Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

Чжо Цзюньли вел себя так же, как всегда. Купив завтрак для Ши Цина и съев свою порцию, он молча покинул общежитие со своей сумкой. Как только хулиган, кусавший булочку, увидел, что он уходит, он открыл рот и закричал: — Ты! Стой! Лу Тао немедленно ответил: — Верно! Стой! Красивый юноша остановился и снова посмотрел на них. Ши Цин встал и протолкнул оставшуюся еду вперед: — Держи это для меня. Лу Тао тут же скопировал его и выдвинул вперед свой завтрак: — Да, сделай это и для меня. — Держи свою мать! — Чжо Цзюньли собирался подойти, когда Ши Цин повернулся, чтобы ударить Лу Тао по голове, — ты что, попугай? Почему ты все время повторяешь за мной?! Лу Тао удивился и нервно рассмеялся: — Тогда я сам понесу свои вещи. Итак, Чжо Цзюньли нес завтрак Ши Цина, идя рядом с ним. Лу Тао был отправлен назад, неся свой завтрак плюс рюкзак Ши Цина. Школьный хулиган: — Ты же помнишь, что обещал мне вчера вечером, верно? Как только мы доберемся до класса, отдай этого маленького синего поросенка Тун Синьюй. Ты слышишь! Чжо Цзюньли: «…» Независимо от того, сколько раз он это услышал, каждый раз, когда Ши Цин говорил о синем поросенке таким завистливым тоном, ему хотелось смеяться. Конечно, смеяться вслух было бы самоубийством. Он только кротко посмотрел вниз и медленно спросил: — Если я верну его ей, ты меня больше не побеспокоишь, верно? — Я тебя беспокою?! — Ши Цин холодно фыркнул. Когда он говорил, его указательный палец вонзился в плечо Чжо Цзюньли. Его голос был довольно сварливым: — Ты тот, кто меня все время беспокоит! Чжо Цзюньли молча терпел его не такие уж сильные тычки. Он только попытался снова объяснить: — Мне действительно не интересна Тун Синьюй. Лу Тао, который слушал их, идя позади, молча пролил слезу сочувствия к Чжо Цзюньли в своем сердце. В целом брат Ши был довольно хорошим человеком. Его единственная проблема заключалась в том, что он был совершенно неразумен. Чжо Цзюньли избегал их, как чумы, всякий раз, когда их пути пересекались. Этот лучший ученик действительно был жалким. Он действительно не сделал ничего, чтобы заслуживать того, что брат Ши нацелился на него. Но Ши Цин, очевидно, не думал, что он ведет себя неразумно. Он отчитал Чжо Цзюньли: — Скажи мне. Ты сказал вчера 21 предложение Тун Синьюй, верно? Ты сказал три предложения Лу Тао, а мне 11 предложений прошлой ночью. Мы оба, вместе взятые, не можем сравниться с Тун Синьюй. Как ты все еще можешь говорить, что она тебя не интересует?! Лу Тао, шедший прямо за ними: «…» Почему Чжо Цзюньли вообще добровольно заговорил с ними? Он подкрался вперед и похлопал Ши Цина по плечу: — Брат Ши, ты сосредоточился не на том. Ты должен сравнивать, сколько Тун Синьюй разговаривает с ним с тем, сколько она разговаривает с нами. Школьный хулиган: «…» Его взгляд на Лу Тао ухудшился. Лу Тао: «…» Он съежился: — Да, ладно, ты прав!!! Как мог брат Ши ошибаться! Да, вот как надо сравнивать! Ши Цин с довольным видом отвернулся. Он поднял брови, глядя на Чжо Цзюньли: — Видишь? Лу Тао чувствует то же самое. Если ты не хочешь больше страдать, тебе лучше выбросить свои чертовы чувства к Тун Синьюй в окно. Если я поймаю тебя снова… Лу Тао снова прервал его: — Тогда ты твоя жизнь станет еще хуже! В нашем классе так много девушек, которые влюблены в тебя, так почему ты должен преследовать Тун Синьюй? Я думаю, что наша староста кажется хорошим выбором. Почему бы тебе вместо этого не быть с ней? — Тск, — школьный хулиган остановился и нетерпеливо посмотрел на своего «лучшего друга», — ты перестанешь меня перебивать, пока я говорю? Лу Тао: —… Я, я просто предлагаю варианты. Тогда он больше не будет мешать брату Ши, ухаживающему за Тун Синьюй. А, и старосте действительно нравится Чжо Цзюньли… — Ей также нравится твой отец! — Ши Цин снова яростно хлопнул его по голове, — что ты имеешь в виду?! Лу Тао понятия не имел, как он снова обидел этого молодого мастера. Его лицо было полно обиды: — Брат Ши, что с тобой сегодня? Если Чжо Цзюньли будет со старостой, никто не сможет украсть у тебя Тун Синьюй. — Ерунда! — Ши Цин усмехнулся, — все девочки в классе принадлежат мне. Лу Тао: «???» Лу Тао: «…» Он посмотрел на своего босса, чье лицо было таким: «никто не может прикоснуться к сокровищам этого императора», когда он поднял подбородок и пригрозил Чжо Цзюньли: — Ты это слышал? Если ты прикоснешься к любой девушке в нашем классе, ты умрешь! Чжо Цзюньли выглядел совершенно потерянным. Лу Тао стало жалко его с первого взгляда. Он тихонько почесал в затылке: — Гм… на самом деле, девочки из других классов, которым тоже нравится Чжо Цзюньли… — Заткнись! — смущенный рев Ши Цина превратил Лу Тао в маленького перепела. Он послушно нес чужую сумку и свою еду и закрыл рот. Увидев, что они собираются войти в здание школы, Ши Цин внезапно остановился: — Вы, ребята, идите первыми, мне нужно купить кое-что. Чжо Цзюньли все еще держал еду в руках. — Могу ли я поставить твой завтрак к тебе на стол? — Положи на свой стол, — на лице школьного хулигана не было ни малейшего колебания, — сегодня мы меняемся местами. С этого момента я сижу с тобой. Чжо Цзюньли: «?» Ши Цин усмехнулся: — Помни свое вчерашнее обещание. Если ты не вернешь ластик Тун Синьюй к тому времени, когда я вернусь, я убью тебя! Школьный хулиган направился к школьному магазину. Лу Тао с облегчением увидел, что он ушел. Он хлопнул Чжо Цзюньли по плечу: — Брат Ши, вероятно, боится, что ты сядешь рядом с Тун Синьюй. Не волнуйся, брат Ши ведет себя так, потому что она ему нравится. Если ты не встанешь у него на пути, он не доставит тебе никаких хлопот. Чжо Цзюньли слегка приподнял брови и незаметно переместился, чтобы Лу Тао больше не мог дотронутся до него. Лу Тао этого не заметил. Он продолжал трепаться: — Знаешь, на самом деле у меня с тобой нет проблем. Разве я не говорил за тебя раньше? Если бы я этого не сделал, брат Ши возненавидел бы тебя еще больше. Так ты можешь позволить мне списать вчерашнюю домашку? Во время утреннего самообучения. Как насчет этого, если ты дашь мне копию своего домашнего задания, с этого момента я замолвлю за тебя словечко перед братом Ши. Чжо Цзюньли спросил его: — Ши Цин сильно меня ненавидит? — Тебе еще нужно спрашивать? Прошлой ночью, как только он узнал, что Тун Синьюй была назначена дежурить с тобой, он был так зол, что собрал всех нас, чтобы запереть тебя в туалете. Но как ты выбрался? Мы даже заранее поспрашивали. У учителя Ван сегодня были дела, поэтому патрулирующим учителем была женщина. Она бы не пошла в мужской туалет. Чжо Цзюньли слегка прищурился: — Я могу дать тебе копии домашнего задания, но сначала расскажи мне, когда Ши Цин влюбился в Тун Синьюй. — Когда…? — Лу Тао не мог вспомнить подробностей, — может, когда Тун Синьюй призналась тебе? Мы узнали, что она ему нравится, только когда впоследствии он начал нацеливаться на тебя. В любом случае, держись подальше от брата Ши. Он такой злой, что даже учителя не могут с ним справиться. Брови Чжо Цзюньли чуть приподнялись. Разозлился ли на него Ши Цин за то, что Тун Синьюй призналась ему… … Или это потому, что ему призналась Тун Синьюй? После того, как Чжо Цзюньли поднялся наверх, он сразу же нашел ластик в форме маленькой синей свиньи, которым почти не пользовался, и подошел к столу Тун Синьюй. Тун Синьюй действительно была прекрасной девушкой. Она родилась с тонкими чертами лица и прямолинейным характером. Когда она увидела, что человек, который ей нравился, подошел к ее столу, она сразу же перестала разговаривать со своей одноклассницей. Она пыталась сделать себя как можно более привлекательной, выжидающе глядя на Чжо Цзюньли. Затем под ее выжидающим взглядом Чжо Цзюньли положил синий ластик на стол: — Извини, я больше не могу им пользоваться. Я верну его тебе. Выражение лица Тун Синьюй стало удрученным. Она неохотно взяла ластик: — Это просто ластик. Я просто хотела поблагодарить тебя за то, что ты объяснил мне некоторые вопросы. Разве твой старый не кончится? Я просто нашла этот, так что… — Эй. Вдруг из спины раздался протяжный голос. Тун Синьюй нахмурилась. Она взглянула острым взглядом на Ши Цина, вошедшего через дверь. Как и ожидалось, Ши Цин подошел к ним. Он посмотрел на Чжо Цзюньли, а затем на Тун Синьюй, сказав: — Я сказал, что ты могла просто оставить себе ластик, который нашла. Зачем отдавать его Чжо Цзюньли? — Какое тебе дело! Тун Синьюй знала, что она нравится Ши Цину, но ей не нравился Ши Цин. Его характер был ужасным. До нее даже доходили слухи, что он дрался с людьми на улице. Он мог выглядеть красивым, но внутри был ужасен! Она много раз давала понять Ши Цину, что он ей никогда не понравится, несмотря ни на что, но этот парень продолжал оставаться дерзким ухажером. Более того, он также издевался над Чжо Цзюньли. Чем больше она думала об этом, тем больше раздражалась. Тон Тун Синьюй стал раздраженным: — Ну и что, если я возьму ластик и отдам его Чжо Цзюньли! Мне это было не нужно, а у него на исходе! У тебя с этим проблемы?! — Нет, — Ши Цин сунул руки в карманы и лукаво поднял брови, — ты сказала, что нашла его, но кто знает? Может, ты купила его вместо этого. — Ты! Тун Синьюй огляделась и увидела, что все ученики поблизости с любопытством разглядывают их, слушая разговор. Ее лицо было красным от гнева и смущения. Хотя она не скрывала того факта, что ей нравится Чжо Цзюньли, она была девушкой, которая купила ластик и намеренно сделала вид, что просто нашла его, чтобы отдать понравившемуся человеку. Как она могла быть готова к проявлению этих эмоций? Тун Синьюй была не более чем обычной девушкой, живущей в башне из слоновой кости, девушкой, которая не знала, как спорить. Поэтому она могла только продолжить: — Я действительно подняла! С земли! Это незаконно или что-то в этом роде?! — Нет. Симпатичный школьный хулиган медленно вытащил руки из карманов. В ладони он держал новенький ластик в виде голубого поросенка. — Ой~ Он резко воскликнул, переворачивая ладонь. Синий поросенок упал на землю. Ши Цин посмотрел вниз с преувеличенным удивлением. Он присел и поднял маленького синего поросенка. — Почему здесь ластик?! Кто вообще его уронил? Тун Синьюй: «…» Она наблюдала, как Ши Цин одной рукой сжимал маленького синего поросенка, а другой нагло держал руку её кумира. Затем он вложил маленького синего поросенка в руку юноши. У школьного хулигана была смелая ухмылка. Его тон подразумевал, что он был необычайно щедрым: — Разве у тебя не закончился ластик, Чжо Цзюньли? Я только что нашел для тебя один~