Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

Когда Цзян Бэйю снова предстал перед молодым господином, ему снова мыли руки. Те же четыре служанки помогали ему. Пока они вытирали ему руки, взгляд Ши Цина остановился на только что отмытом мужчине, чьи волосы были еще мокрыми. Он был одет в одежду слуги. Заметив это, Ши Цин не мог не нахмуриться. Он спросил: — Почему ты дала ему эту одежду? Служанка, которая привела Цзян Бэйю, была ошеломлена. Она поспешила сделать поклон и ответила: — Молодой господин, разве вы не говорили, что хотите оставить его в доме? Поэтому мы нашли для него комплект одежды для слуг. Они предположили, что Ши Цин хотел оставить его в качестве слуги после того, как он сказал, что Цзян Лие отдал ему Цзян Бэйю. Он также велел этому человеку подписать договор, который подписывали все слуги, так что ее замешательство не было безосновательным. — Нет, нет, — молодой господин продолжал лениво полулежать на кушетке, позволяя последней служанке мазать его руки кремом для рук. Он недовольно посмотрел на тусклую и простую одежду на теле Цзян Бэйю. — Как может человек, рожденный с такими хорошими чертами лица, носить такую одежду? — Ши Цин поднял подбородок, — принесите чернила и бумагу. Его слова были безоговорочным требованием. Служанка, которая обычно помогала ему с каллиграфией, тут же поставила их на стол и сама принялась растирать чернила. Молодой господин слез с кровати и поставил босые ноги на ковер. Вскоре после этого служанки попытались мягко отговорить его. — Брат Цин, что вы делаете? Почему бы вам сначала не надеть носки? Вы только недавно оправились от болезни… — Быстро наденьте этот плащ. Окно открыто, и вы можете простудиться… — Брат Цин, пожалуйста, помедленнее… Перекрывающиеся голоса служанок накаляли атмосферу комнаты. Но суматоха не затрагивала Цзян Бэйю. Он молча смотрел, как молодой господин сердито шагает к нему, все еще босой, а за ним следуют несколько служанок. Когда Ши Цин добрался до него, он небрежно взял Цзян Бэйю за запястье и потянул его к столу за собой. Ши Цин никогда в жизни не поднимал ничего тяжелого и был чертовски избалован. Поэтому неудивительно, что у него было мало силы в руках. К счастью, Цзян Бэйю сотрудничал с ним. Когда служанка, растирающая чернила, увидела, что Цзян Бэйю тоже подошел, ее изящное лицо тут же побледнело. Она напряглась, когда увидела этого свирепого на вид мужчину, который казался еще выше после того, как встал. Страх наполнил ее глаза. — Брат Цин, брат… Естественно, Ши Цин также заметил страх на лице служанки. Он казался довольным собой за то, что не боялся того, чего боялись остальные, и даже грубо подразнил ее: — Вы, девушки, такие трусливые. Теперь он мой слуга, так чего же тут бояться? Ладно, позволь Цзян Бэйю растирать для меня чернила. — Да. Служанка ухватилась за его слова, словно получила амнистию. Она почтительно сделала поклон перед тем, как отступить назад. Молодой господин сел первым. Он взглянул на бумагу на столе и с довольным видом коснулся ее. Затем он заметил, что Цзян Бэйю не пошевелился. Но он не рассердился. Вместо этого Ши Цин заговорил с ним мягким голосом, который унаследовал от своей матери. — Разве ты не слышал, что я только что сказал? Я сказал тебе подойти сюда и растереть для меня чернила. Слова явно были выговором, но их агрессия была нейтрализована мелодичным голосом Ши Цина. Казалось, он был в хорошем настроении. Цзян Бэйю ни на секунду не поверил. У Ши Цина была определенная репутация. Единственный избалованный сын семьи Ши, чертовски гордый и самодовольный. Каждый день он бродил по улицам в поисках развлечений и часто дрался с людьми. Поскольку ни один другой человек его возраста не мог сравниться с его богатством, он говорил со всеми, задрав нос. Окружающие должны были петь ему дифирамбы. В противном случае он точно не дал бы им и капли нормального отношения. До того, как он встретил этого молодого господина, Цзян Бэйю слышал о Ши Цине только от Цзян Лие. Каждый раз, когда шла речь о Ши Цине, его старший брат, чей авторитет в поместье был почти непревзойденным, с неприятным выражением скрипел зубами. Он всегда говорил о том, что Ши Цин либо покупал то, что Цзян Лие хотел, либо проявлял к нему неуважение. Из-за этого у Цзян Бэйю уже давно было представление о властном отношении молодого господина. Но даже он не предполагал, что их первая встреча произойдет, когда Ши Цин ударит его сотню раз. Этот человек мог бы объединиться со своей матерью, чтобы обмануть своего отца относительно этого инцидента, но он не смог бы обмануть другого вовлеченного человека. А теперь этот молодой господин почему-то относился к нему довольно снисходительно. Цзян Бэйю ничего не ответил. Он молча подошел и начал растирать чернила. Его движения были вполне отработаны. В конце концов, у него не было слуг, которые прислуживали бы ему в семье Цзян, как у Цзян Лие. Если бы он хотел писать, ему пришлось бы покупать материалы на собственные деньги и растирать чернила самому. Мужчина сидел очень прямо. Он чувствовал на себе взгляд молодого господина, растирая чернила, но молчал. Несмотря на то, что он пытался понять, почему Ши Цин так смотрел на него, внешне он казался целеустремленным, сосредоточенным на поставленной задаче. Ши Цин оценивал пропорции тела Цзян Бэйю. Чем дольше он смотрел, тем больше он интересовался. Как и ожидалось от главного героя. Несмотря на то, что он вырос, пока им пренебрегали во всех отношениях, его мучили братья, но он все еще может стать таким высоким и сильным. Широкие плечи, тонкая талия и длинные ноги. Возможно, сейчас у него нет видимых кубиков на прессе, но над этим можно поработать позже. Ши Цин становился все более и более энергичным. Он не мог не наклониться и не похлопать Цзян Бэйю по плечу: — Повернись. Руки Цзян Бэйю остановились. Его светлые глаза глубоко смотрели на явно взбудораженного молодого господина. Чему он вдруг так обрадовался? Мужчина был насторожен, потому что не понимал, но все же послушно повернулся. Когда он подставил свою незащищенную спину Ши Цину, глаза, которыми Цзян Бэйю наблюдать за своим окружением и избегал опасности, оказались бесполезными. Его тело не могло не напрячься. Такое уязвимое положение заставляло его чувствовать себя некомфортно. Это напомнило ему о времени в детстве, когда Цзян Лие завязал ему глаза и сказал, что они играют в прятки. Но когда Цзян Бэйю вытянул обе руки перед собой, пытаясь найти остальных, его старший брат подкрался к нему сзади и пнул его в альпинарий в их саду. Цзян Бэйю не боялся боли. Его просто раздражало то, что он не мог увидеть приближающуюся опасность. Возьмем, к примеру, случай на лодке. Когда Цзян Бэйю услышал, как промокший и разъяренный молодой господин сказал, что собирается выпороть его сотню раз, он был рад знать свое наказание. Таким образом, во время наказания Цзян Бэйю мог только лежать на земле и крепко сжимать кулаки, считая до сотого удара. Тогда было лучше, чем сейчас. Ему было приказано повернуться спиной, чтобы он больше не мог видеть, что происходит позади него. Он не знал, что там делает Ши Цин или что он собирался делать. Несмотря на то, что они очень мало общались, Цзян Бэйю мог сказать, что настроение Ши Цина имело тенденцию меняться очень быстро, возможно, из-за его избалованности. Тот же человек, который раньше злобно избил его, теперь мог с наслаждением касаться его глаз. Молодой господин семьи Ши был довольно капризным. Его непредсказуемость заставляла Цзян Бэйю думать о нем самое худшее. Поскольку Ши Цин мог улыбаться ему после того, как отхлестал его плетью, он мог сделать то же самое после его убийства. Пока Цзян Бэйю думал об этом, он вдруг почувствовал, как мягкая рука легла ему на спину. Словно измеряя что-то, она скользнула слева направо. Внезапное движение заставило тело мужчины напрячься. Голос молодого господина раздался сзади. Казалось, он находил это забавным. — Твои мышцы такие твердые и крепкие. Ты действительно сильный. Сказав это, он похлопал его несколько раз. Цзян Бэйю был так близок только со своей тетей. Мягкая маленькая рука заставила его тело напрячься еще сильнее. Он стоял неподвижно, не смея шелохнуться, пока молодой господин позади него тщательно измерял каждую часть его тела. Он даже останавливался, чтобы делать заметки каждый раз, когда заканчивал участок. Наконец, снова послышался мягкий, но надменный голос Ши Цина: — Хорошо, теперь ты можешь повернуться. Мужчина молча повиновался. Когда он обернулся, то небрежно взглянул на столешницу. На бумаге действительно было что-то написано. Молодому господину было все равно, куда он смотрит. Он похлопал мужчину по груди: — Какое у тебя крепкое тело. Это был первый раз, когда Цзян Бэйю искренне хвалили за его физическую силу. Он неловко избегал взгляда молодого господина. Опустив глаза, он изо всех сил старался сохранять спокойный вид. Ши Цину было все равно, что мужчина не смотрит на него. Он был занят, пытаясь положить руку ему на плечо. Он сказал с некоторым недовольством: — Опустись немного. Я не могу дотянуться. Он не лгал. Ши Цин был не совсем невысоким по сравнению со своими сверстниками, но ему было всего шестнадцать. Насколько высоким мог быть шестнадцатилетний подросток? С другой стороны, Цзян Бэйю было восемнадцать, и он был значительно выше других людей его возраста. Это можно было не заметить, когда он стоял на коленях, но теперь было очевидно, что Цзян Бэйю был примерно на две головы выше него. Какая ужасная разница в росте. Что, если при таком несоответствии они не смогут выполнить определенные гармоничные действия позже? К счастью, в этом году ему было всего шестнадцать. Еще было время вырасти. Пока он думал о том, что нужно немного потренироваться и пить больше молока, Ши Цин бросил на человека, который послушно опускался, недовольный взгляд: — Ты все еще слишком высокий. Цзян Бэйю не понимал, почему Ши Цин вдруг так расстроился из-за его роста. Он осторожно опустил голову. Как и ожидалось, молодой господин остался доволен. Он протянул нежную руку и поиграл с лицом мужчины, как с игрушкой, сжимая и дергая туда-сюда. Ши Цин отпустил его только тогда, когда удовлетворил свои потребности. Он нежно похлопал Цзян Бэйю по плечу: — Не волнуйся. Я обязательно придумаю комплект одежды, который подойдет такому красивому человеку, как ты. Выглядя вполне довольным собой, молодой господин позволил Цзян Биэюй взглянуть на рисунок на столе. — Я лично нарисовал этот эскиз для тебя. Я определенно заставлю тебя выглядеть как самый могущественный человек в мире. Затем Ши Цин повернулся к служанкам в комнате. — Подождите здесь. Когда я закончу свой рисунок, сшейте его для меня. Служанки: «…» — Но брат Цин, вы никогда раньше ничего не рисовали. — Да. Кроме того, шить одежду — это работа портного. Как может кто-то такой драгоценный, как наш брат Цин, сделать такое? — Пожалуйста, не обвиняйте нас. Мадам сказала нам присмотреть за вами, чтобы вы больше учились и отдыхали. Но молодой господин не слушал. — Учится спокойно? И кто сказал, что я никогда раньше не рисовал? Я делал это сотни раз во сне! Вы все должны перестать пытаться встать у меня на пути. Я собираюсь лично нарядить его — несмотря ни на что! Что служанки должны были сказать на это? Они больше не осмеливались останавливать его, как бы сильно они ни сомневались в способностях Ши Цина к рисованию. Но когда они подумали о том, что брат Цин намеревался заставить Цзян Бэйю обслуживать его в будущем, все они забеспокоились за него. Если бы для Цзян Бэйю действительно был заказан комплект одежды по рисунку брата Цин, то разве за их маленьким господином не будет с этого момента следовать странным образом одетый парень? Просто подумайте о том, сколько людей будут смеяться над братом Цин. Кроме всего прочего, эти служанки были верны семье Ши. Поскольку они не могли помешать Ши Цину рисовать, все они приняли решение в своем сердце. Когда он попросит их сделать одежду позже, они бы определенно сделалют ее более нормальной в тайне.