Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

У Ши Цина было три варианта действий. Первый: он мог устроить ожесточенную борьбу и позвать людей снаружи. Второй: он мог вообще перестать бороться и получать удовольствие. Или третий: он мог притвориться, что борется, провоцируя Цзян Бэйю продолжать. Он выбрал без раздумий. Конечно, такой порядочный человек, как Ши Цин, выбрал бы третий вариант. Таким образом, с завязанными глазами и крепко удерживаемыми Цзян Бэйю запястьями, молодой господин, казалось, паниковал. Его маленькие ножки пинали темноту, пока он дрожащим голосом спросил: — Что ты делаешь?! — О чем это ты? Глубокий голос мужчины, наполненный подавленными чувствами, звенел в его ушах. Затем волна горячего воздуха обожгла мочку уха молодого господина семьи Ши. Прекрасная мочка уха стала нежно-красной почти сразу после того, как ее подразнили. Глаза Цзян Бэйю были прикованы к молодому господину с завязанными глазами. Молодой господин мог только беспомощно впасть в панику только после того, как его лишили зрения. Взгляд мужчины переполнился нежностью. Если бы кто-нибудь увидел выражение его глаз прямо сейчас, они бы подумали, что он сошел с ума. Из этих глаз, казалось, выглядывали два человека. Один на молодого господина смотрел с нежностью и жалостью. Другой тоже смотрел на молодого господина, но только с сильным увлечением и собственничеством. Цзян Бэйю снова мягко дунул в ухо Ши Цина, наблюдая, как румянец на лице его жертвы усиливается. Он был доволен. Его голос стал еще тише, как будто он шептал что-то своей возлюбленной ночью: — Что, по мнению Ши Цина, я делаю? Твое тело так сильно дрожит. Ты боишься, что я причиню тебе боль? Цзян Бэйю, казалось, подумал, что Ши Цин очень милый. Он снова тихо улыбнулся. Ши Цин ясно чувствовал, как длинная рука мужчины скользит по его спине, пересчитывая позвонок один за другим. Ощущение было таким легким и мягким, что ему стало щекотно и захотелось отпрянуть. Но то, как было скованно его тело, не позволяло ему шевелиться. Молодой господин с завязанными глазами пытался вести себя жестко, хотя и слегка дрожал: — Ты не посмеешь этого сделать! Цзян Бэйю, я слишком хорошо относился к тебе. Ты забыл, как впервые оказался здесь? Тебе не хватило сотни ударов плетью, чтобы усвоить урок? Если ты не остановишься прямо сейчас, твое предыдущее наказание будет ничем по сравнению с тем, как я отхлестаю тебя! Рука Цзян Бэйю на позвоночнике Ши Цина остановилась. Мужчина посмотрел вниз на беспомощного молодого господина в своих руках. Возможно, Ши Цин посчитал, что ему удалось запугать этого человека. На его лице с завязанными глазами снова появилось его обычное самодовольное высокомерие, когда он холодно фыркнул: — Если ты не хочешь умереть, тогда развяжи меня сейчас. Я не буду избивать тебя до смерти из-за твоего прошлого послушания. — Тебе нравятся кнуты? — вдруг спросил мужчина, обнимавший его в темноте. Молодой господин не понимал, почему Цзян Бэйю спрашивает об этом, но смутно чувствовал, что что-то не так. Он закусил губу и ничего не ответил. Цзян Бэйю не возражал против его молчания. Мужчина лишь методично оторвал от занавески еще одну полоску. -Рвать! Он был так силен, что красивые занавески рвались, как бумага. Цзян Бэйю был в хорошем настроении, медленно связывая руки молодого господина тканью. Его действия заставили молодого господина снова на мгновение напрячься. Мягкий голос Ши Цина также приобрел оттенок страха: — Цзян Бэйю, что ты делаешь? Отпусти меня! Цзян Бэйю! — Не бойся, — голос мужчины был очень нежным. Закончив сжимать руки молодого господина, он даже немного наклонился, чтобы сделать то, что можно было бы назвать целомудренным поцелуем, к одному уголку рта юноши. — Я сделал это только для того, чтобы освободить руки. Ты ведь непослушный. Что, если ты убежишь, пока я буду его искать? Молодой господин отшатнулся в страхе, прежде чем осознать то, что только что произошло. Он возмущенно отвернулся: — Тебе нельзя целовать меня! Тон Цзян Бэйю был почти влюбленным. Он даже протянул руку и погладил Ши Цина по голове, утешая его. — Отлично. Поскольку Ши Цин не хочет, чтобы я его целовал, я не буду. Молодой господин попытался избежать его руки. -Рвать! Цзян Бэйю сорвал еще одну полоску занавески и связал лодыжки Ши Цина. Теперь у Ши Цина практически не было шансов на побег. Вне поля зрения молодого господина мужчина стоял у края кровати, его глаза были прикованы к влажным губам, которые он заставил покраснеть. Он медленно вытащил платок из кармана. Это был носовой платок, который подарил ему Ши Цин, с вышитым большим толстым котом. Вкусы молодого господина всегда были уникальными. В то время как у всех остальных на носовых платках были вышиты цветы, например, сливы или орхидеи, бамбук и хризантемы, или пейзажи, Ши Цин был единственным, кто больше любил кошек. Из всей семьи Ши, да и во всем Хэчене, только Цзян Бэйю получил от него носовой платок. Цзян Бэйю пристально посмотрел на носовой платок, который держал в руках. Он сделан из хорошего материала, приятного на ощупь. Цзян Бэйю ни разу не использовал его с тех пор, как мужчина получил его, вместо этого он всегда бережно держал его при себе. Он был чистым и мягким. Как раз подходящий материал для того, чтобы заткнуть рот кому-то. Но Цзян Бэйю не засунул его в рот Ши Цину. Не то чтобы он не мог этого вынести. Это было потому, что он не хотел. Он засунул платок обратно. — Ши Цин. Тон мужчины был нежным, как будто он боялся напугать молодого господина: — Ты же знаешь, что того, что я сделал с тобой сегодня, достаточно, чтобы я умер сто раз. — Тогда почему ты меня до сих пор не отпустил?! Раздосадованный тем, что он был связан и не мог двигаться, молодой господин корчился на кровати. — Цзян Бэйю, ты сошел с ума? — Да, я сошел с ума. Цзян Бэйю прохаживался по комнате. Он прожил здесь два года. Никто лучше него не знал, где молодой господин хранит свои вещи. Таким образом, он быстро нашел кнут. -Треск! На ручке кнута был прикреплен колокольчик. Когда мужчина с силой взмахнул хлыстом, он громко ударился об пол, а затем раздался звон колокольчика. Ши Цин: [Оуууу~] Ши Цин: [Он так нетерпелив~ Я готов, давай, давай~] Цзян Бэйю осторожно коснулся кнута, вспоминая: — Тогда Ши Цин использовала этот самый кнут на мне. После этого его отдали семье Ши. Он провел здесь два года, наблюдая и охраняя. Он охотно стал сторожевым псом для Ши Цина. Но Цзян Бэйю был человеком. Было бы хорошо, если бы у него не было неправильных мыслей о Ши Цине, но они были. Он был самым верным псом Ши Цина. Ши Цину нравилась его преданность, но он никогда не мог испытывать чувства к своему питомцу. -Треск! Кнут снова опустился. Сопровождаемый ясным звуком колокольчика, он достиг ушей Ши Цина на кровати. Как молодой господин мог не узнать звук, издаваемый его любимым кнутом? Его лицо стало бледным, когда он отпрянул от страха. Его голос дрожал всё больше: — Цзян Бэйю, что ты хочешь сделать?! Мужчина шагнул вперед и передал хлыст перепуганному молодому господину в связанные руки. — Ши Цин, я знаю, что ты очень рассердишься из-за того, что произойдет сегодня. Можешь отхлестать меня столько раз, сколько хочешь, чтобы утолить свой гнев. Ши Цин: […] Он не ожидал этого. Цзян Бэйю связал его и пошел за кнутом… А затем сказал ему, что он хочет, чтобы его выпороли? Голова этого парня действительно в беспорядке. Ши Цин хотел прижать Цзян Бэйю и лично научить его, как хорошо проводить время в постели. Увы, так как он не мог ООС, он мог только шипеть сквозь зубы: — Кто тебя выпорет?! Отпусти меня немедленно! Поведение этого человека сегодня было настолько безумным, что молодой господин продолжал пытаться сбежать, насколько это было возможно. Но места на кровати было мало. С завязанными глазами он продолжал брыкаться и кричать. — Ты совсем с ума сошел?! Связать меня только для того, чтобы я мог отхлестать тебя? Мужчина дал себя пнуть, прежде чем плавно протянул руку и схватил тонкую лодыжку молодого господина. Он очень осторожно развязал ткань. — Вот так. Но ты пока не можешь ударить меня. Я знаю, ты злишься, потому что думаешь, что я солгал тебе. Не сердись, Ши Цин. Я знаю, что ошибаюсь, но я бы с удовольствием сделал все это снова. Веревка упала на кровать. Как только молодой господин освободился, он тут же снова начал пинать человека перед собой. Цзян Биеюй сидел неподвижно и позволял ему выплеснуть свой гнев. Он отложил кнут в сторону. Не обращая внимания на борьбу Ши Цина, он обнял молодого господина. Постепенно он снял одежду, которую снимал бесчисленное количество раз в прошлом. Только на этот раз он не остановился на внутреннем слое. Одно за другим тонкие и роскошные одежды падали на кровать. Хриплый голос мужчины был тихим и с оттенком мучительной одержимости: — Ши Цин, снаружи много людей. Все, что тебе нужно сделать, это крикнуть, и они немедленно ворвутся. Радость промелькнула на лице молодого господина после этого напоминания. Он тут же открыл рот. Но Цзян Бэйю продолжил: — Если ты закричишь, они войдут, увидят эту сцену и немедленно спасут тебя. Я не буду сопротивляться, когда меня уведут куда-то еще. Как непослушному слуге, у которого неподобающие мысли о своем господине, мне обеспечена смерть. Цзян Бэйю почувствовал, как напряглось тело в его руках. Его прикосновения оставались нежными, а на губах играла горькая улыбка. — Ты знаешь, как сильно тобой дорожат господин Ши и госпожа Ши. Никто не сможет оспорить мой смертный приговор. Внутренний слой был брошен на пол. Разорванные шторы лишь частично могли заслонить происходящее на кровати. Слышен был только хриплый голос мужчины: — Моя жизнь в твоих руках.