Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

Ши Цин был явно крайне зол. Даже его хватка на руке Цзян Бэйю стала крепче. Мужчина не поднял глаз. Он просто молча подвинулся к молодому господину, чтобы тот мог сильнее ухватиться за него. В то же время он мог ясно слышать тихие насмешливые замечания Цзян Лие: — Ты ничего не можешь сделать, чтобы опровергнуть мои слова. Даже если ты назвал меня так раньше, кто из тех людей, которые только что льстили тебе внутри, высказался бы за тебя? Они просто скажут тебе, что не обращали внимания, если ты спросишь. Цзян Лие хмыкнул и продолжил говорить шепотом, который могли слышать только Ши Цин и Цзян Бэйю. — Точно так же, как раньше, когда ты упал в воду. Твой отец всех спрашивал, что случилось, но все они прикидывались глухими и немыми. Ты действительно думал, что ты луна, балуемая звездами? Когда ты в них нуждаешься больше всего, никто не придет на помощь. Цзян Бэйю чувствовал, как мягкие пальцы юноши, держащего его, медленно сжимаются. «Так и должно быть,» — он спокойно подумал. Ши Цин был избалованным маленьким господином, единственным ребенком в семье Ши. Даже его родители души не чаяли в нем, не говоря уже о слугах, которые выполняли все его прихоти. Цзян Лие, с другой стороны, вырос в семейном поместье Цзян и должен был конкурировать с двадцатью с лишним младшими братьями (включая рожденных наложницами) за место наследника. Как такой хрупкий молодой господин мог победить Цзян Лие? Ши Цин смог нанести несколько ударов внутри, но он был беспомощен против Цзян Лие, который использовал ложную доброжелательность и статус зятя, чтобы вызвать у него раздражение. Это было вполне нормально. Но по какой-то причине Цзян Бэйю не хотел, чтобы Ши Цин потерпел поражение. Если бы кто-то столь заносчивый и безрассудный, как он, действительно проиграл, он был бы подобен яркому цветку, потерявшему свою росу. Красив, но всегда чего-то не хватает, когда смотришь на них. — Зять. Цзян Бэйю был необъяснимо разочарован тем, что его предсказание оказалось верным. Юноша смирился. Его светлое лицо, казалось, изо всех сил старалось выдавить улыбку: — Сегодня очень холодно, и многим горожанам не на что жить. Голодные могут только пойти ко рву и разбить лед, чтобы поймать рыбу, чтобы наполнить свои желудки. Если бы я согласился пойти с тобой кататься там на коньках, нам обязательно пришлось бы прислать слуг, чтобы отогнать этих людей, чтобы по-настоящему повеселиться. Цзян Лие прищурился, глядя на молодого господина семьи Ши, который придумывал отговорки, чтобы не уронить свой статус. Казалось, глаза Цзян Лие говорили: «продолжай врать, если хочешь». Ши Цин праведно продолжал: — Сегодня достаточно холодно, чтобы ведро воды, подброшенное в воздух, замерзло. Я читал в книгах, что простолюдинам нужно затратить много усилий, чтобы сломать лед, и им нужно постоянно следить за тем, чтобы он снова не замерз. Если это произойдет, им придется потратить много усилий, чтобы начать все сначала. Простолюдины здесь только потому, что они голодны. Если мы прогоним их ради нашего развлечения, и лунки замерзнут, кто знает, хватит ли у них сил, чтобы снова сломать лед? Молодой господин вздохнул, выглядя как настоящий джентльмен, проявляющий заботу о стране и народе: — Вот поэтому я и не хочу идти. Не пытайся меня переубедить, зять. Я не передумаю. Цзян Лие холодно усмехнулся в своем сердце. Как убедительно. У этого парня точно серебряный язык Если бы он не знал, каким на самом деле был Ши Цин, Цзян Лие, возможно, поверил бы, что он искренне думает о простолюдинах. Во всяком случае, он произнес в ответ только одну фразу. — Я твой зять. Как ты можешь отказываться от моего приглашения покататься на коньках? Лицо Ши Цина было слегка смущенное выражение. — Но, но что, если мы побеспокоим простолюдинов… — Мы будем играть только некоторое время. Я уверен, что они будут в порядке. Цзян Лие был уверен, что ни один из них не создаст проблем. Простолюдины были просто неграмотными дураками. Не говоря уже о катании на конках, никто из них не посмел бы заговорить, даже если бы Цзян Лие и его группа сделали что-то гораздо более чрезмерное. Наконец, заботливый молодой господин «неохотно» принял «великодушное приглашение» своего зятя. Цзян Бэйю все время был рядом с ним. Он видел, как все тело Ши Цина, казалось, увяло после того, как он был вынужден согласиться. Молодой господин больше не пользовался каждой возможностью, чтобы прикоснуться к его одежде или крепко держать его за руку. Ши Цин просто апатично вошел в экипаж, а Цзян Лие самодовольно посмотрел на него. Хотя Цзян Бэйю провел с Ши Цином совсем мало времени, но избалованный всеми молодой господин всегда был в приподнятом настроении. Увидев его в таком побежденном состоянии, мужчина почувствовал себя расстроенным. Забираясь в свой экипаж, спина Цзян Лие внезапно похолодела. Его тело неосознанно вздрогнуло. Он оглянулся в холодном поту. Что это было? Позади него не было никого, кроме его унылого и вечно покорного брата, рожденного от наложницы, который почтительно стоял у двери в экипаж Ши Цина. Занавес экипажа поднялся, обнажив тонкое белое запястье, которое поманило Цзян Бэйю. Потом его брат, рожденный от наложницы, послушно взобрался на экипаж, как собака. Ха. Цзян Лие снова мысленно усмехнулся. Как может человек так унижать себя, используя свою внешность для ублажения других? Не говоря уже о таком уродливом и бесхребетном человеке. Он действительно не понимал. Цзян Лие тоже сел в экипаж, думая о том, как он будет высмеивать Ши Цина позже. Если ему повезет, этот парень выставит себя дураком. В экипаже перед ним… Ши Цин развязал свой кошелек и передал его Цзян Бэйю, тихо говоря кучу вещей. Затем он снисходительно поднял свой молодой подбородок. Однако из-за его мягкого голоса даже надменный тон его слов стал очень милым. — Ты хорошо понял? Мужчина с деньгами в руке молча смотрел на юношу, испытывая несколько сложные эмоции. Увидев, что он молчит, молодой господин хлопнул мужчину по упругим мышцам груди и слегка ущипнул. — Почему ты такой глупый? Этот молодой господин спросил тебя, слышишь ты меня или нет. Будь внимательным, чтобы не совершить потом ошибку. Цзян Бэйю полностью проигнорировал мягкую маленькую руку, которая скользила по всему его телу, и кивнул. В конце концов, Ши Цин делал это с таким праведным видом, словно такое поведение, которое считалось бы домогательством по отношению к женщине, было бы нормально. Его глаза также были очень ясными, в них не было и следа похоти или злых намеряний. Таких глаз было достаточно, чтобы убедить любого, что он просто восхищается Цзян Бэйю. Любуется его телом и внешностью. Когда экипаж Ши Цина остановился, Цзян Бэйю вышел и ушел, не сказав ни слова. Цзян Лие не придал этому особого значения, когда его слуга сообщил об этом. Что для него был ублюдок, рожденный наложницей? Если бы не Ши Цин, он бы даже не удосужился взглянуть на Цзян Бэйю. В любом случае, сегодня он должен был посмеяться над Ши Цином. Но Цзян Лие не суждено сегодня посмеяться над Ши Цином. Как и ожидалось, ров был покрыт толстым слоем льда, и множество простолюдинов пытались выловить рыбу. Как обычно, Цзян Лие послал своих людей прогнать их. Первые несколько людей ушли тихо, но небольшая группа «простолюдинов», у которых ранее не хватило духу оскорбить богатых господ, внезапно подняла шум. Некоторые были воинственными. — Зачем вы хотите нас прогнать?! Здесь так холодно, а мой ребенок уже несколько дней голодает! Я совсем без сил… Только мне удалось сломать лед, чтобы поймать рыбку для моего ребенка, но ты пытаешься заставить меня уйти, прежде чем я поймаю хоть одну рыбу?! Я не уйду! Кто бы ни пришел, я не уйду! Другие плакали и умоляли. — О, господины, я умоляю вас. У меня пятеро малышей, и все голодные. За этой дырой нужно следить, так как она была только что сделана. Пожалста, помилуйте. Было всего три человека, но они наделали шума как тридцать. Другие простолюдины, которые послушно начали уходить после прибытия богатых господ, также стали умолять. Один за другим, хотя они и не смели слишком шуметь, все они плакали и умоляли. Многие прохожие тут же подошли, чтобы посмотреть, что тут за шум. Брови Цзян Лие нахмурились. Он не ожидал, что негодяи на самом деле осмелятся создать проблемы. Поскольку все больше и больше людей приходили посмотреть, он не хотел раздувать огонь и решил уладить все деньгами ради репутации. Он говорил с выражением отвращения: — Забудь… Прежде чем Цзян Лие продолжил, Ши Цин украл его славу. Молодой господин был полон сочувствия: — Забудь, они все такие жалкие. Слуги! Отдайте им эти серебряные таэли. Сегодня мы не будем здесь кататься. Затем он вздохнул с великим состраданием и косо посмотрел на Цзян Лие: — Слушай, зять, я же сказал не стоит сюда приходить. Цзян Лие: «…» Этот парень действительно использует любую возможность. Он пришел посмотреть хорошее шоу, но в итоге стал главным клоуном. Как будто этого было недостаточно, группа молодых господ была проинформирована о том, что провинциальный главнокомандующий вызвал их, когда они вернулись. Ни у кого из них не было официального статуса, так что это было довольно страшно. Как и ожидалось, их спросили об их самовольном изгнании простолюдин от рва. Отец Ши и отец Цзян уже были проинформированы и сидели по обе стороны главнокомандующего. Никто из них не выглядел слишком счастливым. — Кому пришла в голову идея покататься на коньках у рва? Цзян Лие был в восторге от такого поворота событий. Он открыл рот, но Ши Цин снова перебил его: — Это была идея зятя! Цзян Лие: «???» Он мог только тупо смотреть, как молодой господин говорил: — Я говорил ему, что это плохая идея, что мы будем мешать простолюдинам… но зять настоял! Эх, это действительно… Цзян Лие рявкнул: — … очевидно, ты поднял эту тему! Ши Цин повернулся к нему с потрясенным выражением лица: — Я? Когда это я упоминал об этом? Разве это не была идея зятя? Цзян Лие захотел забить его до смерти. Он стиснул зубы и сказал: — Если не верите мне, спросите у них. Ши Цин посмотрел на молодых господ позади них. Цзян Лие повернулся к ним: — Ребята, Ши Цин первым предложил покататься на коньках? Молодой Господин Один: — Я не знаю. Молодой Господин Два: — Я не обращал внимания. Молодой Господин Третий: — Я ничего не расслышал. Цзян Лие: …Блять!