Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

Хорошо, что служанки этого не слышали, а то бы перепугались. Брат Цин, которого они обслуживали все это время, на самом деле нашел себе мальчика-игрушку. И вот такой мальчик-игрушка в придачу. Не говоря уже о них, даже Цзян Бэйю был потрясен до такой степени, что все мысли сбежали из его головы. Глядя, как Ши Цин с широкой улыбкой поглаживает его тело где хочет, человек, которого гладят, изо всех сил пытался восстановить разум. — Но я мужчина. Молодой господин одарил его странным взглядом. — Что за ерунду ты несешь? Все мальчики-игрушки — это мужчины. Он это знал. Цзян Бэйю: — Но мальчики-игрушки — это юноши, которые выглядят как девочки. Он знал, что некоторым людям нравится проводить время с юными мальчиками, но Цзян Бэйю не стал поднимать этот вопрос. Он мог быть равнодушным, но даже он презирал тех, кто делал это с невинными детьми. Ши Цин посмотрел на человека перед ним. Он был высоким, и только что проведенный им «обыск» подтвердил, что он очень мускулистый. Что касается его лица… он красив, но не по-женски. Особенно его глаза. Только они делали его лицо в несколько раз более враждебным. Действительно, слово «мальчик-игрушка» не подходило такому человеку. Вместо этого он больше походил на хозяина игрушки. Но что с того? Молодой господин снова похлопал по этой упругой поверхности. — Кто сказал, что взрослый не может быть мальчиком-игрушкой? К тому же ты не настолько стар. Если этот молодой господин говорит, что ты мальчик-игрушка, значит, ты им и являешься. Цзян Бэйю промолчал. Он внимательно наблюдал за Ши Цином. Молодой господин снова погладил его с большим интересом, становясь все более взволнованным с течением времени. Однако мужчина был уверен, что в глазах собеседника нет похоти. Он сказал, что собирается использовать его как игрушку, но то, как Ши Цин смотрел на него, было больше похоже на то, что он нашел игрушку, чтобы похвастаться ею. Ши Цин действительно не был распутником. Он просто притворялся чистым снаружи, а в его голове было 666666, пока он исследовал тело Цзян Бэйю. Надо сказать… Очаровательные светлые глаза Цзян Бэйю были не единственным, что дала ему его чужая кровь. Он также унаследовал прекрасное телосложение, которое могло оставаться мускулистым без достаточной еды и теплой одежды. Если к нему было так приятно прикасаться в одежде, то представьте его без нее… Ши Цин едва удержался от того, чтобы продолжить эту мысль. Сейчас не время, и ничего из этого не выйдет. Зачем он намеренно так себя истязает? Поэтому он серьезно протянул руку и обнял Цзян Бэйю. Цзян Бэйю, который почувствовал, как нежные руки молодого господина обвивают его и настойчиво тянут вперед: «?» Мужчина слегка растерянно посмотрел на молодого господина, который напрягался, пока его щеки не покраснели. — Что вы делаете? — Тяну тебя на колени, — Ши Цин довольно уверенно ответил, — разве все игрушки не должны сидеть на коленях у своего хозяина? Цзян Бэйю: «…» Он молча взглянул на тонкие и нежные маленькие руки Ши Цина и на его хрупкую талию, которая была видна даже в его многослойной одежде. Затем он снова взглянул на свои крепкие руки. Он был почти уверен, что обе руки Ши Цина были едва ли такими же толстыми в обхвате, как одна из его рук. И этот парень хотел втянуть его в свои объятия? Мужчина хотел немного посмеяться. Молодой господин, скорее всего, почувствовал его веселье, потому что он разъярился. Он сильно толкнул неподвижный объект, известный как Цзян Бэйю. Он повысил свой мягкий голос с нежным акцентом, но его слова не звучали резко. Звук был довольно сладким, как будто вместо этого он ворчал. — Ты действительно бесполезный! Почему такой мальчик-игрушка, как ты, не умеет проявлять инициативу? Хотя кто-то обращался с ним как с мальчиком-игрушкой, Цзян Бэйю не кипел ненавистью внутри и не замышлял месть, как делал это в прошлом. Теперь… Мужчина спокойно взглянул на молодого господина, который даже своего «мальчика-игрушку» не смог усадить на колени. Затем он подыграл ему и сел на колени Ши Цина. Ши Цин: …черт возьми, он что, бульдозер? Ши Цин: — Ты такой тяжелый. Быстро слезай. Цзян Бэйю заметил настойчивость в его тоне и быстро встал. Когда он обернулся, в прекрасных глазах молодого господина уже стояли слезы. Его белые и мягкие руки, никогда не испытавшие никаких страданий, дрожали, жалобно упали на колени. В его голосе тоже была дрожь, как будто он собирался заплакать: — Больно… Служанки, которые усердно работали, быстро услышали, что что-то происходит. Когда они увидели слезы в глазах молодого господина, то сразу потеряли всякое самообладание, побледнев. Поспешно сложив вещи, они прибежали, создавая порывы ароматного воздуха. — Брат Цин, что случилось? Бедняжка… вы плачете? — Ваши ноги? Где вы поранили ноги? Комната, полная служанок, снова стала шумной. Так уж получилось, что мадам Ши вошла в этот момент, чтобы увидеть своего сына. Она не могла оставаться в своих комнатах, и уговорив мужа отдохнуть, она направилась сюда, надев толстый плащ. Но зрелище, которое она сразу же увидела, было ее сыном, держащимся за ноги и кричащим от боли. Она вскрикнула от шока и подбежала к нему. — Что случилось с моим ребенком? В чем дело? Ох, бедняжка, посмотри на меня! Тебе так больно, маме от этого тоже плохо. Ши Цин, который заплакал еще громче, увидев приближающуюся мадам Ши, держался за ноги и смотрел на Цзяна Бэйю, который все еще стоял ошеломленный. Этот человек понятия не имел о беде, которая вскоре должна была произойти. Молодой господин, который был явно очень несчастен, потратил некоторое время, чтобы снова ударить его ногой. У него могли быть обиды на то, что только что произошло, но это не означало, что он не собирался прикрывать этого человека. Ши Цин надулся и придумал случайное оправдание: — Я врезался в край кровати. — Разве вы все не должны были присматривать за ним? Как вы могли допустить, чтобы мой ребенок так пострадал?! — обеспокоенная и огорченная, мадам Ши некоторое время ругала девушек, прежде чем призвать их к действию: — Почему вы все просто стоите? Быстро бегите к врачу! Затем она начала мягко уговаривать Ши Цина: — Будь хорошим мальчиком и позволь мне взглянуть. Слава богу, в нашем доме есть много эффективных лекарств. Скоро перестанет болеть, хорошо? Говоря это, она попыталась осторожно приподнять одежду Ши Цина, из-за чего Ши Цин поспешно перекатился на кровати. — Мама, что ты делаешь? Я мужчина, а ты женщина, ты не должна задирать мою одежду! Мадам Ши на мгновение замерла, а затем разразилась смехом. Она поднесла платок ко рту: — Значит, теперь мой малыш знает, как стыдиться. О чем беспокоится такой ребенок, как ты? Ты еще даже не женат. Хотя Ши Цину было всего 16 лет, и он уже был в возрасте, подходящем для брака. Но если вы спросите мадам Ши, ее сын явно был еще ребенком. Но ребенок по имени Ши Цин отказался слушаться. Он схватил свою одежду и спрятался в самый дальний угол своей кровати. — Нет! Мужчины и женщины должны держаться на расстоянии друг от друга. — Ты еще ребенок. Зачем стесняться своей мамы, если ты вылез из ее живота? Из-за того, насколько смущенным он выглядел, мадам Ши больше не беспокоилась. Она улыбнулась и жестом попросила служанку уйти: — Хорошо, мама не будет мазать тебя лекарством. Кто-то из служанок может это сделать. В самом деле, ты сейчас даже указываешь своей матери… — Я не хочу, чтобы они это делали! Они же тоже женщины! Их репутация будет в опасности, если они намажут меня лекарством. Какая репутация в опасности? В городе Крейн просто слишком много правил. Людям даже казалось странным, если женщина торгует товарами на улицах. В их родном городе никто не смотрел свысока на торговку, пока она занималась законным бизнесом. Хотя она так думала, мадам Ши не хотела идти против своего сына. Таким образом, она могла только сдаться. — Ладно, ладно. Мама найдет тебе слугу-мужчину. Теперь ты счастлив? В этот момент вернулась служанка, посланная за лекарством. Глаза Ши Цина загорелись, когда он увидел ее. Он снова пнул Цзян Бэйю по ноге. — Ты, иди и принеси это лекарство. Намажь меня. Цзян Бэйю уже был несколько удивлен, что Ши Цин не проболтался о нем только что. Он был еще более удивлен сейчас, когда молодой господин, казалось, не держал на него зла и даже хотел, чтобы он его намазал. Тем не менее, он послушно шагнул вперед и взял с подноса маленькую хрупкую бутылочку. Бутылка явно была обожжена в хорошей печи. Она была нефритово-белой и изысканной с нарисованной красивой картиной. Такая бутылка продавалась по крайней мере за десять таэлей серебра. Но она использовалась в качестве обычной бутылки для лекарства в доме Ши Цина. Цзян Бэйю взял лекарство и вернулся к постели. Его длинная, и слегка холодная рука потянулась к краю одежды Ши Цина, но пара мягких и маленьких рук остановила его. Человек, которому принадлежали эти мягкие маленькие руки, держал его за руку, когда он поднял глаза. Его тонкое лицо было полно одновременно смущения и высокомерия. — Вы, женщины, не должны оставаться здесь, пока я применяю лекарство. Выходки сына все больше и больше забавляли мадам Ши. Она не могла не рассмеяться: — Почему бы тебе просто не опустить занавеску? Мы не собираемся поднимать её, чтобы посмотреть. — Так не пойдет! Что мне делать, если кто-то из вас действительно поднимет её и посмотрит на меня? То, как он был так полон решимости поддержать свою «чистую репутацию», действительно смягчило сердце мадам Ши, и она нашла своего сына ребячливым и забавным. Она всегда души не чаяла в нем, поэтому согласилась. — Хорошо, тогда мы сядем за ширмой и не будем смотреть на тебя. — Нет, за ширмой все равно считается, что в одной комнате! — Ши Цин по-прежнему отказывался. Он потребовал: — Вы должны выйти на улицу. Если бы это была другая семья, сына бы уже отругали за то, что он попросил родную мать подождать снаружи. Но это была семья Ши. Мадам Ши была матерью, которая всегда безоговорочно делала то, о чем просил ее сын. Она вовсе не чувствовала, что ее сын ведет себя непочтительно, и с улыбкой согласилась: — Хорошо, я отведу их на улицу. Этот ребенок действительно вырос. Теперь он знает, как стыдиться собственной матери.