***
В вечерней съемке было использовано несколько камер, снимающими под разными углами. Руки Цзин Юаньци вели себя хорошо, и он не делал ничего такого, чего нельзя было бы делать. Эти двое снимались как обычно, и все было спокойным. Когда съемка закончилась, Ши Цин не пошел в свою личную гримерку, чтобы снять макияж, а направился в большую гримерку с другими и сел там, ожидая, пока кто-нибудь снимет с него макияж. Сцен, которые нужно было снимать вечером, было не так много, поэтому большая гримерная была малолюдной. Цзин Юаньци тоже был здесь, но его макияж был примерно такой же степени сложности, как и у Ши Цина. Когда Ши Цин закончил переодеваться, он все еще не закончил снимать макияж с лица. Ему оставалось только сидеть и смотреть, как мрачный, как и обычно, император кино встал и пошел в его сторону. Ши Цин был ближе к двери, чем он. Рядом с Цзин Юаньци вообще не было выхода. Сняв макияж, он не ушел, а пришел сюда, так что еще он мог делать, кроме как поговорить с Цзин Юаньци? Губы молодого человека слегка скривились. Его персиковые глаза сморщились, когда он улыбнулся. Он собирался открыть рот и позвать Ши Цина, который подошел к нему, но Ши Цин даже не взглянул на него, когда он проходил мимо. Затем прозвучал голос императора кино. Он назвал имя, но это было не Цзин Юаньци: — Цуй Юньцин. Улыбка на лице Цзин Юаньци исчезла. На мгновение на его лице было недовольство, но вскоре оно вернулось к норме. Он обернулся, чтобы очень небрежно оглянуться назад, как будто смотрел туда только из простого любопытства. Ши Цин стоял перед молодым человеком, которому было всего 16-17 лет. Когда собеседник показался слишком робким, чтобы ответить, он тихо сказал: — Приходи в мою комнату, чтобы попрактиковаться сегодня вечером. — Сегодня вечером? Лицо мальчика стало еще более испуганным. Он просто играл второстепенную роль. Включая сегодняшний день, он участвовал всего в десяти сценах с тех пор, как пришел на эту съемочную площадку. Несмотря на разницу в их статусе, в этом году ему было всего 18 лет, из-за чего он казался ребенком рядом с Ши Цином. Что получит такой император кино, как Ши Цин, от репетиций с кем-то вроде него? Он испугался еще больше, когда вспомнил слухи о том, что Ши Цин нетерпим к новым лицам в кругу развлечений. Некому было бы помочь ему, если бы он пошел на территорию другого человека посреди ночи. Он вспомнил всех сомнительных людей и дела в отрасли, о которых упоминали его учителя в школе искусств. Цуй Юньцин действительно не мог заставить себя уйти. Он внимательно взглянул на ледяное выражение лица Ши Цина, прежде чем сказать: — Учитель Ши, как насчет того, чтобы сделать это завтра? Я сегодня немного устал. — Нет, — голос императора кино был жестким, а лицо холодным, — ты должен прийти сегодня вечером. Если бы эту сцену увидели люди, которые любили много фантазировать в своей голове, они могли бы подумать, что он заставляет невинного человека заниматься чем-то неприличным. По крайней мере, так думал Цзин Юаньци. Сегодня он почувствовал сладкий вкус Ши Цина и был очень доволен тем, что держал в руках холодного императора кино. В конце концов, он был единственным, у кого хватило смелости сделать что-то подобное с Ши Цином. Кроме того, он также считал, что, по крайней мере, из всего актерского состава, он был тем, кто имел наибольшее значение для Ши Цина. В результате менее чем за сутки он получил пощечину своему самомнению. Ши Цин, который всегда делал вид, что «вы все прах под моими ногами, недостойный даже моего взгляда» [добровольно] [пригласил] маленького актера второго плана войти в его [комнату] [ночью]. Особый акцент на словах, отмеченных [] выше. Даже если этот император кино был просто средством скоротать время, его сердце все равно было расстроено. Это было все равно что найти красивую мидию и поверить, что она принадлежит ему. Когда он небрежно дернул хвостом и затащил её в свое гнездо, чтобы медленно её съесть, мидия убежала в чужую берлогу в тот момент, когда он повернулся спиной. Было бы странно, если бы ему это понравилось. Цзин Юаньци никогда не сдерживал себя. Если он не был счастлив, то не мог быть и никто другой. Он встал с сердцем, полным обид, и на своих длинных ногах подошел к разговаривающей паре. — Учитель Ши, Юньцин еще ребенок, поэтому ему нужно рано ложиться спать. Разве ты не можешь договориться о другом времени, если он не хочет идти? Говоря это, молодой человек обнял Ши Цина за плечи в очень естественном движении, наполненном братскими чувствами: — Мы тоже играем сцену завтра, так как насчет того, чтобы я сопровождал тебя вместо этого? — Незачем. Император кино мягко нахмурил брови, и линии его лица, казалось, стали более резкими из-за действий Цзин Юаньци: — У тебя уже все хорошо, поэтому тебе не нужно тренироваться со мной. — Но я думаю, что мне еще есть над чем работать, — когда Цзин Юаньци был сосредоточен на достижении цели, он мог быть настолько наглым, насколько это было необходимо. — Учитель Ши, ты — император кино. Конечно, я должен попрактиковаться в игре с тобой. Как насчет этого: давай пойдем в твою комнату сегодня вечером и очень внимательно изучим завтрашнюю сцену. Когда он упомянул слово «сцена», Цзин Юаньци, казалось, бессознательно погладил спину Ши Цина, обхватив его за плечи. Его пальцы были очень длинными, поэтому ему было легко дотянуться до лопаток и неоднократно погладить их. Все тело Ши Цина отреагировало так, как будто его ударили током. Он дернулся и отбросил руку Цзин Юаньци в сторону. Первоначально весело улыбающееся выражение лица Цзин Юаньци потемнело из-за его действий. Через секунду молодой человек неохотно приподнял уголки рта, обнажив ту же беззаботную улыбку, что и раньше: — Учитель и раньше был готов сделать репетировать со мной в студии. Почему учитель не хочет даже позволить мне похлопать тебя по спине перед Юньцином сейчас? Сказав это, он взглянул на Цуй Юньцина, который был напуган и тихо стоял в сторонке. Его слова были наполнены скрытым смыслом: — Похоже, учителю действительно нравится Юньцин. Он так заботится о своем имидже перед ним. Цуй Юньцин не видел, что только что сделала рука Цзин Юаньци. Он думал, что Юаньци пришел помочь ему. Увидев безвыходную ситуацию, он быстро сухо засмеялся: — Мне очень жаль, учитель Ши. Я очень устал сегодня, поэтому вынужден отказаться от твоего щедрого предложения. Если он был таким настойчивым, то Ши Цину не нужно было усложнять ему жизнь. — Хорошо. Император кино снисходительно ответил, прежде чем повернуться, чтобы уйти. Можно было сказать, что он был таким же мрачным, как всегда, даже взглянув на его спину. — Брат Цзин, — когда он ушел, все тело Цуй Юньцина расслабилось. Он поспешил подойти к Цзин Юаньци, чтобы поблагодарить его, — я очень благодарен за вашу помощь. Цзин Юаньци отвел взгляд от спины Ши Цина. Он повернулся, чтобы рассмотреть прекрасное юное лицо перед собой. Из-за того, что Цуй Юньцин по-прежнему нервничал, он напоминал напуганного маленького белого кролика. Его настроение еще больше испортилось. Даже для него Ши Цин беспокоился лишь о том, чтобы изредка говорить «ммм» в ответ. Как он мог сказать Цуй Юньцину «хорошо»? Это был тот типаж, который ему нравился? Его действительно привлекало что-то настолько слабое. Цзин Юаньци скрывал на лице свое безразличие и презрение. Он легко улыбнулся: — Ничего. Я не знал, что у вас такие хорошие отношения с учителем Ши. Почему он внезапно пригласил тебя потренироваться с ним? — Я тоже удивлен, — Цуй Юньцин действительно был глупым маленьким кроликом. Он все рассказал только потому, что его спросил Цзин Юаньци, мимоходом поддержавший его. — Но когда я проходил прослушивание раньше, я почти не попал в проект, хотя и выступил очень хорошо. Когда мой учитель расспросил окружающих, он узнал, что виноват в этом учитель Ши. Я подумал, что у него не могло быть добрых намерений, когда он пригласил меня только что. — Он пытался использовать свои связи, чтобы не допустить тебя на съемки? Цуй Юньцин бессознательно вздрогнул от того, как внезапно застыл голос Цзин Юаньци. — Да. Брат Цзин, что-то не так? — Все в порядке. Цзин Юаньци все еще улыбался, но внутри бушевала буря. Раньше он действительно думал, что он особенный. Но теперь он знал, что с Цуй Юньцином обращаются так же, как и с ним. Молодой человек с трудом подавил нарастающее в сердце чувство неудовлетворенности. Его голос все еще был несколько холодным: — Он кормил тебя острым перцем? — Перец? Цуй Юньцин тупо покачал головой: — Нет, зачем бы ему это делать? Возможно, это просто игра воображения, но Цуй Юньцин почувствовал, что молодой человек перед ним, казалось, расслабился после того, как он признался, что не пробовал перец. Его ледяная отчужденность внезапно рассеялась, открыв того солнечного старшего, с которым он был знаком. После того, как он узнал, что Цуй Юньцин не такой особенный, как он, Цзин Юаньци снова стал легко улыбаться: — Не обращай на меня внимания. Продолжай. Что случилось после того, как он помешал твоему участию? — Мой учитель помог мне найти кого-то, кто впустил меня. Моя помощница, которая заботится обо мне, сказала мне наедине, что учитель Ши всегда был таким. Это был не первый раз, когда он портил прослушивание, на котором молодые актеры упорно старались выступить получше. Она также посоветовала мне по возможности избегать учителя Ши на съемочной площадке. После того, как маленький кролик пожаловался, в его глазах все еще оставалась робость. Было очевидно, что он считал Цзин Юаньци, который только что спас его от этого «ужасающего императора кино», своим спасителем. — Брат Цзин, что мне делать? Какую причину я могу использовать, чтобы снова отказать учителю Ши, если он придет ко мне позже? Цзин Юаньци сказал этому маленькому дурачку еще несколько слов утешения. Когда он был уверен, что не может получить больше информации о Ши Цине, он «внезапно» вспомнил, что еще не закончил снимать макияж. Он плавно извинился и сел на место, чтобы продолжить удаление макияжа. Но в глубине его сердца оставалось облако вопросов. Было разумно предположить, что такой император кино, как Ши Цин, который имел поддержку и стабильное положение на вершине, не имел реальных причин рассматривать Цуй Юньцина или его как угрозу. Так почему он хотел выгнать их из команды? Если такие вещи вылезут наружу, даже император кино не сможет избежать негативной реакции. Он не выглядел глупым, так почему же он сделал это? Если бы это было раньше, Цзин Юаньци подумал бы, что Ши Цин потерял разум, потому что он был слишком ограничен и завидовал своим младшим. Но после того, как он изменил свое мнение о человеке, он был уверен, что Ши Цин не такой человек. Тот, кто мог сделать что-то столь же глупое, как подарить другим дьявольский соус с серьезным лицом, не мог сделать этого. Что, черт возьми, происходит тогда? Цзин Юаньци обнаружил, что его увлечение загадкой Ши Цин становилось все глубже.***
[Видишь? Первоначальный владелец был переполнен ревностью. Он испортил карьеру по крайней мере 20 таким людям.] [Цуй Юньцину повезло, что у него был хороший учитель, который был готов помочь ему вернуть роль.] Система не поняла: [Тогда разве этот человек не злится на Хозяина? Почему мы должны проявить инициативу, чтобы найти его?] [Потому что он такой же, как Цзин Юаньци.] Ши Цин удобно устроился на диване. Он с удовлетворением налил себе бокал красного вина. Хотя съемочная группа была достаточно щедрой, чтобы предоставить всем одноместные комнаты, Ши Цин заплатил из своего кармана, чтобы перейти в роскошный люкс. Диван, который стоял в забронированном номере, был особенно удобным. [Его пытались выкинуть точно так же, как Цзин Юаньци. Он также попал на съемки, несмотря на саботаж предыдущего владельца.] Ши Цин сделал глоток красного вина и включил телефон, чтобы найти групповую фотографию. [В оригинальной сюжетной линии Цуй Юньцин оказался в центре скандала, потому что нелицеприятные фотографии появились как раз тогда, когда его карьера начала взлетать, когда ему было 20 лет.] Он постучал костяшкой пальца по изображению на экране: [Это был заместитель директора. Он воспользовался Цуй Юньцином и пробрался в его комнату, пока был пьян. Он был взрослым мужчиной, который навязал себя Цуй Юньцину, который в то время был еще ребенком. Он не мог сбежать после того, как был накачан наркотиками… И когда были сделаны неприличные фотографии.] Система, которая была связана с Ши Цином сразу после ее рождения, также была чистым ребенком в душе. Она кипела: [Заместитель директора — сволочь! Хозяин, ты собираешься помочь Цуй Юньцину?] [Конечно, я помогу ему.] Ши Цин лениво позволил своему телу погрузиться в мягкие подушки дивана. [Помоги мне присмотреть за ним. Дай мне знать, когда он придет.] Рано утром некоторые люди из съемочной команды, вышедшие выпить, вернулись. Система немедленно уведомила хозяина. Ши Цин встал. Но прежде чем выйти, он внезапно кое-что вспомнил и остановился. Система была сбита с толку: [Хозяин, ты больше не планируешь идти?] [Подожди.] Ши Цин открыл свой телефон и подтвердил, что геолокация включена, прежде чем положить его в карман. Он толкнул дверь и вышел. В соседней комнате компьютер Цзин Юаньци включил сигнал тревоги, как только маленькая красная точка на экране начала двигаться. Молодой человек, который только что принял душ, вышел, суша волосы. Он усмехнулся, услышав сигнал тревоги. Он смотрел, как маленькая красная точка переместилась вправо и начала опускаться, прежде чем закрыть компьютер и выйти. Когда он подошел к лифту, он увидел, что лифт действительно спускается. Наконец остановился на 18-м этаже. Молодой человек перестал сушить волосы. Его плохое настроение усилилось. Цуй Юньцин жил на 18-м этаже. Какое у него хорошее настроение. Мидия действительно убежала в чужое гнездо. Цзин Юаньци совершенно не колебался. Он протянул стройный и тонкий палец, чтобы нажать клавишу «вниз». Не имело значения, убежала ли мидия. Он просто вернет её обратно. Может ли такой глупый кролик, как Цуй Юньцин, действительно победить кого-то вроде него? Когда Ши Цин вышел из лифта, он ушел не сразу. Вместо этого он взглянул на дисплей лифта, пока не увидел, что лифт вновь остановился на 30-м этаже, где он остановился. Только после этого он приподнял бровь и продолжил идти. [Он проглотил наживку.] Он пошел прямо в комнату 1805 и постучал в дверь. Цуй Юньцин, который весело играл в видеоигры, открыл дверь без всякой бдительности. Когда он увидел Ши Цина, стоящего возле своей комнаты, его разум стал совершенно пустым: — Ши, учитель Ши… — Да. Ши Цин был внешне холоден, но его тело двигалось плавно. Он шагнул в комнату, как будто все было в порядке. Цуй Юньцин отреагировал только тогда, когда он устроился на маленьком диване и положил сценарий из руки на стол. Император кино Ши Цин, который раньше пытался выгнать его, неожиданно пришел в его комнату посреди ночи! Он подумал о том, как он сказал, что устал и ему нужно рано лечь спать. Затем он посмотрел на телефон в своей руке, который все еще весело объявлял такие вещи, как: — Спокойнее! Мы все еще можем победить!.. Цуй Юньцин в панике нажал кнопку, чтобы выйти из игры. — Учитель Ши. Я на самом деле только что проснулся. Я начал играть в игры только потому, что после пробуждения мне нечего было делать. — Да, — Ши Цин спокойно открывает сценарий, — репетируй свои реплики, если тебе нечего делать. Цуй Юньцин осмелился сесть, дрожа. Прежде чем он успел сказать несколько слов, чтобы ослабить необъяснимо неловкую атмосферу, от входной двери внезапно послышался шум. Не стук в дверь, а звук открывающейся двери. Цуй Юньцин встал, чтобы взглянуть с озадаченным выражением лица. Он как раз успел увидеть, как повернулась дверная ручка, когда вошел Цзин Юаньци. Когда он увидел ошеломленный взгляд Цуй Юньцина, юноша сверкнул своей солнечной улыбкой и, естественно, поприветствовал его, взмахнув рукой: — Я пришел повидать тебя, маленький Цуй. Хорошо ли тебе спалось? Цуй Юньцин рассеянно ответил: — Это… хорошо, я думаю. — Гм, брат Цзин, что это у тебя в руке… — О, ты имеешь в виду это? — Цзин Юаньци небрежно засунул металлическую проволоку в карман, — не беспокойся об этом. Я боялся разбудить тебя, если постучу, поэтому сам открыл дверь. Цуй Юньцин: «…» Цзин Юаньци не тратил на него больше ни секунды. Он прошел мимо Цуй Юаньцина и сел рядом с Ши Цин. — Учитель Ши тоже здесь. Ребята, вы учите сценарий? Какое совпадение. Поскольку я тоже здесь, почему бы нам не сделать это вместе? Ши Цин нахмурился: — Ты принес копию сценария? — Конечно. Цзин Юаньци действительно взял сценарий, несколько раз сложенный из своего кармана. Он бросил его на стол. — Давай начнем. Император кино нахмурился. Нежные губы на его безупречном лице слегка сжались, как будто он не понимал, чего пытался достичь Цзин Юаньци. В конце концов, он решил не расспрашивать его и просто посмотрел на Цуй Юньцин. Его чистый и холодный голос слегка сказал: — Давайте пройдемся по нашим строкам. Цзин Юаньци вел себя так, будто только что понял, что Цуй Юньцин все еще стоит на месте. Он с улыбкой помахал ему: — Маленький Цуй, почему ты все еще стоишь там? Приходи уже. Не стесняйся, просто считай это место своим домом. Цуй Юньцин: «…» Но ведь это была его комната с самого начала… Он подошел с лицом, полным вопросов. Потом он обнаружил, что ему негде сесть, потому что диван слишком мал. Цзин Юаньци не обладал манерой добросовестного гостя. Вместо этого он с энтузиазмом предложил: — Ой, места больше нет. Что насчет этого, маленький Цуй? Я буду практиковаться с учителем Ши, пока ты займешься своим делом. Цуй Юньцин снова был ошеломлен. Прямо сейчас двое из его старших пришли в его комнату посреди ночи, чтобы просмотреть сценарий. Но ему самому велели поиграть в другом месте? Его учитель не говорил ему, что делать в такой ситуации. Наконец, Ши Цин решительно встал: — На кровати больше места. Цзин Юаньци немедленно последовал за ним. Его улыбка была загадочной: — Учитель Ши прав. На кровати действительно много места. Идеально хорошее предложение стало двусмысленным из-за его многозначительного тона. Он последовал за Ши Цином, который шел впереди, прежде чем повернуться, чтобы снисходительно помахать рукой все еще ошеломленному Цуй Юньцину. Смысл был в том, что он не должен идти за ними. Планировка одноместной комнаты Цуй Юньцина была очень простой. Снаружи была небольшая гостиная, а внутри небольшая спальня с перегородкой посередине. Из гостиной не было видно, что происходит на кровати. Ши Цин и Цзин Юаньци были там меньше секунды, прежде чем Цуй Юньцин услышал стук, как будто кто-то сел (лег?) на кровать. Цуй Юньцин мог только догадываться, что происходит. В этот момент он решил помолчать и остаться в гостиной. Внутри молодой человек прижал руки по бокам Ши Цина, поймав его в ловушку на мягкой большой кровати. Их лица были рядом друг с другом. Практически несуществующее расстояние между ними мгновенно разогрело атмосферу. — Учитель Ши… Цзин Юаньци слегка склонил голову, чтобы приблизиться к Ши Цин. Их дыхание казалось переплетенным. Он немного понизил голос и намеренно затянул слова. Пара очаровательно изогнутых глаз формы цветков персика внимательно смотрела на красивое лицо Ши Цина. Мягкий голос сказал: — Если я тебе интересен, просто скажи это прямо. Не нужно использовать сложные пути. Во время разговора молодой человек медленно поднял правую ногу и хитро потерся коленом о Ши Цина. — Пока ты хочешь, меня все устраивает. Ши Цин: […] Он сейчас действительно возбужден. Его кровь кипела. [Серьезно, если бы это не означало крах миссии, я бы прямо сейчас прижал эту маленькую лисицу к кровати и заставил бы ее называть меня папой.] Система: [Управляй собой, хозяин. Ты должен держать все под контролем.] В конце концов, Ши Цину пришлось неохотно оттолкнуть другого человека с мрачным выражением лица. Цзин Юаньци приподнимает бровь. Он ослабил свои силы и позволил оттолкнуть себя. Но его колену просто пришлось потереться об это место в последний раз. Как озорная фея, он держал голову правой рукой и, улыбаясь, приподнял брови: — Почему ты так жесток со мной? Я знаю, что ты хочешь относиться ко мне по-другому. Лицо Ши Цина оставалось невыразительным после того, как его так безжалостно дразнили: [Ничего страшного, если я сделаю это с ним сто раз, верно?] [Успокойся! Хозяин, пожалуйста, успокойся!!!] Как только Цзин Юаньци изо всех сил пытался посылать волны чувственной харизмы, в дверь снова постучали. Цуй Юньцин, который даже больше не мог злиться после того, как снова и снова сегодня вечером в его дверь стучали, не придал этому большого значения, когда встал, чтобы открыть дверь. — Заместитель директора Ма? Он был немного удивлен, увидев снаружи лысого мужчину средних лет с здоровенным пивным животом. Какая у него удача? За одну ночь его разыскали император кино, будущая звезда и даже заместитель директора. — Маленький Цуй, я слышал, ты завтра не снимаешься? Сценарий только что прошел некоторые изменения. Я принес тебе копию, чтобы ты просмотрел. Толстый мужчина все улыбался, пока шел, окруженный запахом алкоголя. Он даже закрыл за собой дверь. Фамилия заместителя директора была Ма. Хотя он уже был женат и имел детей, в душе он все еще считал себя молодым человеком. Он часто полагался на свою личность, чтобы обращаться к новичкам. Цуй Юньцин давно был тем, за кем он следил, но у него не хватало смелости что-либо начать. В конце концов, хотя Цуй Юньцин выглядел как молодой, невежественный и легко вводимый в заблуждение, его учитель имел довольно большое влияние в кругу. Если он не будет осторожен, заместитель директора Ма может устроить себе беспорядок еще до того, как попробует товар. Но после того как он выпил сегодня, его грязное маленькое сердце не могло не забиться от волнения. Оно забилось еще быстрее, когда он подумал о лекарстве, которое он получил вчера от своего друга. В конце концов, это был мальчик. Даже если Цуй Юньцину не нравилось то, что он делал, заместитель директора Ма мог просто сделать несколько снимков, чтобы заставить его замолчать. Было много актеров, которых заставляли стиснуть зубы и глотать кровь, поднимающуюся у них в горле. Даже если они были знаменитостями, это не значило, что они не чувствовали стыда. Если фотографии просочатся, вся их карьера закончится. Чем больше он думал об этом, тем больше верил, что это сработает. Алкоголь в его организме и наркотик в его кармане придали ему столь необходимый прилив храбрости. Он отправил остальных, когда вошел в лифт. Но вместо того, чтобы поехать на свой этаж, он нажал кнопку этажа Цуй Юньцина. После того, как он так легко вошел внутрь, у заместителя директора Ма не было причин предполагать, что в комнате Цуй Юньцина будет кто-то еще посреди ночи. Его обзор был частично закрыт перегородкой. Он расслабился еще больше, когда дверь была заперта. Он немедленно повернулся, чтобы коснуться руки молодого человека. Цуй Юньцин обеспокоенно сказал: — Изменилась ли только моя роль, или учителя Ши и других тоже изменились? Если есть поправки к роли учителя Ши, он… Когда он собирался предложить им прочитать сценарий вместе, поскольку учитель Ши тоже случайно оказался в его комнате, заместитель директора Ма прервал его слова, махнув рукой вперед. — Маленький Цуй, ты хороший ребенок с хорошими актерскими способностями. Если бы у тебя был еще один надежный покровитель, ты действительно смог бы добиться чего-нибудь в будущем. Цуй Юньцин не почувствовал, что что-то не так, когда сначала к нему прикоснулись. В конце концов, он был мужчиной. Даже если он знал об этих невероятных вещах, он подсознательно предполагал, что они имели место только между мужчиной и женщиной. Он отреагировал только тогда, когда заместитель директора Ма попытался столкнуть его на диван, разговаривая и лаская его. — Директор Ма! Что ты пытаешься сделать?! По всему телу пробежали мурашки по коже. Он сбросил руки заместителя директора и попытался бежать, но тот схватил его за талию и бросил на маленький диванчик. — Маленький Цуй, ты мне действительно нравишься. Я был тем, кто помог тебе присоединиться к актерскому составу. Если ты сейчас будешь добрым и послушным для меня, я отплачу за услугу позже… — Вы пьяны, директор! Я тоже мужчина! Отпусти меня! У заместителя директора Ма не было причин отпускать. У него был значительный опыт в этих грязных делах. Ему потребовалось не более трех движений, чтобы прижать Цуй Юньцина к полу. Держа его там, он достал из кармана наркотик. Пока он рылся в кармане, он чувствовал, что что-то не так. Почему у него внезапно похолодела спина? Заместитель директора рассеянно повернул голову… –И увидел, что там стоят два человека. Ши Цин и Цзин Юаньци стояли прямо за ним, молча наблюдая за ним. — Ааааа!!! Толстый мужчина был так напуган, что упал с Цуй Юньцина. Цуй Юньцин, спасшийся от своей судьбы, поднялся с земли с бледным и бескровным лицом. Он быстро спрятался позади них двоих, как кролик. В то время как он был заморожен нерешительностью, Цуй Юньцин услышал леденящий голос Ши Цина: — Ты только теперь знаешь, что нужно быть осторожным? Почему ты заранее не выяснил, какой мусор был задействован в этом проекте? Маленький дурачок по имени Цуй Юньцин внезапно расширил глаза: — Учитель Ши, ты пытался снять меня с моей роли из-за заместителя директора Ма? — Да, — Ши Цин взглянул на заместителя директора Ма, который все еще лежал на земле, с явным отвращением в глазах, — он давно за тобой наблюдал. Заместитель директора Ма, на которого внезапно упало такое большое обвинение: «???» Да ладно?! Его злые намерения сформировались совсем недавно! Хотя он долгое время замышлял против других, Цуй Юньцин не был в его планах так долго. Он изо всех сил пытался встать: — Не говори ерунды. Я не… С мрачным выражением лица император кино безжалостно наступил на инструмент, который заместитель директора Ма использовал для совершения своих преступлений. — Подонок. — Ооооо! Невыносимая боль, которую не могло вынести ни одно живое существо, заставила заместителя директора Ма закрыть рот. Он прикрыл раненую область и завыл, катаясь по земле. Со стороны Цзин Юаньци прищурился. — Значит, ты решил не позволить мне войти в съемочную группу также из-за него? [Динь! Значение враждебности Цзин Юаньци: 78/100] Необъяснимая волна радости захлестнула сердце Цзин Юаньци, когда он подтвердил, что Ши Цин действительно не был плохим человеком. Однако было также чувство потери, потому что это означало, что он не действовал против него, потому что интересовался им. — Теперь ты просто клевещешь на меня! Заместитель директора Ма услышал, что сказал Цзин Юаньци, и с большим трудом заставил себя подняться с пола. Он не был дураком. Он никак не мог попробовать это на ком-либо, кого поддерживали влиятельные люди. С первого взгляда было очевидно, что Цзин Юаньци не из тех, с кем можно связываться. Каким бы красивым он ни был, его поддерживали как минимум пять молодых богатых наследников. Если бы он пришел за ним, он бы просто покончил жизнь самоубийством. Он дрожал, пытаясь объяснить: — Как я мог… Ооооооо!!! Мрачный император кино снова опустил ногу: — Говори правду. — Я действительно не… Ооооооооо!!! Ши Цин уперся ногой. Его голос оставался спокойным и ровным. — Вы пытаетесь заставить меня признаться в том, чего я не делал… Оооууу!!! — Да или нет? Ноги заместителя директора Ма дрожали. Он наконец понял, что на кону его здоровая будущая сексуальная жизнь. Пот и слезы текли по его лицу, он отчаянно кивнул: — Я делал! Я делал!!! — Прости, прости, я больше не буду этого делать! Ууууу… Слезы красивого мужчины были подобны успокаивающему бальзаму для глаз. Слезы лысого, толстого и непристойного мужчины средних лет были больше похожи на кислоту. Ши Цин убрал ногу. — Почему ты извиняешься передо мной? — сказал он. Со слезами и соплями на лице заместитель директора обернулся, дрожа без остановки. Его сердце было более горьким, чем лекарственные травы, и очень обиженным. Он хотел поклясться, что в июле скорее пойдет снег, прежде чем он осмелился иметь намерения в отношении Цзин Юаньци. Но он мог только зализывать свои раны и терпеть из-за угрозы уничтожения его родословной. Со слезами на глазах он извинился перед Цзин Юаньци: — Да, мне очень жаль… Он не выдержал и завыл: — Я тоже хотел сделать такое с вами.