеждаюсь, что нахождение в разных классах уберегло меня от полнейшего стресса. Да и пересекались мы с Чонгуком в коридорах не часто. Будто сама судьба говорит держаться подальше друг от друга, хотя бы на время учебы. Две последующие предметы прошли одинаково спокойно, учителя внимательно слушали наши точки зрения на заданные проблемы, а мы старались участвовать в обсуждениях, выдвигая сомнения к словам преподавателей. Впрочем, литература и история Кореи проходила именно таким образом. После моему классу нужно было подняться на третий этаж, где один из лучших профессоров будет раскрывать одну из тем физики. Всё бы ничего, если бы не перепалка в коридоре второго этажа, которая решила развернуться прямо передо мной. На такое я не могла не обратить внимания и просто пройти мимо, ведь на моих глазах совершали настоящий буллинг. – Какого черта, – нахмурилась я, посмотрев противно на одну из девушек, что нависали над бедной ученицей. Она сидела на полу, и мне точно было ясно, что не по своей воле она находилась в этой позе. – Иди своей дорогой, Манобан, – гаркнула блондинка, кажется, ее зовут Суджин, чем выбесила меня ещё больше. Как же я не любила издевательства над слабыми. – Что ты сказала? – хохотнула я. – Это тебе лучше потопать в свой класс, пока я добрая. – Не лезь не в своё дело, – наконец, повернулась ко мне лицом блондинка и отпустила густую копну волос жертвы. – Или хочешь занять место этой дряни и поиграться с нами? Что за бестолковое существо? Не понимает человеческого языка. – Не нужно прыгать выше головы, дорогуша. Не то наткнёшься на меня и потом тебе станет очень хреново, – покачала я головой. – Посмотрим, – окинула меня блондинка уничтожающим и надменным взглядом перед тем, как совершить свой самый глупый поступок. Шаг ко мне, и Суджин попалась в мои сети, из которых теперь ей не выбраться. Отбрасывая рюкзак в сторону, я резко выставила руку вперёд и вцепилась в глотку блондинки, а затем так же быстро приблизила к себе, заставляя ее истошно вопить. На удивление, Суджин была слабой и заторможенной. И как она могла с такой уверенностью кидаться на людей? Силы-то нужно рассчитывать. Тупая, ей богу! – А теперь слушай внимательно, – спокойно произнесла я, оглядываясь на ее испуганных подруг и их жертву, лицо которой я, наконец, узрела. В каком я была шоке, когда узнала в лице сидевшей на полу девушки ту самую плачущую на вечеринке Дженни, бывшую Чимина! Какого черта она позволяет им так вести себя? А где этот придурок Чимин? – Ты только недавно в нашей школе, давай преподам урок. Слушай внимательно, повторять не стану, – сильней сжимала я горло Суджин. – Ещё раз огрызнёшься на меня, сделаю из тебя отбивную, – ближе прижала я ее к себе и прошептала. – А если тронешь ее, из тебя отбивную сделает сам Пак Чимин. Эти злые глазки тут же стали округлыми от осознания, с кем теперь имеет она дело. Да, какое это приятное чувство ставить людей на место. Аж мурашки по коже. – А теперь свали с глаз долой, – сильно оттолкнула я Суджин за покрасневшее горло и схватила свой рюкзак. Та покатилась в объятия своих подруг и, протерев горло, пропищала им уходить. Правильное решение. Когда девушки ушли, я подошла ко все ещё сидевшей на полу Дженни и подала руку, которую она с благодарностью приняла. Она отряхнула платье, с одного взгляда – дорогое, от пыли и поджала губы, не решаясь поднять на меня взгляд. – Спасибо. – Не за что, – дружелюбно улыбнулась я и пожала плечами, – не люблю, когда людей изводят за ни за что. – Им не понравилось, что я ношу брендовую одежду. – Что за дуры, – нахмурилась я, не понимая логику таких куриц. – А они знают, кто ты такая? – Нет, – ответила Дженни, задержав взгляд в сторону ушедших второгодок*, но сразу же повернулась ко мне. – А мы знакомы? – Ха-ха, нет, если не считать то недоразумение на вечеринке. – А-а, точно, – хохотнула девушка, почесав за ухом, будто секунду назад над ней никто и не издевался. – Меня зовут Дженни Ким, приятно познакомиться. Тогда было совсем не подходящее время, уж извини. – Если так, то извиняться должны мы с Чонгуком. Ворвались, как ураган, – засмеялась я и приняла рукопожатие. – Это он рассказал тебе обо мне? – скорчилась мило Дженни. – Лишь то, каким образом ты связана с Пак Чимином, – успокоила я, заметив, как ей стало не комфортно от данного факта. Не скажу же я ей, что Чонгук под «дулом пистолета» раскрыл мне все карты этой парочки. Боюсь, она сбежит от такой любопытной Варвары, как я. Дженни была известной личностью вне стен школы. Она будущая модель – это знали все члены модельного бизнеса. Я узнала об этом ещё год назад, благодаря любителю моды, такому же любопытному человека, как я, своему отцу. Он расхваливал Дженни и ее мать за превосходное чутьё в контрактах с модными брендами. Конечно, мне было все равно, но знать про всех и вся было моим проклятием. Я просто не могла пропустить информацию мимо ушей! А от Чонгука я узнала, что Дженни была девушкой Пак Чимина. Они встречались довольно долго и, вроде бы, отношения между ними были самыми прекрасными. Конечно, до того момента, когда девушка застала своего уже бывшего с поличным на одной из вечеринок. Какая-то новенькая по имени Минджу решила посягнуть на святое Ким Дженни и обворожить, остепенившегося ради неё бывшего «бабника Пака». На месте брюнетки я поступила бы так же, вот только ни в коем случае не оставила бы эту Минджу без подарка в виде моего кулака. Не понимаю, почему Дженни этого не сделала! – Урок начался, – натянула она улыбку на лице и неловко помахала рукой. – Я пойду. – Ещё увидимся, Дженни! Да ладно, это ее дело. Но сокрытие своего происхождения с приличным влиянием, когда над тобой в открытую издеваются – это чистый мазохизм. Таких людей я честно не понимала. Как можно себя до такой степени принижать и не любить? Хорошо, не кипятись, Лиса, опять же, это не твоё дело! Возможно, поэтому я за эти года и не подружилась с Ким Дженни. Не было повода, времени и обстоятельств, чтобы познакомиться. Но, вероятно, сегодня и есть тот переломный день, хоть обстоятельства не из благоприятных. Да что уж говорить, у меня вообще нет подруг! Вместо того, чтобы осуждать других, подумай о себе, Лиса. – Лиса? Уроки закончены, студенты спешили в свои машины, фары которых освещали наш огромный двор. Без них нас окружал бы сумрак с жалкими светильниками по сторонам. Время: 11:10. Я уже хотела было позвонить Чонгуку, чтобы он отвёз меня домой, нужно же воспользоваться шансом, как меня окликнул знакомый мужской голос. – Джехён? – искренне удивилась я, обернувшись к своему бывшему парню, и сдержанно улыбнулась. – Какими судьбами? Красавчик своей школы, бесподобный «сын маминой подруги» Чон Джехён. Видеть его здесь в это время было чем-то нереальным. Этому сопутствовали несколько причин: его пристрастие к ночным вылазкам в окраинах города, наше катастрофичное расставание и полное нежелание связываться со школьниками из «ночных». – Да вот, зашёл проведать Тэиля, – произнёс он, но, поняв по моему скептичному взгляду, что звучит это бредово, добавил с неловкой улыбкой: – точнее, похитить кое-куда. – Ночные гонки, как я понимаю, – кивнула я, сжав губы. Спрашивать не имело смысла. Тэиль был одним из заядлых гонщиков, не удивительно, что эти двое, учась в разных школах, в конце концов, подружились. – Да, – напряжённо выдохнул Джехён и начал неловко переминаться с ноги на ногу, – к сожалению, это зависимость. – Не стоит оправдываться. – Нет, Лиса. Я виноват, – резко остановил он меня и посмотрел в глаза, показывая, как он искренне сожалел о случившемся. – Я же обещал не кататься, но... не сдержался. – Послушай, Джехён, наши отношения закончились давным давно. Я живу, как хочу, ты живешь, как хочешь, – пожала плечами я, не желая оставлять парня с таким грузом на душе. – Не надо вспоминать былое, – затронула я проблему, которая беспокоила его последние два года. – Даже мою травму. Она меня совсем не беспокоит. Первый год в старшей школе был переломным в моей жизни. Я порвала свои «розовые» отношения, попала в аварию в ненавистных мне гонках, виновником которого был Джехён, сломала ребро и забросила любимый бокс. Не знаю, почему, но тогда я думала, что Джехён – мой единственный, самый лучший, хотя оказался, в итоге, самым обычным. Нет, Джехён был хорошим и заботливым парнем, но ничего не сложилось, даже с моими попытками нормализовать отношения. Я всячески восхваляла, потакала его прихотям. Делала всё, чтобы построить будущее. Но, как оказалось, его чувства ко мне были поверхностными, он не любил меня. Хотела бы я сказать, «не любил, как я его», но врать мне совсем не хотелось. Джехён мне нравился, но не настолько, чтобы снесло крышу. Проще говоря, это не было настоящей любовью. К сожалению, чтобы это осознать, нам пришлось пройти через катастрофу, которая раз и навсегда лишила меня возможности заниматься любимым делом. После аварии я впала в депрессию. Мне не хотелось абсолютно ничего. Но мне помог, как бы мне ни хотелось этого говорить, своим бесячим поведением бестолковый Чон Чонгук. Видимо, он меня встряхнул и изменил под стать себе. – Хорошо. Пусть так и будет, – выдохнул Джехён и улыбнулся своей самой красивой улыбкой. – Но ты ведь знаешь, что я все ещё скучаю по тебе? Ну и шутник. Скучать и не делать при этом ничего? Это было проходной дружелюбной фразочкой, я сразу поняла это, но не тот человек, который внезапно возник рядом, по правую от меня руку. – Какие-то проблемы? – груда мышц по имени Чон Чонгук, по тону голоса демонстрировал Джехену не совсем дружелюбный настрой. – Ладно, – закатила я глаза на парня, бесцеремонно ворвавшегося в мою беседу, и обратилась к Джехёну с улыбкой. – До встречи. Помахав ручкой, я поспешила удалиться из этой странной обстановки. Не хотелось бы мне встревать между этими двумя и, тем более, оказаться причиной драки. Оказавшись возле ворот, я обернулась и заметила Чонгука в паре шагов от меня. – Отвези меня домой, – пробурчала я, на что парень кивнул, но не спешил осуществить мою просьбу. – Кто это? – бросил брюнет, сунув руки в карманы джинс. Это действие явно предупреждало меня о серьезности его последующих расспросов. – Бывший. Я решила не скрывать правду, да и зачем? Он в любом случае узнает, кем был тот человек, который когда-то разворошил мою жизнь. – Что? – грубить я не хотела, но пристальный взгляд Чонгука нервировал меня конкретно. – И сколько их у тебя? – я видела как играли желваки на его шее. – Если скажу, тебе станет легче? – прищурилась я и наклонила голову, чувствуя, как просыпается мое любопытство совместно с раздражением. Вот только ответ меня совсем не удовлетворил. – Не то чтобы... Тогда зачем спрашивать? Если тебе плевать, то относись ко мне так же. Возможно, потом у меня не возникнет желания посягать на твоё величество! – Вот и отлично, – натянуто улыбнулась я и, подойдя ближе, похлопала по твёрдой мужской груди. – Никакой пользы от моих откровений. Так зачем спрашивать? Не хочу чувствовать эту никчемность, испытывать обиду на человека, который этого не достоин. Опустив руку, я направилась в сторону остановки, не желая больше находиться рядом с Чонгуком. О Боже! Он, наверно, окончательно убедился в том, что связался с ненормальной идиоткой. – Вот ты любишь испытывать терпение людей, – схватил Чонгук мою руку и потянул назад в сторону школьной парковки, отчего мне пришлось послушно следовать за ним, ведь его хватка была нешуточно сильной. – Я жду ответа. – Первый, – пробормотала я еле слышно, когда мы оказались возле его спортивной тачки. – Что? – Он мой первый! И последний, – нахмурилась я и выдернула руку, чтобы уйти и закончить этот раздражающий допрос, не могу больше прятать глаза от стыда. – Доволен? Облегчилась твоя душонка? Боже. И почему мне за это стыдно? Вроде, лишение девственности никогда меня не смущало. Я считала это естественным. Ведь, что было, то прошло. Но сейчас перед Чонгуком я чувствовала себя грешницей года! – Да, мне стало легче, – вдруг произнёс парень, чем удивил меня, а затем и вовсе, удерживая подбородок пальцами, заставил поднять глаза, отчего я просто застыла в немом шоке. – Хочу, чтобы ты была честна со мной. Его тёплый взгляд и нежный поцелуй после превратили меня в безжизненную сущность, которой оставалось лишь верить, что это не воображение играет с ней в злую шутку, а происходит на самом деле. * прим.: в старшей школе всего 3 класса - первогодки, второгодки и выпускники (главные героини - выпускники)*** Чеён
Чёрт бы его побрал. Пропустить первый день учебы из-за этого недоумка. Ну и во что ты ввязалась, Пак Чеён? В школе никто тебя не будет искать, возможно, кроме одного учителя, который просто поставит за твой пропуск неуд. Не будут искать подруги, которых, к слову, у тебя нет толком. Даже дражайшие родители, уехавшие на неделю в командировку! Ты в полной заднице, Чеён! Мысли о моем незавидном положении так и крутились в голове: с начала моего похищения и до прибытия в какое-то подпольное заведение, снаружи предвещавшего ничего хорошего. Район был не из бедных, но с весьма сомнительной репутацией, ведь множество элитных и скандальных клубов города Сеул находились именно здесь. Что же может произойти со мной в таком месте одному богу известно! Припарковавшись перед главным входом, Хосок вышел из машины и перед тем, как открыть дверцу с моей стороны, кинул ключи одному из громил. Я сопротивлялась, как могла, тянула руку, но хватка была наикрепчайшая, что, казалось, легче сломать кисть, чем пытаться высвободиться от этих оков. Хосок прямым словом тащил меня внутрь, через прихожую, коридор, весь пустующий зал с шестами на сцене и диванчиками по кругу, в самую дальную комнату, оказавшейся его личным офисом. Интерьер был одним из самых эффектных и дорогостоящих. Вся мебель обшита качественным бархатом, стены увешаны картинами элегантных куртизанок, а стоящая посреди зала сцена создана специально для удобного времяпровождения клиентов. Личный офис Хосока же не уступал по уровню ни с чем другим в этом заведении. Лишь цвет интерьера отличался: изумрудный делал комнату подходящим местом для важных переговоров. Усадив меня на один из диванчиков, Хосок прошёл к своему рабочему столу и, как ни в чем не бывало, начал разбирать какие-то документы, лежащими огромной стопкой в углу. Я решила молчать, ждать, пока он приступит хоть к каким-то действиям в мою сторону. Но ждать, оказалось, труднее всего. Прошёл всего час, и мне надело сидеть без дела. Встав с дивана, я прошлась по комнате, изучая то полку с дорогущим алкоголем, то небольшой шкафчик с книгами. Интересно, кому это понадобилось? Взяв одну из книг, я заметила, что это был детективный роман. – Любишь криминал? – бросила я под нос и повернулась к Хосоку, но он молчал, уткнувшись в свои бумаги. – Кого я спрашиваю. Это должно быть источник идей твоего нелегального бизнеса. Взяв книгу, я уселась на прежнее место и начала читать. Сначала книга мне показать очень сложной, но через какое-то время меня захватил довольно интересный сюжет. Я не заметила, сколько прошло времени, но по тому, как мое тело начало неметь, должно быть прошло не мало. Дочитав последнюю страницу, я подняла глаза на Хосока и заметила, как он откладывает последнюю листовку на собранную им стопку в углу стола и поднимается с места. – Могу я уже пойти домой? – скорчила я лицо, но тот всё молчал, до невозможности раздражая мое нутро. – Ты невыносим. Я больше не могу здесь торчать и ничего не делать! Поднявшись с пригретого места, я схватила сумку и двинулась к выходу. Как я и предполагала изначально, дверь была заперта. И когда он умудрился? Я ведь даже не заметила. – Сядь на место, твоё время ещё не настало, – наконец, произнёс Хосок, разрывая своё длительное молчание, но от этого не легче. – И чего же именно мы ждём? Мой нервный срыв? – не могла я не огрызнуться на мужчину и с ещё большим усердием начала дергать ручку входной двери. – Выпусти меня отсюда! – Так сильно хочешь наружу? – выдал он до боли глупый вопрос. – Удивительно, но да! Мужчина долго всматривался в мои глаза. Видимо, ощутив всю мою решительность, он выдохнул и поднял трубку телефона на рабочем столе. Нажав на кнопку, через секунды две он произнёс: – Сухён, открывай дверь, – неужели до него дошло, что мне пора домой, Господи, спасибо за шанс... – и выведи на сцену. – Стой, что? Я не верила в то, что услышала. Какого лешего он распоряжается мной будто я какая-то кукла или танцовщица этого заведения? – Что? – воскликнула я, но тут дверь, которую я до сих пор держала, вдруг отворилась. За ним стоял огромный мужчина лет тридцати. Без слов схватив мою руку, он начал выводить меня из комнаты и тащить в какое-то место. – Эй! Чёрт! Хосок, что ты задумал? – повернула я голову в сторону мужчины и поняла, что он для себя уже всё решил. – Отпусти меня! Я не буду выступать в твоём гадюшнике! А-а, мне больно! Невольно из глаз хлынули слёзы. Не знаю, из-за чего именно: боли в руках, поведения Хосока или из-за своей никчемности, но обидно было до боли в груди. Почему же он так поступает? Неужели это один из его способов меня «приручить», как он говорил ранее? Если так... – Прости! Прости! Я больше не буду! – орала я, как резанная, пока незнакомый мужик тащил меня в сторону зала. Я это поняла по музыке, доносящейся из той стороны, куда мы шли. Лучше уж я буду слушаться Хосока, чем буду выступать в таком виде без маскировки перед кучей извращенцев, а возможно, даже не просто выступать. Эта мысль заставила меня задрожать и подавиться собственным криком. – Я буду слушаться только тебя! Но нет. Огромный мужчина всё тащил меня по темному коридору, лишая меня надежды на беззаботную жизнь. Чёрт. Кто угодно мог сидеть в том зале! А вдруг меня узнают? Я до конца своих дней буду молить прощения перед родителями за такой позор! А они точно этого мне не простят... – Да? – вдруг произнёс мужчина, заставив меня открыть зажмуренные от страха глаза. Он остановил свой ход, но все ещё крепко держал меня за кисть. Рука возле уха дала мне понять, что он разговаривал, точнее слушал, что ему говорили с той стороны. – Хорошо, босс. – Что он сказал? – еле произнесла я, всё ещё надеясь на спасение. – Босс над тобой сжалился. Мы возвращаемся. Слава тебе, Господи! Неужели Хосок одумался и понял свою ошибку? Может, мои слова о прощении дали свои плоды? В любом случае, груз в сердца спал, даря блаженную возможность дышать без напряжения. Самое страшное позади, и этому я была безумно благодарна. – Я хочу, чтобы ты станцевала для меня. Но не тут-то было. – Что? – мои руки схватились друг за друга, надеясь, что дрожь в них не станет заметной этому гнилому человеку. – Это твой подарок, – указал Хосок на одежду, которой не было в начале, аккуратно сложенную на столе. – Можешь переодеваться. – Сценический костюм? – недоуменно спросила я, подойдя ближе. – Да. – И ты отправишь меня на сцену? – с опасением спросила я, но должного ответа так и не получила. – Выполняй. Дрожащими руками я взяла одежду и потопала к двери, надеясь, что Хосок не прикажет мне переодеваться перед ним. Несколько секунд перед дверью казались мне вечностью. Всё что угодно могло случиться за это время. Но судьба, а в моем случае – это Хосок, сжалился над беззащитным подростком. Дверь открылась, и меня провели по многочисленным коридорам в пустующую комнату, где, как оказалось, находились все нужные вещицы танцовщиц этого заведения. В гримерной было много барахла, но именно стойка в углу с различным алкоголем заинтересовала меня в первую очередь. Бутыль виски так и манила меня к себе, убеждая, что при помощи одного стакана мне не будет страшен даже Чон Хосок. Что мне станет легче, и сердце не будет так сильно биться. Что после я буду уверенна в своих безрассудных действиях. Ну что ж, одно упоминание имени мужчины подкупило в мгновение ока. Схватив бутыль, я наполнила округлый стакан виски насыщенно-янтарного оттенка и выпила залпом. Горло обожгло нещадно, но аромат напитка и послевкусие были приятными, что меня очень удивило. Не было того рвотного рефлекса, которого я ожидала, отчего я решила выпить ещё. Закончив одеваться, я осмотрела себя в большом зеркале. Черный блестящий комплект из топа с юбкой и легкой накидки отлично гармонировал с моей бледной кожей, да и сидел вполне по моей фигуре. Удивительно, что Хосок спланировал это и специально подобрал мне костюм. Хотя... чему тут удивляться? Этого ведь он и добивался! В дверь постучались, и мужчина проведший меня в гримерку, отвёл меня обратно к своему боссу. Мне казалось, что я иду не просто обслуживать «опасного» клиента, а соглашаюсь на добровольный расстрел под трибунал одного человека. Руки тряслись, боюсь, скоро не выдержат сложенного комплекта собственной одежды. Коленки подгибались, всё прося меня остановиться. Но я шла. Без остановок. Шла и по чуть-чуть набиралась храбрости... С каждым шагом во мне просыпалась уверенность. Ни малейшего понятия, откуда, но под конец нашего пути у меня расправились плечи, вытянулась осанка, подбородок поднялся выше, а конечности перестали судорожно трястись. Мне больше не был страшен приказ Хосока. Я даже сама хотела показать ему, что я умею, заставить его не отводить взгляда от меня... Чёрт. Это алкоголь так действует? Я совсем не соображаю! Все мои тайные желания выходят наружу и постепенно завладевают моим телом... – Станцуешь? – лишь подняв взгляд, я поняла, что нахожусь наедине с Хосоком. В таком откровенном наряде, посредине комнаты, прямо перед ним, облокотившимся бёдрами на рабочий стол, и с сексуальной музыкой на фоне. Кстати, откуда она взялась?~ OCAD – Muse ~
</i> Ладно, Чеён, просто танцуй в своё удовольствие. Ни о чем не думай. Начни с легких движений бёдрами, закрой глаза, растворись в музыке. Для этого ты и выпила алкоголь впервые в своей жизни! Не знаю, откуда, чёрт возьми, я нашла эту храбрость и раскованность в такой-то ситуации, но танцевала я очень откровенно. Сперва я решила показать всю прелесть задней стороны своего тела. Облокотившись руками о столешницу, что стояла позади, я повернулась через плечо в сторону Хосока и начала искусно вилять бёдрами. Музыка обволакивала меня, а внимательный взгляд мужчины заставлял чувствовать себя желанной. Сердце то и дело стучало в своём ритме, отдавая басом по перепонке, передавая некую энергию, что вселяла в мое тело неистовую уверенность. Не было никакого страха. Лишь наслаждение от музыки и танца, искусно исполненного мной. Видели бы мои родители меня такой: развратной и дикой, буйной и грязной, не представляю, какими бы были последствия. Откидывая подальше мысли невинной половины моей души, я сосредоточилась на притягательной музыке и на единственном человеке, что, как истинный фанат, ни разу не отводил от меня проникновенного взгляда. Совру, если скажу, что это было неприятно. Развратной половине моей личности очень даже нравилось. Она наслаждалась обстоятельствами, которыми другая половина никогда бы не решилась довольствоваться. Впрочем, они оба находились во мне. Нет смысла опровергать истину. Мне нравился такой исход. Возможно, я бы даже жалела, что не воспользовалась таким шансом, если бы не решилась выпить тот алкоголь, что служил источником моей внезапной уверенности в себе. Подходя все ближе к Хосоку, принимая всю истину, я сделала всё, чтобы меня можно было назвать той ещё шлюхой. Прижимаясь к крепкому телу, двигаясь в такт музыке, я неотрывно следила за выражением лица моего клиента. Непроницаем, как всегда. Что ж, это можно исправить. Схватив руку, я потянула Хосока к кожаному дивану и оттолкнула, чтобы он сел. Он позволил мне это, и я начала реализовывать свою шалость. Облокотившись о его раздвинутые колени, я продолжила танцевать. Меняла позы, манила телом, а через некоторое время и вовсе полезла на него. Хосок этого не ожидал. Я заметила это по слегка расширенным глазам, которые сразу же вернулись в прежнее состояние. Но этого хватило, чтобы развеселить меня и заставить действовать с ещё большим усердием. Что я только не делала на его коленях. Приближалась и отодвигалась, поднималась и опускалась с такой грациозностью, что это стало походить на некий секс. В очередной раз откидывая волосы без помощи рук, я ощутила как большие и горячие ладони легли мне на талию. По мне тут же пробежали мурашки, что были схожи с током, энергия которого подключила во мне второе, а может, и третье дыхание. А какого было мое удивление, когда Хосок начал давить на меня, заставляя опуститься к его паху. Смотрел в глаза, испытывая мой дух азарта. Это уже не танец, а игра на «слабо». И я приняла его, совсем не подав вида. Лишь с профессионализмом приняла его движения, а точнее фрикции, как искусная куртизанка. Мы были в одежде, но это не дало защиты от осязания его восставшего члена. Он был большим и весьма твёрдым, каждый раз соприкасаясь с моей промежностью и заставляя чувствовать. Чувствовать нечто, что мне прежде не доводилось испытывать. Тепло. Жар. Желание. – Ах, – вырвался из меня стон наслаждения, но я быстро прикусила губу. Какого черта? Но ещё больше я удивилась тому, что произошло потом. Хосок меня поцеловал. Прижавшись к приоткрытым губам, он выбил из меня весь воздух, будто забирая неистовым дыханием моё собственное. Глаза распахнулись, я заторможенно отстранилась и посмотрела в спокойные напротив. Его не удивила моя реакция, он не разозлился, не усмехнулся. Он смотрел. Наблюдал. Видимо, хотел узреть лазейку в моей броне. Иначе описать этот взгляд нельзя, который казался настолько ощутимым, что по телу пробежали мурашки. Не знаю, почему, как, зачем, но поцелуй продолжился, и уже неизвестно, чья была инициатива, мы просто начали целоваться. Музыка, шедшая к своей кульминации, подпитывала нас нужной энергетикой, она стала искрой, разжигающей сумасшедшие пожары. Она так идеально вписывалась в атмосферу, что, казалось, кроме нас никого в этом мире нет. Нас лишь двое: любителей провести время в своё удовольствие, без обязательств и без сожалений. Хотя с последним я могу поспорить. Не уверена, что буду завтра вспоминать сегодняшний вечер без сожалений. А если, кроме поцелуев, будет нечто большее, о совести можно забыть. Она уничтожится под моим угрызением. Благо, нас остановили. Точнее, кое-кто умно намекнул на своё прибытие нескольким стуком по двери. Это дало нам с Хосоком время, чтобы отстраниться. И только. – Хосок, – ворвался высокий брюнет, не удосужившись дождаться ответа, – и где же твоя дражайшая танцовщица, о которой ты так воодушевленно рассказывал? Я быстро встала на ноги, неловко приглаживая волосы и отвернувшись в сторону. Вместо того, чтобы почувствовать неловкость и стыд, я начала злиться. За то, что нас прервали и за то, что именно сказал новоприбывший Джин, приятель Хосока. Не трудно догадаться, что он имел в виду, а точнее, кого именно. Неужели он и вправду отправит меня на сцену? – Всё отменяется, – спокойно поднялся с дивана Хосок и посмотрел на друга, который стал намного серьезней, чем в начале. – Я передумал. Мой вздох облегчения вырвался на волю, в возникшей тишине вдруг казавшимся криком. Я тут же прижала пальцами губы и осторожно оглянулась, понимая, что эта странная тишина сулила неприятности. Как я не могла заметить этот резкий переход дружелюбной атмосферы в напряженную? – Чёрт, ты что, смеёшься надо мной? – тон голоса Джина стал намного зловещим. Очень опасным. Мне даже стало страшно поворачиваться всем телом и вдруг встретиться взглядом с этим человеком, чья переменчивость оказалась непредсказуемым явлением. – Прости, – выдал Хосок сразу же, чем меня просто напросто шокировал. На моем месте удивился бы каждый, кто хотя бы немного знал этого «бродягу». Он ведь безжалостный, наглый и бесцеремонный манипулятор. Он альфа! Так почему он сразу же прогнулся перед Джином? Они настолько близки, чтобы просить друг у друга прощения? Нет, совсем на это не похоже. – Чтобы такого впредь не происходило, – в конце концов, выдохнул Джин и начал успокаиваться лишь после небольшого кивка от Хосока. – Если что, я в зале. Раздался хлопок входной двери, но мы все ещё стояли, как истуканы. Я из-за полнейшего шока, а Хосок из-за собственных мыслей, оккупировавших его мозг. – Он что, твой босс? – решила я разрушить невозможную тишину своим скептичным тоном. Но причина была не только в тишине, а в моем любопытстве. Неужели есть кто-то круче и могущественнее Чон Хосока? К тому же опаснее! – Не придумывай глупости, – отмахнулся мужчина, отвечая в добавок и на мои безмолвные вопросы, будто действительно читал мысли. Он подошёл к своему столу и устало приземлился в своё кожаное кресло. Откинул голову назад, выпячивая все свои острые ключицы, и тяжело вздохнул. Да, возможно, живётся плохо не только беднякам и слабакам, но и таким опасным личностям, как Чон. Любопытно одно – по какой причине? Но, как и следовало ожидать, Хосок не дал мне времени подумать и построить теории вокруг произошедшего, произнеся всего одну фразу: – Иди ко мне. И почему-то я повиновалась, как марионетка, принимающая свою участь и рушащая свою жизнь, ясно ведая о предстоящей беде.