Весь мир узнает, что я хороший человек // 全世界都知道我是好人[快穿]

Одна красная линия — три дня жизни. Гу Цюшу не мог отвести взгляд от этой красной лини, и он даже не мог сказать, о чем думает в своей голове. Он поднял голову и посмотрел на Ши Цина сложным взглядом: — Тогда почему ты остановился, когда я отказался лечиться? Если бы Ши Цин действительно остановился, как и сказал, и не стал лечить его, разве это не означало бы, что он умер? Сердце Гу Цюшу наполнилось страхом, когда появилась мысль о смерти Ши Цина. Но затем он замер. Подождите минутку, он не имеет никакого отношения к Ши Цину. Какое ему было дело до чужой смерти? Гу Цюшу слегка нахмурился и сказал себе, что это, должно быть, потому, что он будет чувствовать себя виноватым, если Ши Цин умрет. В конце концов, если бы он отказался от лечения, его бы потом мучило чувство вины, что помешало бы его совершенствованию. Возможно, его прошиб холодный пот из-за того, что только что произошло, но Ши Цин казался невозмутимым. Он продолжал улыбаться, как будто его смерть не имела значения. — Но что мне тогда оставалось делать, Гу Цюшу? Заставить тебя силой лечиться? Он накрутил прядь своих черных волос, улыбаясь более волшебно, чем фея: — Единственная задача фармацевта — лечить болезни и спасать людей. Если пациент отказывается от лечения, конечно, я должен уважать чужой выбор. Лицо одетого в белое Гу Цюшу оставалось холодным: — Если это так, то для чего ты нас поймал? — Все, что я сказал, это то, что я не буду заставлять тебя соглашаться на лечение. Я не говорил, что не поймаю никого и не запру. В любом случае, пока вы все здесь, вы в конечном итоге согласитесь на лечение. Гу Цюшу: «…» На самом деле он не знал, как на это реагировать. Отношение Ши Цина было слишком праведным. Вспышка озарения внезапно поразила Гу Цюшу. Он посмотрел на красную линию на руке Ши Цина и спросил: — Ты говорил это не только для того, чтобы обмануть меня, верно? О, он довольно сообразительный. Он действительно понял. На первый взгляд, выражение лица Ши Цина не изменилось. Он совсем не нервничал: — Раз Гу Цюшу думает, что это правда, тогда я соглашусь. Верно. Я солгал тебе. Как спасение жизни других может продлить жизнь? Насколько нелепа подобная идея? Однако, наоборот, чем охотнее Ши Цин признавался во лжи, тем больше Гу Цюшу верил ему. В конце концов, болезненное состояние Ши Цина уже произвело на него впечатление. Он не мог воспринимать всерьез ничего из того, что говорил этот человек. Навесив такой ярлык, Гу Цюшу посмотрел на красную нить и спросил: — Откуда ты знаешь свою продолжительность жизни? — Конечно, я знаю, это же мое тело. Не говоря уже о том, что я фармацевт. Ши Цин выразительно пошевелил рукой и приподнял бровь. Он улыбнулся Гу Цюшу: — Гу Цюшу, я понимаю, что ты хочешь полюбоваться мной некоторое время, но тебе действительно нужно так долго держать меня за руку? Гу Цюшу напрягся. Только сейчас он понял, что на самом деле все это время держал Ши Цина за запястье. Когда в последний раз он проявлял инициативу, чтобы быть рядом с кем-то подобным образом? Он быстро отпустил и спрятал свою руку, которая только что соприкасалась с запястьем Ши Цина, за спину. Его маленькие виноватые реакции были действительно милыми, под взглядом Ши Цина: — Гу Цюшу. Он намеренно сделал паузу, улыбаясь: — Я думаю, что ты мне нравишься больше всех из схваченных учеников бессмертной секты. Как насчет этого предложения? Я вылечу их всех в течение следующих трех дней, прежде чем отпущу всех вас. Я даже отдам тебе трех кукол. Позаботься о них, хорошо? Гу Цюшу нахмурился и посмотрел на Ши Цина, его голос был холодным: — Зачем отдавать их мне? — Почему нет? Я хочу, чтобы они попали к хорошему хозяину. — Ты их хозяин. Под серьезным взглядом Гу Цюшу Ши Цин фыркнул и снова показал ему красную линию на своей руке: — Гу Цюшу, ты забыл, что я только что сказал? Я умру через три дня. Если я не смогу найти им нового хозяина до этого дня, они умрут вместе со мной. Гу Цюшу слегка поджал губы, его взгляд был сложным: — Марионетки не живые. — Для тебя — возможно. Ши Цин все еще улыбался, но его глаза стали немного грустными: — После смерти моего отца, хотя они и не люди, марионетки были единственными, кто остался рядом со мной. — Ты глава секты Железных Костей. Все ученики смотрят на тебя снизу вверх. Ши Цин посмеялся над словами Гу Цюшу: — Гу Цюшу, неужели все ученики твоей секты Широких Небес так наивны? Я инвалид, который занял эту должность только из-за отца. Ты действительно думаешь, что они позаботились бы обо мне, если бы у меня не было этих трех марионеток? Я бы уже умер где-нибудь в канаве. Гу Цюшу нахмурился. Хотя он и не был согласен, он ничего не сказал, потому что Ши Цин знал внутренние дела секты Железных Костей лучше, чем он. Ши Цин продолжил: — Как смертный, я уже наслаждался всем, что может предложить жизнь. Я могу умереть довольным, раз командовал таким количеством культиваторов. Но эти марионетки действительно защищали меня. Мне кажется неправильным заставлять их разделить мою судьбу. Он похлопал Гу Цюшу по плечу. На этот раз Гу Цюшу в белом все еще хмурился, но он не избежал прикосновения. Он просто спокойно слушал речь Ши Цина. — Я схватил вас, ребята, только для того, чтобы посмотреть, смогу ли я спасти еще несколько человек, прежде чем умру. Увы, похоже, что продолжительность жизни, которую фармацевты получают, спасая других, действительно ограничена. У меня есть только час, чтобы спасти малыша Е Цзы. С такой скоростью мне придется постоянно искать пациентов, чтобы выжить. Ши Цин, который все еще выглядел довольно молодо, причмокнул губами. Его белое и симпатичное лицо было полно самоиронии: — Я скорее умру, чем буду так много бегать, чтобы просто выжить. В любом случае, из того, что я видел, ты лучший из всех. Ты мне очень нравишься, поэтому я оставляю тебе своих трех марионеток. Не забудь хорошо обращаться с ними для меня. [Динь! Значение враждебности Гу Цюшу: 75/100] Ши Цин увидел, как губы Гу Цюшу слегка шевельнулись, как будто он собирался что-то сказать, но, в конце концов, так и не сказал. Выражение этого холодного, красивого лица было таким же ледяным и безразличным, как всегда. Единственное отличие заключалось в паре темных глаз, которые пристально смотрели на него. Ши Цин не стал дожидаться реакции Гу Цюшу. Он встал и потянулся, помахав красной линией на руке одетому в белое Гу Цюшу. — В любом случае, спасибо, Гу Цюшу, что дал мне еще три дня. Что ж, я собираюсь отправиться лечить этих детей. Не волнуйся, Гу Цюшу, я практически мертвец, поэтому я ничего им не сделаю. — Я намеренно дразнил тебя раньше, потому что посчитал твою реакцию забавной. Я вынужден попросить тебя остаться здесь еще на три дня. Затем ты примешь лекарство, которое я приготовил для тебя, и твои поврежденные меридианы заживут навсегда. Он сладко улыбнулся. Как типичный ребенок, который был избалован до такой степени, что заботился только о себе, он справедливо попросил Гу Цюшу не спорить с ним по этому поводу: — Гу Цюшу, тебе обязательно всегда смотреть на меня так холодно? Я все равно умру, так почему бы тебе не расслабиться? Гу Цюшу, ты ведь не держишь на меня зла, не так ли? — но Гу Цюшу был таким же, как всегда, и Ши Цин пожал плечами: — Что ж, я все равно умру, так что ты можешь смотреть на меня так, как тебе нравится. Увидимся через три дня. Дверь закрылась. Ши Цин вышел. Гу Цюшу все еще стоял на одном месте, его взгляд был прикован к двери. Он повернулся, чтобы посмотреть на свой меч. Как только он потянулся к нему, оружие, связанное с его разумом, влетело в его руку. Одетый в белое Гу Цюшу крепко сжал меч. Поскольку его волосы ранее были распущены, они свободно ниспадали на его плечи, как у грубых и некультурных смертных. Но поскольку это был кто-то такой же красивый, как Гу Цюшу, эта прическа только добавила немного неряшливой красоты к его бессмертной ауре. Бесподобный красавец слегка нахмурился. Он уставился на меч в своей руке, слегка опустив глаза, глубоко задумавшись о чем-то. Выйдя из темницы, Ши Цин действительно отправился в подземелье, где содержались остальные ученики бессмертных сект. Он велел поставить стол. Ученики секты Железных Костей стояли позади него, вызывая людей по одному за раз. Сначала ученики были очень напуганы и не хотели, выходить из темницы, когда подошла их очередь. Только Е Цзы был другим, которого покорил шеф-повар секты Железных Костей. Е Цзы не только не боялся, но даже изо всех сил старался утешить остальных: — Не волнуйся, глава секты Ши здесь только для того, чтобы угостить нас. Посмотри на меня. Разве я не вылечился? Другие ученики не очень-то ему поверили. Кто знал, какие еще планы строил Ши Цин, который схватил их вот так? Да, жука из желудка Е Цзы удалили у них на глазах, но кто знал, может, сам Ши Цин положил ли ее туда? Он мог поместить яйца насекомых в их желудки через пищу, а затем заявить, что они сами заразились. Как они могли не бояться секты Железных Костей, если это было правдой? В этот момент вперед выступил Лин Синчжи: — Я пойду. Таким образом, он сможет предупредить своих братьев и сестер, если что-то случится. Привели Линь Синчжи. Ши Цин быстро взглянул на него без интереса. — Ты раньше ломал правую ногу? Вся храбрость героя, отправляющегося на решающую битву, исчезла с лица Линь Синчжи: — Вы… Как вы узнали? — Это видно с первого взгляда. Ши Цин немедленно начал выписывать рецепт: — Хотя твоя кость уже восстановилась, травма задела твой меридиан. Вот почему ты чувствуешь проблемы при культивации, но тебе становится легче, как только ты встаешь и двигаешься. Сломанная кость ноги — причина. Ты будешь в порядке, как только примешь эту таблетку и искупаешься в горячих источниках. Быстро сказав все это, Ши Цин постучал по столу и жестом приказал ученикам Железных Костей увести его: — Следующий. Потребовалось всего три дня, чтобы решительный скептицизм всех учеников в подземельях превратился в сильную благодарность. Если Ши Цин сказал, что для их выздоровления потребуется три дня, значит, именно столько времени это займет. Когда три дня истекли, он вернулся в темницу Небесного Слова со своими тремя марионетками. — Гу Цюшу, я здесь. Гу Цюшу сидел на кровати. Он наблюдал, как Ши Цин открывает дверь. Лицо этого человека было немного усталым, но его улыбка была такой же очаровательной и открытой, как всегда. Ши Цин пробормотал: — Никто из этих учеников не был серьезно болен, поэтому я получил только день жизни от лечения их всех. Как будто это имеет большое значение. Иди сюда, и я подарю тебе кукол. Ты можешь забрать их. — Кстати. Сначала выпей лекарство. Гу Цюшу не пошевелился. Он спокойно выслушал, как Ши Цин закончил, прежде чем заговорить: — Нет необходимости. Я не возражаю против того, чтобы не лечить свою болезнь. Завтра ты можешь поступить так же, как три дня назад. Вылечишь мою боль и продлишь свою собственную жизнь.