Убийца Акаме: Обратная сторона титанизма

Итаква и Ева-01 разделились после столкновения, борьба аур отбросила каждого. Противники отдалились среди морозного тумана и роя ледяных обломков. И снова сблизились. За этим последовал быстрый обмен атаками — рапира на чёрные лезвия, выходящие из пальцев врага; Синдзи высвободил огненный луч из глаз своей Евы, такой же луч из глаз Итаквы отразил его — линии пылающих рубинов столкнулись, произведя мощный взрыв. Синдзи движением руки вызвал череду барьеров-многогранников, янтарные прозрачные щиты ударили Итакву. Он отлетел на фоне серо-синей мглы. В ответ резко удлинил пальцы, сделав их кнутами с косами на концах. Щит-многогранник отбросил их. Даль, где они очутились, состояла из холодного тумана, похожего на облик Афум-Заха. Вокруг разлетались целые скопления сгустков льда. Морозно-голубые точки сверкали вдали сквозь снежную пелену. Звёзды? — Где мы?! — поинтересовалась между делом Эсдес, верят головой. Итаква снова дал по ним ярким лучом, Синдзи заморозил его во времени неподвижной стрелкой. Тогда Итаква глубже скользнул в морозный буран, на ходу возводя кристаллические стены. Круша их вдребезги, Ева-01 прорвалась за ним в область, где особенно сильно бушевала метель. Земли не было видно. Синдзи быстро прочитал сообщение, которое вывелось рядом. — Эсдес, мы в Нифльхейме, это мир, где температуры могут быть бесконечно низкими. Относительно нашей вселенной. Если не ошибаюсь, в древние времена Мелькор создал этот мир и населил его хэалгайнами — элементалями холода. Афум-Зах был рождён Ктугхой от траха с одним из хэалгайнов. А род Итаквы, если не ошибаюсь, пошёл от траха Хастура с одним из хэалгайном. Так что, возможно, этот мир — дом Итаквы. Когда-то Старшие Боги истребили тут его род… — Ясно, Синдзи! Значит — это и моя прародина! Мир, где есть только холод и лёд! Итаква поначалу уходил от них, дав Синдзи время озвучить всё это, вслед чему вдруг резко развернулся, собрал в торнадо ледяные бури. Синдзи выставил барьер. Вспышки инея, резкое обращение всего вокруг в твердь. Ева-01 оказалась в центре постоянно стремящегося к уплотнению кристалла. Синдзи попытался остановить время для заморозки этого процесса. Некоторая борьба между ними — и прорыв ткани бытия. Снова падение в сингулярность. Резкий прорыв — осколки льда в великом множестве падают с ними на сей раз в пылающую глотку. — О, а это должно быть Муспельхейм! Огненный мир! Здесь температуры могут быть бесконечно большими. Под такие слова Синдзи, они выпали в среду, где Эсдес увидела нечто, что ей показалось набором кристаллов, самого разного размера, и все они тут закрывали окружение, точнее — только они одни и были этим окружением. И все они содержали в себе горящие звёзды, огненные извержения которых порой вырывались из них. Впрочем, не надо было долго приглядываться, чтобы понять — это не минеральные кристаллы и вообще не вещество. — Чтобы температура Муспельхейма не могла распространиться равномерно, здесь само пространство как нарезано кубиками, — пояснил Синдзи. — Они содержат разную температуру… Итаквы пока не были видно вблизи, но его присутствие ощущалось, он где-то затерялся среди этих «кубиков пространства». — Муспельхейм — родной мир Ктугхи, — продолжал Синдзи, также водя взором. — Здесь живые звёзды, состоящие из промаров — огненных духов, один из которых пребывает в теле Шончина. Ими правит великан по имени Сурт. — Ага… А я вижу Итакву, — мстительный взор Эсдес заметил папашу внутри одного из кристаллов. Ева-01 прорвалась туда, она очутилась среди полыхающей глотки, внутри настоящего ада, где выживать могли только они и Итаква. Последний бросился снова в ближний бой. Столкновение — всплеск, будоражущий пламя, трещины мерного кристалла и новый прорыв. Обмен рапирой и когтями, столкновение двух сфер мороза, чрезвычайно чувствительно нарушающих местную физику. Целые колонии промаров пришли в хаос и беготню. Увы, но таких низких температур не могло быть в Муспельхейме. Случился коллапс. Ячейка дискретного пространства треснула и разрушилась, само здешнее измерение не могло принять в себя подобного. Треск и падение. Осколки ячейки затянуло вместе с огнём звёзд Муспельхейма в новую дыру сингулярности. Снова минуя пламенную утробу, оба противника выпали в пустое пространство, где только вблизи парила некая планета. Прямо из поверхности этой планеты выходило иное небесное тело. Трещины в коре этого диска затягивались, обломки из космоса притягивались обратно, лава в точке взлёта остывала. — Так, похоже, мы попали в мир, где время течёт наоборот, — заметил Синдзи, когда бегло туда оглянулся. Итаква сразу был виден здесь. Последующее столкновение выкинуло их отсюда. Они пали в мир, подобный наложению друг на друга множества матовых, хрустальных коридоров, где протягивалось несколько линий времени. Потому Итаква и Ева-01 разбились на несколько двойников. Множество Ев-01 и Итакв боролись на глазах друг у друга внутри этих трубок, пока, сокрушив их границы, не сомкнулись все на одной точке, и на том случился новый прорыв, новое падение в пропасть мироздания… *** Тацуми пребывал во тьме под толщей воды, куда не достигал луч света. Слабость в теле, сильное давление тянет на дно. — Тацуми! — вспышка света вдали. В голове путалось. — Майн?.. — Тацуми вспомнил свою девушку. Кажется это звучал женский голос. — Тацуми!.. Белая рука протянулась к нему. И он схватил её. — Ты слышишь меня, Тацуми?! Белая и голая девушка с косичками. — А… Седна-Табуко! Тацуми уставился на груди. — У Майн куда меньше! Мячики с титьками очутились прямо перед носом Тацуми. — Тацуми! — Табуко обняла его. В Тацуми это сразу возвратило жизнь. Он осознал себя посреди густой и мрачной толщи, где его обнимает белая и голая девушка с косичками и большой грудью. А позади у неё отходят эфирные крылья. Ангел или фея! — Ты очнулся!.. — Да!.. — Тацуми осознал, что он, кажется, полностью голый, и чем сильнее он это осознавал, тем более ясно ощущал собственное тело. — Где мы, Табуко?! — А… — она огляделась. — Кажется, это духовный план. — Что?! — Мир внутри ума. — А… — Нас сожрало чудовище Мелькора… — И мы внутри него? — Тацуми сам завертел головой, но ничего не видел, кроме них двоих. Ощущения напоминали таковые во сне. — Похоже на то… — Седна призадумалась, держась за своего нового знакомого. — Тацуми! Седна! — громко прозвучал голос Армандры. Она в материальном мире схватила Адрамелеха за физиономию: — Верни! — её воля пронзала его. — Верни мне их! Лицо Архангела начало разрываться, урод мучился и кричал. — Отвали от меня!.. — наконец полыхнул он взором и попытался отбросить Армандру. Жрица Плато приняла удар, и в ответ ещё сильнее врезала от себя, глубже вбивая противника в лёд. Ещё дальше пошли трещины. Мелкие фрагменты кристалла упали вниз с огромной высоты. — Верни мне их! Верни, если хочешь жить! Армандра взяла в обе руки Ятаган Барзаи. В этот момент физиономия Адрамелиха сменилось на лицо Табуко. — Мама!.. — Седна?! — Жрица помедлила с какими-либо действиями. Тогда Адрамелех открыл рот Седны, пальнул из него — всплеск алой молнии отбросил Армандру, к счастью, большую часть разряда она отразила плашмёй. Лицо Архангела сменилось на прежнее. — Похоже, по-хорошему ты не понимаешь?! — рыжая дева повисла в воздухе, Ятаган раскрылся веером. Она никогда не училась им управлять, это приходилось делать на одной интуиции. Несколько клонов орудия вылетели из набора. Адрамелех совершил прямой яркий выстрел — лезвие отбросило, Армандра уклонилась. — Получи! — Адрамелех выполнил движение рукой от неба до земли, и яркий росчерк откуда-то сверху поразил Армандру. Она падающей звездой устремилась к подножию горы, в которую обратились Огдру Джахад. Адрамелех налетел следом. Архангел ногой встретил полубогиню, когда она ещё падала, запустил так её быстрее. Дева Ветров врезалась в ледяной уступ с разгона. Рыжие волосы пали на кристалл, струясь огнём. Нога Адрамелах ударила её прямо по лицу, вбив в ледяные обломки ещё глубже. В ответ ногу обдал жар — яркий всплеск отбросил теперь самого маньяка, врезав его в уступ, пошедший паром. Среди испарений, Армандра поднялась на ноги, кровь струилась из носу. — Не смей меня недооценивать! Армандра преобразовала Ятаган в ножницы, срезала противнику руку. Она отлетела прочь. Плашмя долбанула врага в физиономию с боку. Следом Армандра схватила его рукой за морду, вломила спиной в лёд, потом ещё и ещё. А затем швырнула и дала пинка — враг пролетел по поверхности. — Гр… — Мама! — Адрамелех перевернулся на спину, опять показал лицо Табуко. — Хватит дразнить меня, злодей! Просто отдай мне мою дочь — мою Седну! И я обещаю, я отпущу тебя, если ты дашь слово больше не попадаться мне на глаза! — Мама, сзади! — прокричала тут Седна. — А?! Отсечённая рука Адрамелеха произвела всплеск — лицо Табуко тоже. С двух сторон по Армандре попало. Рука Адрамелеха вернулась на прежнее место… Следующий бросок захватил Ятаган, резкий удар энергией — оружие оказалось выбито и очутилось в руке у Архангела. Армандра врезалась в лёд, она выпустила разряды, враг впитал их в Ятаган, передал себе. Несколько вспышек — пущенные в разные стороны лучи и ветвящиеся разряды. Адрамелех телекинезом опять вбил Деву Ветров в преграду позади. Рухнуло несколько глыб льда, они обратились в крошку от соприкосновения со скрестившимися разрядами. Наконец Адрамелех собрался ринуться напролом с Ятаганом. — Ва-а-а-а-а! — внезапно он получил в рожу кулаком — ещё одна рука выросла прямо из его туловища! Следом за одной только рукой оттуда наполовину показался Тацуми. Очень разгневанный. — А ну прекрати! — потребовал Тацуми. — Ща я тебе!.. Он вырвался следом весь, попутно касаясь рукой Ятагана. От этого одна из его копий выпала из общего складного набора. Тацуми прыгнул на лёд. Он весь стоял обнажённый, за исключением той руки, которая первой вырвалась из Адрамелеха — её как браслет закрывали элементы изначального тэйгу. Кожа Тацуми отличалась несколько ненормальным красно-коричневатым оттенком с фиолетовыми прожилками. Рост и мускулы увеличены относительно нормальных пропорций. Тацуми мог выжить в местной атмосфере, непригодной для человека, не говоря уже про температуру. — Армандра! — крикнув ей, Тацуми напрыгнул на Архангела. Несколько обменов ударами — Ятаган нашёл на Ятаган. Армандра выбросила руку, полив энергией. Она попала в Адрамелеха, но он перенаправил её в Тацуми. Последний хотя и отлетел, но не сгорел, сама кожа впитала эти разряды. Во время отбрасывания, Тацуми смог в неоновой ауре выровнять своё местоположение и повиснуть в воздухе. Волосы встали ёжиком, аура искр и неона ещё ярче объяла его. Тацуми совершил выпад рукой с тэйгу-браслетом, белая вспышка — разряд угодил в самого Адрамелеха. — Глупец! — Архангел, однако, смог её поймать, просто сведя руки перед грудью. — Я — настоящий бог, а тебе просто дали поиграть со спичкой! — Иногда и спичкой можно сжечь хоромы Императора! — Тацуми бросился наперевес с Ятаганом. Армандра к тому моменту потратила время на то, чтобы освоиться с маской Локи. Она позволяет скрыться от взора противника. — Э-ах! — Армандра в невидимости заехала по Адрамелеху, врага отбросило особенно далеко. Сама Жрица, правда, после этого снова зримо появилась. Тацуми сразу же запустил по сволочи вслед протянутым лучом. Повалило много искр. Волосы Тацуми провели разряд, после чего с неба пошли удары грома, прямо по Адрамелеху. — Хватит, мы не должны перестараться и погубить Седну! — остановила его Армандра, вся находясь в беспокойстве за свою дочь. — А… Хорошо, прошу прощение, — Тацуми остановил бомбардировку с неба. Он парил вместе с Армандрой, оба в электрических аурах, он — голый, она — в потрёпанной рыжей одежде, в ряде местах оголившей тело. Тацуми взглянул на её вид и почувствовал, как член дёрнулся. Но сразу же отвлёкся снова на Адрамелеха… *** — Умри, отец! Ева-01 под решительный тон Эсдес опустила рапиру, Итаква закрылся когтями, они вновь просто стали достаточно длинными, чтобы веером лезвий заблокировать её атаку. Она хотела было врезать ещё, но тут сама Ева-01 об что-то столкнулась. Синдзи в это время хладнокровным аналитиком наблюдал за всплывающими сообщениями. Итаква, пользуясь этим, отдалился. Это дало Эсдес возможность осмотреть окружение. Они пали на поверхность некого водоёма. Он напоминал ночной океан, простиравшейся под куполом ярких звёзд. Звёзды образовывали эллипсы и спирали. — Галактики… — Эсдес узнала это слово, когда его озвучил сейчас Синдзи, поглядев в небо. Ева-01 пребывала по пояс в воде, кажется, слегка фиолетовой. Только эта вода была странной. Она ничего не отражала, сквозь её гладь ничего не было видно, она казалась мутной, а ещё по ней совсем не шли круги. — По крайней мере здесь можно сделать много льда, — заметила Эсдес. — Это не вода и не вещество вообще, — Синдзи взглянул на сообщение, — это жидкий космос. Буквально очень плотное пространство, настолько плотное, что для нас оно подобно жидкости… — Ну… — Эсдес показалась сейчас вдумчивой. — Если пространство может быть жидким, почему бы ему не быть твёрдым?! Ева-01 вскинула руку, из жидкого космоса вокруг поднялся айсберг, такой же над вид, только как бы кристаллический, однородный в отличие от льда и тех оттенков, какие ему давал тон неба. На фоне ярких и разноцветных галактик тёмная фигура Итаква растянула руки. Эсдес немедленно повалила по нему залпом пространственно-ледяных осколков. Итаква в ответ схватил ближайшую галактику. Поначалу могло показать так, что Итаква всего лишь пребывает на фоне чего-то огромного, но соотношение размеров в этом пространстве было таковым, что, похоже, даже такие манипуляции перспективой оказались возможны. Синдзи нахмурился: — Я точно видел это в одном аниме… Как мне надоело быть героем аниме! Ты бы знала! Я просто хочу спокойной жизни! Синдзи старался до того строить из себя крутого перед Эсдес, но сейчас озвучил своё настоящее отношение к происходящему. Под такое его ворчание, галактика полетела прямо в их сторону, впоследствии случился взрыв — сплошная вспышка прошвырнула Еву-01 сквозь глубины сверхплотного вакуума. Перед ней, разумеется, явственно проступил барьер. Итаква схватил ещё одну галактику, на этот раз эллиптическую. Внизу полыхнул крест — Ева-01 в окружении световых крестов выбралась из пучин жидкого вакуума. Позади распрямлялись янтарный крылья. Итаква бросил галактику, но на этот Ева-01 уклонилась. Галактика врезалась в жидкий вакуум, где случился взрыв, поднявший очень высокую волну. Она быстро осела. Эдес метнула кучу кольев в Итакву, он закрылся другой эллиптической галактикой. Атаки Эсдес застряли среди сверхплотного скопления звёзд. — Ну хорошо, — Эсдес подумала мгновение, воткнули меч в ближайшее скопление астрономических объектов, схватила галактику несколько вытянутой формы. Итаква взял свою галактику. Несколько столкновений, много маленьких и быстро гаснущих взрывов. Галактика застряла в галактике. Тогда Итаква их резко опустил, раскинул руки много длиннее своего туловища, увеличил пальцы, схватил когтями две иные ближайшие галактики и направил их друг на друга. — Я точно видел это в аниме! — указал Синдзи. — Он намерен вызвать Большой Взрыв! — Что такое «аниме»? — не поняла Эсдес. — Потом объясню… Столкновение галактик действительно вызвало эффект, подобный воспламенению, на Еву-01 полился жар. — Заморозка! — Синдзи активировал Часы, от этого яркий оттенок взрыва угас, он замер во времени. — Слушай, Синдзи, ты же волшебник, ты можешь что-нибудь ещё наколдовать?! — поинтересовалась Эсдес, наблюдая, как Итаква снова готовится сделать какую-нибудь пакость. — Хм… — Синдзи поднёс палец ко рту и задумчиво поглядел куда-то вверх, потом поводил взглядом. — Почему бы не выстроить звёзды этой вселенной в… гигантский крест, чтобы его жаром не попробовать сжечь Итакву?! — Делай! — одобрила Эсдес. — Только мне нужно придумать, какое у этого будет заклинание… — Синдзи нервно потёр пальцами подбородок. Итаква в это время толкал руками замороженный во времени Большой Взрыв, кажется, желая выбить его тем самым из стазиса. И по тому, как он содрогался, пилоты Евы-01 поняли, что ещё несколько толчков и заморозка времени рухнет. И Синдзи, быстро придумав, озвучил во всю голосом, стараясь звучать очень пафосно: —Sic itur ad astra! Sequere Naturam! [1] Небесные тела действительно устремились в слияние, из галактик они сформировали действительно достаточно большой крест, чтобы накатить так на Итакву. Это привело к масштабному взрыву, который залил всё вокруг. Следом Эсдес и Синдзи почувствовали себя в положении людей, упавший в реку. Их понесло потоком, вслед чему выбросило. Как она верно поняли, за пределы этой интересной вселенной. — Это место было трещиной в бране между десятой и одиннадцатой размерностью стандартной М-теории! — Синдзи тут указал на всплывшее сообщение, там отобразилась какая-то схема, но Эсдес не поняла ни её значения, ни того, что сказал ей Синдзи. Ты пойди объясни М-теорию Северной варварше! — Впрочем, забей! Я сам не очень понимаю суть этого… Но суть в том, что мы лишь случайно зацепились за трещину, когда упали в бездну мироздания! Сейчас мы сброшены и падаем дальше!.. — Вместе с Итаквой! — Эсдес взглянула вперёд. Они действительно куда-то падали, вокруг пролетело нечто, что было за гранью понимания. И вот их выбросило куда-то, после чего они, как прочувствовали, перестали падать. Место, где они оказались, содержало в себе фрактальные формы, идущие из низа и уходящие вверх, становясь больше и больше. Угловатые, вызывающие ассоциации с тором, но не более — то есть их нельзя было сравнить ни с чем привычно земным, чтобы достоверно описать. Кажется, они состояли из самого пространства, они буквально выступали как часть самого здешнего бытия. Здесь не было ни звёзд, ничего материально-привычного, этот мир утопал в сумраке. Сообщение Евы-01 дало некоторые пояснения. — Эсдес, я, кажется, знаю, где мы! — И где, Синдзи?! — Это Рупадхатру — Мир Форм! Место, где гигантские боги погружены в непрерывную медитацию, потому что только так можно надолго оставаться в этой сфере бытия! В это место стремятся монахи, чьи умы заняты медитацией, чтобы покинуть наш родной чувственный мир! Так Синдзи кратко изложил, что это такое: — Что ж, будем считать, этого пока достаточно, — улыбнулась Эсдес, хотя поняла не столь много. — Учитель говорил, этим местом правит Алетейя — Богиня Правды! Но не думаю, что ей и им, — Синдзи взглянул на ближайший гигантский фрактал, — есть до нас какое-то дело. У богов этого мира нет половых органов, они не страдают и они равнодушны к удовольствию. Всё, что ими движет, это постижение ещё более высших сфер бытия, чем эта!.. Короче, не думаю, что они даже обратят на нас внимание. — Синдзи сделал паузу, посмотрев на Эсдес. — Тем более, чтобы находиться здесь, надо отринуть плотские удовольствия. А я очень люблю плотские удовольствия, чтобы сделать это. — Я тоже! — тут Эсдес посмеялась. — Очень люблю делать себе приятно! В том числе с помощью мести! — она силилась всмотреться во фрактальную даль. — Где здесь Итаква?! — Знаешь, я не уверен, что мы сможем уничтожить его навсегда, если сами Старшие Боги не смогли сделать это… Ева-01 начала перемещаться среди фрактальных колоссов, они могли перемещаться вверх или вниз, тогда они встречали новый разворот этих созданий. — Возможно, — предполагал Синдзи, — та вселенная с жидким космосом и произвольной перспективой, где мы были, всего лишь случайное творение мысли одного из здешних богов; он мог быть раньше обитателем чувственного космоса, родом из которого мы, и эта трещина была его фантазией, которая материализовалась от поверхностных впечатлений. Потому вода и пространство там вели себя одинаково, просто в его голове ассоциативный образ океана обычного и океана звёзд наложились друг на друга. С земли звёзды кажутся маленькими, потому в его представлении так легко искажать перспективы… — Мне звёзды тоже всегда казались маленькими, — согласилась Эсдес. — Но они большие… — Насколько большие? Синдзи удивился: — Намного. Эсдес, на каком уровень развития находится твоя цивилизация? Смысл дошёл напрямую до ума Эсдес, она смогла воспринять его, но даже так ей оказалось сложно сформулировать ответ: — Ну… у нас есть ружья… — А самолёты, а корабли? — Ну… и это я тоже видела, но как-то мало. Я выросла в племени, которое считается диким. — Понятно… — на самом деле Синдзи было не очень понятно, но он решил не отвлекаться на вторичные темы. Он только понял, что Эсдес не из эпохи компьютерных технологий. — Где же Итаква? Синдзи, я так понимаю, тут нет ничего, кроме этих богов, занятых медитацией? — Эсдес действительно не видела ничего, кроме мрачного сумрака, среди которого неподвижно пребывали фрактальные гиганты. Они вызывали ассоциации с колоссальными сталактитами, свисавшими со сводов пещеры. — Говорю же, здесь не просто находиться, потому Итаква мог просто исчезнуть из этого мира, — рассуждал Синдзи. — Не говоря уже о том, что в сам момент падения в это измерение, наш враг мог бы просто свалить чёрт знает куда. Его могло бы выбросить в иную сферу бытия. Бездна же огромна. Пилот Евы-01 ещё подумал: — Мы могли бы спросить у Алетейи. Её разум, вероятно, способен охватить всё это измерение полностью. Она — Богиня Истины, ей должно быть известно такое. Эсдес тоже подумала: — А эта Алетейя не ударит нас, словно жалких мух? — Не обязательно, но это не исключено. В целом у богов Рупадхатру нет каких-то причин нас атаковать. Но да, они могу от нас отмахнуться как от мелких букашек, — не стал отрицать Синдзи. — В таком случае ты — прав. Не стоит ради жажды мести рисковать всем. Если нас раздавят, я не смогу отомстить Итакве за моё племя, — решила Эсдес. — Давай выбираться отсюда. Синдзи подумал. — Чтобы выбраться из этого места, следует отдаться чувственным удовольствиям. В таком случае мы станем ближе к нашему родному миру. — Я понимаю, о чём ты, — Эсдес с интересом изучила ту часть голого Синдзи, большую его часть, которую она могла видеть, сидя в кресле. — Покажи сиськи, — член Синдзи встал. Эсдес ещё немного взглянула в сумрак. — Знаешь, я не могу этим заниматься, никого не выставив в карауле. — Это не проблема. Ева-01 открыла у себя в груди красное ядро-сердце, кристалл, окружённый краями плоти древесного оттенка, и из него вырвалась кровавая субстанция. Из неё быстро сформировались создания, похожие на саму Еву-01, но без брони, состоящие из голой плоти, похожей на глину. Весь их организм пестрил жилами, прожилками, связками, открыто видными мышцами и выходящими наружу костьми телесного цвета. У этих существ была очень развита верхняя челюсть, с неё спускались конусами острые зубы, по большей части закрывая челюсть нижнюю. Златое свечение широко и призрачно струилось позади и формировало шестистворчатые эфирные крылья, очень похожие на таковые у Евы-01, состоящие как из лоскутов северного сияния. И вот эта сила уплотнилась в руках у каждого воителя и обернулась, вытянулась и отлилась золотыми копьями. — Это боги-воины — дети моей Евы-01, они постоят в карауле, — кратко пояснил Синдзи, пока эти создания росли и размножались, новое существо выходило прямо из другого, они делились и набирались в росте, похоже, сами производя свою плоть. — У-ум… Раз так. Под надзором таких караульных, Эсдес начала возиться с одеждой, которая, надо сказать, сильно пострадала за время всего этого приключения. Синдзи протянул руку, перед ней появился небольшой портал, откуда волшебник быстро извлёк тюбик смазки, нанёс его себе на член и начал вздрачивать. Эсдес наконец показала Синдзи свои груди. Когда это случилось, он передал свой член ей в руки, а сам протянул свои к шарам Эсдес. Синдзи всячески брал, гладил и ласкал мячики Эсдес, торчащие титьками. Потом распутник пожелал взять их в рот, в каждом движении чувствовалось, как Синдзи интересно делать то, что он делает. Эсдес узнала разницу с Тацуми. Пока губы Синдзи были на соске, пальцы проникли Эсдес в вагину, там он трудился ими. Эсдес возбудилась, при случае она старалась руками завести орган любовника. Он восстал, торча в полную силу. Тогда Синдзи заключил фаллос между грудей Эсдес, он водил им, так себя услаждая. Потом пилот Евы-01 пожелал, чтобы любовница наконец дала ему войти. — Вот, входи, — Эсдес легла, на что тут оказалось возможно лечь, раскрыла влагалище перед любовником. — О, спасибо, — Синдзи ввёл головку в раскрытое лоно, член провалился. Любовник пустился работать тазом — толчок за толчком. Руки Синдзи легли на груди Эсдес, он видел перед собой её бледный торс, красивое лицо. Синдзи поработал так и потом пожелал в другом положении. Он раскинул ноги, а Эсдес воссела, чтобы трудиться наездницей. Синдзи улыбался, чрезвычайно жадно пожирая взглядом груди. Потом любовники сели так: Синдзи поместил задницу в кресло пилота, Эсдес села ему вагиной на член, спиной к нему — впереди могло быть видно, как ствол проникает ей в нутро. Эсдес и в такой позе активно и поднималась и опускалась, а Синдзи норовил одной рукой хватать груди, а другой — трогать вагину Эсдес, там, где края её детородного отверстия. Наконец Эсдес испытала оргазм, у неё содрогнулся главный исток женского удовольствия, спустил выстрел. Эсдес издала громкий стон. — О, спасибо, Синдзи! Спасибо! — Так, а теперь дай мне кончить, — счастливо попросил Синдзи. — Да, я хочу от тебя детей! — А я — нет. Эсдес, я хочу кончить тебе в задницу. Я люблю задницы, — потребовал Синдзи. — У-ух, хорошо, я согласна. Хотя я никогда туда ничего не вводила. — Ничего, Эсдес-кун, всё случается в первый раз. Синдзи поспешил поставить Эсдес возле сидения так, чтобы девица согнула спину. Синдзи смазал палец, просунул его в анус. Потом — два, после Синдзи наконец ввёл в прямую кишку Эсдес свой фаллос, налитый кровью, и начал трудиться тазом, посылая толчки в это тесное пристанище. — Такое чувство, что я хочу срать, — прокомментировала Эсдес. — Жаль, что у тебя нет простаты. — Синдзи быстро набрал обороты. — Как круто, ух!.. — Я знаю, я знала таких мужчин, которые так любят, — проговорила Эсдес. Ещё прошло какое-то время. Эсдес терпела ради Синдзи. — О-о, я сейчас кончу! — Синдзи запрокинул затылок, глаза закатились в совершенно животном выражении. — О-ох! О-о-ох! Эсдес почувствовала, как тёплые капли вырываются Эсдес в прямую кишку. — Дай угадаю! — после выпрямилась любовница. — Ты придумал всё это, ну, то, что мы отсюда выберемся, если ты меня трахнешь? — Да, это так, — кивнул Синдзи, — ну, точнее я думал, вот если ментально попасть в это место, то надо отрешиться от стремления к удовольствию. Но, похоже, мы попали сюда физически, потому так просто нам это место не покинуть. — Давай спросим Алетейю, где Итаква, — предложила Эсдес. — Если твой муж так потел, чтобы запереть его, то мой отец — и твой враг тоже. — Да-да, ты права, хорошо, я спрошу Алетейю… Синдзи сел в кресло и просто сделал движение с мыслью оказаться подле Алетейи. — Вообще в божественных мирах, чтобы что-то найти, надо знать, что ты ищешь, и чтобы тот, кого ты ищешь, не сопротивлялся этому. Я не думаю, что Алетейя будет сопротивляться… Ева-01 на таких словах сразу миновала несколько торов-фракталов, чтобы предстать перед странной, возвышающейся конструкцией. Она, словно спиральный рожок, восходила здесь ввысь. Она казалась металлической. Словно лес, её поверхности покрывали многочисленные руки, точнее, кажется, это были руки. На них раскрылись своего рода ладони, встречая гостей взором драгоценных очей. — Эм… Извините, Алетейя-сан, вы не подскажите, где нам найти Итакву? Синдзи спросил несколько робко. Руки с глазами указали направление. — А-э, спасибо… Ева-01 развернулась в ту сторону… *** Каору раскрыл глаза. — Кажется, мой муж наставил мне рога… Это вызвало дикий ржач у Булата. — Вы же друг другу постоянно рога наставляете? — обратил внимание Кирби. — Ага. Но в этот раз Синдзи согрешил с кем-то, вне привычного круга, по крайней мере я почувствовал это… — Каору поднял взгляд. — А вот теперь смотрите, что ещё мне стало известно… В этот момент окружающее пространство изменилось, показав изображение чего-то огромного и на первый взгляд неведомого. Одна гигантская сфера оттенка серебра заключала в себе Старший Знак. От неё протягивались многочисленные хрустальные спирали, достигая второй такой окружности, она содержала в себе яркий изумруд, в середине чем-то похожий на глаз. — Это боги — Пейгон и Нгир-Корат, — Каору не пояснил словами, где какой, но Булат и Кирби безошибочно понял, что первый серебряный — Пейгон, второй изумрудный — Нгир-Корат. — Нгир-Корат питает безудержное чувство сострадания к живым существам, потому хочет уничтожить их, чтобы избавить от жизни в Сансаре, неизбежно связанной со страданиями. Пейгон считает, что если живые существа не желают своей смерти, то их убийство недопустимо. Потому, хотя оба бога желают блага для нас, у них разные представления о том, что будет благом для нас. Потому Пейгон и Нгир-Корат — абсолютные антагонисты, хотя оба борются за добро. Пейгон заключил с собой Нгир-Кората в этих цепях, которые вы можете видеть. Похоже, наши враги закинули нас к ним из надежды, что я, когда буду вырваться, смогу разрушить цепи. Пейгон и Нгир-Корат равны друг другу, потому стороннее вмешательство позволит одному сбежать из оков, если чаша весов хоть немного склонится в чужую стороны… Говоря это, Каору воплотил в руке гребешок-расчёску и передал Булату: — На, причешись. — Спасибо. Но Итаква же не думает, что мы будем помогать этому Нгир-Корату? — за этим вопросом Булат принялся восстанавливать свою фирменную причёску. — Нам достаточно просто начать вырываться из ловушки, чтобы дать шанс Нгир-Корату вырваться на волю, — обратил на это внимание Каору. — Это усложняет дело. Каору, ты можешь телепатически позвать кого-нибудь из Старших Богов? — предложил Кирби. — Они-то заинтересованы в том, чтобы вытащить нас, как и в том, чтобы Нгир-Корат не мог сбежать. — Я хочу поговорить сперва с Азати. Есть у меня одна мысль, — Каору немного подумал об этом. — И какая? Мне не терпится узнать, — Булат держал руки на груди. — Рыцарь-дракон Люцифер был создан Старшими Богами и изначально включал в себя Азати, дружественного нам, — пояснял Каору. — Я думаю, Булат, уговорить этого Азати перебраться в Люцифера заместо моего Ангела. Шехзаде-демоны вполне могут быть дружелюбными, если говорить с ними по-хорошему. — В таком случае, говори, — одобрил Булат. — Тебе виднее, как вести дела с такими, как он. — Из всех возможных решений, — улыбнулся Каору, — я предпочитаю выбирать самое доброе… Изображение вокруг сменилось — Рыцарь-дракон и Марк-06 пребывали теперь возле Азати, он сейчас напоминал нечто среднее между звёздной туманностью, раскинутой на весь небосвод, и морским чудовищем, похожем также отчасти на растение. Шехзаде-демон клубился, охватывая собой прозрачный пузырь, в котором находились пленники. Его аморфное тело отразилось в глазах Каору, вслед сему он вновь заиграл Музыку Эриха Цанна. Азати заколыхался в такт теме, и заструился по направлению к Люциферу. Предварительно Ангел в виде уже знакомой формы чёрных шнуров с красными обрубками на концах, покинул Люцифера и вернулся в Марк-06. Как хвост, Азати поник в пузырь, который содержал в себе, и стал вливаться в боевую меху, где находились все трое. *** Тацуми и Армандра окружили Адрамелеха после того, как его хорошенько побили. — Ваша дочь была со мной, когда мы оказались в его чреве! — сообщил Тацуми. — Если ты выбрался, моя Седна тоже сможет! — Армандра тут взглянула на врага. Встала ему ногой на лицо и воткнула руку прямо в его брюхо. — Верни мне Седну! Если не хочешь, я сама её вырву из твоего поганого брюха! Шончин наблюдал за этим с мостика «Спасения». Позади опять появились Ученики Мелькора. — Если они победили, то я смогу победить вас! — бросил им Шончин. — Как бы не так, человек! — Элхэ первой бросилась на него, окружая себя при этом барьером, чьим источником служила Драгоценность фэйри на груди. Как бы Шончин не старался, но мощь артефакта оказалась много больше всего, что он мог бы пустить в ход. Шамана отбросило в сторону внешней оболочки кокпита. Элхэ времени зря не теряла — она схватила Богоубийцу. — Не вздумайте стоять на пути у нашего Учителя, пришедшего спасти всех нас из Сансары во имя любви и сострадания ко всем существам! — безумная фэйри вырвала это оружие, позволив Мелькору снова действовать. Ардмандра в это время вырвался за руку Табуку, эта рука тянулась прямо из чрева Адрамелеха. Как только девушка вырвалась и окончательно материализовала тело, Дева Ветров гневно раздавила голову Адрамелеха своей ногой. — Сдохни, ублюдок! Будешь знать, как нападать на мою семью! Мозги Архангела расплескались в разные стороны. — Мама! — голая девушка общалась с ней, потом она обратила внимание на того, кто ей помогал. — Тацуми! Она тоже его обняла. — Да-да, хорошо, что вы победили!.. — Ещё нет, — рядом показался Мелькор, держа за руку обмякшего Шончина. Все трое ненавистно взглянули на Врага. Тогда над всеми ними появился огненный шар — идеально гладкий, освещающий всех своим равномерным заревом. — Это Зиндарак! — приняла от него телепатический сигнал Армандра. — Огненный дух, которого нам прислал Каору! Он должен отдать нам свою силу! — Так отдай! — вскинул к нему руку Тацуми. Мелькор не только бездействовал, более того — он отпустил Шончина, позволив шаману присоединиться к ним. — Мне резонно потолковать с ним, — очевидно, Мелькор имел в виду Каору, — потому, так и быть, я поиграю с вами. Зиндарак распался на пять частей, четыре из них вселились в Тацуми, Армандру, Табуко и Шончина. Пятая часть попала в обезглавленный труп Адрамелеха с дыркой в животе. Он тотчас обратился в пепел, который закружился вокруг Тацуми и сформировал вокруг парня доспех, похожий на изначальную форму этого тэйгу. Только более стройный и равномерный — Тацуми обзавёлся наголенниками, его пах закрыл щиток, как и грудь выше, на руках появились перчатки с открытыми пальцами и особенно плотные наручи. Весь металл этого тэйгу отдавал серым и фиолетовым. Татуировки, похожие на языки огня и стилизованные руны молний выступили на коже паренька в различных местах. На лбу появился обруч со стилизованным украшением в виде зигзага. Ангелы-частицы, до того составлявшие комбинезон Шончина, скрытые под одеждой из шкур, роем перекинулись на Табуко и скрыли её наготу облегающим комбинезоном, тем самым, видимо, усилив её способности. Особенно славно это облачение демонстрировало большие груди молодой девушки. Оно очень тонко обтягивало тело. Её волосы, до того распущенные в беспорядке, вновь свились в пару больших хвостиков. — Каждый из нас взял по оружию, возьму и я… — с такими словами Мелькор поднял руку, в ней заструилась чёрная плазма, она затвердела, воплотившись в массивный молот — точнее в гибрид молота и булавы. Учитывая габариты Врага Мира, он мог держать его одной рукой. — Мой Гронд, — представил Мелькор своё оружие. Пятеро против него одного. Они немного выжидали, выжидал и Мелькор. — За вашу доброту, я первым пойду в атаку! — наконец решил Тацуми. Босые стопы под наголенниками охватила плазма. Парень сорвался с места — Ятаган Барзаи столкнулся с Чёрным молотом-булавой. — Спасибо за храбрость! — Мелькор врезала кулаком в щиток на груди. — Ва-аг!.. Тацуми отбросило — из носа брызнула кровь. Он, однако, не отлетел, а замер, расширяя свою ауру: — Ярость бога грома! Лучи выжигающей белизны полились на Мелькора сверхплотной стеной. В ответ он поднял руку, развернув сумеречный щит, похожий просто на зону затемнения, где свет отступал. Атаки Тацуми угасали во тьме, пропадая тонкими точками. — Вперёд! — поспешила Табуко. — Почему только Тацуми должен сражаться?! — Да, Седна! Тут ударили Армандра и Табуко — первая кинула свой плазменный бумеранг, вторая зашла с кулака — он сопроводился проявлением щита-многогранника прямо на границе столкновения руки девушки с Мелькором. Его взгляд сперва пал на неё, дочь опередила атаку матери по скорости. — Как быстро… Гронд разбил щит на мелкие осколки — они угасли вслед за отбрасыванием Табуко. — Но я — сильнее! Мелькор следующим же движением Гронда отбил плазменный бумеранг: — И быстрее! — Седна! — тут Тацуми подхватил Табуко, отброшенную Мелькором. — Я в порядке!.. — отозвалась девушка. — Я прикрою! — Шончин в этот момент закончил формировать световые луки — парящие в воздухе призрачные руки натянули стрелы, обрушив их против Мелькора. В ответ он раскрыл пальцы свободной руки — струи холода сорвались с них, они прошлись по рою стрел, погасив сперва их, а потом накрыв своих врагов. Шончин материализовал стену лавы перед собой, она сразу же угасла; Табуко закрыла себя и Тацуми бесплотным щитом-многогранником, струя развеялась о него. Армандра выпустила из рук и от волос струю жара, она попыталась пересилить Мелькора, но его холод оказался сильнее и Армандра замерла в ледяном кристалле. — Мама! — Табуко сразу же вслед за этим вновь прыгнула на Мелькора. Их столкновение вызвало многочисленные щиты-барьеры, она и Мелькор отлетели. Под ногами у последнего сильнее вышибли струи чёрной плазмы. Гронд разбил барьеры, Табуко перескочила в бок — нанесла удар кулаком, отчего случился крестообразный взрыв. Он вырос высоко в небо. Мелькор и Табуко оказались по обе стороны от него. У первого под ногами возник целый сгусток пылающей тьмы. У второй проявились лучезарные эфирные крылья, по три с каждой стороны. Армандра в это время извергла зарево, что разбило ледяной кристалл. — Я помогу своей дочери! Меня не остановят твои льдышки! Тацуми не стал спрашивать в порядке ли она — и поспешил на подмогу Табуко. — Пришествие Громовержца-Императора! Неоновый всплеск накрыл Мелькора — он опять выставил против него заслон сумрака: — Ты готов биться до конца? — Спрашиваешь ещё?! В этот раз Враг Мира не только защитился — сумрак соткался в набор челюстей и острых лопастей. Нечто, вроде хищной глотки, заскрылось перед Тацуми. — Берегись! — Табуко отвлеклась на то, чтобы вытащить его — пинок девицы сокрушил челюсти мрака. — Ну держись! — Армандра к тому моменту подняла целый вихрь, коронованный молниями. Но прежде, чем Дева Ветров успела что-либо сделать — на неё пали лучи холода. — Не смей мешать Учителю! — слетела Элхэ, падая на крыльях феникса и кроя магическими атаками. — Армандра, у неё очень мощная защита! — Шончин призвал массивные руки из лавы, чтобы они схватили Элхэ. Это, однако, не увенчалось успехом, потому что мёртвый король фэйри — Аргон своим леденящим мечом перерубил одну из этих кистей, отчего она утратила жар и просто разрушилась в прах. Щит восьмилучевый звезды перекрыл павшего некогда воителя от молнии Тацуми. — Что бы тебя! — Тацуми ударил следом ногой по барьеру Элхэ, что привело к высвобождению столба сжигающей белизны. — Ха! Тебе не пробить Величайшую Драгоценность нашего народа! — и Элхэ нагло повисла над глубочайшей пропастью, оставленной от безуспешного нападения Тацуми. — Чёрт! О, Эру, помоги! — острые волосы Тацуми провели ещё ток. — Бесполезно! — раскрыла руки Элхэ. — Невежественный Демиург Эре не поможет тебе! Учитель дал нам знание, как стать выше него! — Мелькор! — Армандра повалила всеми разрядами против Врага. Он в ответ направил леденящие плети — его молнии холода гасили её молнии огня. Следом за ним соткался мрак — глубины тьмы глотали всё, что Армандра туда бросала. — «Я должен ей помочь!» — взглянул туда Тацуми. Табуко в этот момент пролетела мимо, атакуя Элхэ. Шончин внизу обрушал очередную стену лавы на Аргона. — Адрамелех: Козырь — Живая молния! Тацуми охватила плотная электризация — она сам полыхнул белым, обернулся живой молний и ниспал на Мелькора. Несколько последовательных столкновений — Мелькор раскрытой ладонью и Гродном принимал броски одного и тот же, постоянно отлетающего и нападающего заряда. Он вслед тому остановился подле Армандры, принял вид Тацуми, всего объятого электризацией. Армандра и Тацуми к тому моменту несколько отдалились от битвы между Шончином и Табуко против Аргона и Элхэ. Мелькор поднял руку и начал громкую, раскатистую песнь, полную ярких и трагических чувств. От этого белый пар и лёд выбросились столбами перед Тацуми и Армандрой, из этих гейзеров возникли чудовища, пышущие холодом. Вместе с ним лава, огонь и камень также вознеслись на ту же высоту, воплотив каких-то не совсем чётких созданий из живой тени и языков плазмы, вооружённых кнутами или бичами из расплавленного металла. Ледяные и теневые элементали дружиной бросились в бой. — Ах! — прямо перед Шончином Аргон разрубил стену лавы, отчего она угасла и распалась в чёрную пыль. Уходя от удара, шаман быстро пропал в розовом треугольнике. Он появился в другом месте, посылая световые дротики. А ещё он шептал заклинание. Когда Аргон, приняв на щит его атаки, прыгнул к нему, то маска, что закрывала лицо, резко треснула — шаман выполнил ритуальный жест, отчего она окончательно разрушилась. — Пора бы твоей душе найти покой… Аргон пал перед ним на колени, вскинул серое, сухое лицо, на котором широко раскрылись серые глаза, в них что-то ещё блестнуло. — На тебе! — Табуко серией барьеров отбросила Элхэ, та врезалась прямо в своём пузыре в останки одного из Огдру Хем, оставшиеся тут с момента боя Евы-01 и армии отродий Семи Джахад. — Получи! Табуко посыпала бластами энергии, от которых десятки крестообразных взрывов накрыли Элхэ. — Ты единственная, — вдруг просто появился за её спиной Мелькор, — кто хотя бы теоретически опасен для меня. Табуко изумилась, полуоборачивая голову. Рука Мелькора схватила её за конце эфирного крыла — бросок запустил девицу в ледяную гору, которой стали Огдру Джахад, как и ранее Адрамелех, Табуко впечаталась в инистый кристалл, распустив трещины от точки столкновения. — Нужно что-то с тобой сделать, — Мелькор направил на неё руку, материальный сумрак начал сползаться к Седне, обнажая хищные зубы. — Ублюдок! — Тацуми в этот момент буквально молнией шинковал ледяных и онгенно-теневых элементалей. Армандра поливала их лучами плазмы. — Не тронь её! Тацуми в форме живого разряда настиг Мелькора — чтобы оказаться отброшенным от точного удара Грондом. Армандра бросила сразу рой пылающих серпов, на что Мелькор лениво прошёлся по ним морозными струями, погасив сразу все. Сумеречная паутина объяла Табуко. Впрочем, она вырвалась из неё следующим рывком, просто став чистым и белым светом, и в такой форме резко появилась перед самим Мелькром. — Глупо пытаться схватить меня этим! — материализовавшаяся Табуко надавила плотным щитом-многогранником. Мелькор в ответ воплотил перед собой стену чёрной магмы, так давя преградой о преграду посреди воздуха. — Ты легко можешь преодолеть одну мою стену, но что если их будут тысячи? — Мелькор на таких словах обратил свой щит в облако чёрной пылевой бури, оно плотно объяло Седну, затем уплотнившись просто гранитовым шаром. Внутри Табуко стала со всей силой бить по ловушке. Она чувствовала, как щиты сокрушаются под её кулаками и пинками, но за каждым слоем такой паутины из скользкой нефти — только ещё один! — Полетай, — Мелькор просто жестом выкинул Седну с поля боя в такой форме. — Ах ты! — на него в ярости взглянул Тацуми. — Не бойся, с ней всё в порядке, я не хочу вас сейчас убить. Я же добрый, — искренним тоном заверил Мелькор. После чего меланхолично взглянул на торнадо, в которое Армандра затянула рой ледяных и тёмно-пламенных демонов. Там она уклонялась от морозных пик и раскалённых бичей, постоянно сталкивая воздушной стихией врагов друг с другой и осыпая их взрывающимся градом и плетьми молний. Дети Мелькора гибли один за другим. — Когда-то я был Творцом до того, как понял, что Творение — это Первородный грех. Но я до сих пор помню радость Творчества… Пусть теперь я могу творить лишь орудия убийств. Мелькор вновь запел. От этого порода внизу под Тацуми начала собираться в нечто, похожее на ящерицу, колоссально-хтоническую, понятное дело. Она стала поднимать голову, голову, сотканную из твёрдой породы, где в жилах-расщелинах сочилась магма. — Нет уж! Я заткну тебя! — Тацуми решил не обращать внимание на шестёрки и крыть ослепительными всполохами самого Певца. Это оказалось не очень удачной затеей, ибо рой морозных элементалей сразу же закрыл своего Творца зеркальными щитами, от которых атаки Тацуми вдобавок отлетали обратно. — Блядь! Он решил молнией врезаться в эту воздушную панцирную пехоту, но тут его в спину огрел хвост каменного дракона. Большой бескрылый ящер низверг Тацуми на землю. Вслед чему ещё быстро переместил лапу к нему, надавил, вмазал в грунт. Порода и магма окончательно преобразились в плоть. Если так можно было сказать — всё равно плавленый метал струился меж его красно-медными чешуйками. У него поднималась достаточно длинная шея, длинная, как и всё его туловище с хвостом и не самыми мощными лапами. Голова отливала грязно-зеленоватым, у него выступало несколько роговых выростов позади. Взгляд пал следом на Шончина. Шаман в ужасе схватился за голову, принимая на себя псионический натиск — проникающий в душу убийственный взор василиска. — Это Глаурунг — первый стихийный дракон, дракон Земли, которого я создавал в ту дальнюю пору и теперь призвал из Сансары, — пояснил Мелькор. — Ещё до того, как появиться на свет драконом, он был одним из моих братьев. Он пал в бою и я вернул его душу из Сансары, дав вторую жизнь. — «Вот откуда у него такая спиритуалистическая мощь!» — подумал шаман, терпя натиск. Глаза, полные яростного золота, пытались изнасиловать душу Шончина, прорываясь через все возводимые им защиты. Шаман ставил одни заклятья за другими, они прорвались, обрушились, как стены домов на пути у цунами. — Чёрт! — Тацуми пытался развернуть шире и мощнее электрическое поле, чтобы отторгнуть красно-медный конец когтя Глаурунга, но не мог этого сделать — всего лишь конец когтя, похожий на скалу, твёрдо прижал обладателя силы Адрамелеха к породе. Искры Тацуми только зря плавили и стирали в прах грунт вокруг. — Проклятье! На его отчаянное стремление отозвался ледяной кентавр — один из тех, кого сотворила Эсдес. Так как сама она любила Тацуми, ледяной голем помчался на врага, стремясь пронзить дракона своим тяжёлым морозным копьём. — Интересно, что Эсдес и Карачун приходятся мне далёкими потомками, — отметил Мелькор. — Думаю, её сила творить от меня. Глаурунг дыхнул таким жаром на кентавра, что он, разумеется, растёкся, хотя и смог метнуть своё копьё. Оно раскрошилось в полёте, пав жалкими кристалликами перед лицом беспомощного Тацуми. — Эй! — Армандра громыхнула раскатом позади бури и плотного града. Перед ней рухнули и обратились в прах последние демоны с угасающими бичами. — Выходит — я твой последний враг! — Я не сражаюсь с вами, я просто разминаюсь, — обратился к ней Мелькор. И запел. От этого ураган позади Армандры вышел из-под её повиновения. — Что?! Ты направил против меня воздух! — она отчаянно обернулась к своему вихрю, что протягивался на многие километры. — Мелькор — бог, — появилась тут поблизости Элхэ, безопасно паря внутри лучезарного пузыря, — не будь с вами сущности Зиндарака, одного из детей Ктугхи и потомка Мелькора, кстати, вы бы просто погибли от одного присутствия Учителя. Потому что только лишь частичка божественной сущности даёт вам выйти на тот уровень, чтобы хотя бы одно касание Учителя не могло бы убить вас. К слову, мы хоть и не боги, — Элхэ взглянула на приспешников Мелькора, — но присутствие Учителя также делает и нас немножко богами. Его аура наполняет нас высшей субстанцией, позволяет даже нам — простым драконам и духам — встать над тварным миром. Если обычная материя и простые смертные — тени мира богов, то в лучах Учителя, мы можем стать предметами, отбрасывающими тени! Ведь когда мы сражаемся, сражается наша мысль, наш дух и сражается наша краска, изливаема на холст мира теней. А все эти молнии, огонь и лёд, не более, чем визуализация. Теперь ты понимаешь, почему вам никогда не победить нашего Учителя? Потому что Он — неизмеримо ярче и глубже вас! Пока она говорила, а Армандра внимала ей и отходила хоть немного от прошлого боя, вихрь, коронованный громом, уплотнился до того, что обрёл плоть. Вышина и корона стали головой. Позади распрямились крылья. Над ними возвысился очередной хтонический дракон — много больше Глаурунга, но и много меньше Огдру Джахад. Его чешуя сияла каким-то удивительно тёмным серебром, это был великолепный цвет, божественный, призрачно-чёрный — и не чёрный, и не серебряный, но сочетающий в себе свойства и того и иного. Глаза лучились каким-то глубинно-болотным огнём, зеркала чешуи ловили и отражали любой свет, так непревзойдённо играя, что все хотя бы секунды две-три засмотрелись на эту дивную игру. — Это Анкалагон Чёрный! — с воодушевлением представила его Элхэ. — Один из драконов Воздуха! Тогда Армандра резко издала крик, такой громкий, что от него пришли в беспокойство воздушные дали высоко над ними. Сила, что она ненавидела, заструилась в её жилах, вызывая рост — Армандра распрямилась в виде женственной фигуры гиганта, подобного Итакве, чтобы мрачным полубогом восстать на фоне Анкалагона Чёрного. Веера её чёрных когтей рассекли его чешую, брызнув тёмной драконьей кровью. Рёв чудовища расколол небеса. — «Мы проиграли и ей осталось войти в такую форму, более не думая о нашей безопасности!» — оценил Тацуми, лёжа под когтём Глаурунга. — «Но бесполезно, ей не победить Мелькора, даже если ей хватит сил совладеть с этим Анкалагоном!» — Да, это бесполезно, — прозвучал в голове у Тацуми голос Глаурунга. — Всё бесполезно. Пора бы вам уже принять космический рок… Глаурунг вдруг поднял лапу и позволил Тацуами перевернуться на спину. Взгляд дракона заглянул прямо в лицо парня. — Бесполезно сопротивляться, всё обречено. Мы — все игрушки рока… Табуко прорывалась сквозь барьеры. — Ну же! Ещё чуть-чуть… Вдруг за очередным барьером перед ней появился Тацуми. — Тацуми! — Табуко обрадовалась. Но получила от него всплеск электричества. — Тацуми?! Конечно, она закрылась щитом-многогранником. Следом в него угодила лучезарная стрела. На пару с Тацуми там появился Шончин. Взгляд у обоих выглядел стеклянным, а по ту сторону их бессмысленного выражения на Табуко взирали струящиеся золотом глаза Глаурунга. — Всё бесполезен… мы лишь жертвы рока! — Тацуми и Шончин повторяли это, осыпая щит Табуко своими атаками. — «Ими управляет эта мерзкая ящерица!» — встала в блок Табуко. — «Что же делать?!» *** — Вот ты где, проклятый Итаква! — Эсдес увидела своего отца, также блуждавшего среди фрактальных обитателей Рупадхатру, словно одинокий путник в глубокой пещере, полной сталактитов. Итаква взглянул на Еву-01 и её выводок богов-воинов. Он пустил ледяные клинья и воздушные водовороты. Световые копья богов-воинов полетели в него. Они посталкивались. Рапира вновь нашла на клинки скрещённых когтей. В этот момент с разных сторон исчадия Евы поразили врага своими лучезарными пиками. — Так тебе! — добавил Синдзи. Потом он пустил в ход какую-то свою магию, чтобы ещё больше навредить Итакве. Итаква в ответ на это, начал раскручиваться чёрным вихрем. А дальше он втянул в себя Еву и её детей. Веера когтей нарезали последних, они били отовсюду — из каждой точки пространства, оставляя после себя лишь разлетающиеся ошмётки. — Ещё сопротивляешься, папаша! — встречала Эсдес. — Ублюдок! Тогда с виду Итаква, вместе с теми, кого он вобрал в себя, стянулся до точки и прорвал в очередной раз ткань реальности. — Опять! — воскликнул Синдзи. — Опять нас вышвырнуло! Еву-01 материализовало посреди белого и чистого листа. Итакву чёрной полоской или змейкой после этого удрал куда-то в сторону. Сама Ева-01 и её уцелевшие дети с копьями выглядели так, словно их нарисовали карандашом на бумаге. — Где это мы?! — Эсдес с долей изумления огляделась. — Я знаю, что это за место… — Синдзи не требовалось в этот раз читать сообщения, он по ощущениям определил саму сферу их места нахождения. — Оно называется Арупьядхату — «Сфера отсутствия форм» или «Мир Не-форм». Тот уровень бытия, который начинается вслед за Рупадхату. Это место не описать словами, так как здесь нет пространства в нашем понимании. Я был здесь несколько раз до этого — в прошлых инкарнациях. Постоянного места пребывания здесь хотят добиться те существа, которых мы встретили в Рупадхату. Этим измерением управляет сам Йог-Сотот. Синдзи немного призадумался. — Сейчас я покажу, что всё это значит на деле… Синдзи чрезвычайно быстро превратился в рыбу — раз и он уже не юноша, а водный обитатель размером с юношу, про этом парящий в воздухе. Далее Синдзи всегда парил во время последующих трансформаций. Рыба преобразилась в зелёный листок, только что сорванный с дерева, он стал улиткий и закрутился двойной спиралью ДНК. Она стала трилобитом, а он перекинулся в ленточного червя, потом в яйцо. Оно раскололось, породив бледное летающее существо, и затем вместе с осколками яйца оно стало крестом, что воспылал, и из его пепла Синдзи снова воссоздал себя. — Вот видишь, — слегла улыбнулся он изумлённой Эсдес, — здесь можно делать такое. Здесь нет ограничения формы тела. Но я советую тебе не пробовать такое без подготовки, иначе рискуешь стать чайником или поленом, лягушкой или птичкой навсегда… Это место — буквально мир отсутствия форм. — Интересно, очень интересный… мир. Но нам надо искать Итакву! — поторопила Эсдес. — Да, конечно… Ева-01 развернулась туда, сюда, ещё куда-то посреди белого полотна. — Думаю, тут нужен низ… Чёрная линия потянулась под ними своего рода горизонтом. Ева-01 ногами встала на неё. И побежала. — Вот так мне нравится больше… — Мне тоже, Синдзи. Итаква показался бегущим впереди в привычном облике чёрного гуманоида с красными глазами-звёздочками и большими когтистыми ступнями-ластами. Ева-01 погналась за ним. Итаква обернулся назад. Вдруг нижняя линия закрутилась лентой Мёбиуса, Итаква с неё сбежал, а вот Ева-01 очутилась в ней, лента стала колесом, внутри которого фиолетовый гигант теперь бегала, крутя спицы. — Вот блин! Не только мы, но и он может тут выдумать что угодно и стать кем угодно! — разозлился Синдзи. — Тогда давай спрыгнем с этого колеса… — Да! Они выпрыгнули из него. Итаква остановился перед Евой. Он превратился в чёрную линию, которая начала с другого угла белого полотна избивать их собою. Ева-01 поначалу отбивалась как обычно, но потом сама стала такой линией. После некоторой продолжительности борьбы, они свернулись в окружности и начали теперь так биться друг о другом, как пара мячей. Потом скрутились цепочками ДНК. Противники претерпели ряд иных сюрреалистических трансформаций, пока не залили всё фиолетовыми и чёрными чернилами, как краски покрывают холст, и принялись пытаться вытолкнуть друг друга с полотна. Полотно переворачивалось и утратило всякий покой — всякая его точка пребывала в столкновении и давлении. Два фронта метались из угла в угол и бились друг об друга, стремясь пересилить. Тогда Синдзи вспомнил одну известную игру. Он превратился в ножницы, которые разрезали сам холст… Из разрезанной бумаги вдруг вырвался некто, кто выглядел как система из десяти окружностей. — Древо Сефирот! — узнал Синдзи. — О нет! — он испугался. — Это сам Йог-Сотот! Окружности резко втянули Еву-01 и Итакву через щель. Круглый портал раскрылся и исторг из себя обоих. В этот раз противники выпали посреди вполне привычного, снежного, земного вида лесостепи-полутундры. Ева-01 поднялась после приземления. Итаква устремился в привычную стихию — в снежные облака, подсвеченные солнцем. Синдзи хотел было броситься за ним в погоню, но тут взгляд Эсдес зацепился кое за что. — Синдзи! — Что?! Эсдес звучала чрезвычайно обеспокоенно. Синдзи повернул туда голову. Он увидел какую-то деревню, осаждаемую неприятелем. — Это моё племя! В день, когда посланцы Итаквы вырезали мою родню! — Эсдес хватило одного усилия воли, чтобы просто исчезнуть их капсулы Евы-01 и возникнуть посреди поля схватки. — Стой, подожди! Эсдес без своего плаща принялась рапирой нарезать врагов пламени, а в тех, кто находился подальше — швыряться ледяными стрелами. — Хватить, Эсдес! — но её почти сразу за руку схватил Синдзи, он появился, обвязанный вокруг бёдер плащом Эсдес. — Это всё не правда! Это всё иллюзия! Синдзи, чтобы убедить Эсдес, подумал о чём-то своём. Потому весь пейзаж преобразился, они очутились на склоне горы, наблюдая отсюда огромный город стальных зданий, огромных монументальных конструкций из металла, гигантских зеркал, где протягивалось много однородных, серо-каменных дорог и где всюду тянулись тёмные, чрезвычайно сильно натянутые верёвки, целые линии причудливых железных столбов с ними, не очень понятного для Эсдес назначения. — Это Токио-3 — город из моих воспоминаний, — спокойно пояснил Синдзи. Солнце ныне находилось в другом положении на небе, освещая высокие горы. — Но он не настоящий. Это место — сплошные иллюзии. Здесь нет живых людей. Не дай чарам себя одурачить. — Что ж… — Эсдес взглянула на свою рапиру, с неё исчезли признаки крови только что убитых врагов. — Спасибо большое за предупреждение… Синдзи немного подумал, потом пояснил: — Это Антивселенная, лежащая за Вратами Гафа. Она соединена с чревом Шуб-Ниггурат. Если не ошибаюсь, это место, где Старшие Боги содержат свои сокровища. И их сокровищницы обнесены Лабиринтами бесконечных возможностей. Это целые миры иллюзий, призванные заморочить головы незваным гостями и поймать их тут навсегда. Я думаю, мы сейчас должны найти четырёх Архангелов, которые охраняют это место. Они, понятное дело, тоже враги Итаквы. *** Табуко-Седна распространила лунное сияние своих призрачных крыльев — как их продолжение. Их концы объяли головы Тацуми и Шончину, прояснив взор — золотые глаза Глаурунга болезненно закрылись. — Нам надо вырваться отсюда! — заявил Шончин. — Табуко, дай свои силы моему Звёздному духу! Они развернули треугольный портал и появились снаружи ловушки, сумев пройти через те измерения, которые не мог своей мглой запеленать Мелькор. Сам он обратил на это внимание. Но прежде, чем он наколдовал нечто своё, его отвлекли — в плоть Врага Мира вонзился леденящий меч. Чёрная кровь брызнула их раны. — Надо же… у тебя хватило воли поразить меня?! — искреннее удивился Мелькор, опуская взгляд на Аргона, чьё лицо исполнялось ненависти, его руки сжимали рукоять Рингиля. — О, мой заклятый враг… Табуко, Тацуми и Шончин втроём обрушили единый шквал энергии аккурат по Мелькору. Взорвалось так, что Глаурунг улетел куда подальше. — Учитель?! — Элхэ чрезвычайно взволновалась, наблюдая столб измолотой в прах породы, вулканическим гейзером выброшенной над тем местом, где находился Мелькор. — Спокойно, Элхэ! — но в следующий же миг сам Мелькор лёгким движением руки отогнал от себя дым и пыль — он тёмной звездой парил над кратером. — Для меня — это не угроза… — Да как же тебя убить, блядь?! — разозлился Тацуми. — Для вас — никак. — Мелькор держал за руку обмякшее тело Ангора. Элхэ подлетела к нему. — Возьми, закрепи маску контроля как следует… — Да, Учитель… — И возвращайся на «Спасение». Думаю, пора завершать дело. Мелькор тут в очередной раз поднял руку, отчего мрак покрыл небеса, сгущаясь выше облаков. — Я ожидаю, пока появится твой отец, Седна, он должен появиться в последний момент, потому, думаю, мне стоит его приблизить… Я обрушу Фронт Ночи, который сотрёт с лица Вселенной весь этот мир. Словно тёмная краска, колоссальная волна мрака чернела высоко над ними, приготовившись пасть и накрыть целый континент. Глаурунг перевернулся на брюхо и вытянул голову к тем троим, кто парил над ним. — Всё бесполезно, — его золотые глаза в наступлении этой угрозы, смогли проникнуть в души всей троицы. — Вы ничего не сможете сделать… Вы… — Наконец-то… — прошептал Мелькор. Глаурунг резко обернулся в другую сторону. — Привет! — мощный удар от небольшого крылатого противника перевернул всего Земляного дракона. — Что?! — Тацуми узнал этот голос, что столь ясно прозвучал. Он появился под грохот Глаурунга и под отзвук битвы с его братом в небе. — Скажи «привет» старшему брату, Тацуми! — радостный Булат приземлился прямо перед ним, с блеском улыбаясь и расправляя позади крылья металлического оттенка. Его доспех Инкурсио эластично облегал тело, являя в своём строении черты мускулов — и в данный момент открывая голову, а также дополняя общий вид средством воздушного маневрирования. Ноги в таком виде завершались набором железных когтей, а хвост, похожий на металлический позвоночник, переходил в конец массивного копья. — Булат! — Тацуми весь ощутил сильный порыв радости. — Но откуда ты тут, старший брат?! — Я проделал ради тебя долгий путь, младший брат! — Булат тут взглянул на Глаурунга, встающего снова на брюхо, очень свирепого. — Если ты — всё подкрепление, — взглянул на него Земляной дракон, — то… Вдруг золотые глаза расширились в ужасе. Неизмеримый гигант белого света встал рядом с ним, чуть ли не давя его, как маленькую и жалкую ящерицу. Чудовищная аура обрушилась с неба, и если бы она сама себя не сдержала, то Глаурунг был бы стёрт с лица Вселенной за один миг. Эта сила Света была равна силе Тьмы, которую заключал в себе Мелькор, две ауры встали друг напротив друга, сойдя на этот несчастный мир. — Булат-кун не один, — улыбнулся Каору, появляясь между Глаурунгом и остальными. Альбинос носил облегающий комбинезон и плащ и сейчас парил в паре метров над землёй. — Простите, что задержался! Табуко посмотрела на него — и кинулась: — Папа! — Ах, я чувствую себя так неудобно, что впервые вижу тебя вживую только сейчас… — Каору позволил дочери обнять его. Хотя из-за того, что они были богами, оба выглядели ровесниками. — О, ты такой красивый, папа! — Седна-Табуко быстро обернулась назад. — Скорее, папа, помоги маме! Армандра в небе боролась с Анкалагоном. — Ей поможет её брат… Кирби налетел чёрным гигантом, подобным Итакве, и с ноги сбросил Анкалагона с небес — крылатый левиафан рухнул посреди разгромленного ландшафта, а брат и сестра тёмными фигурами остались вдвоём посреди воя воздушной стихии. — Итаква?! — удивилась Армандра. — Нет, другой… Облик гигантов спал — Армандра приняла обличье голой девушки с рыжими волосами, струившимися плазмой, кожа ниже пояса стала красной, стопы обернулись ластами, руки ниже локтей выглядели также и по окончанию её пальцы завершались когтями. Кирби принял такую же форму, только ниже пояса и ниже локтей юноша был чёрным — под цвет своих длинных волос, также бешено развивающихся в порывах ветра. Они оба взглянули на Мелькора. — Я дождался твоего появления, Альбедо Агатодемон [2], — обратился Мелькор к Каору. — В прошлый раз мы не смогли поговорить… — Боюсь, мне с тобой, Великий Червь, не о чем говорить, особенно после покушения на мою семью, — при этих словах Каору посмотрел особенно недоброжелательно. — Тацуми, сейчас большие боги будут бить друг другу морды, нам лучше не стоять у них на под ногам, — Булат взял его за руку. — Нам надо уходить… — Да, Армандра, Табуко, — бросил на них взгляд Каору. — Уходите, мы закончим без вас наши дела… — Как скажешь, — Армандра приземлилась подле них. — Каору, ты должен знать, что Синдзи… — Я об этом знаю, — Каору задрал голову и взглянул на дыру во времени-пространстве высоко над ледяной тюрьмой Огдру Джахад. — Если хотите, можете отправиться к ним. Вы им нужнее, чем мне… Зиндарак имеет связь с Афум-Захом, чья сила в Эсдес, дети Ктугхи помогут вам встретиться. Каору взглянул тут на Табуко, обратил внимание на её комбинезон. — Табуко-чан, передай моему мужу его костюм, он любит щеголять голым, но я думаю, вам двоим нужны комбинезоны. На таких словах указанное облачение Каору распалось на рой мельчайших частиц, влившихся в ткань Табуко. Каору остался хотя и голым, но накрыт плащом, так что его интимные места оказалась скрыты. — А как же ты, отец? — Меня не ужасает этот мир, дочь, — улыбнулся Каору, — я обнажён, как разящий меч! — перевёл он взгляд на Мелькора, совершенно его не опасаясь. — Я и есть ужас!.. — Классно сказано! — Булат запустил воздушный поцелуй. — Альбедо Агатодемон, я не хочу с тобой сражаться. Конечно я добр, во всяком случае считаю себя таковым, но если ты готов сражаться — что ж, придётся поговорить с тобой во время боя, — на таком закончил своё слово Мелькор. *** Они шагали по улицам городка, куда отец однажды приводил маленькую Эсдес. Здесь возвышались крепостные валы, по обе стороны деревянные дома с плотными соломенными крышами, много где растут зелёные деревья, по улицам бегают цыплята и куры. — Я прямо вспоминаю, как мне рассказывал Учитель: иногда развитые цивилизации создают себе многочисленных игрушек, они оживляют их и играют с ними. Низшие существа иногда находят эти игрушки и думают, что это нечто… настоящее, прямо как то, что мы сейчас видим, — рассказывал Синдзи. Сейчас он выглядел так, каким был лет в четырнадцать, мальчик шёл в сандалиях, шортах, в футболке и в картузе, он не носил косички и сейчас был очень худым. — На вкус оно как настоящее, — Эсдес пробовала мороженое в рожке, которое ей передал Синдзи. Сейчас она выглядела на такой же возраст и была одета, как показалось Синдзи, на манер североамериканских индейцев. — Это зависит от твоей головы, от того, сколько веры, впечатлений и эмоций в это вложено, говорю же… Двое поднимались на лифте — часть его была стеклянной и позволяла лицезреть со стометровой высоты огромный металлический город. Как называла его Эсдес. — По сути любой магический акт совершается через разум. Все остальные средства, лишь способ для разгона твоего разума. В этом Лабиринте не надо делать такой разгон, чтобы твоя голова оказала влияние на реальность. В этот раз Синдзи выглядел старше и носил более опрятную одежду. Затем — обширный грот — изображение галактики на своде, Ева-01 спрыгнула в янтарную жидкость, из которой выходили ледяные скалы. Железный корабль плавал здесь, он сильно покачнулся на волнах от приводнения фиолетового гиганта. — Это место из моих воспоминаний, — Синдзи говорил по мере движения. — Здесь хранили богиню, из ног которой сделали Еву-01… Богиню звали София. Точнее «София» — её имя до воплощения, а после воплощения её зовут Ахамот. Но мне она больше известна как Лилит, Второй Ангел Апокалипсиса (первый — мой муж). Лилит — Ангел Чёрной Луны. Мать демонов. Мать людей. — Мать людей, которые по сути есть демоны, — такой ход мысли понравился Эсдес. — Как интересно ступать по логову демона, который дал нам души. Они шли по тёмному коридору с каким-то блеклым, красным освещением, по территории достаточно просторной, чтобы Ева-01 не сгибала рогатую голову. — Мой муж всегда называл людей «Лилим» или «Лилин». Да, это место — Чёрное Яйцо Лилит, источник душ для тех, кому суждено воплотиться, как её детям. Вернее будете сказать, — Синдзи поправил себя, — это воссоздание данного места из моей памяти. Я был в нём раньше. Они вошли в очень обширное помещение, до того перед ними поднялась массивная железная дверь, и за ней, прямо в центре, возвышался гигантский красный крест, на котором было распято бледное существо. Оно не имело волос, половых признаков и ног, вместо ног там торчали маленькие нижние части тела человека, прямо многочисленные отростки. Лицо на лысой голове скрывала фиолетовая маска с семью глазами. Грудь пронзало красное копьё со странным спиральным древком и парой наконечников. Кровь медленно стекала. Судя по цвету, вся вездесущая здесь жидкость была кровью. Итаква встретил их здесь, чёрный исполин сидел в тени креста, и теперь выпрямил спину, протянул руку к Божественному копью. Красные глаза блеснули. Владыка Ветров точно надеялся на оружие, коим пронзили Мать демонов. — Вот он! Что, папочка?! — кровожадно усмехнулась Эсдес. — Некуда тебе бежать?! Итаква стал вытягивать Копьё из тела распятого божества, его наконечники оказались очень длинными. — Что это?! — Эсдес почувствовала опасность. — Это тэйгу?! — Одно из Копий Судьбы, оружие для убийства Богов… Но оно не должно быть настоящим! — но Синдзи всё же испугался. Итаква вооружился. И бросил — оружие вонзилось в щит-многогранник, он замерцал, прорвался. — В сторону! — Эсдес озвучила это после того, как Ева-01 перескочила в бок. Итаква настиг Копьё Судьбы, оно немного пролетело дальше. Древний Отец парировал выпад рапиры, заставил отступить и встал с Копьём в позе, говорившей о самой первой готовности. Эсдес заморозила кровь богини под ногами, чтобы шагать в бок по твёрдому янтарю. Синдзи же быстро подумал: — Похоже, эта сокровищница содержит бесплотные, но объективные идеи Богов, в том числе такие, какие могут воплотиться из моих фантазий! Вот почему Копьё Судьбы стало реальным! — Синдзи быстро нашёл этому объяснение. — Оно мощное?! — спросила Эсдес. — Не знаю, насколько это мощное… Итаква, в типичной своей манере, выжидал, действуя на нервы…